***
Первый день этой поездки не отложился в голове у Тартальи. Син Цю с тревогой периодически бросал взгляд на верхнюю полку, где лежало тело, не подающее признаков жизни. Они должны были провести в дороге долгие два дня, и соседи по купе начали переживать, доживет ли парень до этого момента. За весь день Аякс ни разу не перекусил. Единственное, что входило в его рацион: противный кофе три в одном и вода, про которую он часто забывал. Живой труп поднялся со своей койки лишь один раз на закате и просидел так до самой ночи, свесив ноги. Признаться честно, он сам походил на уходящее, дотлевающее солнце. Краски все сходили с него и даже рыжие волосы, казалось, потускнели и выцвели. Прядь седых волос, какую ни разу еще не замечали парни, теперь красовалась на челке, привлекая взгляд. На него было тяжело смотреть. Даже с лица их наставника, всегда сохраняющего спокойствие, не сходило выражение тревоги и беспокойства. Син Цю с Чун Юнем то и дело слышали, как мужчина спрашивал о самочувствии парня у Баи, вылавливая того в коридоре или тамбуре. Однако за все это время Мэн Цзы ни разу не подошел сам, словно был уверен, что не имел права на это. Наверное, второй день бы прошел точно так же, если бы не внезапная остановка посреди леса. Сначала никто из пассажиров не обратил на это внимание. Дело довольно привычное для поездов: это могла быть техническая остановка или разъезд. Все люди продолжали заниматься своими делами. Кто-то спал, кто-то смотрел фильмы, можно было увидеть несколько человек в коридоре, решивших побеседовать с другими пассажирами от скуки. Никого не впускали и не выпускали. Но слишком долгая остановка, однозначной причины которой не знаешь, заставляет нервничать особо впечатлительных эмоциональных людей. Тем более, если они имеют зависимости и их не отпускают даже покурить. Тарталье было плевать с кем так недовольно разговаривал прокуренным голосом мужчина в конце вагона. Он поднялся с койки исключительно для того, чтобы заварить очередную кружку отвратительного кофе. Но появление на горизонте и Мэн Цзы, заставило его все же обратить внимание разговор. — Мы стоим уже пятый час, когда поедем? — возмущенным басом спросил мужчина. На повышенные тона он перешел, когда проводник в очередной раз отказал ему открывать двери. Бедная девушка, повторяющая одно и тоже, замялась. — Мы стоим на разъезде, ожидаем поезд, направляющийся в нашу сторону. Пока он не проедет, мы не можем двинуться дальше. — Послушай, мне выйти покурить всего пару минут. Открой дверь, я не отойду далеко. Как только вам дадут знак, сразу же обратно поднимусь. Девушка не знала как избавиться от этого надоедливого пассажира. Она объяснила ему ситуацию несколько раз, повторяя «выходить запрещено» чуть ли не через каждое предложение. А он продолжал настаивать на своем, перейдя на крик. Неконфликтная миниатюрная помощница проводника, огляделась по сторонам, словно в поисках помощи. — Господин, думаю, вам лучше вернуться в купе. Как только прибудем в город, вы сможете выйти развеяться. А сейчас, не нужно мешать людям выполнять их работу. — Вмешался Мэн Цзы, мягко обратившись к мужчине. — Я не с тобой разговаривал. — рявкнул тот, злобно уставившись в ответ. По его взгляду было видно, что тот ужасно рад найти новую мишень, ведь жертва выглядела не такой робкой и тихой, а значит, можно было сполна выплеснуть накопившуюся злость. — У тебя какие-то проблемы? Чего влезаешь в разговор? Мать не научила, что это невежливо? Тарталья остановился, внимательно разглядывая эту сцену. Выражение наставника почти не поменялось, но в его взгляде появился холод. Каким бы он не казался со стороны хрупким и чересчур правильным, стоило ему выдержать паузу и, не отводя взгляда, сделать шаг к этому человеку, как злость на чужом лице сменилась растерянностью. Нежные черты учителя были обманчивы. — Господин. Вам уже объяснили ситуацию, вернитесь в свое купе. Такая резкая перемена в «жертве» испугала мужчину. Однако, не желая падать лицом в грязь, он продолжил стоять на своем, хоть и потерял весь пыл. — Я сам разберусь когда и куда мне идти. А вы, будьте добры, не влезайте. Или, может, поговорить выйдем с глазу на глаз? Тарталья прищурил глаза. Стало понятно, что этот неотесанный идиот из тех животных, что во время ссоры не может связать и пару слов. Повторяет одно и тоже, в надежде, что оппонент испугается его угроз и сам уйдет. Но на деле, с ним даже драться неинтересно. До скрежета зубов раздражающее ничтожество. Влезать в это парень не планировал. Он хотел лишь послушать и удалиться сразу же, как только это представление ему наскучит. Однако, даже будучи лишь сторонним наблюдателем, он чувствовал нарастающее возмущение. Проведя языком по небу и нервно постукивая пальцем, он уставился на мужчину, не мигая, словно желая всем своим видом показать все свое отвращение к этому человеку. Он отставил чашку и встал неподалеку от своего наставника, скрестив руки на груди. Нет, он не хотел защищать Мэн Цзы. Оскорбления в его адрес не особо волновали его сердце. Но вот возможность выплеснуть свои эмоции, раскрасив в кровь чужое лицо, он не мог упустить. — Выходить разговаривать будете с сотрудником полиции, что будет ждать вас в городе. Я донесу о том, что в поезде находится неуравновешенная личность, — Мэн Цзы сделал небольшую паузу, прищурив глаза, — которая, судя по запаху, напившись, начала приставать к помощнику проводника. Таких как вы, там ждут с распростертыми объятиями. Эти речи заставили мужчину напрячься. Испуганный взгляд метнулся от Мэн Цзы к Тарталье, выжидающему удобного случая, чтобы вмешаться. По всей видимости, двое решительно настроенных людей выглядели для него слишком угрожающе… он отступил, сведя к переносице брови. — Пошел ты. — фыркнул он, плюнув им под ноги, после чего двинулся в сторону своего купе, напоследок задев плечом Мэн Цзы. Наставник нисколько не оскорбился подобному. Его снисходительный взгляд даже не проводил спину уходящего. Мэн Цзы выглядел высокомерно... Его приподнятый подбородок, уверенная поза и до скрежета зубов раздражающий покровительственный взгляд… Такие люди часто вызывают в окружающих неприязнь. Слишком самоуверенный. Слишком загадочный и далекий. Но даже несмотря на все это, почему-то заставляющий склонять голову и прятать взгляд, когда он проходит рядом. Наверное, увидев эту картину раньше, Тарталья бы списал все на надутое тщеславие, едва подавляя в себе желание раскрасить чужое лицо, чтобы стереть раздражающее выражение. Но не сейчас... Не спустя столько времени, проведённого во всем этом хаосе. Теперь "высокомерный" звучало слишком оскорбительно для таких существ. Это слово можно было использовать в адрес людей, что будучи лишь жалкими червями, пытались строить из себя гордого орла... Но Богу и Дьяволу не нужно было создавать подобный образ, чтобы выглядеть в чужих глазах иначе. Они и были теми самыми орлами, что летают далеко-далеко над головами. До них невозможно было дотянуться: они смотрели на тебя свысока, потому что в самом деле находились куда выше. Они имели полное право считать тебя за нечто незначительное, ничтожно маленькое в этом мире. Но даже несмотря на все это, взгляд Бога отличался. В глазах Моракса всегда читалось пренебрежение к людям. Он видел в них грязь, видел в них средство достижения цели, но ничего более. Как будто… они были жуками, на которых ты никогда не обратишь внимание, ступая по асфальту жарким днем. И не важно, ребенок это был или старуха… Никакой значимости, никакой ценности их жизни не имели в его глазах. Лин Гаунмин же смотрел на всех снисходительно. Порой, в глубине его глаз можно было даже заметить сочувствие. Все окружающие люди словно были маленькими детьми, что многого не понимали в этом мире. Они только пришли сюда, только начали изучать его… их капризы нисколько его не волновали. Он ко всем относился с пониманием. Или же делал вид… что так относится. Но была очень важная вещь. Хоть окружающих он и воспринимал как детей, они оставались ему чужими. Не было той любви, какая появляется в глазах родителей, когда они смотрят на свое чадо. Он бы не стал жертвовать своей жизнью ради них, не стал бы жертвовать силой и временем, чтобы обеспечить каждому счастливое будущее. Лин Гаунмин понимал, что помочь каждому просто невозможно. Мужчина повернул голову и посмотрел на Тарталью, что с неприкрытым отвращением провожал спину пассажира. Признаться честно, в эту секунду рыжеволосый чувствовал лишь разочарование из-за упущенной возможности выплеснуть свою злость. Потому, вновь повернувшись к оставленной кружке, выглядел все еще недовольным. Он мимолетно скользнул взглядом по наставнику, желая уже удалиться, однако тот вдруг поманил его рукой к себе. Пару секунд Тарталья не двигался, как будто раздумывая стоит ли вообще приближаться к нему. Уставившись в зеленые глаза, он искал в них то же снисходительное выражение, каким он одаривал других людей, мысленно пообещав себе, что уйдет сразу же, как только поймает на себе такой взгляд. Однако его не было. Тарталья, как и остальные, оставался глупым ребенком в его глазах. Но... может он был ему не чужим? Вот только можно было ли доверять этому человеку? — Не переживай, у тебя еще будет время выпустить пар. — спокойно сказал Мэн Цзы, — у меня плохое предчувствие. Тарталья ничего на это не ответил. Стоило мужчине приблизиться к купе проводника, как он встал рядом, облокотившись о дверной проем. Он не ушел прочь до сих пор вовсе не из-за просьбы. Парень просто был уверен, что наставник решил обратиться вновь к девушке вовсе не для праздной беседы. Потому и решил остаться, чтобы собственными ушами услышать весь их разговор. Быть может, получится узнать ценную информацию? Не с проста ведь у Лин Гаунмина было плохое предчувствие. — Прошу прощения. — С улыбкой обратился Мэн Цзы. — Иногда очень трудно работать с людьми. Все в порядке? Тарталья тихо хмыкнул, подметив то, как учитель намеренно начал издалека, чтобы ненавязчиво потом затронуть нужную тему. После смелого вмешательства и «спасения» хрупкой девушки, он уже добился от нее расположения. А эти растянутые губы в доброжелательной улыбке, действовали еще более опьяняюще на нее, не оставляя и намека на плохое настроение, после столь неприятного разговора с пассажиром. Обаятельный мужчина вызывал симпатию и разгонял тучи, сгустившиеся в сердце. Девушка заметно посветлела, ответив ему улыбкой. — Все хорошо, спасибо. Вы правы, работа тяжелая, но если не обращать внимание на такие мелочи, ею тоже можно научиться наслаждаться. — она заправила прядь волос за ухо и опустила взгляд в пол. Зрительный контакт с этим человеком было очень тяжело поддерживать, конечно ее смущение можно было объяснить этим… но как бы не так. Тарталья был удивлен тому, как быстро у Лин Гаунмина — старого засранца — получилось так быстро завоевать девичье сердце. Признаться честно, парень был даже несколько оскорблен. — Верно, лучше не обращать внимание на такие вещи, ведь если замечать только плохое, даже любимое дело станет нам противным. — Кивнул мужчина, взглянув в узкий коридор вагона, — так значит, — как будто невзначай начал он, — мы пропускаем другой поезд? — Да, все так. — Уже пятый час стоим, разве это не странно? Неужели они остановились по техническим причинам? — Мы не знаем точно… судя по расписанию, они должны были прибыть на место раньше нас. Соответственно и пропустить мы должны были их еще четыре часа назад. Однако от водителя нет никакой информации. Они остановились и не выходят на связь. — Хм, это странно. — сделал задумчивое лицо он, — Перед своей остановкой они пытались связаться с кем-то? — Пытались. — оживленно кивнула проводница, — но они даже слово не успели сказать, как вдруг связь оборвалась. Никаких просьб о помощи тоже не приходило. Мертвое молчание уже пятый час. — Вы уже отправили своих людей к ним? — Конечно. Как только остановились… — Но их до сих пор нет? — Ну… до поезда идти полтора часа пешком. — От них никаких вестей не было? — Н-нет. Нам сказали ждать. Если от них не получим никакую весточку через час, будем принимать решение, кого отправлять следом. — Ситуация весьма напряженная. — Констатировал Мэн Цзы, но уже в следующую секунду на его лице вновь появилась мягкая улыбка, — Если понадобится помощь, обращайтесь. Мы с радостью сделаем все, что в наших силах. Кажется, девушка хотела что-то сказать напоследок, однако Мэн Цзы, получив нужную информацию, по всей видимости, потерял смысл и дальше разговаривать с очарованной его обаянием беднягой. Он равнодушно двинулся вдоль коридора, остановившись лишь один раз, чтобы подождать Тарталью. Тот стоял на месте в задумчивости, сведя к переносице брови. В последнее время он так часто хмурил их, что между ними уже образовалась складочка. Того гляди и появятся соответствующие мимические морщины. Вспомнив что-то не очень хорошее, он тут же двинулся сосредоточенно к учителю, вошедшему в их купе. — Это вампиры? — войдя следом за ним, тут же выпалил Тарталья, уставившись на Мэн Цзы. — Делать такие выводы рано. С машинистом могло произойти все что угодно. — Это вампиры. — твердо повторил он. Конечно такая уверенность могла напрягать. Никому не было известно о тех приключениях, в каких побывала задница парня за эти несколько дней. Но Аякс знал о чем говорил. Ведь совсем недавно выяснилось, что Альбедо планировал организовать нападение в ближайшие несколько дней. Из-за Барбатоса эта дата сильно сдвинулась. Благодаря его недостоверной информации, они должны были успеть прибыть в Ли Юэ без происшествий. Однако своей встречей, вполне возможно, что Тарталья невольно повлиял на планы. Приказ о нападении мог быть отдан уже сегодня. — Не слишком ли ты уверенно заявляешь об этом, Тарталья? — Подняв взгляд на него, спросил Баи. — Нам необходимо проверить поезд. — Проигнорировав вопрос осколка души, заявил юноша, обращаясь к Мэн Цзы. — Но мы так далеко от города… Какой смысл тащиться сюда, ради какого-то поезда и сотни пассажиров, когда прямо под рукой у тебя большой город-миллионник? — Спросил Чун Юнь, с искренним недоумением. В самом деле, тварям было выгоднее сеять панику там, а не посреди леса. — Вампиры могли находиться в поезде с самого начала пути. И получив приказ, они вытащили зубастые морды. — Пожал плечами Син Цю на его слова. Его друг немного стушевался, протянув тихое «а, ну да». — Или они ищут что-то. — Хмыкнул Баи, — а может, кого-то? Кто знает. Тарталья проигнорировал взгляд, направленный в его сторону. Он повернулся к Мэн Цзы с немым вопросом, ожидая от него слова. — Ча… Тарталья прав. Поезд необходимо проверить. Если наши опасения подтвердятся, то в опасности будут не только пассажиры, находящиеся там. Вскоре вампиры могут добраться и до нас. — Значит всем вместе идти нельзя? — Спросил Баи, наконец перестав сверлить взглядом рыжеволосого. — Верно. Разделимся. Одна группа останется здесь, чтобы, в случае необходимости, помочь людям. — Я иду проверять поезд. — Уверенно заявил Тарталья, скрестив руки на груди. Мэн Цзы взглянул на него, замолкнув на пару секунд. — Син Цю, Чун Юнь, будьте добры, оставьте нас на пару минут. — Попросил он. Только лишь когда парни, тяжело вздохнув, скрылись за дверью купе, он вновь повернулся к Аяксу, — Я хотел бы, чтобы вы с Баи остались здесь. Так будет правильно. — Машинист поезда не выходит на связь уже пятый час. Вполне вероятно, что почти все пассажиры мертвы и скоро беда настигнет и нас. Лучше оставить людей, способных помочь. Баи, Син Цю и Чун Юнь могут использовать духовные силы, они будут полезнее здесь. К тому же… — Тарталья на пару секунд замолк, опустив взгляд на столик. — Таким образом, силы уравняются, разве нет? — он красноречиво взглянул на Мэн Цзы, и все присутствующие без слов поняли о чем именно он говорил. Перед ним стоял Небожитель. Если даже бывший небожитель — не важно. Его силы были куда мощнее ци заклинателей, недавно вставших на путь самосовершенствования. Если оставить здесь его меч, не обделенного своими талантами, и молодых помощников, а на разведку отправить одного лишь Лин Гаунмина… вероятно, этот человек избавится от проблемы быстрее, чем та успеет нависнуть над этим поездом. Мэн Цзы и Баи как-то странно переглянулись. На пару секунд, которые показались Тарталье вечностью, в купе повисла тишина. Он не мог отделаться от этого мерзкого липкого чувства, что в помещении он один оставался дураком, что не знает чего-то важного. И это не было бы столь обидным, если бы не тот факт, что об этом секрете знал осколок его души, а сам Аякс нет. Они были одним целым, однако, складывалось впечатление, будто кому-то предпочтения отдавали все равно больше. Впрочем, Тарталья, хоть и с трудом, но избавился от этих мыслей. Ревновать или обижаться было так глупо, ведь он не желал сближаться ни с кем из них. Ни со своей душой, ни с учителем… — Я бы хотел, чтобы ты остался с Баи здесь и, в случае опасности, принял на себя роль пастуха. Син Цю и Чун Юнь слишком молоды. Их не станут даже слушать. А у вас есть возможность завоевать доверие у толпы. — Пояснил Мэн Цзы. Тарталья внезапно усмехнулся: — Не думал услышать из ваших уст сравнение рода человеческого с овцами. Мэн Цзы тяжело вздохнул, с упреком посмотрев на парня. Тарталья сказал это без негатива, он прекрасно понимал о чем говорил учитель. Стадный инстинкт у людей всегда был, есть и будет. Однако упустить возможность поёрничать он не мог, даже при всем уважении, какое испытывал к этому, чересчур возвышенному на его взгляд, человеку. Подняв руки в примирительном жесте и, как будто молча прося прощения, он продолжил: — В любом случае, вы ошибаетесь. Нас тоже не станут слушать. Молоко на губах не обсохло. Мэн Цзы покачал головой, явно не соглашаясь с парнем, но спорить не стал. Однако Тарталья воспринял это, как намек на то, что мужчина уже все решил и больше разговаривать об их делении не намерен. Потому он и поспешил пустить в ход все карты, что у него в рукаве: — Вы мне не доверяете? Поэтому не желаете брать с собой? Это была такая очевидная манипуляция, что подобная наглость заставила Мэн Цзы опешить. Тарталья начал осознавать свою важность и сказанное им сейчас было попыткой прощупать границы. Почему именно он любимец богов, судьба которого предначертана, оставалось загадкой. Тем не менее, кое-что все же оставалось ясным — он имеет значимость. В глазах Лин Гаунмина, по крайней мере, точно. Это можно было использовать в своих целях, главное лишь не заиграться. — Воистину, яблоко от яблони не далеко падает. — Рассмеялся Баи, что с весельем наблюдал за этой сценкой. Мэн Цзы, зыркнув неодобрительно в сторону духа меча, пару минут стоял молча, не зная, то ли ему возмутиться, то ли начать плакать… — Ладно. Тарталья идет со мной. Все остальные будут дожидаться нас здесь, приглядывая за пассажирами. — Тяжело вздохнув, наконец заключил он, после чего нечитаемым взглядом уставился на юношу, — Я доверяю тебе свою спину. Не подведи меня. Сказав это, мужчина первый покинул купе, оставив Тарталью и задорно улыбающегося Баи вместе. Находиться с этой частью души в одном помещении было уже просто невозможно, поэтому Аякс хотел поторопиться и тоже выйти в тамбур. Однако тот его остановил у самой двери. — Думаешь, получится заставить учителя плясать по твоей дудке? — Его голос в миг стал серьезным, и на лице остался лишь след от той озорной улыбки, — Он тебя ценит. И оберегать будет до последнего. Но это не значит, что с тобой будут все носиться. Тебя нужно держать в ежовых рукавицах, и если придется, именно я надену на тебя намордник. Щенок не должен тявкать на своего хозяина. — Тогда почему ты до сих пор не закрыл свой рот? — Взглянув на осколок своей души, ледяным тоном процедил Тарталья. Баи замер на мгновение, как будто удивившись такой реакции. По всей видимости, он ожидал, что юноша еще несколько дней будет ходить убитый печалью, не смея лишнего сказать в его адрес. Еще вчера этот паршивец походил на живой труп, для которого сдвинуться со своего места было тяжело. А сейчас смотрит волком, словно готов наброситься… адреналин и возможная опасность послужили ему хорошим толчком. Даже слишком хорошим. — Какое у тебя раздутое самомнение, Тарталья. — Прищурился Баи. Юноша ничего на это не ответил. Дернув за ручку, он открыл дверь, намереваясь оставить столь неприятного ему собеседника. В голове невольно промелькнула мысль, что даже компания Моракса не утомляла так, как компания этой выскочки, что, ко всему прочему, имело его лицо… Тяжело вздохнув, Тарталья взглянул в окно, наблюдая за проводниками, что уже вышли из вагона. В их числе был и Мэн Цзы. Как быстро этот человек умудрялся втереться в доверие — все еще оставалось для парня загадкой. Возможно дело было в приятной наружности и обворожительной улыбке, которую тот впускал в дело, желая завоевать расположение собеседника? Или умение заговаривать зубы? Моракс тоже на удивление быстро находил путь к человеческому сердцу. Однако делал это в свойственной ему манере… в нем, как и в Лин Гаунмине, было что-то притягивающее, но если небожитель излучал доброту и что-то чистое, то эта старая ненавистная черепаха брала своей харизмой и непонятной для многих аурой. Особой аурой, которая делала его загадочным. Но влезать в эту «загадочность» страшно. Он представлял собой книгу с красивой яркой обложкой, которая притягивала и отталкивала одновременно. Почему-то было жутко держать ее в руках, отчего, даже раскрывать ее не хотелось. «А мне? Мне нравится читать ее?» — вдруг подумал Тарталья, невидящим взглядом пялясь в окно. Он долгое время пытался полностью абстрагироваться от внешнего мира, но допустив сейчас лишь одну мысль о Мораксе, он не заметил, как собственными руками разрушил воздвигаемую им стену. «Нет. Будь моя воля, я бы разорвал ее.» — поспешил самому себе ответить он, как будто боясь правды. Но подумав об этом, он невольно вспомнил странное выражение лица демона, когда Тарталья двинулся все же к поезду, решившись уехать. Этот гад наверняка знал, что именно так все и будет. Тем не менее, его взгляд показался юноше… недовольным. Пожалуй это слово было подходящим, ведь Аякс уже стал серьезно подозревать, что эта тварь не способна грустить. «Ведет себя как мудак, а потом смотрит так… — фыркнул мысленно Тарталья, — блять, какого черта я вообще думаю об этом?!» В самом деле, куда важнее сейчас был поезд, к которому они собирались отправиться. Вампиры. Вот о чем он должен был сейчас размышлять. Поджав губы, он двинулся вдоль по коридору, желая оказаться на улице как можно быстрее. Но выйдя в тамбур, Тарталья не стал спешить спускаться. Вместо этого, он свысока наблюдал за проводниками. Старик, что дежурил ночью, должен был отсыпаться весь день, но из-за чрезвычайной ситуации ему пришлось тоже выйти на свет. По всей видимости, именно он собирался пойти с остальными разведывать обстановку, но молоденькая девчушка, явно положившая глаз на Мэн Цзы, смогла как-то переубедить его. Хорошо это или плохо, Тарталья пока не знал, но определенная предвзятость к ней несомненно появилась. Это выглядело очень жалко. — Ты уверена? — Уже в который раз спросил ворчливо старик. — Нас всех учат оказывать первую помощь. И во время обучения, я была самой лучшей в этом. — отмахнулась она. — Не беспокойтесь, уверен, она справится. — С улыбкой ответил Мэн Цзы. Тарталья приподнял бровь, услышав это от наставника. — И на кой черт она нам сдалась? Разве не лучше было опытного человека взять с собой? — едва слышно фыркнул юноша. — Для людей, ни разу не сталкивающихся с вампирами, ситуация может стать экстраординарной. Потому опыт, полученный им в течении жизни, не будет играть важной роли здесь. Выживет тот, кто умеет быстро приспосабливаться. Это к старикам уже не относится. — Внезапно появившись позади, пояснил Баи, тоже наблюдая за собравшимися людьми. — К тому же, в случае опасности, старик нужен будет именно здесь. Он вызывает у всех доверие и уважение. Если бы девчонка попыталась командовать людьми, ее бы задавили. Та неотесанная обезьяна, к примеру. Тарталья закатил глаза, на появление осколка, но ёрничать не стал. — А вы совсем не рассматриваете вариант событий, где эта совсем еще молодая девушка умирает? — спросил он. — Начинается война, Тарталья. Будут литься реки крови. — И? Из-за этого теперь жизни окружающих ни во что не ставить? Баи вышел из-за спины и встал сбоку от него, заглядывая в глаза Тартальи с каким-то злым весельем. — Смешно. Смешно, что ты говоришь все эти вещи, лишь бы поспорить с нами и выставить нас злодеями. Но знаешь…. Во всех смертях на самом деле будешь виноват только ты один. Не Лин Гаунмин, не небожители и не вампиры. А ты. Тарталья приподнял брови и покачал головой так, будто с ним разговаривал сейчас умственно неполноценный человек, что совершенно не понимал своих же слов. Мысленно послав этого идиота, он сделал шаг к лестнице, но его остановил Баи: — Чуть не забыл предупредить. Наставник не может использовать в полной мере свои силы. Не думай, что получится скинуть все на его плечи и просто наблюдать в сторонке. — Бросил он, махнув на прощание рукой с таким выражением, словно искренне желал удачи.Часть 50. — предвестник начала конца
16 мая 2024 г. в 23:17
Альбедо аккуратно приоткрыл сломанную дверь, что держалась едва на петлях, и вошел в просторный зал, залитый светом восходящего солнца. В особняке царила очень напряженная атмосфера, оседающая тяжело на коже. И окутала она все здание ровно в тот момент, когда Его Величество вернулся в стены этого дома. Куда удобнее было работать, когда рядом периодически суетился надоедливый Барбатос, отвлекающий его своими праздными разговорами, чем с этим существом одним лишь своим появлением, заставивший всех в страхе склонить голову. Даже Альбедо чувствовал себя не в своей тарелке, став мрачнее и молчаливее обычного.
Мрачнее него был лишь сам Барбатос, сидящий на кушетке с перебинтованной спиной и прижатыми к ней крыльями, скрывающимися за белой марлей. Он уставился в сторону окна с хмурым озадаченным лицом.
— Как самочувствие? — Спросил Альбедо, но вовсе не из беспокойства. Ему, как врачу в данной ситуации, необходимо было наблюдать за состоянием пациента.
— Еще до того, как Его Величество запечатали, среди демонов ходили слухи, что он вырвал свое сердце и спрятал его, дабы обезопасить себя. — Пробормотал Барбатос.
По правде говоря, внезапное упоминание слухов тысячелетней давности походило сейчас на бред человека, охваченного либо сильной лихорадкой, либо ужаснейшей болью, из-за чего Альбедо не стал вслушиваться в его бубнеж. Вскинув одну бровь, пару секунд он молча смотрел на пациента, после чего решил продолжить осмотр. Но Барбатос не унимался:
— У тебя были свои планы на Моракса, но он неуправляем. И ты это тоже осознал уже, не так ли?
Альбедо остановился, с прищуром взглянув на демона. Это был не бред. И теперь он понимал к чему завели этот разговор. Однако, беседовать на такие темы было очень опасно прямо под носом Павшего Бога. Оглянувшись по сторонам, молодой человек понизил голос:
— Если бы Его Величество вырвал сердце, его духовная энергия сильно пострадала бы. Однако, вы ощутили на собственной шкуре, что с его циркуляцией ци все в порядке.
В самом деле, Барбатосу пришлось проверять наличие духовных сил собственной шкурой и сомнений не было — Моракс нисколько не ослаб. Сделав паузу, демон стал тщательно что-то обдумывать
— Может, есть способ сохранить силы и без сердца.
— Ваши размышления опасны и не имеют смысла. — Остановил его молодой человек, подвинув к себе для обработки ран какой-то отвар, сделанный им минут десять назад. Эта тема была очень интересна для обсуждения, однако Альбедо не хотел рисковать. Не сейчас, когда любимая игрушка Моракса уехала и все его внимание теперь было направлено на них. Он буквально всем своим существом ощущал на себе взгляд, хотя прекрасно знал, что в комнате Его Величества не было. Его присутствие где-то внутри стен поместья давило.
— Нет. Опасно выпускать цербера без цепи. — Упрямо настаивал на своем Барбатос, заставив Альбедо неприятно поежиться.
— Мы не знаем наверняка, спрятал он свое сердце или оставил у себя в груди. Не думаю, что после всего случившегося вы захотите проверять это самостоятельно.
— Моракс помешан на контроле и он не позволит кому-то управлять им. Необходимо найти его слабость, в противном случае, мы не сможем надеть на него поводок. — И взглянув своему собеседнику прямо в глаза, Барбатос добавил: — Сегодня я, а завтра ты. Если мы ничего не сделаем, рано или поздно с нас сдерут шкуру.
Он говорил правду и они оба об этом знали. Было глупо отрицать возможность стать безрукой безногой грушей для битья. Но найти слабое место такого демона очень тяжело. Никто в здравом уме не бросит ему вызов, чтобы просто проверить наличие сердца. Конечно слухи на пустом месте не могут возникнуть, но что, если так объясняли отсутствие сострадания и каких-либо чувств в целом?
— Раз о сердце мы пока ничего не знаем, остается лишь один способ надавить.
Барбатос, кажется не сразу понял о чем именно тот говорил. Однако потом он протянул задумчивое «о», и тут же изменился в лице, скептически взглянув на собеседника.
— Не думаю, что это хорошая идея. Их отношения такие… странные. Едва ли Тарталью можно считать его слабостью. К тому же… как ты это себе представляешь? Взять его в заложники и шантажировать этим Моракса?
— Нет. Мы не сможем манипулировать им таким образом. Это сумеет сделать один только Тарталья. А значит, нам всего лишь нужно под контроль взять парня, чтобы он делал то, что нам необходимо.
— Он тебя даже слушать не станет после всего, что ты натворил.
— А я и не собираюсь становиться его другом. — улыбнулся Альбедо.