Лучшая Ошибка

Джонни был сам не свой с момента, как рванул от Хаын к Суен. Первоначально его довольно сильно волновал тот факт, что он вот так бросил Хаын, но когда он увидел Суен и понял, что с ней все в порядке и переживать не о чем, все остальное ушло на второй план. Весь его мир вдруг сузился до одной маленькой милой девушки, вынашивающей его ребенка. Ему захотелось раствориться в ней, дать ей почувствовать все то, что он чувствует по отношению к ней. И для него это было впервые. Все, что было до этого с Хаын перестало даже отдаленно напоминать ему хоть какие-то отношения. То были лишь влечение, совместимость в постели, желание и следующая за ними выгода, здесь же… Джонни не знал, что именно это было, но определенно что-то сильное. А то, как мило она смутилась, когда ее мама спросила, что у нее с губами. Енхо вообще считает очень милым каждое смущение девушки и временами ему даже нравится ее смущать, именно поэтому он разделся у нее на глазах, пока она говорила по телефону, а потом еще и погулял по комнате обнаженный. Он видел, как она на него смотрит, и ему это нравилось. Быстро принимая душ, Джонни надеялся лишь на то, что Суен закончит разговор с родителями, чтобы он смог беспрепятственно к ней прикоснуться, потому что он нуждался в этом касании. В рамках приличного, конечно же. Каким бы эгоистичным ему не хотелось быть, он сдержался. Сдержался, когда девушка напрягла живот от его поцелуев, когда попыталась свести ноги, и даже когда оголила свою грудь. Он хотел ее, хотел до потери сознания и видел по ее глазам, что и она его тоже хочет, только желал, чтобы она сама призналась ему в этом, поэтому продолжал свою игру, если ее так можно назвать. Постоянные касания и поцелуи, которые, он надеялся, сделают зависимой ее, поступили иначе — зависимым стал сам Джонни. И, что удивляло самого мужчину, он не был против этой зависимости. А когда он увидел ее обнаженной в ванной? В ту секунду он испытал столько эмоций, сколько, наверное, за всю свою жизнь не испытывал. Он был очень зол, что он так беспокоился, а с ней все в порядке, но при этом был неимоверно счастлив, что с ней все в порядке. И хотя в ту секунду ему хотелось дотронуться до каждой частички ее обнаженного тела, он сдержался, думая о том, что Суен может замерзнуть и заболеть после долгого сидения в ванной. Именно поэтому он сам лично одел ее и аккуратно завязал свой огромный белый махровый халат на ее тоненькой талии, где прятался его малыш. Он уже любил этого малыша и был уверен в своих чувствах по отношению к нему, хотя даже не видел его, но Суен… Он искренне не понимал, почему ему так хочется заботиться о ней и касаться ее. Уверял себя, что это все малыш, но, целуя девушку, его сердце стучало как бешеное вовсе не от того, что внутри девушки был его ребенок. Это было что-то другое. И он понял, что именно это было, когда на следующий день (практически перед самым благотворительным ужином), решил съездить к Хаын. *flashback* Енхо стоял на балконе квартиры Хаын, задумчиво глядя в даль. Все его мысли прямо сейчас занимала Суен, с ее очень маленьким животиком, несмотря на то, что он несколько часов провел в постели с Хаын. Он искренне не понимал, что происходит. Даже если принять тот факт, что он только что вновь воспользовался Хаын для получения удовольствия-облегчения, ему не стало легче. Напротив, ситуация лишь усугубилась. Каждое касание, каждый вздох и стон Хаын заставляли мужчину думать лишь о том, что будь это Суен, все бы было иначе. Гораздо приятнее, возбуждающе, горячее… Как в их первую ночь в отеле. Она заставляла его чувствовать тогда себя так хорошо, как это никогда не делала Хаын, хоть она и была довольно опытна и знала все «потайные места» на теле Джонни. Енхо уверен, что и сама Суен в ту ночь впервые получила столько удовольствия от процесса. Это было легко понятно по ее выражению лица и стонам. Черт, от воспоминания об этом, Джонни почувствовал, как в его штанах снова становилось теснее. — Быть может еще один заход? — раздался томный шепот Хаын над его ухом, возвращая в реальность, — Я не могу упустить возможности пережить это удовольствие еще раз. Руки Хаын медленно поползли от талии Джонни к ширинке его штанов, но он остановил девушку, аккуратно перехватывая ее за запястья, и повернулся к ней лицом. Ему тоже было сегодня вроде как хорошо, но этого явно было недостаточно, — он не получил столько, сколько хотел. Ему теперь вообще все больше стало казаться, что с Хаын столько невозможно получить. — Тебе что, не понравилось? Енхо… — удивленно распахнула глаза Хаын, но заметив, как поморщился мужчина, поправилась, — Джонни, у тебя какие-то проблемы? Может случилось что? — Все в порядке, я просто… — Джонни незаметно прикусил внутреннюю сторону щеки, задумавшись. Целуя ее каких-то пятнадцать минут назад, он осознал, что больше не хочет и физически не может быть с ней, потому что она не заслуживает, чтобы ею просто пользовались. И он решил, что обязательно ей об этом расскажет, правда, не в этот же день, а подготовившись. Пригласит ее на ужин, сделает ей прощальный подарок и все объяснит. Они столько вместе пережили, он не может сказать ей обо всем вот так просто прямо сейчас. — Я просто устал, — наконец ответил он все еще ждущей Хаын, руками мягко обвивая ее талию. — Л-ладно, — кивнула она, хоть и видела, что он врет, потому что они встречаются уже несколько лет, но раз Джонни решил сказать так, то пусть будет так, — Но, если что, ты же знаешь, что можешь со мной поделиться, да? — Знаю, — улыбнулся одним уголком губ Джонни, смотря прямо в глаза Хаын, уже более осознанно понимая, что они больше не так притягательны, как раньше. Нет. Нельзя давать слабину сейчас. — Спасибо за время, проведенное вместе, — прошептал он, накрывая губы девушки в глубоком поцелуе. С улыбкой Хаын ответила на поцелуй, обнимая мужчину за плечи. Джонни благодарил ее так каждый раз, и каждый раз ее сердце трепетало от предвкушения следующей встречи. Однако, сегодня у нее было ощущение, что больше не будет никакой следующей встречи, поэтому не хотела отрываться от губ Джонни как можно дольше. — Мне пора, — отстранился Енхо первым, вновь заглядывая в резко ставшие какими-то грустными глаза девушки. Хаын кивнула и они вдвоем вышли с балкона, где Джонни очень быстро оделся до конца и отправился на выход. — Пока, — сказал он, когда уже держался за ручку входной двери. — Подожди, — Хаын притянула его для еще одного поцелуя, — Спасибо за все. — Почему это выглядит так, будто ты прощаешься со мной? — удивленно посмотрел на нее Джонни. Он вроде вел себя как обычно, так почему… — Нет, — помотала она головой, продолжая слабо улыбаться, — Мне кажется, что это ты прощаешься со мной. — С чего ты… — Я люблю страсть и получаю ее от тебя в больших количествах. Это причина, по которой мы до сих пор были вместе, но я вижу, — девушка на секунду замолчала, подбирая слова, — Я вижу, что в последнее время что-то не так. Наверное последние месяца два? Джонни удивленно приподнял брови. Он знал, что они с Хаын идеально подходили друг другу по всем параметрам, за исключением отношения к семье. Почти все время они понимали друг друга с полуслова, но то, что Хаын смогла почувствовать такое, его искренне поразило. Наверное, именно своим умением так тонко чувствовать, она ему нравилась все это время. Да, именно «нравилась», а не «нравится до сих пор». — Ты то прилетаешь ко мне перевозбужденный и не отпускаешь всю ночь, то как сейчас… — слабая улыбка Хаын стала грустнее, — Отстраненный и задумчивый. Я думала, что это временно и скоро все снова станет нормально, как было раньше, но… С каждой нашей встречей в твоих глазах все меньше и меньше, того настоящего желания, что я видела там раньше. И если ты перестал хотеть меня, то теперь я могу лишь сметь предположить тот факт, что у тебя кто-то появился. Потрясенный, Джонни открыл рот, чтобы объясниться, но девушка лишь приподняла руку, безмолвно попросив его молчать, и продолжила. — Значит, я права, — она сделала глубокий вдох, — Не нужно объяснений и извинений. Учитывая наши обстоятельства, это должно было произойти, — Хаын незаметно вытерла едва проступившую слезинку и протянула руку мужчине, — Я не буду устраивать истерик, ревновать или пытаться избавиться от этой девушки, хоть и могу. Я просто пожелаю тебе счастья и надеюсь, что ты создашь прекрасную семью, с такими же прекрасными детишками, как и ты сам. Что ж, Ен… Извини, Джонни Со, было приятно иметь с вами дело. Надеюсь, мы останемся друзьями и ты позовешь меня на свадьбу. — Прощай, О Хаын, — пожал ее руку в ответ мужчина, не в силах что-либо говорить сейчас, пытаясь объясниться. Наверное, это к лучшему, — Спасибо тебе за все. Надеюсь, что и ты позовешь меня на свою свадьбу, когда найдешь по-настоящему подходящего себе человека. И… Прости меня. *Конец Flashback* Домой после этого Джонни возвращался с каким-то непонятным чувством. Вроде бы должен чувствовать облегчение, что наконец-то осознал свои чувства и отпустил ту, которая ему больше не нравится, но на душе словно кошки скреблись. О Хаын не заслуживала этого всего, хотя изначально было понятно, что в их текущих отношениях это было неизбежно. Думая обо всем этом, по дороге он решил все же заехать в ювелирный магазин, чтобы купить прощальный подарок Хаын. Свой выбор он остановил нна красивых золотых наручных часах с тонким ремешком и, когда уже подходил на кассу расплачиваться, совершенно случайно заметил маленький красивый кулончик в виде шарика нежно-розового цвета, до ужаса напоминающий персик и Суен, коей принадлежит запах этого фрукта. Не раздумывая и секунды, он купил этот кулон вместе с часами. После чего, заказал доставку часов и специально купленного букета на дом Хаын. Между бордовых роз он оставил маленькую записку, в которой еще раз извинился и поблагодарил девушку за все, и только после этого направился домой, уже предвкушая встречу с Суен и ее смущение, когда он наденет на нее кулон. Ему безумно хотелось, чтобы этот кулон ей понравился. Тот факт, что Суен ожидала его к пяти часам при полном параде, ему очень понравился. Это значило, что она все-таки пойдет с ним на благотворительный ужин и от этого у Джонни запорхали бабочки в животе. Обычно, на такие мероприятия его сопровождала Хаын, но с Суен он испытывал приятное волнение от предстоящего вечера. Может она и согласилась пойти вместе с ним из-за своей подруги, которую он использовал как приманку, но согласилась ведь? Джонни бы без труда отговорился от Дахен, если бы Суен не пошла, но он просто не смог упустить возможность посетить мероприятие с этой девушкой в качестве пары. Ему хотелось всему миру показать, какое сокровище у него есть, в то время как с Хаын он ходил на вечера только по той причине, что подходили друг другу по статусу. Если бы тогда только Джонни знал, чем это все обернется… Сейчас, уже несколько часов сидя в больнице рядом с кроватью Суен, он думал лишь о том, насколько эгоистичны были его поступки. Если бы только он был чуть внимательнее, он бы заметил. Понял бы, что Суен себя плохо чувствует. И во всем произошедшем он винил себя. Да, девушка должна была сказать ему о своем самочувствии, но она настолько ему не доверяла или боялась его (Джонни не знает, что именно это было), что решила умолчать, а он даже немного не придал этому значения, хотя все признаки были на лицо. *** Медленно раскрываю глаза, далеко не сразу вспоминая, что произошло. События очень медленно выстраиваются в голове, а когда я наконец вспоминаю, от чего потеряла сознания, то быстро (насколько позволяет тело) принимаю сидячее положение и смотрю по сторонам, уже быстрее соображая, что я в больнице. В больнице… Ребенок! Прикладываю руку к животу, понимая, что не чувствую ничего, даже капельки от боли, которая лишила меня сознания, но… Что с ребенком?! Неужели… Слезы медленно начинают скапливаться в уголках глаз. Нет, это не может быть правдой. Хочется подняться с кровати и выйди в коридор, чтобы узнать, хотя бы у кого-то, как мой малыш, но мне настолько страшно шевелиться, что я продолжаю просто сидеть. Вдруг мне нельзя вставать, потому что это как-то может навредить мне или ребенку, который, я надеюсь, все еще со мной. Пожалуйста, вот бы он был со мной. А Джонни? Я же обращалась к нему за помощью перед тем, как отключиться. А что, если я потеряла малыша и Джонни бросил меня? Избавиться от этого мужчины я, конечно, не против, но не ценой собственного ребенка… Мне кажется, я умру, если малыш мертв. Слезы уже медленно одна за другой начинают скатываться по щекам. Господи, если я все еще беременна, то согласна на все ради него. Даже принадлежать Джонни, потому что мне очень нужен этот малыш. Стоит этой мысли только появиться в моей голове, как дверь в палату раскрывается и на пороге появляется Джонни в спортивном костюме и со стаканчиком кофе. — Господи, Суен. Я же всего на минутку за кофе вышел, — мужчина практически подбегает ко мне и, быстро поставив стаканчик с кофе на тумбу, аккуратно берет меня за плечи, заставляя встретиться с ним взглядом, — Как ты? — Ребенок… — шепчу я, смотря через пелену слез в его глаза, кажется, переполненные волнением, — Что с ребенком? — Все хорошо, — отвечает Джонни, а я облегченно выдыхаю и всхлипываю, начиная буквально рыдать, — Суен… Где-то больно? Почему ты так плачешь? Мотаю отрицательно головой и утыкаюсь лицом в мужскую грудь, продолжая плакать. Какое облегчение, что все хорошо. Чувствую, как Джонни усаживается на край постели и обнимает меня, начиная поглаживать по волосам. — Малышка, — шепчет он, а у меня сердце замирает от его такого мягкого тона, — Все хорошо, слышишь? Мы успели вовремя приехать в больницу. — Спасибо, — едва слышно говорю, неуверенно обнимая мужчину в ответ. Потом о своих действиях я скорее всего пожалею, но сейчас мне, наверное, просто хочется так поблагодарить мужчину, и… Уже медленно начинаю жалеть о своих действиях, потому что объятия этого человека кажутся еще более приятными, когда обнимаешь его в ответ. Мы сидим так еще какое-то время, пока я окончательно не перестаю плакать, после чего Джонни отстраняется первым. Своими огромными ладонями он аккуратно касается моего лица, вытирая слезы, а я сижу и не могу пошевелиться. Хочется верить, что из-за страха перед этим человеком, но глубоко в душе я понимаю, что вовсе по другой причине. — Прости меня, — нарушает первым молчание Джонни, глядя мне прямо в глаза, а у меня челюсть практически падает на пол, если бы не руки мужчины, удерживающие ее, — Я должен был заметить. — Это я виновата, — отвечаю очень тихо, стараясь не отрывать свой взгляд от его пронзительных глаз, хотя мне очень стыдно, — Я поступила ужасно глупо. Сначала я думала, что это нормально, но потом боль вдруг начала усиливаться. Я все еще надеялась, что в этом нет ничего опасного, но на ужине мне стало очень больно и я решила, чтобы не портить тебе вечер, сказать чуть позже, но… — Суен, — мягко перебивает меня Джонни, продолжая удерживать мое лицо в своих руках. В его глазах я вижу и волнение, и защиту, и серьезность, и что-то такое…теплое, что просто не могла отвернуться от него, как делала это обычно, — Впредь всегда сразу же мне говори, если что-то, даже на самую малость, с тобой будет не так, хорошо? Хоть у меня будет жизненно-важное совещание на работе, я обязательно приеду и помогу, потому что, — Джонни вдруг осекся, продолжая смотреть мне в глаза, сделал глубокий вдох и добавил, — Потому что вы с малышом для меня важнее всего. Мне кажется, мои щеки вспыхнули алым пламенем. Что он только что сказал? Я ослышалась? Или он сказал в том плане, что от моего здоровья зависит здоровье ребенка? Пока я думала над словами мужчины, он вдруг наклонился и мягко поцеловал меня. Вовсе не в губы, как обычно, а в лоб. — Пойду, скажу госпоже Бон, что ты пришла в себя, — Джонни улыбнулся моему удивленному взгляду и вышел из палаты, оставляя меня наедине с быстро бьющимся сердцем. Аккуратно ложусь обратно на подушку и смотрю на дверь, за которой скрылся мужчина. Хотела бы я, чтобы этот человек всегда был в своем «хорошем» режиме, как сейчас. Енхо, действительно, вернулся с доктором Бон меньше, чем через пару минут. Она долго расспрашивала меня о моем текущем состоянии, о том, когда начались первые боли. Рассказала, что причиной всему стал гормональный сбой, который мне теперь будет необходимо восстанавливать с помощью кучи лекарств, но это было не главное для меня. Моего малыша спасли и я готова на все, что угодно, ради него, даже… Взгляд непроизвольно упал на Енхо, стоящего за спиной доктора и с внимательным видом его слушающим… Да, мне кажется, ради своего ребенка я готова стать подстилкой Джонни. Быстрее надоем ему, быстрее от меня отделается и оставит в покое, позволяя участвовать в жизни малыша. Я вновь перевела взгляд на госпожу Бон, которая, сказав, что в больнице нужно будет остаться еще на какое-то время для наблюдения, в последний раз улыбнулась и вышла из палаты, оставив нас с Джонни вдвоем. — Тебе, наверное, тоже пора, — тихо сказала я, не смотря в сторону Енхо, хотя чувствовала его взгляд на себе. За окном уже определенно ночь. Интересно, сколько сейчас времени? — Куда? — удивился мужчина и, прежде чем я успела ответить, добавил, — Сегодня я остаюсь здесь. — Но… — Вставать на работу все равно через несколько часов, — уже чуть более строго отвечает Джонни, поправляя мое одеяло и усаживаясь на диван, стоящий рядом с кроватью. Только сейчас я обращаю внимание на внутреннее убранство моей палаты и понимаю, что это не просто палата, а VIP-палата. Хотя, учитывая Енхо, не могло быть иначе, — К тому же я все еще волнуюсь. Тебе точно нигде не больно? — Точно, — тихо отвечаю, прикладывая руку к животу. Как хорошо, что мой малыш все еще со мной, а мое обещание… Я ведь сейчас чуть с ума не сошла, боясь, что потеряла ребенка. Как я смогу отдать его добровольно? Я должна согласиться? Медленно поворачиваю голову в сторону Джонни, который тут же ловит мой взгляд. Выглядит он так, словно не спал всю ночь. Неужели опять из-за меня? Правда, так волнуется? — Тебя все-таки что-то беспокоит, — выдыхает мужчина, складывая руки на груди. Как он так легко читает меня? — Говори сразу, я хочу, чтобы ты мне доверяла, ведь я не сделаю ничего плохого. Я же о тебе беспокоюсь. — Я… Вижу, как мужчина напрягается, в то время, как мое сердце начинает бешено колотиться. Быть может, сказать ему об этом потом? Нет. Потом это будет страшнее. А сейчас у меня есть какое-то время защиты, чтобы этот человек на меня не набросился сразу, как только услышит мои слова. Позднее это все равно произойдет, но… Нет, это все еще не так страшно, как остаться без ребенка, которого я так долго ждала. Сердце уже колотится, как сумасшедшее, а руки трясутся так, что приходится схватиться за одеяло. — Суен, — тон Джонни становится более требовательным. Сейчас или никогда. — Я согласна, — произношу так, что и сама едва могу расслышать, а Джонни приподнимает бровь от удивления. Он услышал меня? — Согласна на что? — спросил он, хотя мне кажется, что ради издевательства, а не по той причине, что действительно не понял. — Ради того, чтобы быть с ребенком, я согласна быть… — запинаюсь, глядя на его глаза, светящиеся непонятным огоньком. Вот, блин. Но я уже начала говорить, поэтому пути назад нет, и, сделав глубокий вдох, заканчиваю, — Быть твоей. — Быть моей? — Джонни ухмыляется, поднимаясь с дивана. Он медленно подходит ко мне, глядя прямо в глаза, и снимает футболку. Какого хрена?! Мой взгляд мечется от его мускулистого тела к его довольному лицу и я искренне не понимаю, что он собирается сделать. — Т-ты чего делаешь? — все же спрашиваю с запинкой, когда Джонни начинает снимать обувь прямо возле моей кровати. Неужели он… — Енхо… Ничего не говоря, мужчина снимает обувь и залазит на меня, усаживаясь на моих бедрах и ставя руки по бокам от моей головы. Это правда случится прямо сейчас? Почему сердце колотится, как сумасшедшее? Но я же уже согласилась… Хорошо, была-не была. Ради ребенка. Я делаю это ради ребенка. Закрываю глаза и повторяю эти слова у себя в голове снова и снова, когда Джонни с довольной улыбкой начинает наклоняться к моему лицу. Руки прижимаю к груди, как будто меня это как-то может спасти, и жду поцелуя в губы, только вместо него получаю легкий поцелуй в шею. Шокировано распахиваю глаза, когда Джонни начинает шептать мне на ухо: — Ты уже принадлежишь мне, — он улыбается, вновь выпрямляясь надо мной и глядя мне прямо в глаза, — Я же сказал, что я дождусь? Смотри, я уже почти дождался, — он самодовольно ухмыляется, поправляя выбившуюся прядь моих волос, — Ты уже почти сдалась. — Ради ребенка, — стараюсь придать хотя бы немного твердости голосу, но из-за Джонни, сидящего на мне и творящего такие вещи, едва могу контролировать разум и тело. — Конечно, — улыбка мужчины становится еще шире, — И тем не менее, только что ты дала согласие, а это значит, что я могу целовать и трогать тебя, когда захочу. Мне едва удается сдержать ядовитую улыбочку в ответ. А раньше он не это делал?! — И теперь ты не можешь мне сопротивляться, — добавляет он, будто читает мои мысли. Ну, да, конечно. Это же многое меняет. Джонни аккуратно слезает с меня, выключает с помощью какого-то пульта свет в палате и устраивается на кровати рядом со мной. Погодите-ка, он что, собирается спать здесь?! Словно подтверждая мои догадки, Енхо просовывает одну руку мне под голову, а второй аккуратно обнимает за талию и прижимает к своему голому торсу, отчего щеки моментально заливаются румянцем. Как хорошо, что в палате темно. Да, мы уже не один раз спали вместе, но смущение все равно прет через край. — А если кто-нибудь зайдет? — спрашиваю, надеясь, что мужчина передумает и даст мне хотя бы одну ночь свободы. — Для всех в этой больнице ты моя невеста, если ты не забыла. Так-то, даже, если и зайдут, это их проблемы, ведь мы не делаем ничего такого, а просто спим, — зевает он через улыбку в то время, как у меня краснеют еще и уши, — Спокойной ночи. Енхо нежно целует меня в висок и поглаживает живот. Будто не замечая, как я напрягаюсь всем телом, ожидая дальнейших его действий, он аккуратно берет меня за руку, все еще лежащую на моем животе, и переплетает наши пальцы. В любой другой ситуации я бы вырвала (или, будем честны, попыталась бы вырвать) руку из его хватки, но сейчас не могу. Не после того, что я сказала. Я.делаю.это.ради.ребенка. Глубоко дышу, пытаясь привести дыхание и сердцебиение в норму, чувствуя аромат моря, исходящего от мужчины, и закрываю глаза. Ужасно стыдно признавать, что я вовсе не хочу, чтобы этот момент заканчивался, потому что те тепло и сила, которые излучает рядом лежащий Джонни, заставляют меня вновь почувствовать себя в безопасности, расслабиться и провалиться в сон. Быть может, ждать Джонни, и в правду, осталось не так долго…