Если вы спросите, Карамацу скажет, что он никогда не относился к старшему брату Мацуно с большим уважением. Но иногда настоящее обесценивает прошлое.
Иногда, настоящее неожиданно напоминает о почти забытом прошлом.
-————— ✶ —————-
Дождь ударил по затемнённому окну, создав успокаивающий звук. Тюктюктюктюк. Капли сражались меж собой на перегонки, скатываясь вниз по окну. По другую стороны стекла сидел тихий молодой человек. Его тёмные брови были нахмурены в глубоком раздумье. А в его карих глазах было видно, будто б он был где-то очень-очень далеко. — А, Карамацу! — беззаботный голос выгнал человека из своих размышлений. Он отвернулся от окна и увидел парня, который только что зашёл в комнату. Парень был одет в толстовку, схожую на его, однако вместо синего, она была красной. Его лицо было практически идентичным, за исключением отсутствия рубцов от угревой сыпи и более густых бровей. — Вот ты где! Мама позвала нас на обед минут как 10 назад! — заявил Осомацу. Карамацу поднял брови. «Оу? — он отвернулся и наклонил голову вниз, задумавшись, а на лице появилась улыбка, — Ах, я не услышал, прости меня, браза, я-» — Да-да, быстрей тащи свою задницу вниз, пока все всё не съели! — перебил его брат, как он часто делал. После, он повернулся и ушёл, оставив Карамацу вновь в одиночестве. Вздохнув, улыбка Карамацу упала. Он встал с рамы окна и последовал за братом. Восхитительный запах домашней кухни повеял с лестницы, и он спустился вниз. Его живот сразу же дал о себе знать, показывая, как же сильно он был голоден. Он разочаровался, когда заметил, что единственное свободное место было рядом с Осомацу. Хотя, он был так же счастлив сесть рядом с одним из его младших братьев — Джушимацу — который был с другой стороны. Джушимацу был также одет в почти схожую толстовку, только по какой-то причине его рукава были гораздо длиннее: они довольно часто скрывали его руки. Он поприветствовал Карамацу с его обычной широкой улыбкой: «А, Карамацу-ниисан, я чуть не подумал, что ты не придёшь!» — счастливо сказал он. — А я понадеялся. — проворчал другой брат — в фиолетовом — достаточно громко, чтобы Карамацу услышал. Карамацу знал, что лучше не отвечать на враждебные комментарии Ичимацу. — А, я даже и не заметил твоего отсутствия! — непринуждённо сказал ещё один брат — в зелёном. Несмотря на его щепетильность, Чоромацу может быть ужасно очевидным; Карамацу пытался не принимать это близко к сердцу. — То же самое, хотя, я думал, почему стол казался таким пустым… — проболтал последний брат — в розовом. Тодомацу всегда держал свой нос в телефоне; Карамацу не был удивлён, что он не заметил его отсутствия. — Ну, не волнуйтесь, бразас, теперь я здесь! — заявил Карамацу. — Никто и не волновался. — прямо сказал Ичимацу. Все забормотали в знак согласия. Карамацу не мог не думать, если их враждебность была нормальным явлением. Он никогда раньше не встречал других шестирняшек, поэтому сказать было сложно. Как второй по-старшинству брат Мацуно, Карамацу сильно любил своих младших братьев. Он делал всё, что мог, чтобы пропустить мимо ушей их оскорбления. Всё же, он был «любовником, а не бойцом». Спорить с ними для него было слишком больно. Однако, как бы часто он ни говорил, что его это не беспокоило, ему было больно от того, что они, как казалось, никогда не чувствовали то же самое. Таким образом, большая часть обеда была проведена в его собственных мечтах. Он довольно часто мечтал, находя это уединение в фантазиях и утешающим, и забавляющим одновременно. Он придумывал фантастические эскапады в качестве крутого детектива, или иногда в качестве всеизвестного шпиона, но чаще всего он был рок-звездой с миллионами фанатами… Заблудившись в своих же фантазиях обед прошёл в мгновение ока. Вдруг, перед ним оказалась пустая тарелка, а его братья вставали из-за стола. В каком-то смысле, это стало его работай мыть посуду. Хоть он научился быть более напористым и говорить «нет», он предпочитал считать, что выполнение обязанностей было помощью его матери, и таким образом это того стоило. Он продолжил «жить» внутри своей фантазии на протяжении всего «испытания»; это делало утомительное занятие более терпимым. А что ещё ему оставалось делать? Ни то чтобы его братьям захотелось бы провести с ним время.-————— ✶ —————-
Через какое-то время Карамацу вернулся наверх, где все остальные начали заниматься своими делами. Быстро оглядев комнату, можно было заметить отсутствие парня в красном. Это не было ненормальным для Осомацу исчезать по вечерам. Позже ночью он пьяным вернётся. Карамацу сбился со счёта как часто старший уходить пьянствовать, однако глубоко внутри он чувствовал, что это происходило уж слишком часто. Выгнав Осомацу из своей голову, Карамацу выбрал один из его модных журналов и сел у окна, а там всё ещё шёл дождь. Парень нахмурился на своё же отражение, он был удивлён, что старший решился выйти на улицу в такой дождь. Что-то в его голове ёкнуло, может, что-то было не так, но эта мысль сразу же покинула его. То, что делал его дерьмовый старший брат — не его проблема. В конце-то концов, это был он, Карамацу, который пытался хоть как-то заботиться о своих младших братьев. Не Осомацу, чьи эгоистичные выходки только вредили людям рядом с ним. Карамацу перелистывал свой журнал, любуясь мужчинами на страницах, и вскоре его разум был полностью освобождён от мыслей о брате. — Карамацу-ниисан. — голос вернул его в реальность. Он на секунду нахмурился, ведь его фантазии прервали. Это было гораздо лучше, чем наблюдать за его братьями, которые игнорировали друг друга. Он не мог вспомнить, когда они в последний раз проводили время вместе. Последняя игра в Маджонг была такой напряжённой, что даже их мама явилась, чтобы наругать их за то, что они пытались убить друг друга. — Можешь, пожалуйста, пойти найти Осомацу-ниисана? Уже становится поздно. — Карамацу наконец-таки зациклил своё внимание на человеке, разговаривавшим с ним. Это был Джушимацу, Карамацу предположил, что ему имело смысл спрашивать, ведь он в прошлый раз притащил Осомацу домой. И с удивлением Карамацу осознал, что это событие произошло как неделю назад. До этой ночи, Осомацу уходил каждую ночь. Неделя без пьянки… Это было необычайно хорошее поведение для старшего. Однако, он бы предпочёл не вмешиваться. «Ах, браза, я бы с радостью, но… разве нет больше никого, кто смог бы справиться с этим лучше, чем я?», — сказал он, натягивая улыбку. Это выражение лица вновь сменилось хмурым, когда другой брат покачал головой. — Нет, Карамацу-ниисан, никто другой не пойдёт… Пожалуйста? Я не хочу умолять… Ты весь день был здесь… — Карамацу сильнее нахмурился. Разве остальные не тоже весь день были дома? Только их тупой старший брат вышел в дождь. Но вдруг он заметил взгляд на лице Джушимацу; второй по-младшинству был ужасно эмоциональным. Это заставило Карамацу почувствовать вину; если он — хороший старший брат, каким он пытался быть, то значит он должен сделать то, что его просят. — Хорошо, браза, я должен пойти и спасти Осомацу от этой ужасной погоды! — заявил он, драматически встав. «Но только для тебя, и только сегодня», — добавил он. — Ура! Спасибо тебе, Карамацу-ниисан! Я знал, я могу на тебя положиться! — обрадовался Джушимацу. Карамацу почувствовал себя воодушевленным положительной реакцией своего брата. — Ох, ну конечно же, я сделаю всё, чтоб мои младшие бразас были счастливы. Я только надеюсь помочь, будучи вторым по-старшинству! — решительно ответил Карамацу. — Так может ты уже пойдёшь? Я пытаюсь насладиться романом, а ты тут кричишь. — вздохнул Чоромацу, даже не глянув на своего брата; эта претензия лишила Карамацу возможности говорить дальше. Брат в синем пошёл по помрачневшему дому. Ему не нужно было включать свет, так как он знал, куда идти. Он только и надеялся, что их мать не подумает, что он пошёл сделать себе рамен быстрого приготовления, как некий перекус. Он быстро натянул свою обувь, потянувшись к выходу. Он взял зонт, который находился у стены. Глянув на себя, он открыл дверь и шагнул в дождь. Он был спокойным, и как же он был благодарен своей толстовке за её «защиту». Постукивание дождя по открытому зонту помогло молодому человеку вернуться в его священное царство. Также были и другие звуки в это время ночи. Его ноги будто б сами шагали вперёд, пока он сам засел у себя в мыслях. Может это было везение, может, какая-то часть Карамацу знала его брата лучше, чем он это понимал, но он вернулся в реальность, когда его взгляд пал на что-то красное. Несмотря на то, что капли дождя превращали красную толстовку Осомацу в насыщенный темно-красный, она была как маяк света на фоне вечернего синего, серого и черного. Карамацу огляделся, чтобы понять, где находится, сразу же поняв, что они были в парке. Если второй по-старшинству брат хорошо помнил, то именно здесь Джушимацу и нашёл самого старшего брата неделю назад. Нахмурившись, Карамацу заметил, что он не сидел на скамейке, вместо этого он просто стоял. Он даже не натянул свой капюшон. Карамацу смог разглядеть капли, стекавшие с волос и ушей его брата. Он начал двигаться к нему медленными осознанными шагами. «Осомацу!» — позвал он. Другой брат не ответил, внезапная необходимость овладела им. Что, если что-то было действительно не так? Он быстро сократил между ними дистанцию и положил свою руку на мокрое от дождя плечо Осомацу. Он вздрогнул от неожиданности. Это движение вывело его из равновесия. Карамацу быстро потянулся вперёд и схватил руку своего брата. К счастью, Осомацу не упал и сумел стать ровно. — Ах-ха… К-Карамацу… Это ты, — запинался он, натягивая свою ухмылку. У него всё ещё была банка пива в одной руке. Карамацу разочарованно глянул на неё, прежде чем посмотреть другому в глаза. — Осомацу, Джушимацу попросил меня вернуть тебя, — высказал он, немножко вздрогнув от ветра. — Пойдём, позволь нам согреть тебя и высушить… Осомацу вырвал свою руку из хватки Карамацу: «Я в порядке, Карамацу, тебе не надо тащить меня домой как… Ребёнка или кого-то ещё», — нотка разочарования заставило Карамацу нахмуриться сильнее. Джушимацу сказал, что Осомацу отказывался идти домой. Сначала, Карамацу махнул на это рукой, думая, что старший просто злился из-за того, что его пьянку прервали. Внезапный порыв ветра чуть ли не вырвал зонт из хватки Карамацу. «А!» — выкрикнул он. Когда дождь усилился? То, что было спокойной мелодией, когда Карамацу покинул дом, стало злым потоком шума. — Осомацу! Пожалуйста! Нам нужно идти! — он повысил свой голос из-за ухудшения погоды. — Зачем?! Просто скажи Джушимацу, что ты не смог меня найти или что-нибудь такое, спасай себя! — стало его разочаровывающим ответом. Карамацу не мог поверить своим глазам, когда его брат повернулся и начал идти в сторону детской площадки. — Да ты спятил?! Хватит валять дурака! Нам нужно идти домой! — сорвался Карамацу. Его брат вёл себя, как настоящий ребёнок, как типично. Его начало это мучать; ему было всё равно, если ему придётся тащить этого брата-идиота домой. Он в любом случае пойдёт с ним. Однако, прежде чем молодой человек смог последовать за ним, единственное, что разъединяло его с потоком дождя было вырвано из его рук и унесено далеко-далеко. — Блять! — выкрикнул он, беспомощно смотря, как зонт пропал из виду. Его невезение не остановилось, как ослепляющий свет от грозы засветил небо, и гром очень громко прогремел. Ему нужно было укрытие, и срочно! Карамацу не знал, если старший повернул в сторону площадки специально, или это было обычным совпадением. Только что промокшему парню было всё равно, и он пошёл следом за Осомацу. Он бежал за красным «пятном», замечая, как оно пропало в конструкции. Второй по-старшинству быстро залез в маленькое помещение, похожее на хижину, в которое, как он увидел, залез его брат. Он сразу же начал сожалеть об этом решении, ведь помещение было слишком маленьким. Он нахмурился и сел, подальше от входа, калачиком рядом с братом. Он прижал колени к груди; он точно не планировал сидеть так рядом со своим пьяным братом, и ему это не нравилось. Осомацу же сумел скрестить свои ноги под собой. Его незаконченное пиво было рядом с ним, ближе к стенке помещения. Он облокотился о стенку помещения, он выглядел совершенно потерянным. Через несколько мучительных секунд только звук грома был слышан снаружи их несовершенного укрытия. Карамацу был благодарен, что они, похоже, сидели на пластмассе; однако, он надеялся, что гром не ударит по их части площадки. В неудобной тишине, Карамацу попытался вернуться в своё воображение, но ему это не удалось. Дождь лил слишком громко, его одежда была слишком сырой, а настолько близкое присутствие Осомацу — всё это прочно обосновало его в его несчастном настоящем. — Осомацу, ты такой придурок, я не могу поверить ты затянул нас в этот кошмар, — плюнул он, наконец-таки выпустив всё разочарование на волю. Через несколько секунд молчания, другой заговорил: «Ты мог просто оставить себя, знаешь ли…», — Карамацу сразу же насмехнулся в ответ. — Это не решение, братец, и ты знаешь это; как я мог просто взять и оставить тебя в такую погоду? Тем более в твоём-то состоянии… — пренебрежительно сказал Карамацу, не используя своё коронное «браза». Он был не в настроении для этого. — Ты можешь просто… говорить нормально? Пожалуйста? Здесь только ты и я, тебе не надо делать… это… — прорычал Осомацу, посмотрев брату в глаза. Карамацу почувствовал, что его передернуло от странного выражения его лица. Он открывал и закрывал рот несколько раз, пока он не выдохнул и замолк. Если его брат будет вести себя так, то значит он даже пытаться не будет вразумить его. Последующая тишина казалась бесконечной. Мокрая одежда Карамацу была такой тяжёлой и неудобной, ведь она всё прилипала к нему. Поток дождя из выхода строения был почти невыносим. Он не мог дождаться уйти с или без своего несамостоятельного брата. — Карамацу… — Осомацу мягко прервал тишину, — Ты помнишь, когда мы всё ещё были детьми… иногда у тебя были кошмары… как тогда у Тотти? Но ты приходил ко мне, не к Чоромацу, за утешением. Этот вопрос полностью перевёл всё внимание Карамацу на брата; к чему он склоняется? Они встретились взглядом; на нём опять было это странное выражение… будто б Осомацу умолял его? Карамацу моргнул, осознавая, что тот ждал ответа: «Э… Д-да, я помню», — ответил он, увлеченно наблюдая, как на лице Осомацу появилась улыбка. — Я дорожил этими моментами. — начал он, а затем он вдруг подсел ближе к Карамацу, заставляя того застыть от неожиданности. Игнорируя напряжение в мышцах, Осомацу облокотился о своего брата, прижимаясь лицом к его плечу. — У тебя были странные сны, — продолжил он. — Обычно ты после них плакал, я чувствовал себя ужасно, видя тебя таким грустным… Поэтому я всегда предлагал тебе обнимашки, или по крайней мере просто подержать твою руку, пока ты не уснёшь… Карамацу даже не знал, о чём думать; казалось, что это было целую жизнь назад. Неужели всё действительно так изменилось? Он никогда не думал об этом. Его брови сомкнулись, пока он пытался вспомнить, что он чувствовал о своём еле старшем брате. Осомацу… Вечно «ребёнок», вечно игривый и вечно безответственный… Затем он вспомнил, сначала это согрело его, как луч солнца. Он вспомнил, как сильно он доверял Осомацу и как ласков старший из братьев Мацуно был. Не только с ним, но и со всеми его «младшими» братьями. Как Карамацу помнил, Чоромацу был единственным братом, который с самого начала оттолкнул Осомацу. Все остальные, включая его, купались в его внимании. Сначала, Тодомацу получал больше всего внимания старшего. Карамацу всё даже мог представить, как Осомацу смотрел на их самого младшего брата, как на самое важное во всей вселенной. Так что же произошло? Было ли это просто «побочным продуктом» взросления? Нет, этого не могло быть, потому что Тотти повернулся к Чоромацу и он не перестал лезть к нему до окончания Старшей Школы. Карамацу закрыл свои глаза, и он наконец-то сумел схватиться за воспоминание. Им было где-то 12, может даже 13…-————— ✶ —————-
— Пусти меня! — выкрикнул Тодомацу, зацепляя этим внимание своих других братьев. Осомацу наверняка схватил самого младшего сзади, что и напугало его. Он быстро подбежал к Чоромацу, протягивая руки. Чоромацу приобнял его одной рукой и глянул на Осомацу. В тот день Чоромацу вёл их всех домой. Казалось, что будучи в младшей средней школе это происходило всё чаще и чаще. Чоромацу вёл всех, Осомацу — оставался где-то позади. — Осомацу, нам надо начать вести себя подобающе, ведь скоро мы будем взрослыми. Мы уже не дети… — Чоромацу прочитал старшему брату очередную «лекцию». Брат, о котором идет речь, просто надул щёки в ответ. — В последнее время ты как палка в грязи! Да вы все, ну, разве вы не хотите поиграть с ониичаном? У нас есть ещё столько времени, прежде чем мы начнём волноваться о чём-то взрослом! — заявил Осомацу. Карамацу не знал, откуда у него такая, как казалось, бесконечная уверенность. Несмотря на то, что другие всё больше и больше злились на него, Карамацу не мог ничего поделать с тем, что он чувствовал прилив восхищения. Оно было странно комфортным, то, как Осомацу, кажется, ни капельки не изменился. — Чоро-ниисан - ответственный! — защебетал Тодомацу, а в его глазах появились звёзды, как он посмотрел на третьего по-старшинству брата, — Также он умный! Нам хватило слушать тебя, Осомацу, всё, что ты делал - издевался над нами! Карамацу почувствовал страх в животе, когда остальные пробормотали своё согласие. С возрастом, ссоры у братьев стали обыденной вещью, но в последнее время они казались другими. Он знал, что вскоре будет ещё очередная большая ссора, но он чувствовал себя беспомощным, поэтому он просто смотрел. Всё это время, он хотел исчезнуть, пойти куда-нибудь, но не быть здесь…-————— ✶ —————-
Должно быть именно тогда и начались его кошмары. Они мучали его всегда, когда между ними была большая ссора, и количество их только повышалось сквозь года. Карамацу подавил дрожь, когда в памяти всплыли давно подавленные воспоминания. Осомацу был прав, некоторые кошмары были действительно очень-очень мрачные… Но Осомацу всегда был с ним, когда тот просыпался в холодном поту и слезах. Его живот скрутился от странного чувства вины, вспомнив, как еле старший брат обнимал его, внимательно выслушивая о странных образах, которые мучали подсознания Карамацу. Когда же всё пошло не в ту сторону? Неужели было просто легче винить Осомацу во всём? Неужели он наконец-таки перерос его, как и остальные его братья? Вздохнув, Карамацу осторожно выпрямился, морщась от того, как его промокшая одежда смещалась при движении. Он расставил свои ноги так удобно, как только мог, позволяя своим рукам лежать по бокам. Через почти минуту после того, как он принял удобное положение, он вновь удивился из-за своего брата. Осомацу слегка передвинулся и взял своей рукой руку Карамацу, пальцами скрещиваясь с его. — А-… — наполовину сформулированные слова Карамацу быстро застряли в его горле. — Карамацу? — спросил другой, слегка сжав руку. — Д-да, Осомацу? — ответил он, чувствуя себя в полном замешательстве от ситуации, в которой он оказался. Хотя смотря на то, что его брат сделал ранее, он не должен был удивляться. — Ты не против побыть ониисаном какое-то время? — пробормотал он, смотря на Карамацу с тем же умоляющим взглядом. Карамацу всё ещё не был уверен в том, что Осомацу именно хотел; но его «защитная натура» взыграла в ответ на просьбу: «Нет, Осомацу, не против», — вдруг сказал он. Глаза Осомацу заблестели, и сердце Карамацу сильнее подобрело. Другой брат удовлетворенно выдохнул и пристроился поближе, издав тихое «хм». — У меня всё было хорошо, Карамацу — пробормотал он, — Я пообещал Джушимацу… что больше не буду пить. — он заикнулся и остановился. Карамацу молчал, собравшись выслушать своего брата, как он делал все эти года. Когда Осомацу заговорил, это был единственный звук, который имел значение. — Но… у меня был этот… ужасный кошмар прошлой ночью, — наконец продолжил он, останавливаясь только из-за заикания между словами, — В н-нём было… какое-то… проклятье или ч-что-то такое… то есть… проклятье, которое я навлек на нас… хе-хе-хе, я проебался, как обычно… — Карамацу смог услышать боль в его голосе, на что он сжал руку своего брата для поддержки. — Проблема в том… что это было плохое проклятье, то есть… действительно плохое. Д-да, мы бывали в пиздатых ситуациях и раньше, но это… другое. — Осомацу опять передвинулся, чтобы посмотреть Карамацу в глаза. Сердце Карамацу ёкнуло, когда он заметил полные слёз глаза Осомацу. Не думая, Карамацу поднял свою свободную руку и вытер их с щёк брата. Маленького признака внимания было достаточно, чтобы сломить последнюю стену Осомацу, и красный всхлипнул. — Было так… больно, — прошептал Осомацу сквозь слёзы. Его рука потянулась к руке Карамацу, приложив её к своему лицу. «Мучительно больно, все… у-умирали…», — он потерял дар речи, издав ещё один слабый всхлип. Карамацу сразу же не осознавая этого двинулся и обнял своего брата. — Тс-с-с… — Карамацу прижался к своему рыдающему брату, твёрдой, но мягкой хваткой, слегка его покачивая, — Всё хорошо, я здесь, здесь… — Карамацу, — Осомацу звучал так, будто бы он был в сильнейшей боли, и Карамацу было больно это слышать, — Я был… в полнейшем одиночестве! Все-… Вы все преследовали меня и твердили, как же сильно я проебался, и что я должен был умереть, и- и й-я… Карамацу сильнее прижался к нему: «Тс-с-с-с… всё хорошо, тебе больше ничего не надо говорить, Осомацу», — заверил он своего брата. Какое-то время, двое просто сидели и держались друг к другу. Затем, Карамацу вновь услышал звук дождя, создав колыбельную белого шума. Дыхание Осомацу начало успокаиваться. Карамацу чуть сполз набок, опустив глаза, всё ещё придерживая пьяного брата. Он был истощён, будто б он пробежал очень длинный забег. Со звуком капель дождя, и с теплом брата, Карамацу позволил сну взять вверх.-————— ✶ —————-
— Карамацу-ниисан!! Осомацу-ниисан! — знакомый голос в дали вернул Карамацу в сознание. Он нахмурился от чувства его тяжёлой, мокрой одежды. Как только его глаза привыкли к темноте, он понял, что он всё ещё держал своего брата, который был в его объятьях. Карамацу почувствовал, как его уши слегка потеплели: «Поверить не могу, что мы так заснули», — подумал он, благодаря строение за относительное уединение. — Осомацу! Карамацу! Хватит валять дурака! — он узнал голос Чоромацу, и он был ближе, чем голос Джушимацу. Карамацу попытался отодвинуться от Осомацу, но еле старший брат, казалось, только сильнее схватился за него, пробормотав что-то неразборчивое. — Осомацу! — прошипел Карамацу, — Проснись, наши братья ищут нас! — Осомацу прорычал и наконец-таки открыл глаза. — Шт-…? — потерянный в пространстве парень начал говорить, но был перебит криками. — Осомацу-ниисан, Карамацу-ниисан… Пожалуйста! Мы вечно не можем кричать - люди заинтересуются, ведь уже поздно! — Карамацу был удивлён услышать голос Тодомацу. — Ох, чёрт! — выдохнул Осомацу; он быстро оторвался от не совсем младшего брата и ударился головой о пластмассу, — Сука! — выдохнул он, хватаясь за голову от боли. Прежде чем Карамацу смог что-либо сделать, Осомацу прошёлся мимо него и вышел из строения. — Э-эй! Мы здесь! — выкрикнул он как только вышел, у него был хриплый голос. Карамацу удивился тому, как быстро его брат двинулся. Но времени думать об этом не было, ведь голоса подходили всё ближе и ближе. Парень вышел и встал рядом с братом. Он был рад, что дождь перестал лить. Четыре знакомых лица вскоре оказались рядом с ними: «Какого хуя, ребята?! Что вы, чёрт возьми, делали? Уже почти час ночи! — прошипел Чоромацу, — Вы блядски везучие, что полиция не решилась осмотреть здесь местность!» Два старших переглянулись. Чоромацу точно был зол… Карамацу шевельнулся от неудобства, не зная, что делать. — Ха-ха, простите! Мы попали под ужасную грозу! Бедняга Карамацу, он так сильно устал, что уснул на мне; хорошо, что рядом с ним был его ониичан! — Осомацу улыбнулся своей обычной ухмылкой. Карамацу смотрел на него с неверием. Осомацу действительно подставил его?! После всего, что произошло?! Он нахмурился и отвернулся, ему стало сложно понять свои чувства. — Это правда, Карамацу-ниисан? — спросил Джушимацу. — Но гроза прекратилась как час назад, так почему ты не разбудил его, Осомацу-ниисан? — сразу же спросил Тодомацу, не дав Карамацу даже ответить. Осомацу покраснел: «Эх-хе-хе, ладно… я попался, я тоже заснул», — сказал он, потерев свой нос. Карамацу слегка поинтересовался, и уже не в первый раз, откуда он подхватил эту привычку. — Тц, да это понятно. — прорычал Ичимацу, Карамацу был немного удивлён увидеть его здесь, — Неважно, мы нашли их живыми, так что пошли домой, лады? Без каких-либо слов Ичимацу повернулся и начал идти назад, другие братья переглянулись: «Он прав, нам следует вернуться, но мы поговорим об этом завтра!» — Чоромацу нахмурился и напялил свой лучший «Я-серьёзно-об-этом» взгляд, прежде чем пойти за Ичимацу. Тодомацу сразу же последовал следом, пробормотав что-то про холод и сырость. Джушимацу, однако, медлил, бросив на старших братьев Мацуно выжидательный взгляд. Не сказав ни слова, трое пошли вместе: «Спасибо тебе, что нашёл его, Карамацу-ниисан», — сказал Джушимацу спустя несколько минут. — Э… Н-ну, не за что, — заикнулся Карамацу, холод начал полностью просачиваться в него, — Эт-это моя ответственность, будучи хорошим братом, — хотя он был неуверен, он пытался убедить себя или своего брата. — А-а, я был бы в порядке! — Осомацу беззаботно помахал рукой; затем, он положил свою руку на плечо Карамацу, приблизившись. Карамацу нахмурился, всё ещё злясь на то, что его брат в красном заявил ранее. Но у него не было сил ссориться, и его благодарность за тепло перевесила его беспокойство. — Я знаю, ниисан, — сказал Джушимацу, — Но разве не приятно, когда тебе помогают? — Карамацу не увидел, что второй по-младшинству был рядом с его братом, но он мог легко представить его улыбку. Настигло время тишины, и затем Карамацу почувствовал, как Осомацу двинулся. Джушимацу восхищенно хихикнул, побуждая парня в синем узнать что произошло с ними. Теперь рука Осомацу была на их младшем брате, чья улыбка была чуть шире. — Не могу сказать, что ты не прав! — засиял Осомацу, — Но серьёзно… Спасибо вам, ребята… Это э… Й-я э… — Ах, всё хорошо, Осомацу-ниисан! Мы тоже тебя любим! Ты может быть и ужасный ониисан, но ты наш ониисан! — прощебетал Джушимацу. Прежде чем Осомацу смог ответить, брат в жёлтом метнулся прочь, чтобы присоединиться к другим. Карамацу не нужно было видеть лицо своего брата, чтобы узнать, что тот был слегка разочарован, что Джушимацу ушёл. Он выдохнул и раздражённость в сторону Осомацу исчезла. Это было не в его натуре, чтобы злиться на какого слишком долго. Поэтому он сделал то, что делал обычно — он не стал принимать ситуацию близко к сердцу. Осомацу всего-лишь пытался повысить свою гордость, всё. После этого, Карамацу обхватил талию Осомацу, к удивлению того: «Всё будет хорошо, Осомацу, — сказал он, — А сейчас, я думаю смена одежды и хороший ночной отдых - всё в порядке вещей! В конце-то концов, я обязан высыпаться!» Осомацу посмеялся: «Ай, как болезненно, — сказал он, — Но ничего, я привык к этому… и кстати… — замялся он, озорная ухмылка появилась на его лице, — Бразза, я так благодарен тебе за спасение. Однако, следует ли мне отплатить моему самому драгоценному, дорогому младшему брату?» Осомацу драматично положил свою свободную руку на свой лоб, пытаясь сымитировать Карамацу как только он мог. Настоящий Карамацу был же в растерянности какое-то время, но потом он засмеялся. Вскоре последовал и смех Осомацу, и на какое-то время Карамацу начал думать, что на самом деле всё может быть хорошо.