Лучшая Ошибка

Половину книги я читала долго, но, кажется, на Джонни я смотрела еще дольше. И вдруг с ужасом для себя я осознала, что, какие бы неприятные чувства этот человек во мне не вызывал, приятные чувства тоже имеются. Особенно в такие моменты, как сейчас, когда на душе тихо и спокойно. Я беременна, рядом красивый мужчина, вокруг невероятное количество книг и все более чем идеально, но… Это лишь иллюзия, которая рассеется, когда я рожу своего малыша, а потом… Потом этот идеальный красивый мужчина заберет моего ребенка и выкинет меня из этого места. Эта мысль немного отрезвляет. Однако, сразу следом за ней идет еще одна мысль о том, что все это может стать реальностью, если я стану подстилкой Джонни… Но ведь это же настоящий абсурд. Да, он притягательный мужчина и временами я, как бы мне не хотелось это признавать, испытываю желание по отношению к нему (особенно в некоторые моменты), но я не собираюсь пока что лишаться собственной гордости. К тому же, я не должна терять надежды, что, быть может, мне удастся найти другой способ обойти наш договор. — Ну, и давно ты мной любуешься? — вдруг вырывает меня из мыслей голос Джонни, а его глаза резко распахиваются, ловя мой взгляд. — Да… То есть нет. Черт… — от того, что меня застряли врасплох, я теряюсь и не совсем понимаю, что говорю. Для того, чтобы в скрыть свое смущение, рывком поднимаюсь со своего места и спешу покинуть библиотеку. Однако, крепкая рука Джонни, не дает мне этого сделать, схватив меня за запястье и потянув на себя. Не знаю, то ли от неожиданности, то ли от того, что я слишком слаба по сравнению с Джонни, я не удерживаю равновесие и падаю. Прямо на колени к мужчине. Требуется всего секунда на осознание и я тут же пытаюсь встать опять, только Джонни уже крепко обхватывает мою талию одной рукой и не дает мне этого сделать. — Почему снова сбегаешь? — едва слышно выдыхает он мне в район шеи, поглаживая одной рукой моей талию, а второй — мое бедро. Хочется сказать что-нибудь колкое в ответ, но я лишь молчу, чувствуя, как еще больше краснею и покрываюсь мурашками от прикосновений. — Хорошо, будем так сидеть, пока мне не ответишь, — добавляет мужчина, а у меня глаза на лоб лезут. Не знаю, как ему, но я на коленях явно не привыкла сидеть, поэтому сейчас начинаю ерзать, чтобы он позволил мне подняться. Только вместо ожидаемой свободы Джонни еще крепче прижимает меня к себе и шумно выдыхает мне теперь уже в ухо, — Будешь так дергаться, я за последствия не ручаюсь. Перевожу полный шока взгляд на него и встречаюсь с его одновременно очень самодовольной и очень серьезной рожей. Нетрудно догадаться, о каких последствиях идет речь, но разве не этот мужчина мне сегодня сказал о том, что не берет женщин силой? Делаю тяжелый вздох и все же решаю не рисковать, замирая на месте, а Енхо будто только этого и добивался. Слабо улыбнувшись, он укладывает мою голову себе на грудь, обнимает меня, положив голову мне на макушку, а руку с моего бедра — мне на живот, и, похоже, закрывает глаза. Неужели он снова собрался спать? — Джонни, — безуспешно пытаюсь его растормошить или убрать хотя бы его руку с живота, потому что от всего происходящего опять появляется странное волнение в животе, однако, никакой реакции не получаю. *** Джонни сам не понимает, что на него нашло только что, да и вообще что происходит с ним в последнее время. Он пытался держать себя в руках и мыслить здраво. Они ведь просто заключили с Суен контракт и она уйдет отсюда сразу после рождения его ребенка, так почему… Почему он хочет, чтобы не только ребенок остался с ним, но и она? Почему ему хочется быть рядом с ней? Почему хочется прикасаться к ней при любой удобной возможности? Почему она так идеально вписывается в это место, словно всегда здесь была? Он был уверен, что дело было только в том, что она понравилась ему в постели, поэтому он так хотел ее еще раз. Однако сейчас, когда она просто сидит у него на коленях, а он обнимает ее, положив аккуратно свою большую ладонь на ее маленький животик, он чувствует себя самым счастливым человеком на свете. Ему хотелось, чтобы и Суен чувствовала себя также, но, судя по ее продолжающимся отчаянным попыткам выбраться из его рук, только он испытывает это необычное чувство. Это странное чувство было у него и сегодня ночью, когда Суен было плохо. Как только он приехал из магазина со всеми необходимыми продуктами, сразу же пошел в спальню, где уже давно сладко спала девушка. Когда он увидел ее уставшее, замученное лицо, то, наверное, впервые в своей жизни почувствовал вину. Его целью было рождение ребенка и он знал, что для женщины это очень тяжело, но не думал, что настолько может быть тяжело и в самом начале. Наблюдая практически всю ночь за состоянием Суен, он очень много думал о том, что должен сделать, чтобы хоть как-то разделить с девушкой ее муки. И не спать всю ночь, чтобы в случае чего не пропустить еще один «приступ», ему казалось едва ли не самым малым, что он может для нее сделать. А, когда спящая Суен крепко обняла его и закинула на него ногу, все эти плохие мысли ушли на второй план. Со просто лежал и любовался маленьким милым личиком Пак, лежащим на его плече. Он смотрел на нее очень долго, а потом все же не удержался и провел маленькую, едва ощутимую дорожку из поцелуев от ее виска до таких мягких желанных губ. Он не собирался их касаться, но слабая улыбка Суен через сон, подействовала, как спусковой крючок, и Джонни увлек девушку в едва ощутимый поцелуй. Такой легкий и нежный, как и сама девушка. Такой легкий и нежный, чтобы эту девушку нк разбудить. Ему потребовалось приложить огромное количество усилий, чтобы отстраниться, ведь все могло зайти слишком далеко и тогда бы Суен точно проснулась, а Джонни этого явно не хотел. Однако, он пообещал себе, что обязательно поцелует девушку по-настоящему, когда она проснется. И сдержал это обещание. — Енхо, правда, отпусти меня, пожалуйста… — вовзращает его сейчас в реальность тихий голос Суен. Ему хотелось проигнорировать ее слова, но она назвала его по имени. Снова. И снова его сердце пропустило удар, заставляя посмотреть на девушку, которая тут же растерялась. Такая маленькая и беззащитная в его огромных руках. Енхо даже на секунду задумывается о том, что прямо сейчас готов защищать их с малышом от всех тягот мира. Да. Их. Ее и ребенка, которого она вынашивает. Джонни все еще до конца не верится, что у него наконец появится ребенок. И, будто это поможет ему подтвердить, что все происходит на самом деле, Енхо ловко проталкивает руку под платье девушки и касается ладонью ее обнаженного живота. — Ты чего творишь? — тут же взвизгивает Суен то ли от неожиданности, то ли от страха за то, что может произойти. — Расслабься, я просто дарю своему малышу немного любви, — улыбается лишь одним уголком губ Джонни, неотрывно наблюдая за губами Суен. Ему даже немного грустно становится, что девушка его никак не обозвала. У него бы сейчас был повод ее поцеловать. — Не под платье же руку совать, — продолжает возмущаться Пак. По ней видно, что она стесняется и очень хочет воспротивиться касаниям мужчины, однако, старательно держится. — Что же мне тогда делать, если ты ходишь только в платьях, а я хочу касаться малыша не через одежду, м? — задает встречный вопрос Джонни. Ему хочется добавить «а еще хочу касаться твоей кожи», но он изо всех сил пытается избавиться от этой мысли. — А в чем я еще должна ходить, если из моих вещей мне привезли только платья? — возмущенно смотрит Пак на Джонни, но почти сразу отворачивается, встречаясь с ним взглядом. Он и забыл об этом. В его голове не было ничего пошлого, когда он отдавал приказ Чону привезти только платья. В тот момент он думал лишь о том, что скоро животик Суен начнет расти и она не влезет в свою одежду. К тому же эта одежда ему не очень нравилась, а платья хотя бы были практичными — при беременности платье явно дольше будет подходить по размеру, чем приталеные джинсы или брюки. — Отлично, тогда собирайся, — бросает словно невзначай Джонни, вновь заставляя Суен обратить на себя шокированный взгляд, — Выезжаем через пятнадцать минут. — Мы поедем за моими вещами? — воодушевленно спрашивает Пак в надежде побывать дома, но практически сразу слабая улыбка на ее лице меркнет с последующими словами Джонни: — Мы поедем в магазин, — щелкает он по носу девушку и возвращает руку на ее живот, — Пора вас одевать в нормальную одежду. — У меня нормальная одежда, — не на штуку обидевшись, практически сквозь зубы произносит Суен и предпринимает еще одну безуспешную попытку подняться с коленей мужчины. — Ты уверена, что хочешь испытать мое терпение? — приподнимает Джонни бровь, неожиданно сильнее сжимая талию девушки, — Я не собираюсь повторять дважды. Не успеешь, значит поедешь так. А если не добровольно, то силой. *** Нахал, придурок, скотина! Ненавижу! И с какой стати я решила, что он в принципе может быть ничего таким?! Я готова кричать об этом снова и снова, только мне за это заткнут рот поцелуем, поэтому приходится кричать молча, пока очень быстро собираюсь. И мне еле хватает пятнадцати минут, чтобы это сделать. Я совсем забыла, что сегодня даже волосы не расчесывала. — Копуша, ты еще долго? — вдруг заглядывает ко мне в ванную комнату Джонни, даже не постучавшись. Понятия не имею, когда он успел переодеться и уложить свои волосы, но он уже при полном параде в отличие от меня. И пока я разглядываю его, он внимательным взглядом проходится по мне и хмурится. Однако, ничего не сказав, просто выходит из ванной комнаты. Очень хочется узнать, что это сейчас было, поэтому я быстро доплетаю косу и выхожу следом за ним, только его уже и след простыл. Что ж ладно. Значит, он уже внизу, поэтому быстро иду туда. — Я уже заждался, — ухмыляется мужчина, как только я ступаю на лестницу. Видя его самодовольную рожу, хочется развернуться и пойти обратно, чтобы еще подождал, только приходится держать себя в руках, чтобы не провоцировать, а то мало ли… Хотя маленькую «пакость» я себе все же позволяю и спускаюсь непозволительно медленно, попутно разглядывая сегодняшний наряд Енхо. Удивительно, но его простой джинсовый костюм светлого цвета, белая футболка и конверсы вовсе не делают его похожим на мальчишку. Как раз наоборот, придают ему еще больше мужественности и какого-то шарма, заставляющего задержать дыхание. Меня ужасно бесит, что этот мужчина так прекрасен, но я ничего не могу поделать с этим, поэтому сейчас просто продолжаю спускаться и разглядывать его лицо и широкие плечи. — Я уже успел рассмотреть твой наряд и он мне не нравится с учетом сегодняшней погоды, так что спускайся быстрее. Рукой Джонни подзывает меня к себе, но я даже чуть-чуть не ускоряюсь. Наряд мой не нравится, значит, да? Ну, и плевать. Я не для тебя одевалась. Велика честь. — Суен, — голос его становится строже, отчего мурашки бегут по всему телу, поэтому все же приходится повиноваться и пойти быстрее. Когда я оказываюсь рядом с ним, он еще раз внимательно разглядывает меня сверху вниз, заостряя свое внимание на декольте моего платья. Оно вроде бы и небольшое, так чего он так смотрит? Или сверху вид другой открывается? Надеюсь, ему хотя бы нижнее белье не видно. Вот, черт… — Что-то не так? — все же закрываю рукой верх платья и спрашиваю, понимая, что не могу вынести его слишком долгое разглядывание. Чего он там такого увидел? — Да, — он кивает и наконец поднимает свои глаза к моему лицу, — Ты слишком открыто одета. Какого… — На улице сегодня прохладно, — заканчивает он, прежде чем я успеваю произнести вслух свой вопрос. Только сейчас я замечаю в его руке еще одну джинсовку, которую он накидывает мне на плечи, — Так будет лучше. Просто, не очень бы хотелось, чтобы ты заболела. Это может сказаться на моем ребенке, — открываю рот, чтобы сказать, что это и мой ребенок, о котором я желаю заботиться, только Джонни вновь опережает меня, — Лучше молчи. Ты же знаешь, что у меня есть договор. И я уверен, что у тебя нет пятидесяти миллиардов вонн, чтобы что-то изменить, а до тех пор все будет, как скажу я. А теперь идем. Становится обидно до слез, поэтому приходится закусить губу, иначе со словами пойдут и слезы, а истерик в последнее время и без того достаточно. Достаточно того, что я знаю, что это мой ребенок, и, что я буду заботиться о себе ради него, а потом и о нем самом больше, чем о ком-либо на свете. А этот индюк Джонни пусть и дальше разбрасывается своими деньгами и договором, раз больше похвастаться нечем. *** До торгового центра мы доезжаем в тишине. Енхо уверенно ведет машину и даже на светофорах не обращает на меня никакого внимания, чему я несказанно рада. Говорить он начинает только, когда наш внедорожник, еще одной новой неизвестной мне модели темно-синего цвета, въезжает на парковку около самого популярного торгового центра. — Предупреждаю один раз, хотя, кажется, уже говорил об этом, — шепчет он мне на ухо, когда мы вылазим из машины, — Веди себя нормально и даже не пытайся убежать. То, что мы тут вдвоем еще не значит, что я не смогу тебя найти. В худшем случае, я могу обратиться к нашему с тобой договору и заставить тебя выплатить штраф. Ясно? В ответ лишь фыркаю и, сложив руки на груди, иду в сторону входа в торговый центр. Как же этот мужчина меня раздражает. С утра добрый, как не знаю кто, а сейчас вдруг вспомнил про договор уже второй раз за час? Как будто я забыла о цене, которую мне придется заплатить в случае чего. Слышу, как Джонни ставит машину на сигнализацию, быстрым шагом нагоняет меня и, прежде чем я успеваю опомниться, хватает за талию и целует в шею, а сразу следом за этим моего уха касается едва слышное «хорошая девочка». От таких действий мои щеки моментально вспыхивают, а по телу проходится волна мурашек, но это не мешает мне остановиться и смерить этого самодовольного индюка самым испепеляющим взглядом на свете. — Что? Тебе не нравится, когда тебя называют хорошей девочкой? Могу называть плохой, — ухмыляется Джонни, — Хочешь я тебя накажу? — Придурок, — совсем забыв о пследствиях, выдыхаю я, намереваясь продолжить свой путь, но Енхо не дает мне этого сделать, вновь притягивая к себе и целуя теперь уже в губы. Хочется сказать, что мне становится мерзко, только его умение целоваться в очередной раз едва ли не целиком затмевает разум. От неожиданности я в первую секунду даже отвечаю на поцелуй, но вовремя успеваю взять себя в руки и перестаю шевелиться вообще. Отстраниться все равно не получится, а так хоть может побыстрее отвалит от меня. Тем не менее, вместо этого Джонни лишь сильнее прижимает меня одной рукой к себе, второй начинает нежно поглаживать мою щеку и углубляет поцелуй. Твою мать… Я хочу его игнорировать и думать о том, как это все отвратительно, но вместо этого еле успеваю схватиться за его плечи, ибо мои ноги подкашиваются от того, насколько он крышесносно целуется. Даже с учетом того, что я не отвечаю ему на поцелуй. Это же ненормально. Какого хрена?! Мужчина отстраняется от меня в очередной раз лишь, когда в легких не остается ни капли воздуха. Его глаза странно блестят, пока он разглядывает мое лицо и убирает с него выбившуюся прядь волос. Мне хочется что-нибудь сказать, но, когда он смотрит вот так, я могу лишь рвано хватать ртом воздух, пока мои щеки горят от смущения, как у девственницы. Хорошо хоть людей на парковке нет. — Ты даже не представляешь, — шепчет Енхо, медленно склоняясь над моим ухом, — Как сильно я желаю тебя… Наказать. Новая волна смущения проходится по моему телу и, резко отталкивая Джонни от себя, я практически бегу ко входу в торговый центр, слыша смех этого придурка. Ну, конечно, ему весело. Это только у меня все нутро от таких слов сжимается, а сердце учащает ритм. К сожалению в здание мы все же заходим вместе, да еще и держась за руки. Мне показалось это отвратительной идеей, только Джонни меня даже слушать не захотел, поэтому, после нескольких неудачных попыток вытащить свою руку из его, я сдаюсь и позволяю себя вести куда этому гаду угодно. — Добро пожаловать, — встречает нас широченной улыбкой молодая продавец-консультант, как только мы входим в первый отдел, выбранный Джонни, — Чем могу помочь? — Добрый, — кивает в ответ Джонни и, игнорируя вопрос продавца, заводит меня вглубь отдела, — Выбирай, что хочешь, — кивает он на бесчисленное количество плечиков с одеждой, — О деньгах не беспокойся. Я все оплачу. — Мне нужна моя одежда, — отвечаю я в тон ему. Я и правда даже смотреть не хочу на эти дорогие шмотки. Мне гораздо комфортнее будет в моей одежде, чем в этом. — Отлично, тогда я сам выберу, — улыбается Джонни, — Потом не жалуйся. Он серьезно принимается «листать» плечики с одеждой, постепенно насобирывая достаточное их количество в своих руках, после чего тащит меня в сторону примерочной. — Переодевать тебя мне тоже самому? — спрашивает он, когда раскладывает все выбранные им вещи, и я тут же отрицательно мотаю голлвой, — Тогда поторопись, малышка, иначе я зайду в примерочную и помогу тебе. Он закрывает за собой шторку, наконец оставляя меня одну, хотя я все еще чувствую его запах, исходящий от джинсовки, которую он на меня натянул. По хорошему бы сесть и вообще ничего не делать, устроив забастовку, ведь мне на самои деле не нужны все эти вещи, только Енхо будет на это плевать и он переоденет меня сам, а я этого допустить не могу, поэтому начинаю переодеваться сама. Две пары штанов подходят мне идеально — они даже чуть больше по размеру и я смогу их носить, когда животик станет больше. Точно так же происходит с футболками, и толстовками, однако, когда дело доходит до платьев, я теряюсь. Двое из трех платьев состоят из «нетянущегося» материала, поэтому я не могу их натянуть даже грудь. Это очень странно, ведь размер одежды мой и размер этих платьев должны совпасть а значит, сами платья должны сидеть как влитые. Неужели я уже растолстела? Еле сдерживая волнение, я беру в руки третье платье, отдаленно напоминающее трикотаж. В отличие от первых двух платьев, оно тянется. Единственный его недостаток — когда я надеваю его на себя, оно полностью облегает мое тело. Фигура у меня неплохая, только вот грудь почему-то кажется больше в этом платье, как и животик… Животик? Поворачиваюсь боком к зеркалу, чтобы получше его разглядеть. — Не может быть, — шепчу еле слышно, замечая, что животик действительно стал больше. Едва заметно, но все же. Дома вроде было незаметно… Или это из-за свободных платьев и спортивной майки вместо бюстгальтера. И все равно, как такое возможно? Я читала, что живот заметно начинает расти только на четвертый месяц. Так почему… Задираю до груди платье, чтобы еще раз убедиться в том, что мне не показалось. Ну, точно. Точно подрос. Осознание накатывает медленно и вместе с маленькими слезинками счастья. Аккуратно кладу руку на живот и мягко глажу его. Поверить не могу, что мой малыш растет. — Ты долго еще? — резко заглядывает в примерочную Джонни, а я от не ожиданности не успеваю даже руки убрать от живота, не говоря уже о том, чтобы приспустить платье. А мужчина, конечно же, замечает это, бесцеремонно входя в примерочную, — Что-то не так? Где-то болит? Суен, не молчи, — добавляет он чуть строже, не дождавшись ответа. — Все хорошо было, пока ты сюда не зашел, — быстро опускаю платье и отвечаю грубо, ведь он действительно своим присутствием знатно испортил мне настроение, — Я переодеваюсь. Выйди, пожалуйста. — Видел я, как ты переодевалась, — цокает в ответ Енхо, — Я жду объяснений. — Я потолстела, — приходится мне ответить. Вес для меня проблемная тема, но лучше признаться, что я просто стала больше, чем делить с этим человеком радость того, что малыш подрос. Знаю, что он говорил не врать, только я же и не сказала ничего ложного, да? — Где? — удивленно спрашивает Джонни, начиная разглядывать меня, — Вся твоя одежда, которую привезли с квартиры, точно такого же размера. Или тебе просто не нравятся платья? А я говорил выбирать, что ты хочешь. Так что теперь не возмущайся, а… — Я беременна, — перебиваю я его, не желая выслушивать это. — Ну и? Ты думаешь, я не знаю об этом? — складывает руки на груди Енхо с легкой усмешкой на лице. — Думаю, что ты не знаешь о том, что беременные прибавляют в весе, особено… — закусываю губу, понимая, что все-таки проговорилась. — «Особенно» что? — ждет продолжения Со. — Особенно в груди и животе, — скороговоркой отвечаю и отворачиваюсь от него. Язык мой — точно враг мой. — Я думал, мне показалось, — вдруг улыбается Джонни и опускается на колени около моего живота. Это он сейчас о груди сказал или о животе? Или он вообще в целом говорил о моей прибавке в весе? — Эй, ты чего? — едва ли не вскрикиваю, пытаясь от него отодвинуться, только он удерживает меня за бедра. — Хочу взглянуть поближе на своего малыша, поэтому стой и не дергайся, а то накажу, — улыбается Джонни, а я вновь отворачиваюсь от него, чувствуя, как загораются щеки и как медленно поднимается край моего платья. Кожу почти сразу обдает его горячее дыхание и у меня по телу бегут мурашки. Мне очень волнительно следить за действиями Енхо, но я все же неуверенно поворачиваю голову в сторону зеркала и начинаю наблюдать через него. Сначала Джонни просто смотрит на мой живот, потом кладет руку на его низ (то самое место, которое подросло). Я, правда, стараюсь удержать частоту дыхания в норме и у меня вроде бы даже получается, но, когда Джонни вдруг убирает от моего живота руку и мягко целует его, у меня едва ли не срывает крышу, а сердце начинает колотиться как сумасшедшее. — Ты чего творишь?! — кричу я, насколько позволяет мой шепот, ведь мы все еще в магазине. — Целую своего малыша, — улыбается Енхо, глядя на меня снизу-вверх, отчего сознание мутится еще больше. Озабоченный идиот. Вслух я это, конечно же, не могу произнести, поэтому молча, полными гнева глазами, наблюдаю за тем, как Джонни поднимается на ноги, вновь оказываясь на пару голов выше меня, после чего опускает край моего платья. — Я закончил. Можешь переодеться, — он улыбается еще шире, продолжая стоять в примерочной и смотреть на меня, а, не дождавшись исполнения своего приказа, добавляет, — Тебе помочь переодеться? Он быстро снова тянет руки к краю моего платья и я тут же по ним стукаю, продолжая смотреть испепеляющим взглядом на него. Однако, он, похоже, решает до последнего прикидываться дурачком, поэтому приходиться сказать ему: — Выйди, я переоденусь сама. — Заставь меня, — ухмыляется он в ответ, а я чувствую, что мои нервы уже на пределе, поэтому беру в руки платье, в котором приехала сюда, и собираюсь выйти в другую примерочную, только Джонни вдруг кто-то звонит. — Повезло тебе, — улыбается он, доставая смартфон из кармана джинс, — Я отойду буквально на секунду. Если не успеешь переодеться за это время, то я вернусь и помогу тебе. С пошлой ухмылкой на лице он покидает примерочную, а я со скоростью света меняю магазинное платье на свое и выхожу следом за ним. Пока он разговаривает по телефону, отдаю продавцу-консультанту вещи, которые не подошли, а остальные прошу унести на кассу. Хочет тратиться — пусть тратит. Я даже на цену у одежды смотреть не хочу, иначе точно не найду смелость ее носить. Телефонный звонок Джонни завершает и в правду быстро. После чего также быстро расплачивается за уже упакованную одежду и мы выходим из этого торгового отдела, направляясь в сторону другого, где продают нижнее белье. Так, стоп! — Зачем мы туда? — пытаюсь остановить Джонни, но моя сила ни в какое сравнение с его силой не идет, поэтому он продолжает идти, как и шел. — Ты сказала, что потолстела не только в животе, но и груди, поэтому мы идем за нормальным нижним бельем, которое будет подходить тебе по размеру, — ухмыляется он, прежде чем войти в этот отдел. В этот момент желание сбежать подлетает до небес и я бы с радостью сбежала, только нельзя этого сделать, поэтому приходится пойти следом за ним. — Ну, что? Здесь сама выберешь или мне опять сделать это вместо тебя? — с довольным видом спрашивает он на входе в отдел, видя, как краснеют мои щеки. — Сама, конечно, — прочистив горло, о отвечаю и иду к плечикам с нижней одеждой. — Если что я предпочитаю красный, но и в черном кружеве ты тоже секси, — громко говорит мне вдогонку Джонни, а я, кажется, от этих его слов становлюсь краснее самого красного белья из всех, что тут висят. Я никогда не ходила за нижним бельем с мужчиной, даже с Ханмином, поэтому сейчас мне настолько стыдно, что хочется умереть. Однако, лучше я сама себе что-нибудь подберу, чем это сделает Джонни. Еще более удивительным для меня в данной ситуации является то, что это очень дорогой магазин нижнего белья. Раньше я могла себе позволить любоваться таким только через стекло витрины, поэтому сейчас чувствую себя еще более не в своей тарелке. Медленно разглядывая самые разные комплекты, я настолько погружаюсь а процесс, что едва ли не теряю сознание от испуга, когда меня кто-то резко обнимает со спины. Судя по размеру, это точно не Джонни, поэтому я удивленно оборачиваюсь и встречаюсь взглядом со счастливой Дахен. Она тут же кидается на меня с приветственными объятиями, и я с радостью на них отвечаю, хотя вовсе не ожидала, что встречусь здесь с подругой. — Тоже вместе за бельем пришли? — хихикает она, когда отстраняется. — Тоже? — удивленно переспрашиваю. — Да, мы с Джэхеном тоже вместе, — указывает она в сторону небольшой зоны отдыха, где сейчас сидят Джэхен и Джонни. И последний, словно чувствуя мой взгляд, смотрит на меня ответ и машет рукой. — А, ну, получается, что так, — резко возвращаю взгляд к подруге, чувствуя, как медленно опять начинаю краснеть. — Рассказывай, — толкает она меня в бок со счастливой улыбкой на лице. — О чем? — искренне не понимаю я. — Ты что, не в курсе, что Джонни даже себе за одеждой в магазин не ходит? — удивляется подруга, — Ему все покупает его помощник или приезжает портной на заказ. А тут он пришел на шоппинг с тобой, да не куда-нибудь, а в магазин дорогого нижнего белья. Я хочу знать, насколько у вас все серьезно. Он уже сделал тебе предложение? — Что за глупости, — нервно смеюсь, мысленно охреневая от только что услышанной информации, — Лучше ты расскажи, как ты уговорила Джэхена пойти с тобой. Ты говорила, что это его единственный недостаток — динамить тебя с шоппингом. К тому же, где ваш еще один ребенок? — Старшенький с бабушкой, она приехала к нам на выходные, — воодушевленно начинает рассказывать Дахен, надеюсь, забывая о своем вопросе по поводу наших с Джонни отношений, — А Джэхен пришел со мной потому что я беременна. — Это как? — не совсем понимаю ее логической цепочки. — Хоть я и любящая жена, и живем мы с Джэхеном в полном взаимопонимании, я не могу не воспользоваться этой хитростью сейчас, ведь когда рожу, у меня уже не получится уговорить его пойти со мной. Поэтому и тебе дам этот секретный совет на будущее, — улыбается подруга. Жестом она подзывает меня ближе к себе, попутно оглядываясь по сторонам, будто нас кто-то может подслушать. Не знаю зачем, но я тоже смотрю по сторонам, и только потом наклоняюсь к ней. — Если мужчина любит, то он сделает для тебя все. А, если ты еще и беременна, то он сделает еще больше, ведь будет очень волноваться, — шепчет очень тихо Дахен, — Понимаешь? — Не очень, — мотаю я головой. — Ну, вот смотри, — хихикает она, как маленький ребенок прикрывая рот рукой, — Захотелось тебе дыньки зимой. Ты скажешь Джонни «любимый, малыш очень хочет дыньки» и Джонни пойдет и достанет для тебя самую вкусную дыню, ведь так захотел малыш, а это для него превыше всего. — Но мы с Джонни не… — хочется рассказать подруге, но она меня перебивает. — Я же сказала, что это тебе совет на будущее, — улыбается она, продолжая рассказ, — Вот мы с Джэхеном. Знаешь, как я уговорила его пойти со мной? Мне приходится вновь отрицательно помотать головой в ответ. — Я сказала ему, что у меня уже большой животик и немного болит поясница, поэтому мне будет тяжело одной с нашим малышом, — улыбается Дахен, а я, наконец, понимаю, о чем она говорит. Ее совет я уже неосознанно проверила на практике. Вчера, когда меня сильно тошнило, Джонни не отходил от меня ни на секунду и даже съездил в магазин. Да и всю ночь не спал, как я поняла. Неужели вот оно… Не знаю, насчет меня, но я уверена, что ради безопасности ребенка Джонни пойдет на что угодно. И это значит, что теперь не только у Енхо есть рычаги управления, но и у меня тоже. И я ими обязательно воспользуюсь.