***
Старая комнатка в стенах после перестройки дома никак не изменилась, по словам Бруно, разве что стала значительно чище. Теплый приглушенный свет и теснота делали ее довольно уютной, пусть и напоминала та скорее чулан или кладовую, а не жилое пространство. Камило рассматривал каждую мелочь, начиная от развешанных по стенам картин семьи десятилетней давности, и заканчивая элементами мебели и стопками разномастных книг. Потрепанные частым использованием корешки по большей части именовали романы, на торцах которых ступенькой торчали закладки из обрывков бумаги и обеденных салфеток. - З-здесь все из моей комнаты, - подал голос замявшийся у стены мужчина, - из той, что в башне.. Чтобы ты не подумал, что я что-либо крал у семьи. Только кресло и стул, но их и так хотели выбросить, а потом, наверное, забыли.. и еду брал, если кто-то не доедал.. Камило обернулся на дядю, от зажатой позы которого щемило сердце. Он осторожно подтянул того в центр комнаты за край пончо. - Похоже, только Касита знала что вы здесь.. Не оправдывайтесь, это ваш дом, tío, вам ведь нужно было как то выживать.. считайте, что просто переместили вещи, и никто ничего не крал. И кстати, здесь довольно уютно! И столько всего.. Слова подействовали как надо и мужчина ответил благодарной улыбкой, машинально потирая предплечье. Видимо, данный жест был не столько признаком тревоги, сколько растерянности и робости. Улыбка юноши стала шире. Он на пятках развернулся к импровизированному театру и, подцепив пару сценических карточек, обернулся к дяде. - Ого, это маленький театр? Покажите какую-нибудь сценку? Когда Бруно подключал актерское мастерство, мягко руководя хвостатыми зверьками и являясь частью постановки - от него невозможно было отвести глаз. Уходила зажатость, разглаживались печальные морщинки на лбу, мужчина буквально молодел и преображался. На него хотелось смотреть. Камило честно старался не пялиться и вникать в происходящее на маленькой сценке - кажется, там была комедия, - но по итогу больше внимал мимике и голосу, забив на сюжет. В один момент провидец задул несколько свечей, создавая на сцене "ночь", голос его стал тише и вкрадчивее, он полностью вжился в роль рассказчика. Парень прищурился, замечая нечто странное в его внешности, будто неестественное. Он подумал, что это лишь блик оставшихся свечей и чуть приподнялся в кресле, всматриваясь в зеленые глаза, однако пламя было вовсе не при чем. Радужка на эмоциональных моментах слегка искрилась, и это зрелище выбило из головы юноши все подчистую. - S-sobrino? - осторожно позвал старший, Камило проморгался, - все хорошо? - Да! Ох простите, я вас прервал, просто.. ваши глаза… - должно быть, в его тоне было столько эмоций, что мужчина растерялся и потрогал веки, - они светятся! Точнее, светились, когда вы играли.. Это так.. необычно, я думал они так только во время предсказаний.. - Я.. я не совсем это контролирую, порой так получается.. Они обычно светятся при использовании дара, это выглядит.. жутко, как мне говорили. Должно быть, именно таким ты меня когда то видел.. но сейчас никакого дара! Это в прошлом. Я тебя напугал? Прости, Камило, я совсем не хотел.. Он стал растирать веки, будто пытаясь убрать малейшие следы замеченного племянником свечения, однако тот вмиг подскочил, спугнув примостившихся на подлокотниках крыс, и перехватил подрагивающие ладони. Подобное поведение родственника не на шутку встревожило. Насколько сильно нужно затравить взрослого мужчину, чтобы одно лишь упоминание способностей и всего, что их касалось, вызывало у него панику? - Тише, tío! Не нужно так.. это вовсе не страшно! Даже наоборот, - он аккуратно опустил чужие руки и отвел в сторону черную прядь, закрывающую часть лица. Попытался поймать бегающий взгляд. - У вас красивые глаза. А когда светятся - еще красивее, даже если вы думаете иначе.. То, что я вижу, даже близко не подходит под описание чего то пугающего. В них ведь сияет магия, а ваш дар абсолютно безобиден. - Но ты сам пугал ребят именно этим обликом.. - Потому что таким вас запомнил! - тут же отбил юноша. Мужчина дернулся, и продолжил он уже тише, извиняясь. - Я сожалею, tío. Даже не вспомню, когда именно вас таким увидел, сам был ребенком и, наверное, испугался, но сейчас я воспринимаю вас иначе, и сияние глаз - тоже. Думаю, я бы даже хотел увидеть вас во время предсказаний.. - он тут же поднял палец, стоило мужчине открыть рот, - но не сейчас! Вы не колдуете, я понял и не тороплю. - Это не совсем колдовство.. - промямлил тот, опираясь о стойку с декорациями, - я понимаю, ты хочешь меня поддержать, но мальчик мой.. не может же так получиться, что за пять десятилетий не нашлось того, кого это бы не отпугнуло? Ни сестер, ни mamá.. - Но они ошибались! И либо я первый, либо они просто не собирались видеть правду. Звонкий голос ударился о стены, но на сей раз дядя не вздрогнул. Камило в последнюю очередь заботило то, услышит ли их кто то в доме или нет. Как минимум Долорес точно будет в курсе, но это явно не его проблема. - Людям нужен был козел отпущения, и они нашли его. Тогда и вы, и ваш дар стали им неприятны. А там слово за слово - и вы уже опасный колдун, о котором даже говорить нельзя. Все твердили об этом: бабушка, мама, люди в городе - "Бруно опасен, Бруно приносит несчастья". И я верил. Все верили, ведь как можно иначе.. и всем сейчас совестно. Камило видел, как затравленный чужим негативом провидец старался внять его словам, как неловко заламывал край ярко раскрашенной картонки и сводил брови. Почти видел горы обвинений и укора на худых плечах, под тяжестью которых те сутулились, не позволяя мужчине самому обороняться и отстаивать свою безобидность. Юноше хотелось освободить родственника от этой ноши, заставить его поверить в собственную нормальность и ценность, но как это сделать? Даже если каждый извинится - делу это не поможет, как не расцветет отломанная ветка и не склеится разбитая чаша. - Меня бросает в дрожь от мысли, что ни один человек не поддержал вас, tío, - ладонь легла на тут же дрогнувшее плечо и осторожно его сжала, - но все наладится. Обещаю. И сейчас единственное, о чем я попрошу - верьте хорошему, что о вас скажут. Потому что если будете упираться - я подговорю остальных, и мы будем вбивать вам в голову столько комплиментов , что о спокойной жизни вы забудете, понятно? Парень усмехнулся, ощущая как расслабились мышцы под рукой и чужое тело колыхнул тихий смешок. - Я п-попробую.. - дядя обернулся к нему с неловкой улыбкой, привычно потер предплечье, - это тяжеловато, но я постараюсь, спасибо, Камило. Сильнее ссутулившись, он тут же сократил небольшое расстояние и ткнулся в желтое пончо. В носу засвербело от запаха пыли и ветхости с чужих волос, но Камило лишь втянул его поглубже и скрестил ладони на худой спине. - Мальчик мой, ты так изменился.. - прогудел в плечо тихий голос. Мужчина уложил голову на бок, чтобы звучать чётче. - Уйдя, я лишил себя возможности участвовать в воспитании племянников, и я поражен, насколько сильно ты повзрослел. Даже будучи старше в три раза я чувствую себя глупым мальчишкой. - Вам кажется, дядя.. - зеленое пончо приятно покалывало пальцы лицедея, аккуратно проминающего выступающие позвонки, - и вы вовсе не глупый, просто не привыкли.. - “и боитесь,” - тихо дополнил он про себя. - Но все наладится. Бруно разорвал объятия, пока те не затянулись, и поднял стопку раскрашенного картона: - У меня есть еще одна сценка, показать? Она по книге.. правда оригинал кончается не очень радостно, так что я кое-что изменил.. Или могу комедию, тоже по одной из книг! Наверное лучше ее? Пока он перебирал декорации, парень вернулся к креслу и, согнав с сиденья пару крыс, устроился на их место. – Давайте то, что вам больше нравится. - Да, конечно.. нашел. Роли Марии и Эфраина все помнят? - на провидца уставились несколько пар черных глаз-бусинок, - тогда начнем, amigos..***
После первого посещения комнаты в стенах Камило стал довольно частым ее гостем. Он не напрашивался, нет, но в свободное время постепенно стало нормой направляться не в свою обитель, а за картину, вдыхая запах бетона и дерева - Касита при появлении подростка в коридорах сама отводила ее в сторону с тихим скрипом. Бруно подобным изменениям был рад. Маленькое помещение, что давило ложным уютом целое десятилетие, с появлением паренька в желтом будто преображалось - стены не давили так сильно, а мягкое кресло обволакивало гостя как родного. Приглашая племянника первые разы провидец мялся, боясь излишней навязчивости, однако воодушевленное: “Конечно приду, tío!” и сияющая улыбка убедили его в обратном - юноша его компании был только рад. - Ты к дяде? - спросила Долорес, поправляя манжеты ночной сорочки. Крадущийся у стены с полной тарелкой арепас и фруктов Камило застыл, воровато дожевывая лепешку. - Да, - он тихо сдвинул картину в сторону, ведь семья готовилась ко сну и получить выговор за вечерний шум не хотелось. - Тогда давайте потише, в тот раз ты так гоготал, что не дал поспать. И дяде тоже нужен отдых! - девушка поучительно подняла палец. - Человек в возрасте, не изматывай его. - Это кто еще кого изматывает! У tío столько рассказов и сценок накопилось, лета не хватит все пересмотреть.. - Камило! - Хорошо-хорошо, закончим пораньше, даю слово! - парень виновато заулыбался, - и прости за шум, будем тише. Он шагнул в дышащее прохладой отверстие и осторожно направился по лабиринту стен в наполненную теплым светом комнату родственника. Несколько крыс составили ему компанию, помогая ориентироваться в темных проходах и тихо попискивая. Тонкую дверцу парень открыл бедром, двумя руками держа тарелку и боясь ее уронить. - Не оставляешь попыток меня откормить? - тепло улыбнулся Бруно, забирая у племянника еду и тут же взял одну лепешку, разламывая на несколько частей. - Вас всех, раз уж на то пошло, - тот вернул улыбку и последовал его примеру. У ног уже столпилась серая пушистая масса, ожидая кормежки. Как дяде удалось приструнить зачастую наглых и жадных грызунов все еще оставалось для лицедея загадкой. - Они вас не кусали? Насколько я знаю, крысы ради еды друг друга поубивать готовы.. - Кусали конечно по-первости, - мужчина присел, раскрывая перед хвостатыми ладонь, на которую те тут же кинулись - нам в определенный момент приходилось едва ли не драться за еду - стены были их территорией, а я был пришельцем. Со временем нашли компромисс, конечно. Ведь один человек может унести с кухни больше еды, чем десяток крыс. Для них это настоящий пир. Юноша согласно кивнул, рассматривая тонкие пальцы, почесывающие серые спинки зверей. Рассказы о прошлом уже не отдавали внутри такой болью, как раньше. Он старался воспринимать это как события, что больше никогда не произойдут и останутся только в воспоминаниях. И пока это работало. - Путь к сердцу лежит через желудок, да? Мужчина почти беззвучно хохотнул, стряхивая крошки. - Можно сказать и так. Сам же подросток давать крысам руки побоялся, так что просто оставил еду на полу. Те растащили кусочки за секунду и разбежались по углам, хрустя кукурузной корочкой. - А теперь вы, - он подвинул тарелку и серьезно заглянул в озадаченное лицо. - Вы на ужине съели меньше половины, я видел. - Но я не голоден, оставь пока, Камило.. Потом поем, обещаю. Парень лишь скептично дернул бровью. Бруно такому испытующему взгляду попытался противостоять, но спустя полминуты гляделок занервничал и стушевался. Беспроигрышная тактика уговоров сработала - тот приступил к трапезе, стаскивая с тарелки кусочки фруктов. Довольный собой парень умостился на подлокотнике и взял одну из книг. - О чем это? Провидец обернулся, спешно дожевывая виноград. - La Celestina… э-это рассказ или, скорее, пьеса.. история одного рыцаря, если можно так сказать. Могу почитать, будешь слушать? Или лучше показать сценку? - Хочу послушать, - лицедей похлопал по сиденью кресла и, дождавшись пока тот сядет, устроился поудобнее, забираясь на подлокотник с ногами. Бруно никогда ему не читал, так что подобное было в новинку. Делал он это смелее, чем говорил - при чтении не сбивался, не заикался, лишь временами мягкий голос перебивался на хрипотцу. На первом же акте, стоило начаться основному диалоговому повествованию, дядя стал вживаться в роль, что явно приносило ему удовольствие. Он старался передать эмоции и личность героев одним лишь голосом: восклицал в один момент и сходил до шепота в следующий, активно жестикулировал одной рукой и улыбался в эпизодах, что ему самому нравились. Наблюдать за такими преображениями родственника было даже интереснее сюжета, нить которого стала теряться уже спустя полчаса оживленного рассказа. Часами позднее, когда даже верные пушистые друзья провидца разбрелись по всевозможным поверхностям и там заснули, Камило заметил, как часто стал жмуриться дядя, поднося книгу ближе к глазам, как скользил по строчкам пальцами, едва их касаясь, дабы не потеряться. И пусть сам он спать не хотел вовсе, в голове всплыли наставления сестры. - Tío, давайте дочитаем завтра? - аккуратно перебил он, как только закончился очередной акт, - уже поздно. - Ох, я совсем не слежу за временем, прости, sobrino, т-ты наверное хочешь спать? - мужчина тут заломил страничку и отложил книгу в сторону. Покрасневшие от напряжения глаза и усталый прищур неприятно аукнулись в груди - нужно было позаботиться о его состоянии раньше. - Нет-нет, не извиняйтесь! Просто вы уже устали, и каким бы интересным не был рассказ, лучше дочитать потом. Давайте помогу опустить кресло.. Он спрыгнул с подлокотника, стащил лениво упирающегося, но не находящего сил для словесной перепалки провидца и плавно опрокинул кресло. Для полноценной кровати в комнате не было места, но длинная мягкая спинка годами служила ее альтернативой. Камило явно не нравилось - он считал комфортную кровать едва ли не первой вещью в комнате, но наводить свой порядок в чужом жилье было некрасиво. - Может все же попросить Луизу принести вам кровать? Хоть небольшую… - Ох, не стоит.. Я попробовал одну ночь поспать в кровати в башне, но.. отвык совсем, - повел плечами Бруно, стягивая с тумбочки плед и устраиваясь на ночлег. - Ох, и спина весь день отваливалась.. “Вам всего пятьдесят, а кряхтите как старик,” - усмехнулся парень издаваемым дядей звукам. Он машинально поправил свернувшийся комом в ногах плед и задул висящую под потолком свечу. - Buenas noches, tío Бруно. - И тебе, cariño, - донеслось ему в спину. В лицо повеяло пыльным запахом стен, а безмятежная улыбка еще долго не сходила с веснушчатого лица.