Скажи мне «да»…

      Моракс выглядел расслабленно, однако Тарталья очень хорошо ощутил, как переменилась атмосфера в помещении, когда они вышли из сна. Он сразу же напрягся, немного отодвинувшись на противоположную сторону кровати.       — Эм, это звучит бредово. — с сомнением в голове сказал парень. — Я уже принял тот факт, что являюсь его реинкарнацией, хотя это похоже на какое-то сумасшествие. Я переродился в новом теле, в новой семье... но то, что ты говоришь сейчас, это просто какой-то абсурд. Как ты можешь утверждать, что я и есть Чайльд, которому… должно быть уже тысяча лет?       — Душам, что попали в загробный мир, дарована возможность очиститься от грехов и воспоминаний прошлой жизни. Когда они входят в круг перерождения, они начинают все с чистого листа. Ты был прав, никто не имеет права всю свою злость и негодование срывать на душе, которая начала новую жизнь… что не помнит больше о прошлом. Эта душа чиста, свята. — мужчина сложил руки в замок, пронзительным взглядом глядя на юношу, — но ты не был в загробном мире и не прошёл очищение. Ты все та же грязная душа Чайльда, что хранит все воспоминания и грехи прошлой жизни. Ты не переродился. Твоя жизнь не началась с чистого нового листа. Ты продолжаешь исписывать уже помятую выцветшую страницу. Ты возродился. И похоже, теперь я имею полное право заставить тебя отвечать за все, что ты натворил.       Тарталья не знал что и сказать. Все звучало так несуразно. Это была настоящая чушь! Ересь! Он нервно начал теребить край одеяла, стараясь переварить все сказанное. При этом, боковым зрением он стал внимательно наблюдать за фигурой демона, ловя каждое его движение и перемены в лице. Если он и есть Чайльд, что просто вернулся в этот мир спустя столько лет… не решит ли эта тварь прямо сейчас сомкнуть зубастую челюсть на шее своего врага. Учитывая то, что сделал он тысячу лет назад, как подло вонзил нож в спину существу, что открылось ему и позволило сблизиться… нет, это не он сделал. Не Тарталья! Это все Чайльд. Именно он и должен отвечать. Именно он и должен платить. Сейчас Тарталья начал новую совершенно иную жизнь, в которой он не успел ещё сделать ничего плохого Мораксу. Он переродился… эти воспоминания не его.       — Я… н-не верю в это. Здесь что-то не так, — с какой-то паникой в глазах начал бормотать Тарталья, стараясь найти какое-то объяснение всему этому, — может быть… вчера в больнице произошло что-то очень странное. Какая-то бабка меня заманила, вырубила какой-то пахучей штукой и… эм… потом я проснулся и…       И? Разве случилось что-то странное и подозрительное? Его спокойно отпустили. Не пытали, не удерживали силой… на его теле нет даже ран.       Моракс немного склонил голову, глядя на юношу, словно змея на кролика. Он выглядел так, будто готов был накинуться на него… но при этом казался таким спокойным.       — Может она что-то сделала? Именно после этого ведь приснился этот странный сон.       — Я оставил тебя всего на день, а ты уже успел найти себе приключения? — с какой-то злой насмешкой сказал мужчина.       Он не верил ни единому его слову, но все же поднялся с места, заставив парня испуганно вжаться в кровать. Тарталья правда не знал чего ожидать от него сейчас и потому, каждое движение демона нагоняло на него панику. Однако Мораксу было абсолютно наплевать на это. Он приблизился к юноше и, грубо схватив его за лодыжку, подтащил к себе ближе, больно впившись пальцами в кожу.       — Говоришь, с тобой что-то сделали? — сказал он странным тоном, от которого у юноши побежали мурашки по всему телу. Хотелось вскочить с кровати и умчаться куда подальше, однако тело не слушалось. Тарталья остался смирно лежать под мужчиной, не в состоянии даже пискнуть. Ему было страшно… но в то же время, ему казалось, что он не имел права убегать. Как будто он в самом деле сильно провинился перед этим человеком и должен был покорно принять любую боль, которую он мог ему причинить. Ведь сам он когда-то причинил куда больше страданий… Почему-то сердце болезненно сжалось, из-за вины, что тяжёлым грузом придавила его к кровати.       Демон снял чёрные перчатки с рук и Аякс замер, уставившись на янтарные длинные пальцы. Тот факт, что мужчина ни разу до этого не показывал ему свои руки, заставил ещё сильнее паниковать парня. Ведь сейчас, будучи явно не в самом лучшем настроении, он мог этими же руками и свернуть ему шею!       — З-зачем ты их снял? Надень обратно! — затараторил Тарталья, приподнявшись на локти, чтобы немного отползти.       — Лежи смирно. — приказал Моракс, опустив тяжёлую ладонь на его грудь, — ты утверждаешь, что этот сон тебе приснился, потому что с тобой что-то сделали вчера? В таком случае, я обязан тебя осмотреть.       Он надавил сильнее и Тарталья почувствовал внезапную резкую боль, когда его пальцы начали медленно проникать внутрь… грудной клетки?! Эта боль была похожа на ту, что он испытал в библиотеке, когда искал информацию о демоне. Он буквально чувствовал нутром ладонь твари, но при этом он не видел ни крови, ни торчащих костей… эта боль была невыносима. Аякс захотел оттолкнуть от себя демона, однако руки его оказались прикованы к постели каким-то странным заклинанием. Он просто не мог пошевелиться…       Моракс всего на мгновенье замер, глядя на скривившееся от боли лицо. Наверное воспоминания о тех беззаботных днях, когда они вместе прогуливались вдоль реки, все еще были слишком свежи в его памяти... неприятная горечь обиды разлилась внутри и грудную клетку сдавило. Рука Моракса дрогнула. Ему хотелось причинить ещё больше боли мерзавцу, из-за которого все пошло под откос, и в то же время… хотелось как можно быстрее закончить, чтобы не видеть больше этого выражения лица. Это ужасно раздражало. Он лишился всякого спокойствия, стоило этим противоречивым чувствам овладеть им. Что ему нужно было сделать, чтобы вновь избавиться от них? Чтобы вновь ощутить то безмятежное состояние? Убить этого паршивца? Или вновь принести в жертву все пять чувств и желаний, как это сделал с ним когда-то учитель?       Моракс даже не заметил, как в его ладони оказалось нечто очень хрупкое. Он чуть было не сжал кулак, из-за бурлящей внутри злости, однако вовремя очнулся… взглянув на ладонь, он увидел осколки души Тартальи. Да, осколки… мужчина замер в растерянности. Откуда появилась ещё одна часть? Неужели, пока он отсутствовал, Аяксу кто-то вставил потерянный осколок? Но зачем? Кому это нужно?       Маленькие кусочки, которые сжимал демон были объяты странной энергией. Она была тёмной и грязной… душа Чайльда, который всегда помогал людям, не должна была гореть таким пламенем. Ее огонь должен быть чистым и светлым. Если Аякс, вернувшись к жизни, никого ещё не убивал, как так вышло, что она так сильно изменилась?       Мужчина поднял глаза на Тарталью, намереваясь высказать ему своё предположение, но увидев дорожки слез на его щеках и искусанные в кровь губы, замолк. Он как можно быстрее постарался вытащить руку, однако из-за того, что это делать нужно было очень аккуратно, его движение оказались все равно слишком медленными. Аякс уже был весь бледный, находясь в предобморочном от боли состоянии, когда Моракс наконец отпрянул от него. Демон сел на край кровати с крайне сложным выражением лица. Он испытывал странное нетерпение, желая отыскать человека, что все это сделал, и заставить… что? Ответить на его вопросы? Нет, это казалось сейчас таким бессмысленным и неважным. Ему хотелось получить все оставшиеся осколки. Хотелось вновь соединить их. Быть может… нет ничего плохого в этом? Он заставит мальчишку все вспоминать, и потом потребует объяснений. Так будет честно. Тарталья ответит за все, когда вспомнит что натворил. Моракс перевел взгляд на парня.       Потребовалось некоторое время, чтобы Тарталья немного пришел в себя… вот только слёзы не перестали срываться с его ресниц. Он свернулся калачиком, бесшумно рыдая. И дело было вовсе не в боли… Слишком долго все это накапливалось в нем, не имея возможности вылиться наружу. Даже поговорить с кем-то и пожаловаться на свою убогую жизнь, в которой ему не посчастливилось встретиться с демоном, он не мог. Ему правда было тяжело. Но приходилось улыбаться и говорить всем, что с ним все в порядке, когда рядом все время бродила мерзкая тварь, отравляющая ему жизнь. Он утопал в мерзком отчаянии с каждым днём все больше и больше. И из этого болота просто невозможно было выбраться.       «Не справедливо. Вся твоя жизнь не справедлива.» — эти слова крутились где-то внутри, и сколько бы Тарталья не пытался успокоиться и выкинуть их из головы, они продолжали вонзать нож в его сердце, все больше и больше принося тоски и горечи. Как будто вновь кто-то пытается управлять его судьбой, дарую лишь одну дорогу, по которой он может идти. Вновь… вновь. Внутри все сдавило до тошноты. Почему ему казалось все это таким знакомым? Почему он вновь испытывает такое сильное дежавю смешанное с отвращение к самому себе и к окружающим?       Тарталья притянул к себе подушку и, зарывшись в неё лицом, крепко обнял. Всхлипывая и задыхаясь от собственных рыданий, юноша пытался закрыть себе рот, чтобы приглушить жалкие звуки, которые он сам и издавал. Это было так унизительно… плакать и показывать свою слабость тому, кто получает садистское наслаждение от этого.       Но был ли рад этой картине демон на самом деле? Моракс и сам не смог бы ответить на этот вопрос. Он считал, что этот человек заслужил такое отношение к себе. Когда он был всего лишь жалким учеником, ему пришлось «отринуть» все чувства и желания. Его намеренно истерзали, измучили и изъели до такой степени, что маленький мальчик сам пожелал избавиться от этой человеческой стороны. Ведь ритуалу это было очень важно… Наставник сделал все, чтобы «уберечь» Моракса от человеческих слабостей, которые в дальнейшем могли помешать его самосовершенствованию, толкая в бездну разврата. Мастер хотел вырастить забитую собаку, которая бы послушно следовала его приказам. Он бы получил власть, которая многим и не снилась. Однако вот незадача… его маленький щеночек вырос холодным расчётливым волком, который, стоило ему вознестись, тут же сомкнул пасть на шее жалкого человечишки.       Но вышло, что страдания, которые пришлось вытерпеть Мораксу, оказались бессмысленны? Заклинатель разрушил все это… разрушил его спокойную жизнь, внёс смуту в душу и непонятные для самого демона чувства, что словно копошащие черви, проникали в нутро и грызли его. Как можно было вот так легко вернуть ему эту человеческую мерзкую сторону, а после, исчезнуть, не объяснив, что с этим делать? Моракс ничего не смыслил в чувствах и желаниях… единственное, что смог он так легко освоить и понять была ненависть, которую он испытал к Чайльду, после всего случившегося.       Да. Заклинатель заслужил все это.       Но винить одного лишь этого человека во всем случившемся было глупо. Моракс ведь знал… прекрасно знал человеческую натуру. Когда-то он лишился способности чувствовать, но его ясный проницательный взгляд остался при нем. Он хорошо видел все пороки людей и их безобразные маски, которые они надевали на себя, желая скрыть мерзкую грязную душу. Не обязательно для этого было ощущать то же, что и эти жалкие насекомые, возомнившие себя высшими существами. Нужно было лишь наблюдать со стороны, создавая различные ситуации, при которых люди показывали бы истинное своё лицо. И они показывали… и каждый раз, когда Моракс обнажал их душу, у него возник вопрос. Почему он находится на небесах и покровительствует этим убогим существам? Они ничуть не лучше монстров, на которых заклинатели охотятся. Они ничуть не лучше демонов, что вызывают отвращение и страх. Единственное отличие между людьми и тварями, которых было принято считать настоящим «злом», было лишь в том, что люди всюду кричали, будто они святые, пытаясь скрыть свою уродливую гнилую душу. В то время как демоны не боялись выставлять ее напоказ. Моракса никто не заставлял уходить… Он сам покинул небесные чертоги, решив стать Богом для тех, кого все покинули. От кого все отвернулись.       Это было его решение. Он не хотел больше связываться с лживыми эгоистичными людьми.       Но почему тогда игра, в которую он решил сыграть с Чайлдом тысячу лет назад… так затянулась? Как он не заметил того переломного момента, когда обычная забава превратилась в нечто странное и непонятное. Как он позволил всему этому случиться?       Моракс повернул голову в сторону мальчишки, что все еще довольно громко всхлипывал, и его взгляд вдруг остановился на ведьменском мешочке. Он лежал все это время под подушкой, которую Тарталья обнял, уткнувшись в неё лицом. И эта вещичка явно оказалась здесь не так давно. Мужчина взял мешочек в руки и внимательно осмотрел со всех сторон. Судя по мощному заклинанию, ведьма, что подложила это, должна обладать выдающимися способностями… один лишь такой мешочек мог восстановить память человеку, страдающему сильной амнезией… это был очень дорогой подарок. Ингредиенты для такой вещички было тяжело достать. Тем более в нынешнее время.       Но кто предложил его? Вчера в доме из посторонних находилась только Ху Тао. Моракс не заметил чужого присутствия. Неужели эта девчонка оставила такое сильное заклятье? Наверное стоит навестить ее…       Демон сжал мешочек в руке и он тут же вспыхнул янтарным пламенем. В любом случае, эта вещь больше не нужна. Она уже запустила все нужные процессы в организме. Оставалось лишь ждать. Моракс вновь взглянул на парня. Злость, негодование и обида немного стихли в его душе и теперь кроме странного чувства, заставляющего его сердце сжиматься, ничего не осталось. Это было похоже на… жалость? На вину? Почему он чувствовал себя виноватым перед ним? Неужели слёзы юноши так на него действовали? Мужчина нахмурил брови, вновь впав в ступор. Он никогда так не реагировал на чужие слёзы. Ему было абсолютно наплевать на людей и демонов, что слезно молили его о пощаде. Ему было плевать на детей, что рыдали, потеряв своих родителей в жестоких войнах. В те годы он ничего не чувствовал. А сейчас… это казалось странным и непривычным. Вина и жалость робко касались его души, но и этого было достаточно, чтобы демон вдруг застыл, словно каменное изваяние. Быть может не стоит вновь тянуть время? Может стоит прибить этого мальчишку сразу, пока эта игра вновь не превратилась в черт-те что?       Мужчина долго раздумывал над этим, но в итоге, всего лишь снял с себя маску, что тут же растворилась в его руке. Стоило ему слегка взмахнуть ладонью, как вдруг дверь в комнату Тартальи резко распахнулась. Он протянул руку к Аяксу, что вздрогнул от шума и замер, и коснувшись его спины, заставил отлипнуть от подушки. Он ощутил, как парень напрягся всем телом, но стоило его голубым глазам взглянуть в карие напротив, как он тут же расслабился. На Тарталью смотрел не Моракс. Теперь рядом с ним был Чжун Ли… в своем коричневом пальто, с длинными волосами, собранными в низкий хвост. Рядом с ним стоял человек, что приносил в его убогую жизнь хотя бы немного спокойствия и… тепла.       — Тише, тише… — успокаивающе прошептал мужчина. Его карие глубокие глаза были такими проницательными… казалось он старался заглянуть в самую душу Тарталье. Быть может, он искренне переживал за него и хотел узнать что именно с ним стряслось?..       Аякс застыл всего на мгновенье, однако стоило охотнику заговорить с ним успокаивающим ласковым тоном, как ему стало вдруг ещё хуже. Его глаза вновь наполнились слезами и он вцепился в Чжун Ли, видя в нем единственное успокоение. Мужчина не сразу, но обнял его, прижав рыжую макушку к своей груди и успокаивающе поглаживая по волосам ладонью. Тарталья только-только, казалось, начал немного успокаиваться, однако стоило явиться этому человеку, как он вновь стал задыхаться, рыдая у него на груди.       Чжун Ли сначала был напряжен. Конечно юноша не замечал его скованных движений, ему было не до этого. Впервые за столь долгое время, огромная плотина, сдерживающая его обиды, подавленные эмоции и чувства, решила дать трещину… сейчас ему было необходимо выплеснуть все, что накопилось в душе. И мужчина не мешал ему, что было очень важным в этот момент. Он молча проводил по его рыжим волосам, крепко обнимая в ответ. Конечно Чжун Ли потребовалось некоторое время, чтобы немного расслабиться. Он был демоном, для которого его собственные чувства были загадкой. Он был когда-то товарищем, которого ранила его родственная душа… было тяжело вот так вновь соприкасаться телами подобным образом с человеком, который вонзил ему нож в спину. Однако… он вновь смог ощутить странное спокойствие на душе, когда Тарталья с таким доверием вновь прижался к нему, все свое горе, тоску и гнев выплескивая подобным образом. Тысячу лет назад, Чайльд, хоть и крайне редко, но давал волю эмоциям… что выливалось сначала в скандал, а потом в нечто подобное. Нет, молодой заклинатель никогда не был истеричкой, что при любых тяжёлых обстоятельствах плакал. Он никогда не был юной хрупкой девой. Однако он был живым человеком, у которого тоже бывали срывы.       Рядом с Чжун Ли было очень комфортно. Тарталья совсем позабыл о неудобствах и своём «унизительном» положение. Вот так оставшись в чужих объятиях, он медленно успокаивался, все больше расслабляясь. Его дыхание выравнивалось и уже через полчаса мужчина, которому пришлось прилечь на кровать, чтобы им обоим было удобно, уже слышал, как парень… сопел. В столь тихую безмятежную минуту, Чжун Ли вновь погрузился в свои мысли, но на этот раз, на душе у него было спокойно. Ни ненависти, ни каких-либо других странных чувств он не испытывал. Лишь приятное еле ощутимое тепло разливалось у него в груди. В голове стало пусто. Мысли, в которые по началу утягивало мужчину, отпустили его.       Аккуратно проведя тыльной стороной ладони по щеке юноши, он тихо позвал его:       — Аякс. Думаю пора вставать.       Тарталья разлепил веки, сонными глазами уставившись куда-то в стену комнаты. Казалось, он совершенно позабыл о том, что произошло сегодня утром и о том, кто именно сейчас находился рядом, обнимая его лёжа на кровати… как только до парня дошло, он хотел было резко отстраниться, но в последнюю секунду передумал. Он остался лежать на груди охотника, встревожено дергая край наволочки и бегая взглядом с одного угла к другому. Чжун Ли заметил, как быстро начало биться его сердце, но комментировать это не стал, внимательно наблюдая за юношей.       — Я… извини за весь этот цирк. Мне очень неловко. — прошептал Тарталья.       — Все нормально. Как ты себя чувствуешь?       Юноша устало кивнул головой, слабо ответив: «нормально.». После такой истерики, он был очень вымотан. Даже непродолжительный сон, в который он незаметно провалился, не смог спасти его. Парень невольно затаил дыхание, осознав, что абсолютно все это время мужчина был рядом. Ему вдруг стало так приятно, так сладко на душе. О нем беспокоились.       — Как ты здесь оказался? — спросил Тарталья, взглянув на Чжун Ли.       — Ты не отвечал вчера на сообщения, телефон не брал весь вечер и утро. Я подумал, с тобой что-то случилось, поэтому и пришел сюда. Ох, я должен извиниться, мне пришлось взломать дверь, чтобы войти. — спокойно ответил мужчина, ни на секунду не запнувшись. Он говорил так убедительно… наверное, если бы кто-нибудь сказал Тарталье, что ему нагло врут, он бы покрутил у виска, решив, что этот человек бредит. Даже предположить об этом было дико.       Живот Аякса внезапно заурчал и парень смущенно спрятал глаза, поднявшись на ноги. Он больше не хотел смущать Чжун Ли. Лежать у него на груди было уже нагло с его стороны… он и так позволил себе слишком много. Не сговариваясь с мужчиной, почти в полной тишине, они двинулись на кухню. Тарталья все еще чувствовал себя неважно. Усталость и всякие надоедливые мысли грызли его, ему даже открыть рот и вымолвить слово было тяжело. Бывают такие дни, когда устаёшь физически и морально настолько, что даже разговаривать не хочется ни с кем. И на удивление, Чжун Ли как будто прекрасно поняв это, не стал даже пытаться завести разговор. Он молча заставил мальчишку сесть за стол, а сам двинулся к холодильнику. Его Высочество в прошлом почти не готовил. Он умел делать всего пару лёгких блюд, вроде яичницы… поэтому, заметив несколько яиц, он без раздумий взял их и двинулся к плите. Пока Тарталья с опустошенным взглядом смотрел куда-то в стену, Чжун Ли стоял у плиты, сосредоточенно хмуря брови. Он уже видел, как этой современной штукой пользуются люди, ему всего лишь нужно было повторить… мужчина нажал на одну сенсорную кнопку и сильно надавил на неё… после этого он перенёс палец на другую и повторил то же самое действие. Если бы не состояние, Аякс бы сейчас наблюдал за тем, как старая бабушка, которой купили новую сенсорную плиту, пыталась нажать на несуществующие кнопки, давя на них, чуть ли не до хруста костей. Однако… как бы удивительно это не было, Чжун Ли все же справился. Блин начал нагреваться и он принялся за готовку.       Весь дом был погружен в тишину. Только лишь на кухне скворчали на сковородке яйца и тикали часы. Несмотря на то, что охотник и юноша сохраняли молчание, никто из присутствующих не чувствовал себя неловко. Им было комфортно находиться друг с другом, словно… они знали друг друга уже очень много лет. Настолько много, что могли спокойно обойтись и без лишних слов, просто наслаждаясь компанией друг друга. Тарталья перевел уставший взгляд на Чжун Ли, что заваривал для него сейчас кофе, и почувствовал странную щемящую нежность к этому человеку. Хотелось подойти тихо сзади и вновь обнять, уткнувшись в плечо.       Возможно… возможно этот охотник нравился ему не как товарищ, с которым просто хотелось проводить время... наверное дружбы с этим мужчиной ему было бы катастрофически мало. Ему хотелось больше внимания, и по всей видимости, не такого, что мог подарить родитель или друг… эти мысли медленно заполняли его голову, отодвигая на второй план все произошедшее. Он так устал, что был готов уцепиться за любую бредовую мысль, идею, лишь бы больше не возвращаться к случившемуся утром. А размышление о Чжун Ли и его отношении к нему, оказались очень прилипчивыми. Тарталья положил голову на стол, тяжело вздохнув. Он боялся этой темы, так как, несмотря на то, что всем своим друзьям и знакомым утверждал, что в нетрадиционной ориентации нет ничего ужасного, он искренне верил, что разобравшись в себе и приписав себя к числу таких людей, станет грязным и мерзким. Было очень тяжело убедить себя в обратном.       К тому же… разве такой человек как Чжун Ли, может быть геем или хотя бы бисексуалом? Он ходячая энциклопедия, рассказывающая о былых временах, ценностях и традициях… такие люди, как правило, ужасные гомофобы. Быть может он ему станет противным, если он начнёт намекать ему и делать всякие шаги навстречу. К тому же он был слишком идеальным. Не могло Тарталье так в жизни повести, чтобы такой человек захотел быть рядом с ним.       А если вспоминать тот факт, что Аякс возможно в скором времени склеит ласты, так вообще не стоит ни на что надеяться…       — Твой взгляд направлен на меня, но мыслями витаешь ты в другом месте. Что-то случилось? — спросил Чжун Ли, поставив перед юношей кружку ароматного кофе, — когда я вошёл к тебе, я не увидел ран, царапин и других внешних повреждений, поэтому сделал вывод, что причина твоей… минутной слабости могла заключаться в твоих душевных переживаниях. Потому и не стал спрашивать. Но знай, если тебя что-то беспокоит, я рядом. Можешь мне рассказать.       Тарталья поджал ноги и, схватив кружку, уткнулся в неё, медленно потягивая напиток. Его взгляд был опущен, словно у провинившегося щенка. Прошло некоторое время, прежде чем мужчина услышал голос парня:       — Как долго ты будешь здесь? Когда собираешься уехать обратно в Ли Юэ?       Мужчина сложил руки на груди, задумчиво переведя взгляд на окно.       — Я пока не хочу говорить об этом. Нельзя загадывать такие вещи наперёд, у судьбы есть привычка рушить наши планы. Посмотрю по обстоятельствам. — Чжун Ли пару секунд помолчал, после чего обратился к Тарталье, внимательно глядя в его голубые глаза, — а что насчёт тебя?       Аякс застыл в недоумении, хлопая ресницами.       — О чем ты? Я не собирался уезжать…       Мужчина слегка улыбнулся.       — Ты не хотел бы стать моим спутником?       Тарталья совсем потерял дар речи, глупо пялясь на человека перед собой. Что он имеет ввиду?       — Мы бы вместе путешествовали по странам и охотились на нечисть. Прикрывали бы спины друг друга… — во взгляде Чжун Ли промелькнуло что-то странное и жуткое. Но парень не предал этому значение, он был слишком удивлён таким предложением.       — Я… ты бы правда хотел? Думаешь, из меня бы получился нормальный охотник? — с восторгом спросил парень, заметно оживившись.       — Я уверен в этом. — ответил Чжун Ли, подняв кружку кофе и с каким-то хитрым прищуром взглянув на жидкость в ней. — Я сделаю из тебя великолепного охотника.       Тарталья был очень польщен тем, что мужчина предложил это именно ему, а не Дилюку, что уже давно работал в этой сфере и был куда лучше и опытнее парня. Тот факт, что Чжун Ли хотел, чтобы именно он стал его партнером, его спутником, его товарищем, которому он бы доверил прикрывать свою спину… вознес его на небеса от счастья. Аякс выпрямился, сияя от восторга. Вот только… этот восторг очень быстро потух в его мертвых глазах. Юноша вновь немного сгорбился, чуть ли не ложась на стол.       — Я не могу бросить свою семью. К тому же, в этом году поступление. Мне нужно написать экзамены и поступить в вуз.       Произнеся эти слова, юноша ощутил как заныло его сердце. Он замолк, вновь погрузившись в свои мысли. Выходит… не только Моракс сковывал его движения и ограничивал в каком-либо выборе. Эти различные ограничения были повсюду. Семья, общество, в котором было необходимо получить хорошую профессию, чтобы достойно существовать… даже при всем своём желании, Тарталья просто не мог сбросить с себя эти оковы и свободно существовать.       Кажется, эти слова заставили и мужчину окунуться в раздумья. Он прекрасно знал, что семья для Чайльда всегда была превыше всего… она была для него словно вервие бессмертных, способная обуздать невероятную силу, растекающаяся по его венам. Стоило бы избавиться от этой обузы или заставить Тарталью самостоятельно отказаться от неё.       Чжун Ли положил подбородок на тыльную сторону руки, серьезно взглянув на парня.       — Я тебе говорил, что ступив на этот путь, обратной дороги не будет. Рано или поздно тебе придётся покинуть семью. Ради их же безопасности. Многие существа, на которых мы охотимся — не глупы, заметив твое слабое место, они сразу же поспешат нанести удар.       Тарталья ничего не ответил на это. Мужчина очень ловко протянул ниточки, за которые в дальнейшем можно будет дергать как ему вздумается, и молчание юноши — только подтверждает это. Где-то в глубине души Аякс был согласен со словами Чжун Ли, а значит, он уже допустил мысль о том, что ему придётся покинуть их. Возможно… можно будет обойтись и без кровавых вмешательств. Мужчина откинулся на спинку стула, внимательно глядя на поникшего Тарталью. Как же изменится это личико, когда этот крольчонок узнает о том, что покинул всех своих родных ради демона, которого ненавидит всеми фибрами души… Моракс заберёт его тело и душу, не оставив в этом море отчаяния ни одной веточки, что могла бы спасти его или хотя бы облегчить страдания. Тарталья останется один на один с ним. И он сам подпишет себе этот смертный приговор.       — Я ни в коем случае не давлю на тебя. Это твой выбор. Просто… я бы не хотел, чтобы в один день ты пришел домой, а вместо семьи, тебя встретили молчаливые холодные стены. — Чжун Ли склонил голову чуть на бок, положив руку на ладонь юноши, — Думаю тебе стоит подышать свежим воздухом. Ты выглядишь бледным.