Скажи мне «да»…

      — Трудно сделать вывод о том, как все прошло, глядя на твое выражение лица. — мягко произнёс мужчина и сделал шаг к Кэйе, все с той же улыбкой внимательно разглядывая его.       Альберих ощетинился как маленький зверек, но все же не полез кусаться и рычать. Он следит за движениями человека, и когда тот становится прямо рядом с ним, отводит взгляд с недовольством. Отводит взгляд послушно. С уважением, несмотря на свою внутреннюю неприязнь.       — Я поговорил с ним, как вы и просили. А как прошло все… будет видно уже завтра.       — Почему ты выглядишь не удовлетворенным?       — Потому что… — со злобой начал Кэйа, но вовремя себя одернул, насильно успокаивая вспыхнувшую злость внутри, — если бы вы его только видели… я не думал, что будет так тяжело донести элементарную, настолько ясную и очевидную мысль до человека. Он… Кажется он совсем запутался.       — Ничего не поделаешь. Демоны очень умело играют с чувствами людей. — кивнул Мэн Цзы, — но мы должны быть благодарны богам за то, что Тарталью тьма поглотила не полностью. У нас еще есть шанс вытащить его.       Кэйа нахмурил брови, прикрыв глаза.       Этот заклинатель появился не так давно в баре Дилюка. Он вместе со своими учениками вошел внутрь помещения после закрытия и произвел… Кэйа сказал бы, крайне неоднозначное впечатление. Одетый по иголочке в дорогой костюм, с этой невыносимо идеальной осанкой, длинными волосами и утонченными чертами лица… Альберих подумал, что ему мерещится и у него либо бред, либо в бар вошел настоящий небожитель, слепя своим великолепием. Загадочная фигура, сильная, но… почему-то отталкивающая. Кэйа не мог точно сказать почему этот мужчина ему так не понравился. Его улыбка, манера речи и внешний вид были идеальными. Он никого не оскорблял и не вел себя заносчиво. Но что-то парню не давало покоя. Может как раз этот идеальный образ, который не может существовать на этой мерзкой грязной земле? Он выглядел ненастоящим. Он выглядел… слишком правильным.       Вместе со своими учениками он поприветствовал охотников с уважением. И если Кэйа, не до конца понимая кто именно перед ним стоит, не увидел в этом действии ничего сверхъестественного, то Дилюк был очень удивлен таким действиям гостей. Но это удивление очень быстро сменилось настороженностью. Он знал, что заклинатели и маги относятся к охотникам, как к бродячим псам. Они ни во что их не ставят, открыто презирая и насмехаясь над ними. И тот факт, что в его бар пожаловали самосовершенствующиеся, заставил напрячься. Кэйа хорошо запомнил, как лицо Дилюка изменилось.       Ожидать от их визита можно было все что угодно. Наверное, Рагнвиндр даже был готов к тому, что те попытаются разнести его бар в щепки, просто чтобы показать свое превосходство над обычным человеком. Однако… гости выглядели слишком интеллигентно. Даже у молодых движения были сдержанными и обдуманными. Такие люди не стали бы разбойничать и устраивать настолько абсурдные и убогие сцены. Но это означало одно — они пришли по делу. И Дилюк не знал, что было хуже…       За столиком разместился сам Мэн Цзы, в то время как ученики с почтением остались стоять рядом, с заведёнными за спину руками. Дилюк с хмурым выражением приблизился к ним, и мужчина попросил подать одно из самых дорогих и лучших рисовых вин, что привозилось из Ли Юэ. Попросил подать на две персоны… и когда Рагнвиндр поставил на стол маленькие нефритовые чашечки, Мэн Цзы указал ладонью на диванчик напротив себя, приглашая хозяина сесть. Кэйа тоже приблизился к их столу, встав, точно как и юные белые птенцы, сбоку от охотника.       — Не хотелось бы тратить время на любезности, поэтому с вашего позволения, мы сразу перейдем к делу. — сказал мужчина.       Они в самом деле не стали разбрасываться обычными вежливыми пустыми словами, сразу же перейдя к проблеме. Вампиры и их очень активная жизнь в последнее время волновали не только охотников, но и заклинателей, которые знали об исчезновении очень опасных артефактов. Мэн Цзы предположил, что из одного проклятого предмета уже освободили существо, что могло привести к вспышке агрессии со стороны тварей. Мужчина даже не пытался предположить кто именно это сделал. Акцент в разговоре он сделал на сотрудничестве и на подавлении взбунтовавшихся кровососущих тварей. Что касалось же самого зла, выпущенного в этот мир снова, он попросил не волноваться. Им займутся заклинатели.       Отказываться от таких сильных союзников было глупо, поэтому под конец разговора, когда и Мэн Цзы и Дилюк поднялись со своих мест, Рагнвиндр пожал руку мужчине, принимая их помощь и предоставляя свою. Кэйа все это время молча следил за ними, внимательно слушая разговор. Точно так же рядом стояли и молодые заклинатели, в глазах которых не было видно и капли надменности. Они выглядели очень серьезно и смотрели на своих будущих товарищей с уважением. Их доверие к учителю было таким сильным, что если бы он даже поздоровался на улице с каким-то бродягой, не имеющего ни дома ни хорошей одежды, они бы тут же вообразили, будто этот человек — достойная личность, к которой нужно относиться с почтением. Поэтому из всех присутствующих один лишь Кэйа хмурил брови, наблюдая за прибывшими гостями.       Когда они закончили свой важный разговор и все же обменялись любезностями под конец, Альберих пошел провожать заклинателей на улицу. Он натянул улыбку на лицо и с уважением собирался попрощаться со всеми, чтобы наконец вернуться в бар и продолжить раздражать Дилюка, однако Мэн Цзы, отпустив своих учеников, остался стоять под навесом вместе с юношей.       — Я займу ничтожное количество времени у тебя, не переживай. — спокойным ровным голосом проговорил он, глядя вдаль, — это касается твоего друга. И прошу все мои слова воспринять как можно серьезнее.       Вот так вот наедине Мэн Цзы открыл всю правду о Тарталье и о том, что он натворил. Он не упоминал ничего про его «предназначение», но зато подробно поведал о том, какую опасность представляет собой демон, которого выпустил его товарищ. Конечно слышать нечто подобное было… очень тяжело. Кэйа давно уже начал подозревать, что с его другом что-то случилось. Но он и представить себе не мог, что дела обстоят настолько плохо. Поверить и принять этот факт было тяжело. Но еще тяжелее было слышать от заклинателя о том, что Тарталья находился в опасности. Ведь Его Высочество могло всячески играть с его душой и путать, зазывая на свою сторону. Зачем такому мощному существу обычный мальчишка было непонятно. Однако… это стало объяснением многим странным поступкам Аякса.       Мэн Цзы сказал, что он тоже хочет помочь Тарталье. Но прежде чем вмешиваться в судьбу парня, именно Кэйа должен дать «пощечину» своему другу, дабы тот наконец очнулся ото сна. Чтобы открыл глаза и сам сделал шаг в сторону света. Лишь после этого мужчина готов работать с парнем и защищать от влияния демона.       Конечно Кэйа не сразу согласился. Сговориться с заклинателем и строить какой-то непонятный странный план касаемо его лучшего друга? Эта мысль казалась неправильной. Как будто сотрудничество с этими людьми — означало предательство. Поэтому Альбериху потребовалось довольно много времени, чтобы все тщательно обдумать и вообще переварить всю ту информацию, которую ему преподнесли. И принять как можно быстрее решение ему помог Мэн Цзы, который на протяжении всех этих дней лишь больше подливал масла в огонь, рассказывая о том, на что способен Его Высочество. Таким образом, даже ни разу не встретившись с этим существом, ни разу не поговорив с ним с глазу на глаз, Альберих уже возненавидел его всем сердцем. Беспокойство о друге возросло в геометрической прогрессии, и когда он просто не мог уже сидеть на месте, Кэйа согласился.       Мэн Цзы одарил его тёплой сдержанной улыбкой. И парень тут же почувствовал себя просто игрушкой, с помощью которой пытались добраться до желаемого. Но это было уже не важно. Лишь Тарталья и его безопасность на тот момент были важными для него.       Но сейчас… Глядя на это спокойное лицо заклинателя, стоящего рядом, Кэйа чувствовал себя использованным. И если раньше его успокаивала мысль о том, что Аякс таким образом будет в безопасности. Если раньше его успокаивало то, что он сможет вернуть друга на «правильный путь», то сейчас он уже не был в этом уверен. И потому чувство, что он стал лишь маленьким механизмом, с помощью которого добрались до его друга, стало неприятнее. К чему вообще могло привести теперь все это?       Мен Цзы положил руку на плечо Кэйи, что стал из-за этого жеста лишь недовольнее, и похлопал ободряющее. После этого он спокойно развернулся и покинул Альбериха, даже не взглянув на него напоследок. Юноша поправил повязку на глазу, задумчиво глядя на асфальт, и продолжил свой путь с тяжелым камнем на сердце. Несколько раз он оборачивался назад, следя за удаляющейся спиной человека, не в силах оставить всю эту ситуацию позади.       Тарталья просидел на полу около часа, почти не шевелясь. В голове крутилось множество мыслей и прийти к какому-то решению было очень тяжело. Чайльд очень долгое время не влезал в его раздумья, позволяя парню мариноваться в собственном соку. Лишь потом, когда Аякс наконец подал признаки жизни и начал медленно подниматься, он заговорил:       «И что ты решил?»       «Не знаю. — недовольно фыркнул юноша, поворачиваясь к столешнице и упираясь в нее руками. Постояв в таком положении несколько секунд, он вдруг нахмурился, — А ты? Почему ты не подталкиваешь меня к «правильному решению»? Разве не ты мне говорил, что у меня еще есть возможность вернуться? Что скажешь, любимчик богов? Ты ведь у нас великий заклинатель, который всегда пытался делать хорошие дела. Разве тебе не хочется взять меня за шкирку и наконец показать в каком направлении мне нужно плыть?»       «Не называй меня так . — послышался резкий ответ, после которого последовала долгая тяжелая пауза. Тарталья уже думал, что не услышит больше ничего, однако внезапно тот все же вновь заговорил: — Хочешь, чтобы я руководил твоей судьбой? Значит ты идиот. Оглянись назад и вспомни как мы закончили.»       Тарталья усмехнулся, но ничего весёлого в этом смешке не было.       «К тому же, напоминаю, если вдруг ты забыл: я тоже был очень тесно связан с демонами. Но в отличие от тебя, я с ними связал свою жизнь по собственному желанию.»       Они вновь замолкли. Тарталья постучал по столешнице и наконец отлип от нее, отворачиваясь к окну.       — Ну и нахер ты выкоблучивался, когда кричал о том, что мне нужно вставать на «правильный путь»? Сам-то не лучше меня. — пробубнил юноша.       «Хоть я и был связан с демонами, я продолжал помогать людям, несмотря ни на что. Даже если это стоило мне жизни, я все равно рвался в бойню. А ты… — Чайльд не стал продолжать. Этого и не нужно было, ведь Аякс прекрасно понял к чему вел заклинатель. Он снова заговорил о деревне и о жертве, которую принёс парень, ради одной лишь жизни своего друга.       — Ты завидуешь мне.       «Может быть я и завидую тому, что ты смог спасти друга, в отличие от меня, но помни, что подобные выходки стирают границы дозволенного. Поставив один раз жизнь своего товарища выше жизней сотни мирных граждан, ты уже больше не сможешь делать быстрый правильный выбор в таких ситуациях. Ведь ты уже усомнился в ценности человеческой души».       Тарталья не стал ничего отвечать на это.       — Мне нужно вернуться к охотникам. Исправить все. — Парень хотел, чтобы эти слова прозвучали уверенно, но на самом деле это было похоже на вопрос, который он задал самому себе. В его голосе было слышно сомнение.       «Ты в самом деле хочешь этого? Или ты готов пойти к ним лишь потому, что от тебя ждут этого»       — Конечно… я хочу избавиться от пиявки. — не сразу ответил Тарталья. В нем все больше зарождалось сомнений из-за Чайльда, что не прекращая подкидывал ему новые темы для размышлений. Господи, как же хотелось ударить этого гада.       «Не будешь жалеть о своем решении?»       Юноша нахмурился.       — Я сейчас не понял, ты меня отговорить решил? Лишь потому, что когда-то эта старая черепаха была тебе дорога? Напомнить тебе, как он относился ко мне совсем недавно? Что-то я не заметил в его поведении и капли привязанности о которой все это время шла речь! — Тарталья раздраженно закатил глаза, — твою мать, у меня складывается впечатление, что я один тут обделенный придурок, которому приходится разгребать все дерьмо, что вы двое устроили тысячу лет назад. Но при этом, я почему-то только и делаю, что страдаю. Где хотя бы одно искреннее «прости, мы были идиотами, нам очень жаль»?!       Злость внутри так закипела, что Тарталья не выдержал и смел со столешницы несколько кружек и тарелок, оставленных младшими. Он давно уже перешел на крик, не в силах больше усмирять бушующее негодование и гнев. Посуда упала на пол и разлетелась на мелкие осколки по всей кухне, чуть не вонзившись в ногу парню. Он правда устал от такого отношения к себе. Почему он всем должен? Почему все чего-то ожидают от него, издеваясь или просто наблюдая со стороны и ожидая, пока он возьмёт на себя ответственность.       — Ты… — Тарталье очень хотелось посмотреть Чайльду в глаза и прямо ему в лицо сказать все, что он думает о нем. Вот только он был один на кухне, — блять!       Юноша двинулся в сторону прихожей, но стоило ему сделать шаг, как он наступил на большой осколок. Он вонзился прямо в пятку и Аякс злобно зашипел. Это нисколько не помогло прийти в себя и остыть. Боль, вспыхнувшая в ноге в этой ситуации наоборот, разозлила еще больше. Он просто вынул осколок из пятки, несмотря на мерзкую боль, и в гневе бросил окровавленный кусок от кружки в стенку. Сразу же после этого, он быстро, прихрамывая, двинулся к зеркалу, оставляя за собой кровавые следы.       — Ты, блять. — он посмотрел на себя в зеркале красный от боли и злости, обращаясь к Чайльду. Его палец, которым он указывал сам на себя дрожал, его губы, что скривились от нахлынувших чувств тоже дрожали. Весь его вид сейчас был крайне страшен и жалок. Но он упрямо продолжал смотреть себе в глаза, — Ебаный мудила, понял? Я понятия не имею, что ты натворил тысячу лет назад. Я понятия не имею, на кой хер ты полез к этому демоническому ублюдку, но, сука, знай. Если я сдохну, в моей смерти виноват полностью будешь ты. Один лишь ты. Потому что ты, блять, не смог в свое время принять правильное решение. И сейчас, блять, не можешь! — Тарталья почувствовал, как к горлу подступает ком, а на глазах наворачиваются слезы. Он оглянулся по сторонам, и схватив первый попавшийся стул, швырнул его в зеркало, не в силах смотреть, как в этом отражении краснеют глаза у человека, который ругается на самого себя. Который ужасно злится, но только и может что орать и гнобить себя. Потому что он. Виноват во всем он один.       Зеркало разбилось и несколько кусков стекла упали на пол. Они были разные по величине, они были разные по форме, но даже рухнув на пол, Тарталья видел в них свое отражение. Там стоял мальчик, который просто устал от такого отношения. Там стоял мальчик, у которого по щекам стекали слезы и падали вниз. — Почему?! Почему ты не можешь просто заткнуться? Мне и так тяжело принять решение! И я, блять, не знаю почему. Я… Я не хочу помогать заклинателям и Богам, я не герой. Но и, сука, помогать этому ублюдку или просто сидеть и терпеть его отношение ко мне я не могу. Не могу потому что это, блять, не честно! Нечестно, что тысячу лет назад он обращался с тобой нормально. Что дарил что-то, улыбался и в принципе не вел себя как конченый мудак. А со мной… я похож на игрушку для битья?! Я похож на того, кого можно обосрать, растоптать и выкинуть? Нет. Пошли вы оба нахуй!       Аякс, тяжело дыша, сделал пару шагов назад. Он кусал нервно губы и кивал головой, продолжая гневную тираду в мыслях. В эту минуту, ему ужасно хотелось сделать что-нибудь назло Чайльду и Мораксу. Хотелось выкинуть что-то такое, что тоже принесло бы боль этим двоим. Вот только, оглядываясь по сторонам, он ничего не видел, что помогло бы ему выпустить пар. Тогда, недолго думая, юноша вынул телефон из кармана и, набрав номер Мэн Цзы, написал ему короткое сообщение: «Это я выпустил Моракса. И я готов все исправить.»       Отправив ему эти слова, Тарталья застыл посреди комнаты, не чувствуя и капли удовлетворения. Гнев начал медленно спадать, оставляя место унынию и такой мерзкой пустоте в груди, что казалось, у него вырвали сердце. Вместе с этим, и пульсирующая боль в ноге начала напоминать о себе. Аякс вернулся на кухню, более трезво глядя на все эту безобразную картину, которую сам же и «нарисовал». Но у него не было сил даже жалеть о своей выходке, что уж говорить об уборке? Парень просто упал на колени, заливаясь слезами.       Забавно, ведь совсем недавно, он считал, что уже не в состоянии лить их.       — Боже, ну и придурок. Идиот. Просто идиот. — без конца повторял он, уже не разбираясь, кого именно он ругал. Как же на душе было мерзко. И как же стало легко… до странного легко. До неприятного легко. Как будто какая-то часть ноши просто исчезла. Вот только думать об этом он был не в состоянии.       Он захлебывался слезами, согнувшись пополам на холодном полу. Из его горла изредка выходили громкие пугающие всхлипы. Казалось, будто он задыхается, не в силах набрать кислорода в легкие.       Но Моракс вышел из тени лишь когда этот рыжеволосый бесенок потянулся к лежащему рядом осколку, крепко, до крови, сжимая его в ладони. Демон не видел всей картины, не слышал разговора с Кэйей. Но зато прекрасно видел, как он смел все со столешницы. Как выдернул из ноги кусок кружки и выбросил его, гневно ступая по полу. Как, стоя напротив зеркала, он ругался на себя, тыча пальцем в грудь отражения. И ему не хотелось выходить. Ему не хотелось говорить с парнем, ведь сейчас это было бессмысленно. Ведь… он говорил правду.       Успокоить его? Попросить прощения? Как же смешно и глупо сейчас все это бы выглядело. Моракс просто хотел оставить парня в покое, хотя бы на некоторое время. Однако, когда эта бесформенная рыжеволосая лужа потянулась к осколку, Демон, не задумываясь, вышел из тени и двинулся к Тарталье. Он присел на корточки рядом с ним и, положив тяжелую ладонь на его плечо, молча попытался забрать опасный предмет. Однако этот упрямец прижал его к груди, сжимая ладонью сильнее. Моракс видел капли крови на полу. По сравнению с теми следами, что оставила раненная нога юноши, эти капли казались смешными. Однако, Моракс все равно нахмурил брови.       — Аякс. — железным тоном позвал Моракс.       Но Аякс не реагировал, все так же скрючившись лежа на полу. Демон попытался немного потрясти его и приподнять, чтобы парень посмотрел на него, однако тот упрямо продолжал сопротивляться, не видя и не слыша ничего перед собой. Тяжело вздохнув, Моракс снял с себя тканевую маску и она в миг превратилась в пепел в его руках. Одежда на мужчине тоже изменилась и с этой секунды, рядом с Тартальей сидел уже не Бог проклятых, а охотник, которому пришлось покинуть юношу из-за «срочных дел». Чжун Ли сжал губы в тонкую полоску.       — Тш-ш-ш.       Он почти насильно заставил парня разогнуться. Чжун Ли пытался сделать все, чтобы Аякс хотя бы немного расслабился. В таком состоянии у него было просто невозможно забрать осколок кружки, этот рыжеволосый паршивец слишком сильно прижимал его к себе.       — Хей, Аякс, посмотри на меня. Посмотри. — мужчина взял в ладони щеки юноши и аккуратно, но настойчиво попытался повернуть его голову в свою сторону. — это я, Чжун Ли, видишь? Узнаешь меня?       Тарталья несколько секунд растерянно смотрел на него, но потом, в его глазах что-то прояснилось и он слабо закивал. Стоило ему хоть как-то отреагировать, как Чжун Ли тут же прижал его к себе, успокаивающе поглаживая по голове.       — Хорошо, умница. А теперь будь хорошим мальчиком, отдай эту штуку мне. — он аккуратно попытался разжать окровавленные пальцы парня, и тот, хоть и не сразу, но раскрыл полностью ладони, позволяя забрать вещь прямо из рук. — Вот так. Все хорошо. Все замечательно, слышишь. Мне…       Мужчина нахмурил брови, чувствуя неприятное покалывание в груди. Нет, это было даже не покалывание… в него словно вонзили острие меча и оставили в таком положении. Место, где должно было находиться сердце мерзко болело. Он крепко сжал в объятиях Тарталью, с хмурым лицом. Ему было… жалко его. Вина грызла его изнутри и он растерянно обнимал его, не зная что делать дальше.       — Прости. Прости, ладно? — шептал он, — За все прости. Я виноват перед тобой. Так виноват… если ты правда тогда… мне очень жаль .       Вот только Тарталья не знал за что именно перед ним извинялись. Он не знал кто именно говорил эти слова. Парень обнял в ответ Чжун Ли, утыкаясь носом в его грудь. Эта истерика накрыла его так сильно и внезапно, что он все еще не мог успокоиться, всхлипывая и изредка завывая.       Но несмотря на все это, несмотря на чувства, нахлынувшие сильным потоком… в груди почему-то стало легко. Что-то очень странное, но такое родное и приятное тронуло его душу, сливаясь с ней. И стоило только с облегчением вздохнуть, как внезапно Тарталья потерял сознание.       Что именно случилось не понял никто из них. Сам того не признавая, Чжун Ли немного забеспокоился о своей игрушке. Он потерял не так много крови, да и раны были не такими уж и страшными, чтобы терять сознание из-за этой мелочи. Потому его обморок был для мужчины слишком внезапным. Он нахмурил брови и сразу же перенес парня в другое место, где можно было не беспокоиться о незванных гостях. Этот просторный светлый дом он присмотрел специально для того, чтобы перенести сюда осколок души Тартальи. Ведьма уже исписала почти все комнаты своими заклинаниями, которые не позволяли даже капли энергии просочиться через щели. Она работала над этим почти всю ночь и когда мужчина внезапно появился перед ней с телом Тартальи на руках, она очень сильно забеспокоилась.       Алиса подумала, что демон решил держать мальчишку взаперти ровно до тех пор, пока все осколки души не будут соединены. Она готова была уже ругаться с Мораксом, осыпая его проклятиями. Однако мужчина кивнул в сторону одной из комнат и молча двинулся туда, не обращая внимание на недовольное лицо. Он положил Аякса на кровать и отошел в сторону, позволяя ведьме приблизиться к юноше.       — Осмотри его.       Алиса бросила взгляд на демона. На ее лице уже было написано все, что она думала о нем и о его приказах, которые мужчина раздавал так, словно она была обычной слугой. Начиная с того момента, как она показала Мораксу осколок души Чайльда, тот начал использовать ее, давая разные указания. Алиса всегда была свободной ведьмой. Она не пресмыкалась ни перед демонами ни перед людьми, и потому, подобное отношение ее очень оскорбляло. Однако ей все равно пришлось проглотить все недовольства и работать с ним, ведь от этого зависело будущее Чайльда. От этого зависимо будущее всего человечества.       Женщина в первую очередь достала бинт и перевязала раненные конечности. Что именно произошло с парнем она не знала, но мозг услужливо подбрасывал ей всевозможны сценарии, где Моракс собственными руками причинял вред Тарталье. Почему? Она понятия не имела. Однако, разве этому демону нужен повод поиздеваться над кем-то?       — Воистину, нет более мерзкого существа, чем ты. — пробормотала Алиса, закончив с бинтами.       Моракс ничего ей не ответил, равнодушно переведя взгляд с ее лица на Тарталью. Он догадывался о том, что происходило в голове у ведьмы сейчас, но оправдываться и рассказывать что стряслось на самом деле, он не собирался. Ему было абсолютно плевать на Алису и ее отношение к нему. Что же касалось душ… она соединит их, какими убогими между ними не были бы отношения. Ведь это Чайльд.       Ведьма очень быстро осмотрела парня и на внутренние повреждения. Она проверила его меридианы, прислушалась к сердцебиению, но ничего подозрительного не обнаружила. Перед ней лежал абсолютно здоровый молодой человек. И это вводило в ступор. Женщина растерянно отстранилась от Тартальи. Моракс наклонил голову чуть в бок, разглядывая ее непонимающее лицо.       — Что случилось?       — С ним все нормально. Я думала, что-то серьезное стряслось. А Вы хотели, чтобы я просто ему перевязала раны?       Мужчина сложил руки на груди.       — Я воин. Думаешь, я не умею бинтовать?       — Тогда зачем вы его притащили сюда? Ему не стоит здесь находиться, этот дом уже почти готов для переноса части души. Если он увидит то, что происходит в подвале…       Моракс некоторое время не отвечал ей: переведя взгляд на бледное лицо Аякса, что до сих пор лежал без сознания, он стоял молча.       — Проверь его еще раз. Что-то не так.       — Тебя беспокоит, что он упал в обморок? Так в этом нет ничего необычного. Возможно это переутомление или что-то в этом роде.       — Я отдал тебе приказ. — холодным тоном сказал Моракс, глядя на ведьму сверху вниз, — Твое дело телячье — закрой рот и выполняй.       Алиса замерла, впервые за все это время ощутив настоящий ужас, заставляющий волоски на затылке вставать дыбом, а сердце беспорядочно биться в грудной клетке, стуча так громко, что шум стоял даже в ушах. Его Высочество впервые за все это время решил по-настоящему напомнить ей о их разницах в статусах, больше не позволяя много болтать и высказывать какие-то недовольства, которым он позволял совсем недавно срываться с губ женщины. Вот теперь, Алиса очень хорошо увидела границы, за которые ей нельзя переступать. Ведь ее просто взяли за шкирку и унизительно тыкнули носом в ее положение. Она была очень оскорблена, но в то же время, тон и повелительный взгляд Его Высочества до такой степени были жуткими, что женщина могла лишь послушно закрыть рот и вернуться к своему делу. А ведь эта тварь даже не высвободила свою силу, показывая свое превосходство и угрожая таким образом.       Алиса сжала губы, снова осматривая парня. Но так и не заметив ничего странного, она снова задумчиво застыла над Тартальей, вглядываясь в его лицо.       — Душу проверь. — Сказал Моракс, приблизившись.       Он все еще помнил, как Тарталья ругался на свое отражение, стоя напротив зеркала. Это было странно. Может проблема глубже, чем они думают?       Ведьма молча кивнула и, отыскав зеркало, вновь вернулась к кровати. Она достала из своей сумочки красную помаду и быстро начала что-то чертить на поверхности. После этого она поставила отражающую поверхность таким образом, чтобы профиль Аякса был хорошо ей виден. Около минуты Алиса вообще не двигалась, вглядываясь в зеркало.       — Оу…       Услышав этот непонятный звук от нее, Моракс насторожился, нахмурив брови.       — Его душа наконец полностью слилась с тем осколком, который я ему всадила.       — Только сейчас? — с непониманием спросил демон.       — Да… в последний раз, когда я осматривала его, они не были одним целым. Но сейчас… я не знаю что случилось, но кажется Тарталья и Чайльд перестали отвергать друг друга.       Алиса отложила зеркало в сторону и с восхищением посмотрела на юношу перед собой. Она потянула руку к его лицу, чтобы убрать с глаз Аякса прядь волос, но внезапно парень резко перехватил ее кисть. Ведьма вздрогнула, не ожидая такого, и попыталась вырваться из чужой хватки, но она была такой сильной, что ей просто оне удалось освободиться. Моракс, стоящий все это время позади, выпрямился, наблюдая за этой картиной. Он не спешил помогать ведьме, ему было просто наплевать на нее, но вот Тарталья… если его души слились, насколько колоссальными изменения будут? Открыв глаза, узнает ли он в Чжун Ли Его Высочество?       Аякс разлепил веки и его недовольный уставший взгляд сразу же метнулся в сторону женщины. Несколько секунд он молча пялился на нее, после чего его лицо вдруг смягчилось и он отпустил ее. Алиса сразу же попыталась как можно дальше отойти от этой парочки, однако когда она делала шаг назад, Моракс перехватил грубо ее за локоть, наклонившись к самому уху.       — При нем называй меня Чжун Ли. Если попытаешься выкинуть что-то, я переломаю тебе каждую кость, поддерживая при этом твое сознание ясным. Пока я не захочу, ты даже сдохнуть не сможешь. Поняла меня?        Алиса ошарашенно замерла, не зная как реагировать на все это. "Попытаешься выкинуть что-то"? О чем он вообще говорил? У ведьмы мурашки пробежались по всему телу. Как бы она не желала помочь Чайльду и прекратить его мучения, тон, которым было все это сказанно, дал ясно понять, что любое неверное движение или слово — и ее ждет мучительная смерть. И зная о том, какие ужасные методы раньше использовал Его Высочество, чтобы добыть информацию или наказать кого-то... Алиса застыла, ощутив, как все ее тело похолодело и на лбу выступил ледяной пот. Эта тварь… Какой же опасной и кровожадный она была.       Пытаясь понять, что ей делать и как вести себя, чтобы не вызвать гнев, ведьма попыталась проанализировать саму ситуацию, в которой оказалась. Только сейчас, когда Моракс приблизился к Тарталье и присел рядом с ним на корточки, она увидела, что его облик немного изменился, став более человеческим. Прическа, одежда, движения, в которых теперь не было видно той надменности и злой усмешки, какие были всего несколько секунд назад — все это мелочи, которые изменил в себе Его Высочество. Но для человека, который ни разу не видел полностью лица демона — этого было достаточно, чтобы запутать. Хотя, если бы Тарталья только сопоставил эти две фигуры, то непременно бы увидел много схожих черт, даже в поведении. Ведь нельзя полностью избавиться от своих привычек, просто поменяв маску.        Чжун Ли не набросился на Тарталью сразу с вопросами о самочувствии, он ждал, когда юноша сядет на край кровати, растерянно смаргивая пелену перед глазами. Лишь когда тот поднял на него взгляд, мужчина мягко скользнул пальцами по его руке, совершенно не заботясь о том, как эта сцена выглядела со стороны.        — Как себя чувствуешь?        Тарталья не ответил, внимательно разглядывая чужое лицо. Складывалось впечатление, что он до сих пор не пришел в себя, из-за чего не узнавал сидящего у его кровати человека… однако Аякс спустя несколько минут уже полностью избавился от сонной пелены, четко видя перед собой охотника, о котором думал столько времени. Вот только… он не знал как реагировать на его появление сейчас. В груди вспыхнула радость, но она была такой слабой, что ее очень быстро подавили другие чувства, которые до сих пор не покинули Тарталью после недавней истерики. Глаза болели, хотелось спать… Как же не вовремя появился Чжун Ли…       — Ты выглядишь ужасно. — покачал головой мужчина, тихо проговорив эти слова. — что случилось? В твоем доме был настоящий погром, когда я приехал.       Тарталья прикрыл устало глаза, не находя в себе силы ответить даже на один вопрос. Он хотел, чтобы его просто оставили в покое, а не носились рядом, допрашивая. Ему хотелось… залезть в теплую ванну и просто погрузиться в воду. Желательно с головой. Желательно навсегда.       Видя, что юноша не в состоянии сейчас с ним беседовать, Чжун Ли нахмурил брови, из-за чего на переносице его образовалась складочка. Он поднялся на ноги и немного отошел в сторону.       — Надеюсь ты не возражаешь, что я забрал тебя и притащил сюда. В любом случае, чувствуй себя как дома. Если что-то понадобится, зови.       Еще раз одарив юношу внимательным изучающим взглядом, Чжун Ли собирался покинуть его комнату. Судя по тому, что Тарталья спокойно отреагировал на его появление, можно было сделать вывод, что юноша не вспомнил лица Моракса. Получится ли у него теперь и дальше путать Аякса и «замыливать» свое лицо в его снах — было не понятно. Однако радовало пока и то, что у демона есть еще возможность играть эту комедию. Стоило мужчине приблизиться к дверному проему, где уже стояла Алиса, выйдя в коридор, как Тарталья внезапно остановил его хриплым тихим голосом.       — Останься. Хотя бы сейчас.       Чжун Ли замер, ощутив, как эти слова кольнули его сердце. Почему-то именно сейчас всплыло воспоминание о том дне, когда Чайльд, поссорившись с ним из-за конфликта между людьми и демонами, что с каждым днем становился все серьезнее и опаснее, внезапно замолк. Уже была ночь и рядом стрекотали сверчки. Моракс тогда поднялся с глыбы, на которой они «беседовали» и собирался покинуть своего товарища. Их ссора впервые была настолько серьезной и громкой, и демон просто не видел смысла больше продолжать ее. Очевидно, что они были слишком разными и их точки зрения никогда бы не сошлись. Однако, стоило ему сделать несколько шагов от Чайльда, как тот внезапно подал голос. Такой же слабый и уставший. И Моракс подумал, что ему показалось, ведь когда он повернулся и взглянул на заклинателя, тот сидел с таким равнодушным лицом, глядя в воду, что складывалось впечатление, что у Его Высочества просто разыгралась фантазия. К тому же… буквально пару секунд назад они так горячо спорили, что Чайльд наверняка сейчас сильно злился на него. Разве мог разгоряченный молодой человек, внезапно так жалобно попросить его остаться, словно это была последняя их такая посиделка вместе?       А ведь она была последней.       И Моракс покинул его в тот день.       Но сейчас, услышав этот голос и эту просьбу, он вернулся к кровати парня, снова сев рядом с ним на край. В груди ныло из-за этого воспоминания, но мужчина не подал вида.       Алиса взглянула на эту картину и, нахмурив брови, вышла за дверь, захлопнув ее за собой. Вот только на ее гнев и негодование никто не обратил внимания. Тарталья, когда они остались вдвоем с охотником, несколько минут сидел тихо, глядя просто в пол. Присутствие Чжун Ли всегда успокаивало его. Но сейчас, сидя рядом с ним, он чувствовал себя очень странно. Что-то изменилось в нем. Что-то сломалось. И теперь он не мог больше мечтать о совместных поездках с этим человеком, не мог мечтать о жизни рядом с ним. Он не мог даже представить это самое «совместное».       Предчувствие, что их дороги вот-вот разойдутся и они продолжат свой путь в одиночестве, приносило боль. Ведь Тарталья даже не знал, куда именно вела тропинка, на которую он встал. Он не понимал… и не хотел понимать.       — Завтра Дилюк и Кэйа поедут на охоту. — тихо проговорил Аякс.       — Хочешь поехать с ними? — Чжун Ли немного сгорбил спину и наклонил голову, заглядывая в пустые глаза Тартальи.       — Не хочу. — признался парень. Но сделав небольшую паузу, добавил: — но поеду. Ты со мной?       Чжун Ли слегка улыбнулся, но в этой улыбке не было ничего радостного. Она была наполненная странной горечью.       — Куда бы ты ни двинулся, я составлю тебе компанию.       Тарталья положил голову на плечо мужчины и грустно усмехнулся.       — Даже в ад?       — Я буду ждать тебя у врат.