Это моя дочь!

      Итэр много путешествовал со своей сестрой. Их странствие происходило гладко, даже несмотря на то, что люди, которые были младше их на столетия не всегда доверяли им из-за довольно юного вида. Однако близнецам было плевать на подобное, так что их облик оставался неизменным в течении столетий. Пока однажды…       Это было простенькое задание по сопровождению цели из пункта А в пункт Б, за которое близнецы взялись лишь из-за того, что им в этот пункт Б, собственно говоря, и надо было. Однако для сиблингов это обернулось настоящим кошмаром: на их караван напали твари, спустившиеся с вершин гор в поисках пропитания. Они были как зачарованные: пули и стрелы отскакивали от них, магия тухла в радиусе трёх шагов, а мечи ломались о шкуру. Но страшнее всего был их способ пожирать добычу: разом захапав своей пастью врага, они проталкивали сильными внутренними мышцами жертву прямо в пищевод, где та медленно растворялась заживо в желудочной кислоте, оставаясь свежей до самого конца процесса. Также был пожран и хорошо собранный караван. К несчастью для близнецов, вместе с ними чудовище урвало у собратьев и пару купцов.       Не подготовленные по настоящему к подобному ужасу, купцы орали от боли, до тех пор, пока у них не пропал голос, но даже после этого они не переставали хрипеть, проклиная мир и судьбу, подавшую им такую участь.       Близнецы же не пострадали от кислоты. Очищение было простейшей магией, которую они могли использовать даже внутри этого чудища, поэтому желудочный сок просто исчезал в слабом свете при соприкосновении с ними, благодаря чему они даже не испачкались. Однако вид медленно переваривающихся людей в утробе монстра отпечатался в их разумах навсегда, как и путь, которым они выбрались.       Им понадобился день, чтобы спуститься с горы к ближайшей деревне, даже учитывая то, что у них были крылья, которые рядом с монстрами почему-то не раскрылись.       Они ввалились в таверну: чистые, но отвратительно пахнущие и с глазами безумцев, наполненными желания забыться хоть во сне, хоть в алкоголе. Они так и сделали, и впервые сменив свой облик на взрослый, напились так, что ни один сон не смог просочиться в их момент покоя.       А вот на следующее утро, встав как обычно одновременно, они посмотрели на свои отражения. У Итэра отражался высокий красавчик с ледяными глазами и как будто чем-то стальным внутри, что делало его надёжным как крепостная стена, а у Люмин — тонкая и хрупкая с виду красотка, в глазах которой была холодная сталь, что разрежет тело противника и сердце влюблённого. Чуть-чуть поупражнявшись, близнецы решили пока оставить тела в подобном состоянии, дабы оценить боевые возможности новых параметров тела.       Их ожидания были в разы ниже того, что показали новые тела. Скорость, дистанция, сила удара и ширина размаха при массовых атаках мечом стали в разы лучше, из-за чего было принято окончательное решение: оставить тела в подобном состоянии и не трогать, пока нормально работает.       И даже после нападения неизвестной богини и разделения близнецов, их облики оставались всё теми же, как и в тот день.       Однако с Итэром случилось что-то странное: раньше, когда они притворялись подростками и сестра оставляла его одного из-за своих дел, он скучал не слишком сильно, и даже в некоторой степени наслаждался своим одиночеством. Однако сейчас его грызла жуткая тоска, и весь мир, который раньше вызывал желание исследовать и изучать себя, лишь становился для бога эфира пустышкой, в которой у него нет ни единой родной души, из-за чего тоска грызла душу и сердце, выжигая калёнными буквами слово «Одиночество». До того дня…       Простая рыбалка: дабы отвлечься. Чтобы забыть о своём одиночестве и хотя бы попытаться в сотый раз обмануть себя, что ему нравится, когда нет ни единой близкой к человеческой души. Поплавок несколько раз дёрнулся, добросовестно докладывая хозяину о пойманной добыче. Ну, у него хотя бы будет хороший ужин.       Итэр подсёк добычу, вытаскивая её из пруда. Однако вместо ожидаемой рыбы из воды выскочил непонятный белый куль, не ясно что из себя представляющий. Первой мыслью путешественника была о том, что либо здесь странные рыбы, либо грязные океаны. Однако стоило ему присмотреться повнимательней к кульку, как он весь похолодел: куль представлял из себя детскую одежду с ребёнком внутри.       Итэр дёрнул на себя удочку, дабы необычная добыча оказалась наконец у него в руках. Прижимая к себе мокрого ребёнка, путешественник выдохнул: жива, откашливает воду потихоньку.       В этот момент малышка (а это была девочка) прижалась посильнее к Итэру, чувствуя идущее от него тепло. Тот замер и медленно посмотрел на малышку: маленькое, безобидное и беззащитное создание искало помощи у него, столь же потерянного в мире, как и она. Итэр понял: это судьба послала ему этого ребёнка в помощь, дабы его тоска наконец отступила. И он принял этот подарок, аккуратно укутывая её в свой плащ, дабы дать ей хотя бы ещё капельку своего тепла.       Родительский инстинкт работал во взрослом теле также отменно, как и сердце, что приняло малышку.