Лучшая Ошибка

Джонни избавлялся от последнего элемента одежды под полным похоти и предвкушения взглядом Хаын, когда ему неожиданно позвонили. В такие моменты он игнорировал звонки, однако, надпись «Ким Доен» на экране телефона заставила его насторожиться. Когда сегодня утром Джонни покидал дом, то именно с Доеном договорился звонить, если что-то случится. — Кто там? — спросила ожидающая Хаын, глядя на то, как хмурится Джонни, глядя в смартфон. — Срочное, по работе, — прикусил губу Енхо. В голове уже начали всплывать не самые приятные картинки того, что могло произойти, поэтому он не смог проигнорировать звонок, — Извини, — мужчина чмокнул Хаын в губы, поднимаясь с кровати, — Мне нужно ответить. Девушка молча кивнула, наблюдая за тем, как Джонни накидывает на плечи халат и выходит из комнаты. — Говори, — принял он вызов сразу, как только оказался в другой комнате. Ему потребовалось большое количество усилий оставаться спокойным. — Господин Со, вы просили позвонить, если что-то произойдет с госпожой Пак… — раздался голос на том конце телефона и у Джонни все тело напряглось от страха перед неизвестностью. — Что произошло? — перебил он охранника, едва ли не до хруста сжимая телефон в руках. — Госпожа Пак уже несколько часов не выходит из вашей спальни. Я хотел проверить все ли в порядке с ней, но она закрылась изнутри, и на стук не отвечает, — ответил на одном дыхании Доен. По его голосу было слышно, что он волнуется, — У нас нет доступа к камерам в вашей комнате, как и ключей от нее. Не могли бы вы проверить, все ли с ней в порядке? С одной стороны, наданный момент ничего плохого Джонни не сообщили и он вроде бы должен был стать спокойнее, но с другой стороны, еще не факт, что на самом деле ничего не произошло, и это пугало. Быстрыми движениями Енхо открыл видео с камеры в своей комнате в режиме реального времени и ужаснулся. Там не было Суен. Он быстро начал отматывать запись назад и только отмотка в два часа позволила ему увидеть, как девушка скрывается за дверями ванной комнаты. И почему она там так долго? — Я приеду через десять минут, — вновь приложил он к уху телефон, где на проводе все еще висел Доен, — Будь возле комнаты. Если услышишь странные звуки, немедленно ломай дверь. Ясно? — Да, господин Со. Не теряя ни секунды, Джонни сбросил вызов, вернулся в комнату и начал быстро одеваться. — Хаын, извини… — Уже уходишь? — спокойно спросила Хаын, сидящая на кровати теперь уже в халатике, а не обнаженная. — Да, появились срочные дела, — кивнул Джонни, подходя к девушке, — Извини. Обещаю, что вернусь сразу, как появится возможность. По глазам Хаын было видно, что она огорчена, но тем неменее она слабо улыбнулась и кивнула, прежде чем Джонни увлек ее в прощальный поцелуй и очень быстро покинул ее квартиру. Почему-то О Хаын казалось, что она, наконец, поняла, причину, по которой Джонни так странно ведет себя последние пару месяцев. И от этого осознания по ее щеке скатилась маленькая едва заметная слезинка. *** Джонни гнал домой, как сумашедший. Хоть он и чувствовал укор совести перед Хаын, все его мысли сейчас занимала Суен, с которой в настоящее время неизвестно что происходило. У мужчины было много вариантов и один был хуже другого, что заставляло его нервничать еще больше. Он вообще не помнит, когда в последний раз так сильно волновался из-за чего-то. Даже подписание жизненно-важных рабочих договоров его ниразу так сильно не волновали. Он доехал за семь минут, хотя обычно дорога занимала двадцать минут, и так торопился попасть в дом, что даже не закрыл за собой дверь машины. По лестнице же вообще поднимался, пропуская по две-три ступени. — Тишина? — спросил он у Доена, подходя к собственной спальне. — Да, господин Со, — кивнул охранник, что все это время по приказу Енхо стоял возле комнаты, где сейчас должна быть Суен. Едва контролируя свои дрожащие руки, Джонни достал ключ от спальни, быстро открыл ее и зашел внутрь, отдав приказ Доену ждать снаружи. Суен до сих пор не было в комнате, что заставило Джонни еще сильнее напрячься. Очень быстро он проверил гардеробную на наличие девушки, в надежде, что она просто долго купалась и сейчас уже передевается, но девушки там не оказалось. Значит, она все еще была в ванной комнате, куда и подошел мужчина, чувствуя, как замирает его сердце. Сейчас он мог увидеть все, что угодно, и очень сильно боялся, что увидит что-то страшное, но нельзя было терять и секунды, поэтому, сделав глубокий вдох, он распахнул ванную комнату и замер. Перед его взором предстала полностью обнаженная Суен, тянущаяся за халатом. Увидев Джонни, его глаза стали едва ли не в три раза больше. — Выйди, извращенец, — взвизгнула она, наконец отмирая и хватаясь за халат. Ей хотелось одеться как можно скорее, только Джонни, сделав всего один широкий шаг, оказался вплотную возле нее и припечатал ее к стене, тяжело дыша. — Отпусти немедленно, — попыталась вырваться Суен, чувствуя как пылают щеки от смущения, ведь она была все еще обнаженной, — Отпуст… — Ты хоть знаешь, как я волновался?! — Джонни практически прорычал, ударяя кулаком по стене прямо рядом с головой Суен, отчего девушка сжалась. — Я п-просто принимала ванну… — попыталась ответить она, чувствуя подступающие к горлу слезы. — Несколько гребаных часов?! — голос Джонни стал еще грубее. Он смотрел прямо в глаза девушки, заставляя смотреть на него в ответ, — Да еще и закрывшись в спальне?! — А что я должна была сделать?! — Суен не выдержала и закричала, чувствуя первую проступившую слезинку, — Мыться в открытой комнате?! Уж извини, но у твоей ванной комнаты нет ключа, поэтому пришлось закрыться в спальне, чтобы, в случае чего, ко мне не зашли твои охранники! — Они здесь для твоей безопасности, дурочка! — крикнул в ответ Джонни. От переполняющих эмоций мужчину трясло, а слезы на щеках Суен только усугубляли ситуацию, поэтому он не придумал ничего лучше, как притянуть девушку к себе, грубо целуя. Чувствовал, как свои маленькими кулачками она бьет его по груди, но не мог отстраниться, лишь сильнее обнимая ее за обнаженную спину. Ее мягкие губы и кожа сводили его с ума, а тот факт, что между их телами была сейчас лишь тонкая ткань футболки Енхо, через которую он чувствовал грудь девушки, возбуждал мужчину еще больше. Ему потребовались колоссальные усилия, чтобы не начать лапать Суен, и еще больше усилий, чтобы отстраниться от таких желанных губ. — Никто и никогда не посмеет и пальцем притронуться к тому, что принадлежит мне, — все еще тяжело дыша, прошептал он на ухо Суен, — Поэтому тебе не о чем волноваться. Увидев, как кожа девушки покрылась мурашками, он не сдержал ухмылки. Как бы сильно она ему не сопротивлялась, все равно каждый раз покрывается мурашками. Джонни вновь выпрямился, внимательно разглядывая лицо девушки. Ее красные щечки и прикущенная губа сейчас волновали Джонни больше, чем ее обнаженное тело. Это поразило мужчину, ведь ему нравилось любоваться обнаженными телами всех девушек, оказывающихся перед ним. Однако, в этот раз ему хотелось лишь одеть Суен, ведь ей наверняка было холодно после принятой ванны. Нет, он все так же хотел ее до потери сознания, но, вместо этого, молча вырвал халат из ее рук и одел ее. Удивительно, но Суен даже не сопротивлялась, поэтому, когда Джонни завязал халат на ее талии, решил воспользоваться моментом и поцеловать девушку в шею. — Ты… — хотела что-то сказать Суен в ответ, но Джонни не дал ей этого сделать, притягивая к себе для еще одного поцелуя. — Никогда больше так меня не пугай, — прошептал он, медленно отстранившись и смотря прямо в глаза девушке, — Иначе мне придется выломать двери. *** Чмокнув меня еще раз, Джонни вышел из комнаты, а я не могла понять, что только что произошло. Лишь чувствовала, что без его рук, крепко держащих меня за талию, я сейчас упаду, ибо ноги не держали меня совсем. Постояв еще немного, чтобы прийти в себя, я вышла из ванной и не знала, радоваться или плакать тому, что Джонни тут нет. Этот мужчина только что безумно напугал меня и также безумно удивил. Все это время он оставлял впечатление голодного зверя, поэтому я подумала, что он набросится на меня, увидев голой. Однако, вместо этого, он одел меня. Сам взял и одел. Больше этого меня только поразили его слова о том, что я напугала его и что мне нечего бояться, т.к. никто не тронет то, что принадлежит ему… Это он так сообщил мне, что я принадлежу ему что ли? В тот момент мне хотелось ответить, чтобы губу закатал, но сил хватало только молчать, чувствуя, как быстро бьется сердце и по телу бегут мурашки. Я села на кровать, пытаясь перевести дыхание от произошедшего. На губах до сих пор чувствовался вкус губ Джонни. Все-таки как бы мне не хотелось сопротивляться, целуется этот мужчина так, что каждый раз земля из-под ног уходит. Надеюсь, он этого никогда не заметит, иначе я точно проиграю. От мыслей меня отвлек звонок родителей по видео-связи, который я сразу же приняла. Мы разговаривали с ними, как обычно, довольно долго и обо всякой всячине, пока мама вдруг не спросила почему мои губы такие красные и именно в этот момент в комнату зашел Джонни. Услышав мамин вопрос, он замер, с ухмылкой наблюдая за тем, как я смотрю в зеркало, а после зло смотрю на него. Мои губы не просто немного покраснели, они были очень красными и распухшими. Как это идиот может довести их до такого состояния всего за несколько минут?! — Доча, ты не одна? — отвлек меня голос матери и я вновь повернулась к экрану мобильного телефона, где на меня внимательно смотрели родители. — С чего вы взяли? — спросила я, подавляя дрожь в голосе, — Губы это так… Из-за рамена. Украдкой я посмотрела на Джонни, который беззучно засмеялся, и покраснела. Ну какого черта ему тут надо сейчас? — Из-за рамена? — удивилась мама, — Ты что, плохо питаешься, милая? Беременным категорически запрещено есть рамен, это ведь может плохо сказаться на малыше. Я начала искать оправдания своим действиям, которых, по сути, не совершала. Однако, посчитала это лучшим исходом, чем если бы родители не поверили моей лжи. Они и так легко могли начать волноваться из-за любой мелочи. Только за эти пару дней они собирались приехать ко мне раза два точно, и мне чудом удалось их отговорить. Стараясь как можно быстрее и аккуратнее свести разговор на нейтральную тему, я еще раз украдкой взглянула на Джонни, из-за которого мне сейчас приходилось так много врать собственной семье. Сам же мужчина стоял ну уж очень довольный буквально в паре метрах от меня и, неотрывно глядя прямо мне в глаза, начал раздеваться. Я думала, что он остановится на футболке, но когда он снял брюки и потянулся к резинке боксеров, я быстро вернула взгляд в телефон, где все еще продолжала говорить с родителями. Я чувствовала, как сильно начали краснеть щеки и биться сердце, а ладони вспотели так, что я едва могла удержать смартфон в руках. Однако, разговор с родителями не прекращала, боясь, что Джонни решит сделать что-нибудь еще, а так хоть какая-то защита. Я старательно пыталась не обращать внимание на все, что происходило за пределами телефона, но при всем желании даже боковым зрением мне было очень сложно игнорировать обнаженное подкаченное тело Енхо. И зачем он вообще это делает сейчас?! Поиздеваться надо мной решил или что?! Словно подтверждая мои мысли, он, все еще обнаженный, начал медленно сворачивать свою одежду, потом также медленно унес ее в гардеробную и только после этого скрылся за дверями ваной комнаты, заставляя меня облегченно выходнуть. Охереть можно. А его тело… Хоть я и пыталась его не замечать, несколько раз все же посмотрела, и от увиденного (принимая во внимание тот факт, что я не смотрела ниже пояса) внизу живота медленно начало скапливаться желание. Сколько я еще выдержу… С родителями я попрощалась минут через пятнадцать, как раз, когда из ванной комнаты вышел Джонни со влажными волосами и, к моему великому счастью, уже в халате. Заметив, что я кладу свой телефон на прикроватную тумбу, он ухмыльнулся и в два счета оказался надо мной, опираясь руками по обе стороны от моей головы. — Что ты… — попыталась я вылезти, но он не дал мне этого сделать, усаживаясь на меня. — Понравилось разглядывать меня? — перебил он, довольно ухмыляясь. — Нет, — с вызовом ответила я, стараясь выдержать его пронзительный взгляд, — И ничего я не разглядывала. Поменьше самоуверенности, пожалуйста. — Врушка, — шепнул Джонни мне на ухо и начал прокладывать дорожку из едва ощутимых поцелуев от моего уха до губ, от каждого из которых в животе просыпалось по несколько бабочек, — Ты такая врушка… Он накрыл мои губы впервые в таком медленном тягучем поцелуе. Хоть я и не отвечала на него, но чувствовала, как мое дыхание вновь учащается. — Теперь время для моего малыша, — прошептал мне в губы Джонни и в следующую секунду его рука потянулась к поясу моего халата, ослабляя его. — Ты что творишь?! — попыталась я отодвинуть его, но Джонни заткнул меня поцелуем, одновременно одной своей огромной ладонью перехватывая мои руки, чтобы зафиксировать их у меня над головой. Силы в нем было немерено, поэтому было бесполезно даже пытаться вырваться из его хватки. — Я собираюсь, как и обещал сегодня утром, подарить своему малышу немного любви, — прошептал мне Енхо на ухо, от чего по коже в очередной раз побежали мурашки. Происходящее все больше походило на мой (не)страшный сон, поэтому я зажмурилась, морально настраиваясь на то, что Джонни сейчас обнажит все мое тело. Однако, вместо этого он лишь развязал пояс моего халата и аккуратно раздвинул его края так, чтобы обнаженным оказался только живот. От удивления я распахнула глаза, внимательно посмотрев на мужчину. И лучше бы я этого не делала, потому что именно в эту секунду от оставил на моем животе первый поцелуй. И выглядело это настолько горячо, что я непроизвольно попыталась сдвинуть ноги. Сделать этого у меня не получилось из-за сидящего на мне Джонни, который, конечно же, почувствовал мое шевеление и поднял на меня взгляд, сразу же встречаясь с моим. — Тебе же нравится? — ухмыльнулся он, оставляя на моем животе еще один поцелуй, продолжая смотреть на мое краснеющее лицо. — Еще чего удумал, — отвернулась я от его пронзительного взгляда, едва подавляя дрожь в голосе. — Точно нравится, — кажется, голос Джонни стал на несколько тонов ниже, — Хочешь я сделаю кое-что, что понравится тебе еще больше? — Совсем рехнулся?! — практически вскрикнула я в ответ, чувствуя, как указательным пальцем своей свободной руки Джонни проводит по моему животу, — Со Енхо, отпусти меня немедленно! Я начала извиваться, чтобы он перестал трогать мой живот, но не учла того факта, что халат не завязан. И вместо желаемого освобождения, я лишь предоставила Джонни еще больше открытой кожи, обнажая грудь. Идиотка! Закрыть я ее не могла, т.к. мужчина все еще удерживал мои руки у меня над головой, поэтому оставалось лишь посмотреть на лицо Со. Меньше всего мне хотелось увидеть его взгляд, полный похоти и желания, но увидела я именно его. И, вместо ожидаемого отвращения, я словно заразилась желанием от этого мужчины. — Твоя грудь, действительно, заметно подросла с момента нашей первой совместной ночи, — наконец подал голос мужчина, переводя взгляд с моей груди на меня, — Как и мое желание переспать с тобой. Я уже говорил тебе об этом? — В самом деле, сколько можно?! — вспыхнула я, вновь безуспешно пытаясь хотя бы вытащить свои руки из его хватки, чтобы прикрыться. — Расслабься, — мужчина вдруг засмеялся, самостоятельно прикрыв мою грудь, чем еще раз удивил меня, — Я же сказал, что подожду, когда ты сдашься. К тому же, — он склонился над моим ухом, бесстыдно касаясь его своими губами, — Ждать осталось недолго. — Никогда в своей жизни я не соглашусь на такое, — сердито ответила я, глубоко внутри понимая, что уже почти сдалась, — Даже, если ты будешь последним мужчиной на Земле. — Как грубо, — хмыкнул Джонни, завязывая мой халат, — И как лживо. — Но я не… — Ужин привезли, пойдем есть, — перебил он меня, быстро слезая и выходя из комнаты, а я осталась на едине с быстро бьющимся сердцем, продолжая чувствовать желание внизу живота. Джонни был прав. Сказанное мною, действительно, было лживо. Лживо по отношению к самой себе, ведь я уже хотела этого мужчину. Однако, я скорее умру, чем признаюсь ему в этом. *** На кухню я спустилась минут через десять, не забыв перед этим переодеться в домашнюю одежду и умыться, чтобы остудить пылающие щеки. — Я же сказал, чтобы ты не трогала покупки, — цокнул Джонни, отодвигая мой стул, в очередной раз переходя в режим хорошего, — Для этого всего есть прислуга. — Я чувствую себя гораздо комфортнее, сделав все сама, — буркнула в ответ я, усаживаясь за стол, — К тому же, раньше я никогда не пользовалась прислугой. — А ты попробуй, — прошептал мне на ухо Джонни, продолжая стоять у меня за спиной. От его голоса по коже вновь поползли мурашки, — Я уверяю, что тебе понравится. Его фраза прозвучала настолько двусмысленно, что у меня перехватило дыхание и из рук выпала вилка. Сам же Енхо, будто не замечая этого, обошел стол и, наконец, уселся на свое место. Он полностью сосредоточился на еде, а т.к. мой аппетит был перебит благодаря нему, то я позволила себе немного понаблюдать за ним. И хотя как человек он меня бесил, все же он был очень красивым и лицом, и телом. Особенно приятно было смотреть за его длинными красивыми руками, так эстетично разделывающими мясо, и его пухлыми губами, которые он продолжал постоянно облизывать, из-за чего я непроизвольно несколько раз облизнула свои. А потом мой взгляд вдруг случайно упал на его приоткрытую шею, где я увидела свежий засос. На работе значит был? Хорошо день провел? — Как день прошел? — в унисон с моими мыслями задал вопрос мужчина, ловя мой взгляд. — Прекрасно, — вернула я наконец взгляд в свою тарелку. Мне было все равно, с кем он «работал», но я не смогла удержаться, чтобы не задать ответный вопрос, — У тебя как с работой? — Вау, Пак Суен, ты умеешь вести взрослую беседу? — Джонни не сдержал смешок под моим злым взглядом, — У меня с работой все хорошо. Конечно, с такими-то засосами еще бы плохо было. От злости, резко переполнившей меня, я воткнула вилку в мясо с такой силой, что тарелка заскрипела. В последний раз такие эмоции накрывали меня, когда я ревновала Ханмина к флиртующей с ним официантке, но это точно была не ревность. Быть может, обида, что Джонни оставил меня наедине с какими-то мужчинами, пока сам «работал», хотя… Плевать, даже если бы бы он честно сказал, куда направляется, это вряд ли бы что-то изменило. Но зачем он тогда продолжает, мягко скажем, домогаться до меня, если сам только что вылез из чужой постели? — Что такое? — приподнял бровь Джонни, — Тебе не нравится ужин? — Совсем нет аппетита, — проигнорировала я его вопрос, резко поднимаясь со стула, — Я, пожалуй, пойду. Спасибо за еду. Я убрала за собой тарелку и поспешила в спальню, не забыв перед этим взять еще один персик из корзины с фруктами. Уж очень он аппетитно выглядел. Наверное, поэтому за эти пару дней я съела персиков больше, чем за всю мою жизнь. — Эй, Пак Суен, — остановил меня голос Джонни на пороге, — Через два дня будет благотворительный вечер. Ты идешь со мной. Я приподняла бровь в немом вопросе. — Там будут Чоны и Дахен обязательно начнет спрашивать, где ты, — пояснил мужчина, — Просьба Джэхена заключалась в том, чтобы мы с тобой не посвещали Дахен в наши дела. Сама понимаешь, что ей нельзя волноваться в ее положении. — Я тоже в положении, — тихо произнесла я в ответ, — И вообще, судя по твоему состоянию, на вечере будет присутствовать очень большое количество самых разных богатых людей. А это значит, что будет и большое количество прессы, — я старалась держаться как можно увереннее, хотя колени уже начали подрагивать от волнения, — Лучше сказать Хаын, что я приболела. Не хочу появиться на обложке какого-нибудь журнала или газеты, как твоя девушка. — Я думал, тебе, как учителю, будет привычно видеть большое количество людей, но я не буду настаивать… Погоди, а что такого плохого, чтобы предстать перед людьми моей девушкой? — Джонни поднялся из-за стола и подошел ко мне, неотрывно глядя в глаза. Он остановился, лишь вплотную подойдя ко мне и наклонившись к моему лицу так, что между нами оставались считанные миллиметры, — Лично я бы от такого не отказался. Уверен, все с ума сойдут, думая о том, что за красотка меня сопровождает. Я посмотрела в его темные глаза в поисках лжи, но, кажется, мужчина был со мной честен. Значит, я для него красивая? От этой мысли щеки вновь начали медленно краснеть. — Да, малышка, ты очень красива, — ухмыльнулся Джонни, продолжая смотреть мне в глаза, — Твой бывший тебе этого не говорил? — мое молчание стало ответом, ведь Енхо попал в самую точку, — М-да уж, я, конечно, догадывался, какой он козлина, но чтоб настолько… Я поджала губу, сдерживая эмоции. Ханмин на самом деле делал мне комплименты только в конфетно-букетный период. Быть может, он с тех пор и изменяет мне? От этой мысли стало настолько неприятно, что что-то защемило в сердце. — Пак Суен, — вернул меня в реальность голос Джонни, и я вновь посмотрела в его глаза, — Если ты станешь моей, то я каждый день по несколько раз буду напоминать тебе, как ты прекрасна. От этих слов сердце непроизвольно забилось чаще. Да что со мной такое?! Он мне тут зубы заговаривает, чтобы в постель затащить, а я уже поплыла?! Нет, так дело не пойдет. Я разворачиваюсь, предпринимая еще одну попытку покинуть кухню, но Джонни останавливает меня, аккуратно схватив за запястье. — Я даю тебе право решить, станешь ты моей или нет, но давай просто сходим на ужин? — Это все? — спрашиваю, выдергивая руку из его цепкой хватки. Все внутри меня затрепетало, потому что Джонни до этого ниразу меня ни о чем не просил. Кажется, что Енхо хочет сказать что-то еще, но, вместо этого лишь кивает и возвращается к ужину. Я же, посмотрев еще немного ему в след, ухожу в спальню, так и не отвечая вслух, что согласна. И согласна вовсе не из-за просьбы мужчины. Во всяком случае, я старательно пытаюсь себя убедить, что лучше пойти с ним на ужин, чем остаться одной с неизвестным количеством людей, которых я совсем не знаю. *** Засыпаю я и просыпаюсь, к счастью, в одиночестве, хотя без Енхо, кажется, довольно пусто. Как и вчера, на прикроватной тумбе стоит баночка йогурта с небольшим пожеланием доброго утра. Что очень странно, я чувствую небольшую слабость, поэтому не спешу вылазить из постели. Вместо этого сначала очень долго читаю книгу, а потом еще немного залипаю в телефоне. Встаю лишь в двенадцатом часу дня, чувствуя странную едва ощутимую тянущую боль внизу живота. Это меня не на шутку пугает, поэтому сразу же начинаю искать в интернете объяснение этому странному ощущению. Интернет говорит, что все хорошо, просто в организме продолжают происходить перестройки из-за беременности. Что ж, нормально — значит, нормально. Стараюсь погрузиться в повседневную рутину, игнорируя боль, и у меня вроде бы получается, но потом неожиданно звонит Дахен, приглашая пойти вместе с ней за покупкой платья для вечера. Не желая терять возможность сбежать из персональной тюрьмы, я быстро соглашаюсь, продолжая избегать ощущение боли, но вдруг вспоминаю, что Джонни запретил выходить из дома, пока он не приставит своего человека. Я бы, конечно, ослушалась его, но куча охраны вокруг его дома не определенно даст мне уйти просто так, поэтому приходится написать этому придурку сообщение, дабы отпроситься погулять с Дахен. Ответ приходит моментально. В своем сообщении Енхо не только разрешает мне пойти без охраны, так еще и оставляет для меня безлимитную карту, чтобы я купила платье и себе. «Радуясь такому подарку», я быстро собираюсь и на такси отправляюсь в торговый центр, где должна встретиться с Дахен. Подруга уже ждет меня, поэтому мы сразу же отправляемся на поиски вечерних нарядов для мероприятия, на которое я не хочу идти. Во время шоппинга Дахен то и дело спрашивает о наших с Джонни отношениях, ссылаясь на то, что хочет узнать все подробности о нашей личной жизни, пока самого мужчины нет рядом. — О том, что он с тобой чрезмерно заботлив, я поняла, — улыбается подруга, когда я ей рассказываю с преукрашиванием о том, как Енхо ведет себя рядом со мной. О его готовке, «завтраке в постель», совместному походу по магазинам, — Расскажи-ка мне лучше о том, какой он в постели. — Эй, Дахен, — я буквально давлюсь воздухом от неожиданности, — Ты замужем и ждешь второго ребенка… — Я знаю, — улыбается в ответ подруга, — Мне просто интересно, в постели Джонни на самом деле такой горячий, каким выглядит? На несколько минут я замолкаю, думая о том, что ответить. Врать до этого момента было не так тяжело, ведь мои слова больше чем на половину были правдой, но… Какой Джонни в постели? Ночь, в которую я это узнала, я благополучно забыла. Сон считать нельзя, ведь это все проделки моего дурацкого мозга, так какой Джонни в постели? — Неужели настолько хорош? — ахает с восторгом Дахен и мне приходится кивнуть. Да, наверное, он очень хорош в постели, раз по его словам в ту ночь в отеле мы переспали не один раз. Остается только надеяться, что я не была настолько пьяна, что не могла уйти. — С таким телом не может быть иначе, — зачем-то говорю я, вспоминая его горячее мускулистое тело. От этого внизу живота медленно начинают порхать бабочки, только их всех быстро перебивает продолжающаяся боль. Интернет сказал, что это нормально, но мне, почему-то слабо верится, из-за чего я решаю аккуратно спросить у Дахен об этом, — Лучше расскажи, как протекает твоя беременность? — Замечательно, — улыбается подруга в ответ, тут же поглаживая живот, — Я очень счастлива. — Это прекрасно, — не могу сдержать ответной улыбки, видя насколько на самом деле подруга счастлива, — И ты всегда чувствовала себя хорошо? Ну, я о токсикозе там и всяких болях. — В свою первую беременность меня очень много дошнило и на ранних сроках побаливал живот. Однако, удивительно, но в этот раз мне удалось избежать почти всего этого, — гордо отвечает Чон, — Единственное, живот сейчас стал большим, поэтому иногда болят ноги и поясница, но Джэхен делает мне массаж в таких случаях. — Как же тебе повезло с мужем, — искренне отвечаю, неосознанно прикладывая руку к животу. Получается, боли — это все-таки нормально. Значит, переживать не о чем. — Уверяю, что тебе повезло не меньше, — улыбается Дахен еще шире, — Джонни — потрясающий человек. Неловко улыбаюсь, вспоминая все его «потрясающие» стороны, и мы продолжаем поиски идеального платья для подруги и меня, и только вечером находим те самые. Подруга берет изумрудное атласное платье с красивым декольте. Оно приталено под самой грудью, поэтому очень красиво и очень удобно располагается на ее милом животике. Я же останавливаюсь на недорогом простом черном платье из струящегося материала. Оно нигде не приталено, поэтому через него не будет видно мой едва заметный животик. Декольте у него полностью отсутствует, из-за чего совсем не видно мою грудь. Быть может, какого-нибудь Джонни это не устроит, но я рада этому. Единственным, что придавало этой вещи пикантности, были свободные полупрозрачные рукава и длина платья, т.к. оно было довольно коротким. После тяжелого шоппинга мы идем в небольшую кафешку, потому что Дахен очень проголодалась. Я же не чувствую абсолютно никакого голода, что кажется мне довольно странным. У меня во рту лишь странный привкус тошноты, который я запиваю сладким чаем. За время наших посиделок мне несколько раз пишет Джонни с просьбой сообщить ему, когда мы освободимся, чтобы он мог меня забрать. Сначала я старательно его игнорирую, но когда он начинает не на шутку выходить из себя, я сообщаю ему, что беспокоиться не о чем, ведь я еду на такси, после чего выключаю звук у телефона и прячу его в небольшую сумочку. Просто я, правда, уже устала от его тотального контроля. Наблюдая за подругой, я непроизвольно начинаю сравнивать наши с Джонни отношения и их. И, в отличие от нас, Дахен очень мило беседует со своим супругом и с превеликой радостью ожидает, когда он за ней приедет. Хотя это ожидаемо, ведь нас с Джонни связывает только ребенок и договор. Но… Неужели я никогда не смогу стать по-настоящему счастливой? Наверное, не в этой жизни, учитывая все текущие обстоятельства. — А что насчет тебя? — спрашивает подруга, когда Джэхен звонит ей еще раз, сообщая о том, что уже ждет снаружи, — Джонни вроде тоже должен освободиться. — Н-нет, — мотаю я отрицательно головой, выходя из кафе следом за Дахен, — Он еще на работе. — Подожди, ты уверена? — спрашивает в ответ девушка, с довольной улыбкой глядя мне куда-то за спину, — А я так не думаю. Она улыбается еще шире и машет кому-то, хотя я уже знаю кому. Медленно разворачиваюсь и Джонни, сидя на капоте своей здоровенной тачки, с гадкой ухмыкой машет теперь мне. Я бы с радостью ушла в противоположную сторону, но ради Дахен приходится ему помахать, после чего мы с подругой прощаемся и она быстро уходит к другой машине, где ее уже ждет Джэхен. Сама же я продолжаю упорно стоять на месте и смотреть на Джонни, который уверенной походкой сам подходит ко мне. — Ну, привет, моя плохая девочка, — ухмыляется он, притягивая меня к себе за талию. — Зачем ты приехал? — игнорирую я его слова, хотя внутри все начинает трепетать. Как бы не хотелось признавать, а приятно, что он не отступился и приехал за мной. Может быть с помощью Джэхена, но не в этом суть. — Чтобы отвезти вас домой, а еще, — мужчина кладет одну свою большую ладонь мне на щеку и мягко поглаживает ее, — Я соскучился. Несмотря на громадное количество бабочек, ворохом поднимающихся у меня в животе, я открываю рот, чтобы спросить, зачем мужчина мне врет. Только он, видимо, расценивает это, как сигнал к действию и мягко целует меня. Бабочек в животе становится настолько много, что они перекрывают ненадолго тянущее ощущение внизу живота. Еще более приятным оказывается тот факт, что целует Джонни сейчас не как обычно, в прямом смысле высасывая весь кислород и душу, а совсем недолго и очень-очень приятно. Наверное, за нами наблюдает Дахен, иначе зачем ему быть таким прекрасным молодым человеком, будто мы реально встречаемся? — В отличие от тебя, я никогда не вру, — шепчет Джонни, словно читая мои мысли. Не слушая мое недовольное бурчание, он берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и ведет к машине. Там укладывает на заднее сидение пакет с моим новым платьем, усаживает и пристегивает меня, и только после этого усаживается на свое место, чтобы мы могли поехать домой. Домой? Я назвала это место домом? Должно быть, я очень устала, поэтому как только мы приезжаем в дом Джонни, я укладываюсь спать. Сон я вижу просто невероятный, наверное, в прямом смысле этого слова. Мне снится широкий берег и красивое синее море с исходящим от него приятным запахом морской свежести. Сначала я сижу на этом пляже одна, но потом меня зовет детский голосок, на который я оборачиваюсь. Откуда-то издалека ко мне бежит маленькая девочка в белом платьишке и с двумя косичками, а следом за ней идет счастливый Джонни. Переполненная эмоциями, я машу им рукой, затем поднимаюсь и спешу к ним навстречу. Девочка что-то радостно кричит и бегает туда-сюда, а Джонни обнимает меня и нежно поглаживает по щеке. — Самая прекрасная на свете, — улыбается он и я непроизвольно улыбаюсь в ответ, чувствуя себя самой счастливой на свете, — Ты даже представить себе не можешь, что ты со мной творишь. Он медленно наклоняется и нежно целует меня. Происходящее кажется мне таким реальным и естественным, что я отвечаю на его поцелуй, обнимая его за шею. Честное слово, я ощущаю себя самой счастливой на свете каждой своей частичкой, но ровно до момента, пока Джонни вдруг не начинает глухо смеяться. — Я уже начал забывать, что ты умеешь целоваться, — отвечает он на мой немой вопрос и тут до меня доходит… Это.все.сон. Резко распахиваю глаза и вижу нависающего надо мной Джонни с довольной улыбкой на лице. Так, значит, мне это не приснилось… Резко отодвигаюсь от него на противоположный край кровати и отворачиваюсь. Какой стыд… Я сама ответила на его поцелуй, но… Его слова. Он, правда, говорил, что я пробуждаю в нем чувства или мне это приснилось? — Надо почаще целовать тебя, пока ты спишь, — по его голосу слышу, что он ухмыляется, отчего мои щеки краснеют еще больше, — Надеюсь твой день будет таким же хорошим, как и мой благодаря твоему поцелую. Не забудьте, пожалуйста, про благотворительный ужин. Я на работу, заеду за вами к пяти часам. Слышу, как скрипит кровать, потом Джонни выходит из спальни и закрывает за собой дверь. Подождите, на работу?! Резко подскакиваю на кровати, игнорируя ноющую боль внизу живота, и смотрю на часы, стоящие на тумбе. Восемь утра… В моих планах было поспать пару часиков, потом встать покушать, умыться и переодеться, и снова лечь спать, но все пошло по одному месту. Ладно, все хорошо. Я просто вчера устала и почему-то чувствую усталость до сих пор, поэтому посплю еще немного. Честное слово, лучше бы я этого не делала, потому что все в очередной раз выходит из-под контроля. Мало того, что я просто проспала до трех часов дня, так еще и проснулась от ноющей боли в животе. Но ведь все говорят, что это нормально вначале беременности, поэтому я просто продолжаю терпеть. Хотя, кажется, уже сейчас была бы непротив выпить обезбаливающую таблетку, если бы не малыш, которому она может навредить. Времени на сборы оставалось мало, поэтому, решив максимально не заморачиваться еще и причине отсутствия сил, я выпрямила волосы и сделала легкий макияж с помощью косметики, которую Джонни купил вместе со всеми моими уходовыми средствами. Уложилась я как раз к пяти часам и, т.к. Джонни до сих пор не приехал, еще раз начала осматривать себя в зеркало. Вдруг где-то прядь волос пропустила или еще что, из-за того, что не могла в полной мере сосредоточиться, ведь боль в животе усиливалась. — Шикарно выглядишь, — доносится вдруг из-за спины и я приседаю от испуга, — Расслабься, это я. Говорил ведь тебе, что ты в этом доме в полной безопасности. Джонни подходит ко мне, не вытаскивая руки из карманов брюк. Ловит мой взгляд через зеркало и улыбается, а я разглядываю его образ, состоящий из шикарного черного костюма-тройки и такой же черной рубашки. — Выглядишь потрясающе, но, — как-то странно произносит он, заставляя меня напрячься, — Я бы кое-что еще добавил. Он достает из брюк небольшую коробочку и вытаскивает оттуда золотую подвеску, а я стою и не могу пошевелиться. Зачем он дарит мне такой дорогой подарок? Или это только на один вечер? Что это за подвеска? В моей голове возникает буквально сотня подобных вопросов, но я ничего не говорю, лишь молча наблюдаю за тем, как Енхо надевает на меня подвеску. Сопротивляться бесполезно, поэтому убираю волосы с шеи, чтобы он мог ее застегнуть. — Что-то тут не получается, — Енхо наклоняется ближе к шее, наверное, чтобы застегнуть кулон. Только вопреки моим ожиданиям вдруг целует меня в шею, заставляя вздрогнуть, — Вот, теперь отлично. Он улыбается, вновь выпрямляясь и глядя на меня через зеркало. — Ты хорошо себя чувствуешь? — вдруг интересуется он, а я автоматически прикладываю руку к ноющему животу, — Тетушка Минсук сказала, что ты проспала весь день и ничего не ела. — Все в порядке, — отвечаю не совсем уверенно, пожимая плечами, — Я в последнее время в принципе сплю много. — Ну, смотри, — щурится Джонни, подходя еще ближе ко мне и кладя руки ко мне на живот поверх моих. Мне кажется, я опять перестаю дышать, потому что боль от его касаний уменьшается и мне хочется продлить это чувство, — Если что-то будет не так, то ты сразу. Я повторяю. Сразу же должна сказать мне об этом. Закусываю губу и киваю, думая о том, должна ли я сообщить ему о продолжающейся боли. Сам Енхо еще некоторое время с подозрением разглядывает меня, будто чувствует, что я уже что-то скрываю от него, потом кивает и мы отправляемся на неизвестный мне благотворительный вечер. *** Как я и предполагала, здесь очень много репортеров, но все они распологаются только у входа в здание, где, если я поняла правильно, будет проходить церемония. Все они стоят, о чем-то переговариваясь, но стоит нам только подъехать ближе к ним, как все камеры направляются на нас и меня просто ослепляет количество вспышек. — Возьми меня за руку и просто доверься, — говорит Джонни, когда вылазит из машины сам и помогает вылезти мне, — Будь уверенной, ты шикарна. Не знаю, почему я решаю ему довериться, но нисколько об этом не жалею, потому что уверенной походкой он проводит меня сквозь толпу и мы оказываемся в здании, где я чувствую не так дискомфортно. Людей, конечно же, тут гораздо больше, но они ведут себя гораздо спокойнее и не обращают на нас совершенно никакого внимания. Ну, или почти не обращают, потому что косые взгляды и шептания все же проскальзывают, однако, я стараюсь не обращать на них внимания, продолжая следовать за Джонни к столику, где нас уже ждут Дахен и Джэхен. — Ну, наконец-то, — хлопает в ладоши подруга, с восторгом разглядывая нас, — Первый совместный выход в свет. Немного криво улыбаюсь и обнимаю подругу в знак приветствия, надеясь, что на этом выходе все и закончится. Мы усаживаемся за стол рядом с ними и между нами завязывается непринужденный разговор, в котором я практически не учавствую из-за нарастающей боли внизу живота. Нет, это точно ненормально. После ужина будет просто необходимо сообщить Джонни об этом. Пока же, чтобы не испортить никому вечер и никого не заставить волноваться, стараюсь вести себя как можно естественнее. Правда, получается у меня это лишь до того момента, пока огромная рука Джонни не кладется мне на бедро. От неожиданности я дергаю коленом и случайно ударяю им по столу, заставляя всех сидящих удивленно взглянуть на меня. — Извините, — неловко отвечаю, переводя взгляд с Чонов на довольного Джонни, — Я случайно. — Ну, что же ты, милая, — улыбается он, начиная поглаживать внутреннюю сторону моего бедра вместо того, чтобы убрать с него руку, — Нужно быть аккуратнее. — Действительно, — хмыкаю в ответ, больно впиваясь ногтями в его ладонь, отчего он морщится, но руку все равно не убирает, — Нужно быть аккуратнее. — Моя плохая девочка, — шепчет уже мне на ухо Со, касаясь его губами, отчего легкая волна мурашек пробегается по коже, — Ты даже не представляешь, насколько ты меня заводишь своими попытками оттолкнуть. Шокированно смотрю на него, а он с мерзкой самодовольной улыбкой на лице переводит взгляд с меня на своих друзей и продолжает разговор, все еще держа руку на моей ноге. Вот сволочь… — Извините, — подходит к нашему столику очень красивая девушка в коротком ярко-красном платье, — Всем добрый вечер. Джонни, можно тебя на секундочку? На подосознательном уровне я чувствую, что это та самая «работа» Енхо, но ничего не говорю. Он ведь не мой мужчина, чтобы качать права. Однако, небольшой укол боли в сердце все-таки получаю. Зачем меня лапать, если тут такие девушки есть? Зачем вообще меня лапать? К тому же, сам говорит, что мы должны быть хорошей парой для Дахен, а сам даже не заботится о своих… Да, плевать вообще. — Прошу меня извинить, — Джонни встает из-за стола, убирая руку с моей ноги, — Скоро вернусь. И уходит в след за девушкой, а я невольно наблюдаю за тем, куда они идут. При всем желании удивиться, когда они скрываются за дверями туалета, у меня не получается. Работать пошел, хренов бизнесмен. Ну и вали. Предпринимаю еще одну попытку влиться в разговор Дахен и Джэхена, но при всем моем желании не получается, поэтому просто замолкаю и лишь слушаю их, то и дело поглядывая на двери. Не знаю, почему, но злость, окутавшая меня, когда эта особа подошла к нашему столику, становится все сильнее по мере того, как тянется время. Согласно моим наручным часам проходит всего две минуты, когда по ощущениям проходят все пятнадцать. И не знаю, возможно ли это, но вся злость напрявляется прямиком к животу, отчего он начинает болеть настолько сильно, что в уголках глаз скапливаются слезы. Нет, я точно не смогу ждать до конца благотворительного вечера. Необходимо сообщить Джонни обо всем прямо сейчас, даже если застану его за непристойностями. Он ведь меня не так уж и сильно волнует, чтобы переживать из-за этого. А вот за своего малыша я, действительно, беспокоюсь. — Я в дамскую комнату, — сообщаю я Чонам и еле встаю из-за стола, намереваясь пойти к Джонни. — Ты в порядке? — замечает это Дахен и я киваю, — Точно? — Да, все хорошо… На ватных ногах и с ужасно больным животом я еле как дохожу до туалета и замираю. Все-таки, как бы я это не отрицала, увидеть Джонни неизвестно с кем, будет очень неприятно. К действиям побуждает начинающееся головокружение. Остатки здравого ума кричат, что нужно спасти малыша, поэтому делаю вдох и раскрываю дверь. Джонни и девушка удивленно смотрят на меня, но я даже не успеваю понять, что они делают, потому что головокружение вперемешку с болью становятся такими сильными, что я непроизвольно закрываю глаза. — Енхо, — только и успеваю прошептать, — Наш ребенок… А дальше темнота.