Вспоминай меня при виде мятных леденцов

Кашель, сопровождающийся нехваткой воздуха и болью, не прекращался. Казалось, что Хан сейчас выплюнет свои легкие прямо в ладонь или задохнется от того, что либо не сможет элементарно вздохнуть, либо просто захлебнется в алой жидкости. Руки сжимали край раковины настолько сильно, что костяшки на пальцах побелели. Глаза жгло, как и грудную клетку, а в голове царил полнейший беспорядок, который невозможно было разгрести в одиночку. Белоснежная раковина окрасилась в красный, когда Джисон сплюнул кровь, наблюдая, как она стекает в водосточную трубу вместе с тонкой струёй воды, что текла из смесителя всё время. Руки мелко дрожали, а в глазах темнело от нехватки кислорода в организме. Но спустя время он, кажется, наконец-то смог вздохнуть, морщась от неприятных ощущений. Кровохарканье — один из симптомов четвёртой стадии рака легких, и Хан знал об этом с того самого дня, когда у него впервые случился приступ кашля, который сопровождался кровавыми каплями в ладони, что были так красивы, но на деле являлись чистым ядом. Кто-то нежно коснулся Джисона за плечо, отчего парень вздрогнул, резко оборачиваясь и прикрывая лицо руками: сейчас он явно выглядел не самым должным образом. Растопырив пальцы и открыв глаза, Хан заметил перед собой Минхо, протягивающего ему салфетки и смотрящего на него со сжатыми в тонкую полоску губами. Сердце вдруг резко собралось выскочить из груди. Юноша неловко убрал руки от своего лица, забирая платки, и тихо, еле слышно поблагодарил Лино, вновь отворачиваясь к раковине, когда к нему подступил новый приступ кашля, но уже менее сильный, из-за которого не было желания выдрать себе легкие, и после которого во рту не оставался металлический привкус на языке. Как только кашель вновь прекратился, Хан подрагивающими руками поднёс салфетки к лицу, аккуратно проходясь ими по своим губам, стирая следы своей недолговечной жизни. Кажется, что в крови был гной, но парень предпочёл об этом пока не думать. Лучше он представит, что просто подавился каким-нибудь вишнёвым соком, чем примет тот факт, что харкается кровью, становясь всё ближе к точке невозврата. Тяжело вздохнув и попытавшись унять быстро бьющееся сердце, Джисон смял салфетки в руке, поворачиваясь и вздрагивая, пискнув от испуга. Он думал, что Лино ушёл, как только передал ему бумажные платки, но парень сидел на полу, прижавшись к стене, подтянув к себе ноги и уложив на них подбородок, и смотрел прямо на него своим пронзающим и глубоким взглядом. Кажется, что в его голове сейчас тысяча различных мыслей, которые он хотел бы вывалить на Хана, но продолжал молчать, нервно поджав губы, понимая, что сейчас не лучшее время. Во взгляде Минхо опять пробежала неизвестная для Хана эмоция, от которой сердце почему-то болезненно сжалось, а ком подступил к горлу. Казалось, что их могло бы что-то ждать, там, в будущем, но этого чего-то просто не будет, ведь не будет и его самого. От таких мыслей тревога и печаль окутывали Джисона с головой. Парень, облизнув свои губы и почувствовав на языке тот самый привкус крови, подошёл к Минхо и, скатившись вниз по стене, сел на полу рядом с ним, повторяя позу Хёна и прижимая ноги к своей груди как можно сильнее, стараясь свернуться в комочек и стать менее заметным, будто это может его спасти от собственной судьбы. Тишина, на удивление, не нагнетала, но при этом и не вызывала умиротворения. Недосказанность витала в воздухе, но никто не осмеливался начать разговор и рассказать о своих скелетах в шкафах. Хотелось как можно дольше оставаться в розовых очках, стекло на которых давно уже треснуло, но ещё не осыпалось, позволяя не видеть всю серость этого мира. — Это… — Лино поёрзал на месте, соприкасаясь своим плечом с плечом Хана, вызывая у того от обычного прикосновения табун мурашек по спине и еле заметную надежду на что-то светлое. — У тебя же, получается, рак лёгких? — юноша неуверенно повернул голову, всё ещё сомневаясь в том, что начать разговор было правильным решением. Минхо чуть стыдливо посмотрел на Джисона, когда тот ему ярко улыбнулся, вызывая у Ли лишь недоумение. — А вам Чан не рассказывал? — Ли Ноу отрицательно качнул головой, обнимая себя руками, чувствуя сквозняк от двери. — Он сказал, что ты сам расскажешь, если посчитаешь нужным. — В таком случае ты прав, — парень чуть кивнул головой, борясь с желанием вновь расчесать своё запястье до покраснения, чтобы хоть как-то отвлечься. — И как оно, в четвертой стадии? — Минхо кажется, что его язык потяжелел, а в горле пересохло. Голос будто вот-вот сломается. Он чуть наклонил голову вбок, замечая абсолютно опустошенное лицо, которое обычно светилось от счастья, тут же чувствуя укол вины. — Прости, я… — парень запрокинул голову, ударяясь ей об кафельную стену, и закрыл лицо руками. В его глазах можно было заметить лёгкую панику, когда вопрос вырвался из уст. Все его слова теперь звучали приглушенно, но Хан прекрасно их слышал. — Я не должен был этого спрашивать. Я сегодня явно не те темы выбираю для разговоров. Так что просто… забудь. — Больно. И физически, и морально. — Что? — Ты спросил, как оно, — Джисон чуть поднял уголки губ, стараясь скрыть то, как отвратительно он себя чувствовал, говоря о своей болезни, — А я ответил. — Ты не должен был… — Но захотел, чтобы ты знал. В уборной комнате повисла тишина, и лишь капли воды, разбивающиеся о раковину, иногда издавали какой-то звук. Привкус печали засел на кончике языка Лино, и даже мята не смогла перебить его. В душе, будто океан, бушевало негодование. Чем они, обычные подростки, желающие ловить светлячков и рисовать каракули на полях в тетрадях, заслужили болезнь, что вытягивает жизнь и радость. Смотря на явно погруженного в собственные мысли Джисона, на его рассеянный взгляд, опущенную голову и подрагивающие руки, у Минхо от боли сжималось сердце. Непонятное Ли желание спрятать этого парня в коконе из объятий, скрывая его от жестоких реалий этого мира, чтобы создать подобие безопасного места, неожиданно появилось в туманной голове. Его рука невольно оторвалась от пола и потянулась в сторону Хана, желая хоть коснуться, будто этим жестом он мог бы забрать его боль, но Лино быстро и испуганно одёрнул себя, отчего рука вновь скользнула на холодный кафельный пол, который словно обжигал кожу. Чем он, такой же нездоровый, но желающий жить, может помочь? — У меня лейкоз, вторая стадия. Врачи дают мне в районе восьми лет, хотя есть все шансы попасть в те шестьдесят процентов, которые выживают и живут, — Минхо тяжело вздохнул, смотря прямо перед собой. В памяти всплыли воспоминания о том, как лечащий врач объявлял его диагноз, истерику мамы и собственные чувства. — Прохожу курс химиотерапии, поэтому пока что ежемесячно ложусь сюда, чтобы врачи могли следить за моим состоянием, по желанию матери. В самом начале мне и трёх лет не давали, но лечение оказалось удачным, видимо… Если бы было иначе, то я бы уже лежал под землей, являясь удобрением для почвы. Может быть оброс бы красивыми цветами в деревяном ящике… — Почему ты решил рассказать? — Ты открылся мне, а я захотел открыться тебе, — Лино наконец посмотрел на Джисона, даря ему мягкую улыбку. — Око за око, так сказать. — А твои волосы… — Хан с прищуром смотрел на него, невесомо касаясь рукой мягких волос Минхо, отчего у того сердце готово было выпрыгнуть из груди. — А, это… — вернувшись в реальность после столь нежного и мимолетного касания, Лино облизнул губы, пытаясь собраться с мыслями. — Не всегда при химии волосы выпадают, всё от состава лекарства зависит, — он пожал плечами, вытягивая ноги вперёд. — И ещё я хожу на сеансы гипотермии, чтоб наверняка. Поэтому чудо вновь случилось, и я остался с волосами, — лёгкий смешок эхом разбивается о кафельные стены словно хрусталь: он такой же хрупкий и красивый, как и искренний смех несчастных людей. Дверь в уборную резко открылась, отрезая им шансы раскрыться друг другу сильнее и представляя взору запыхавшегося Чан Бина, чьи глаза спустя, видимо, долгое время, облегченно сверкнули. Два парня с приоткрывшимися душами посмотрели на того, кто побеспокоил их покой, с явными претензиями во взгляде. — Ну неужели нашлись! Мы все вас уже потеряли, весь этаж обошли, — парень глубоко вздохнул, бегая по ним взглядом и яро жестикулируя руками. — Мы не на шутку перепугались, между прочим: сначала Хан буквально вылетел из палаты, потом ты, — он тыкнул пальцем прямо Минхо в лоб, — чуть ли не спотыкаясь за ним побежал. Лино поджал губы и прикрыл глаза, когда Бинни, можно сказать с потрохами, спалил его прямо перед Ханом. Но, возможно, это стоило того, как минимум ради тёплого взгляда Джисона, что был направлен прямо на Минхо после этих слов. — Чего тебе? — Опять ты свою язву включил, — Чан Бин цокнул языком, когда встретился с недовольным взглядом Ли. — Я куплю всем по мороженному, если когда-нибудь наступит такой день, что сам Ли Минхо ни разу не съязвит кому-нибудь. — Я запомнил! — Хан широко улыбнулся, чуть подскакивая на своём месте. Перспектива получить халявное мороженное, если Минхо не будет целый день колючкой, была очень привлекательна как для Джисона, так, он уверен, и для остальных. Ну, кроме самого Чан Бина, которому за это придётся платить. — Вот, поучись у этого парня быть милым! — Чан указал пальцем на Хана, при этом не отводя взгляд от Лино. — Тебе полезно будет, — пробурчал он в конце, сразу же переключаясь на другую тему, пока Минхо не выкатил ему какую-нибудь очередную претензию, от которой потом весь день голова будет трещать. — А вообще, Джисона там медсестра уже минут десять пытается найти, чтобы на осмотр отправить. — Не мисс Тэ, надеюсь… — Хан уже заранее состроил виноватое выражение лица, представляя, как ему влетит, если ищет его всё-таки медсестра Тэ. — Не, другая. Облегчённый вздох вырвался из уст парня, пока Минхо одним махом поднялся с пола, поправляя свои штаны и футболку, приводя себя в надлежащий вид после сидения на полу, после чего сразу же протянул руку Джисону, смотря прямо на него. А Хан тонул в его глазах, стоило ему только посмотреть. Взгляд сиял так ярко, что казалось, будто он увидел что-то на самом деле неземное, а не человека, которому судьбой предначертано умереть. Юноша отвёл глаза в сторону, чувствуя, как начали гореть его щеки, и ухватился за протянутую руку, поднимаясь на ноги. Лино сразу же потянул его из уборной в коридор, так и не разжав пальцы, лишь сильнее сжав руку, заставляя Хана слышать стук собственного сердца. Ладонь Минхо была холодной, но до чёртиков мягкой, отчего Джисон хотел, чтобы парень никогда его не отпускал. Не расцепляя руки, они, можно сказать, вылетели в коридор, чуть ли не сбивая с ног Феликса и Хёнджина, что тоже искали их в местных однотонных лабиринтах. Где-то за их спинами плёлся Крис, недовольно нахмурив брови, будто погрузившись глубоко в свои мысли. Ликс радостно махнул им рукой, ласково называя их потеряшками, за что тут же поймал на себе раздражённый взгляд Минхо. Кажется, что каждый сумел уловить то, как парень тихо цокнул и закатил глаза, но никто не показал виду, считая важным сохранить это в небольшой тайне. Из-за угла выскочила одна из медсестёр, которую Джисон ещё ни разу тут не видел, и сразу остановила на нём свой холодный, пронизывающий до костей взгляд. Дрожь прошла по телу Хана, а в голове появились мысли о том, что мисс Тэ не была такой уж и устрашающей. — Хан Джисон? — стальной голос женщины разрезал образовавшуюся тишину, а единственное, что смог сделать юноша — это кивнуть головой, сильнее сжимая чужую руку в своей, чувствуя от этого распыляющееся по телу спокойствие. — Ты уже как пятнадцать минут должен быть на броноскопии. Живо за мной. Она чуть грубо схватила Хана за предплечье и, вырвав из мягкой руки Минхо, увела прочь, в сторону белоснежных и больничных коридоров, что вечерами слушали исповеди больных, просящих у богов того, чего он им дать не сможет. Минхо отпустил свой взгляд на опустевшую руку, чувствуя, как пальцы вновь леденеют без ощущения чужого тепла в своей ладони. — Вот я его нашел, а никто даже спасибо не сказал, — пробубнил Чан Бин себе под нос, складывая руки перед собой, будучи явно недовольный тем, что его навыки сыщика никто так и не оценил. Бан Чан, что только подошёл к ним, лишь по-доброму усмехнулся, прежде чем положить руку на плечо Бинни и легонько её сжать в подобии успокаивающего жеста. Мелочь, но парень на самом деле чуть расслабился, а лицо его больше не выражало досады от игнорирования его помощи. — Спасибо, что нашёл и Хана, и Лино, — Крис тепло улыбнулся ему, заставляя Чан Бина подарить ему ответную улыбку. — А теперь предлагаю вернуться в палату и продолжить собирать пазлы, а то мы так и к ночи не управимся. Чан легонько ударил Бинни по плечу, после чего, под радостные визги Ликса, направился в сторону их палаты. Феликс, будучи воодушевленным, схватил под руку Хвана и, не дав тому и возможности вырваться из цепкой хватки, пискнуть или возразить, утащил его в комнату, где на полу лежали кусочки картины, которую им предстояло собрать в ближайшее время. — Ты идешь? — Чан Бин через плечо взглянул на Минхо, продолжающего стоять на месте и пялиться в длинный коридор, в одном из поворотов которого скрылся Джисон, что до последнего оборачивался назад, смотря Лино прямо в глаза. — Да, иду. Вздохнув, юноша направляется вслед за Бинни, стараясь выглядеть непринужденно, пока сердце от чего-то бешено стучало в груди, а в животе, кажется, поселились бабочки с заднего двора.

***

Хмуря свои брови и чувствуя отвратительный ком в горле после процедуры, Джисон плёлся в сторону своей комнаты, на ходу вспоминая дорогу, а точнее, куда ему поворачивать на развилках из двух, а то и трех коридоров. Желание либо выпить воды, либо прокашляться, чтобы прошло порядком надоевшее першения, а вместе с тем и подсевший голос, возрастало с каждой минутой всё больше и больше. Ему казалось, будто он только-только проснулся и ещё просто не успел разговориться. Коридоры будто двоились в глазах, путая парня всё сильнее. Казалось, что он попал в тот самый лабиринт из книги «Гарри Поттер и кубок огня», состоящий из живой изгороди и наполненный различными препятствиями и смертельными опасностями, которые предстояло преодолеть. И также, как и в конце книги, Джисону предстоит оказаться на кладбище, сыграв в той самой сцене Седрика. Хан съежился от собственных мыслей, решая думать о дороге, а не о чём-то другом. Наконец он добрался до палаты и без помощи медсестры, что бросила его страдать одного на процедуре, а потом ещё и велела самому добираться по этим катакомбам назад. Юноша чуть затормозил у двери, в ступоре нахмурившись. Не было слышно ни движений, ни звонких голосов, которые, на самом деле, можно было круглосуточно услышать из любой точки здания. Рука легла прямо на дверную ручку, что под легким давлением издала приветственный щелчок, приглашая войти внутрь комнаты. Парень нахмурился ещё сильнее, когда не заметил в палате ни души, хотя ему всегда говорили, что почти всё время парни проводят здесь, не выходя лишний раз за пределы мира, который создали сами для себя. Лишь одиноко лежащий на полу собранный пазл встретил его. Цветок, что назывался хиганбаной, расположился на большой картине, созданной из множества маленьких кусочков. Такое одинокое, но при этом печально красивое растение, значение которого, Хан, к сожалению, забыл. Изящная лилия кроваво-алого оттенка, который печать не сможет полностью передать, с закрученными лепестками, напоминающими обжигающее пламя, вызывала в парне странное ощущение тревоги и спокойствия одновременно. Цветок был красив, но выглядел опасно. Хотелось увидеть его вживую, но в то же время не хотелось приближаться, будто он ядовит. Джисон подошёл чуть ближе, присаживаясь на корточки, чтобы ближе рассмотреть наконец собранный пазл. Взгляд сам зацепился за угол, что они собрали вместе с Минхо. Присмотревшись, можно было заметить уже въевшуюся в плотный картон кровь, оставшуюся после кашля Хана. Он неловко попытался соскрести её ногтем, но безрезультатно, поэтому парень достаточно быстро прекратил попытки, поднимаясь на ноги и направляясь к кровати, уже издалека заприметив на мятом покрывале не менее мятую бумажку с чьим-то кривым почерком, над которым надо покорпеть, чтобы разобрать написанное. Хоть юноша и не знал, кто как пишет, сразу же сложилось ощущения, что это почерк Феликса: будто слова были написаны в спешке, свойственной одному только Ликсу. «Мы решили проветриться на заднем дворе. Если будет желание, то выходи к нам, мы ждём!» Даже не раздумывая, Джисон бросил бумажку назад на свою кровать и сразу же направился на задний двор, предварительно узнав дорогу у персонала в приёмной. Благо, там находились милые женщины, которые с улыбкой подсказали ему путь. Хан был уверен, что если бы там была мисс Тэ или та медсестра, которая отводила его сегодня на процедуру, то ему пришлось бы самому плутать по коридорам в надежде найти правильную дверь, ведущую к остальным, а не куда-нибудь в Нарнию или забытую богом часть больницы, как в самый дешёвых ужастиках про поликлиники, которые он смотрел. А смотрел он много фильмов подобного жанра и сюжета. Теплый июньский воздух ударил по лицу, колыша Джисоновы волосы, стоило ему только выйти на улицу. Солнце слепило глаза, а нос улавливал тот самый запах лета, который раньше, почему-то парень не ценил. Вообще, ценить что-то начинаешь только тогда, когда понимаешь, что можешь это что-то потерять. Жмурясь от яркого света, Хан нашёл знакомые силуэты в самом конце огороженной территории, прямо под одним из старинных деревьев. Бан Чан сидел под деревом с книжкой в руках, оперевшись спиной о большой ствол дерева: плотная крона прятала его от солнечного света, а ветер развевал тонкую футболку. Книга в его руках всё та же, что и в день, когда Джисон начал обследоваться в этой больнице. Казалось, что толщина прочитанных страниц с того дня совсем не изменилась. Хенджин сидел неподалеку в позе лотоса, рисуя что-то в своем блокноте, каждую секунду обращаясь за помощью к ластику. Складывалось ощущение, что скоро он протрёт страничку до дырки, таким образом перечеркнув все свои старания. Минхо же развалился на траве прямо под солнцем, раскинув руки в сторону. Его волосы будто переливались на свету, а на лице застыла довольная улыбка. Хан соврал бы, если сказал, что мир вокруг не остановился, стоило ему посмотреть на парня, нежащегося под лучами солнца. Хотелось лечь рядом и насладиться тёплыми поцелуями солнца. А может и не только солнца. Лино открыл один глаз, посмотрев прямо на Джисона, а улыбка на его лице стала ещё шире. Хану казалось, что он готов добровольно утонуть в этих карамельных зрачках. Утонуть и больше никогда не всплывать, если там будет и он тоже. Феликс радостно пронёсся вокруг остальных, пытаясь руками словить бабочку, что каждый раз чудом избегала рук Ликса, взлетая в последний момент чуть выше. В какой-то момент парень просто сдался, устав наворачивать круги, и плюхнулся на траву рядом со спокойно сидящим Чан Бином, чуть позже перемещаясь прямо на ноги Бинни. Его грудь тяжело вздымалась после погони, а капельки пота стекали по лбу и шее, впитываясь в ворот белоснежной футболки с каким-то глупым принтом. Как раз в стиле мальчика, что был, казалось, не от мира сего. Хан подошёл ближе к остальными, не забыв приветственно помахать рукой, и присел рядом с Хваном, принимая ту же самую позу лотоса и наблюдая, как на некогда пустом листке бумаги появляются различные линии, что со временем начинали складываться в деревья: большие и маленькие, пышные и лысые, высокие и низкие. Разные деревья поместились на блокнотном листе, и казалось, что если их раскрасить, то они станут как настоящие. Вырастут прямо из листка, окутывая их своими листьями, пряча от серого мира, помогая им создать собственный, где они сами будут вершителями своих судеб. Крис отложил свою книгу в сторону и, поднявшись на ноги и потянув затекшие мышцы, подозвал к себе Чан Бина, которому пришлось стащить с себя недовольного и гундящего Феликса. Оба парня, никому ничего не сказав, лишь переговорив друг с другом что-то секретное, направились в сторону входа в больницу, а никто их не останавливал, да и расспрашивать не собирался. Каждый волен делать то, что душа хочет. Ликс лишь пошутил, что они агенты под прикрытием, и им срочно нужно доложить руководству о том, что тут происходит. Лино пробурчал что-то незамысловатое на такое, по его мнению, дурацкое предположение. Была бы тут подушка, Джисон уверен, что одна бы точно полетела бы в Минхо со стороны притворно обиженного Феликса. Когда Джисон собирался переползти по мягкой траве к сладко потягивающемуся Лино, желая всё же сменить свой род деятельности на что-нибудь другое: поговорить с незанятым парнем или просто полежать, рядом с ним стала летать та самая бабочка, которую Ликс всё никак не мог поймать. А может это и не она, но была уж больно похожа на неё. Хан замер на месте, когда голубянка села прямо на его волосы, заставляя Ликса шокировано подскочить и уставиться на голову парня, а Хёнджина отложить в сторону блокнот, заворожённо наблюдая. Словно нежно голубая заколка в волосах в виде бабочки, которая красиво смотрелась на нём, только живая. — Ты теперь помечен бабочкой, — загадочным шепотом сказал Хван, не отрывая взгляда от голубянки. — Чего? — Бабочка — это либо душа умершего, либо предвестник смерти, — юноша нахмурился, пытаясь полностью вспомнить рассказы, что слышал в детстве. — Если увидишь точно такую же в ночи, то знай, что ничего уже не изменить. Как-то так, — Хван пожал плечами, вновь беря в руки свой блокнот с карандашом и продолжая вырисовывать всё новые и новые деревья. Феликс, после слов блондина, испугано ойкнул, прикрыв рот рукой. Обычно это он незамысловато говорил различные странные вещи, которые непонятны никому, кроме него самого и, может быть, Хвана. Видимо, его ошарашил тот факт, что его работу сегодня выполнил Хёнджин. Минхо же приподнялся на локтях, мрачнея с каждой секундой всё больше. — Не время тут свои байки рассказывать и остальных пугать, — Лино тяжело вздохнул, падая всем телом на траву. Бабочка вновь поднялась в воздух, покидая волосы Хана. — А я и не пугаю, — парень запустил пятерню в волосы, зачёсывая их назад. — Лишь рассказываю то, что слышал от кого-то в детстве. Джисон глупо улыбнулся на эти рассказы и речи, так и не поняв сути всех разговоров. Видимо, ему было и не суждено понять весь ход их мыслей. Обычно четверть разговора он просто не понимал, поэтому уже даже как-то смирился с этим фактом, не пытаясь вникнуть во всё. Так будет проще доживать оставшиеся месяца, не забивая голову тем, что не суждено познать. Через время, когда рисунок Хвана был дописан в блокноте, Феликс поймал одиноко летающую бабочку, а Минхо наконец взбодрился, к ним на задний двор вышли Бан Чан с Чан Бином, что тащили в руках кучу знакомых покрывал, пледов и подушек, которые обычно покоились на их кроватях в полном беспорядке. Крис лучезарно всем улыбнулся, запутываясь ногами в одеялах, что сметали всю грязь с земли, и чуть ли ни впечатываясь лицом в траву, но Бинни вовремя поймал его за ворот футболки, не давая упасть. Неловко усмехнувшись и поблагодарив друга, Чан подошёл к остальным, бросая покрывала прямо на землю. Этим одеялам уже явно ничего не страшно, всё равно стирать придётся. — Помогите аккуратно их расстелить, — просит он остальных, также беря в руки один из пледов и бережно раскладывая его на траве. — Земля холодная, вы можете простудиться. Ребята, не теряя ни минуты, начали помогать Крису, создавая цветной островок среди зелёных вод, который в конце дополнился мягкими подушками, что всё это время в своих руках держал Чан Бин. Наконец, поляна застелена целиком, и все устроились на ней, тут же расслабляясь, разговаривая и дурачась. Джисон улёгся на самом краю, следя за движущимися по небу облаками, когда боковым зрением уловил рядом с собой движение: кто-то присел прямо под его боком, глубоко дыша, отчего Хан почувствовал чужое дыхание где-то на своей шее. Он повернул голову, тут же сталкиваясь со внимательным взглядом Минхо, что, словно кот, устроился в удобном месте. Его глаза медленно и совершенно не стесняясь гуляли по лицу Джисона, вгоняя того в краску. Незаметно спрятать пунцовые щёки под ярким солнцем практически невозможно, поэтому Хан просто повернулся лицом к небу, молясь, чтобы Лино не заметил того, как он смутился. Но легкий смешок под боком дал понять, что молитвы юноши оказались напрасны — не заметить румяные щеки на бледном лице достаточно тяжело. Облака разных форм и размеров плыли по небу, будто жили какой-то своей жизнью, а Джисон просто наблюдал за ними, пытаясь понять, какие предметы или фигуры ему напоминают эти сгустки водяного пара, стараясь отвлечься от того факта, что его бесстыдно рассматривают, вгоняя в краску с каждой секундой всё сильнее. Он прикусил нижнюю губу, стараясь успокоить собственный пульс, который, кажется, перевалил за сто ударов в минуту. — Это облако похоже на ромашку, — Минхо перевёл взгляд на небо и тыкнул рукой в одно из множеств облаков, заставляя Хана чуть вздрогнуть от голоса и осторожно повернуть на него голову. Глубоко вздохнув, Джисон перевёл взгляд на небо, стараясь уловить точку, куда показывал Лино. Облако, плывущее по небу, на самом деле напоминало цветок, но, по мнению парня, уж точно не ромашку. — Как по мне, больше на маргаритку похоже, — Джисон ещё раз пригляделся, утвердительно кивая головой больше для самого себя. Может быть Хан бы и согласился с тем, что облако похоже на ромашку, но это была единственная мысль, которая пришла в голову, как продолжить этот разговор. — Значит будет маргариткой. Дыхание Хана сбилось, и он резко повернулся в сторону Минхо, который беззаботно продолжал рассматривать облака. Его расслабленные черты лица дополняла мягкая улыбка, которая приковывала внимание. В кофейных зрачках можно было разглядеть отражение того самого облака-ромашки-маргаритки. Джисон почувствовал еле заметное прикосновение к своей руке чужим мизинцем, отчего по телу будто прошёл электрический разряд. Сердце вновь готово вот-вот выпрыгнуть из груди, а щёки раскраснелись как никогда раньше. Глаза начали нервно бегать вокруг, но рука так и осталась лежать на месте, наслаждаясь этим невесомым, в каком-то плане интимным касанием. — Ты милый, Хан Джисон. Весь кислород выбило из легких, принося лишь боль, но почему-то жить хотелось, как никогда раньше.