* * *
Томительное ожидание действовало на нервы, что и так были натянуты подобно струнам. Мрачные волны беспокойства гложили душу. С одной стороны предчувствие скорой радости, с другой — душащее ощущение собственной беспомощности. Когда в самый ответственный и тяжелый для близкого момент его нет рядом, да еще и, как назло, намеренно не пускают — хрупкая Ванадис твердо обозначила позицию, что мужчинам нечего делать на родах. Видела прекрасно прожигающий аметистовый взгляд, но и в ответ смотрела бесстрашно и уверенно — нет значит нет. «Сагр ей поможет, не волнуйся» Легко сказать. Слишком. Пытался уйти в другую комнату и занять руки чем-то полезным, но надрывные вопли госпожи долетали даже туда. Сосредоточиться не получалось, пальцы то и дело предательски вздрагивали. Попытки прогнать гнетущие мысли оказались тщетными. На окраине сознания мелькали привычные доводы: ему там действительно делать нечего, мешать только будет… Андвари, как никто другой, знал — лучше мастера его работу никто не сделает. Посторонние будут только отвлекать и мешать. А в данном деле знакомый ван-целитель явно был сведущ гораздо больше него. Прошла, казалось, вечность. Звуки затихли, из-за чего сердце встревожено пропустило удар. В мастерскую тихой тенью вошла светлая Ванадис, устало улыбаясь. Цверг вперил выжидающий взгляд в незваную гостью. — Девочка, — слабо прохрипела светловласая дева, улыбаясь робко, но самой искренней и теплой улыбкой. — С ними все в порядке, можешь зайти. Повторять дважды не пришлось. Андвари моментально сорвался с места, эмоции захлестнули с головой — хорошие новости грели душу в зимний день, но пока он самолично не убедится… В комнате стоял удушливый запах — ярая смесь пряных трав и металлического аромата крови, из-за чего мастера кольнула игла беспокойства. И лишь когда заприметил Лив — невероятно измученную и ослабленную, — немного успокоился. Несмотря на бледность, глаза валькирии излучали мягкий теплый свет, а на тонких губах расцвела нежная улыбка — она безотрывно смотрела на небольшой сверток из теплых покрывал, который держала, на удивление, уверенно и крепко. Какой бы истощенной ни была мать, она направит последние силы на создание комфорта для своего дитя. Андвари пораженно замер на пороге, не смея подойти ближе. Испортить столь священный миг умиротворения казалось каким-то святотатством, и лишь едва слышная ухмылка Сагра привела в чувство. — Оставлю вас наедине, — коротко буркнул ван и без лишних слов покинул комнату. Теперь его присутствие там не требовалось. Цверг все же не сразу решился подойти ближе, охваченный благоговейным трепетом, пока уже сама Лив не подняла, наконец, взгляд на него, не переставая улыбаться: — Может, подойдешь к нам? Она не кусается, зубы пока вроде не выросли, — игнорируя сильную усталость по всему телу, валькирия позволила себе легкую иронию, что не могло не радовать. Если уже могла найти в себе силы на сарказм, значит, точно чувствует себя неплохо. Коротко вздохнув, Андвари присел подле супруги на постели. Не сразу решившись, аккуратно тронул ее за обнаженное плечо, словно тепло ее тела могло окончательно принести ощущение реальности, дать понять, что все осталось позади. — Как себя чувствует госпожа?.. — неуверенно подал голос цверг. Лив задумчиво помолчала, прислушиваясь к ощущениям, и в этой тишине слышалось тихое сопение их новорожденной дочери, которая мирно спала на материнских руках. — Устала, — нехотя призналась девушка, но тут же добавила безапелляционно, с нежностью посматривая на дочь. — Но это того стоило. В этом Лив нисколько не сомневалась. После всех пережитых потрясений, выпавших на их долю, их небольшая семья заслужила немного счастья. Новость о пополнении стала настоящим подарком судьбы, и валькирия не уставала благодарить всех богов, что все препятствия на этом нелегком пути остались позади. Ванадис успокоила встревоженную мать, девочка появилась на свет совершенно здоровой — правда, ростом для человека мала, но учитывая, что она наполовину цверг, ожидаемо. Заметив заинтересованный взгляд мужа, валькирия едва заметно отогнула край пеленок, чтобы ненароком не разбудить ребенка: — Она красавица, — гордо произнесла Лив, с самодовольным прищуром покосившись на заостренные ушки девочки. — И на тебя очень похожа. Она знала этот взгляд супруга — таким влюбленным безотрывным взглядом всегда глядел на то, что находил для себя прекрасным. Настоящий мастер, довольный своей работой и не решающийся даже прикоснуться к созданному шедевру — невероятно хрупкому. Смотрел так на саму валькирию еще с поры того злосчастного путешествия по девяти мирам. Смотрит сейчас на их дочь. Впервые видя, но уже зная, что вырастет настоящей красавицей как и ее статная воинственная мать. Вывести жителей Свартальвхейма на чувства задача непосильная, но глаза чертовы зеркала души — и сейчас они говорят больше, чем любые слова, которые сейчас были излишни. Андвари невесомым жестом поцеловал Лив в плечо, выдыхая единственную фразу: — Благодарю вас, госпожа, — она оторопело нахмурилась: — За что? Аметистовый взгляд на секунду задержался на спящей малышке в ее руках, после чего цверг посмотрел прямо в осунувшееся лицо супруги и серьезно произнес: — За то, что сделали меня самым счастливым существом во всех девяти мирах. Из его уст подобные речи всегда звучали максимально искренне, но словами не передать все счастье — и в этом уютном молчании было спокойно. Вдруг Лив тихо усмехнулась своим мыслям. — Госпожа, все в порядке? — Да, не волнуйся. Просто вспомнила одну глупость, которая распространена у нас в Мидгарде, — воспоминания о доме чем-то болезненным отозвалось едва слышно в глубине души, однако девушка быстро подавила далекое чувство ностальгии. Цверг заинтересованно прищурился, ожидая продолжения, на что валькирия с тяжеленным вздохом закатила глаза. — В моем мире мужчины чаще всего ожидают мальчика, как продолжателя рода. И если первой родилась девочка, то ее отца обычно называют «бракоделом». Был бы пацан, то прозвали «ювелир». Андвари удивленно взметнул брови, явно не ожидая столь шокирующих подробностей, из-за чего Лив неуютно прикусила нижнюю губу. Однако в следующую секунду он откровенно рассмеялся — тихо, чтобы не разбудить дочку. — Забавно, в Свартальвхейме все наоборот, — валькирия неверяще опешила: — Правда? Тот кивнул, внезапно посерьезнев в лице: — Как госпожа могла заметить, среди цвергов мало женщин. Из-за этого нам нередко приходится искать жен в других мирах — например, в Альвхейме, — Андвари с гордостью приосанился, тепло смотря на спящую дочь. — Поэтому когда рождается девочка, такого цверга никогда не назовут «бракоделом». Цвергинь в нашем народе не так много, а потому рождение дочери считается невероятным везением. Лив заговорщицки улыбнулась — цверги особенно падки на лесть, ее супруг никогда исключением не являлся, особенно кичившись вполне заслуженным званием лучшего ювелира всех миров. Теперь лучшим ювелиром его можно называть во всех смыслах. — Как назовем? — внезапно перевела тему она, аккуратно баюкая на руках ребенка. — Как и договаривались. Астрид, — невероятная волна отцовской гордости и любви поднялась внутри, про себя мастер заметил — как только дочь подрастет, она действительно по красоте не будет уступать бойкой Фрейе или прекрасной Фригг. — Ей вполне подходит.Начало новой жизни...
18 сентября 2022 г. в 18:52
Тот день ознаменовался зимней стужей. Завывания метели были слышны даже за плотно закрытыми ставнями, лютый мороз зловеще трещал, угрожающе вырисовывая узоры на крепких стеклах. Ничто не могло усмирить бесконечное счастье того дня — и лишь самые прозорливые (или же скептики до мозга костей) увидели бы в этом дурное предзнаменование норн.
— Нехороший это знак.
Невзирая на всеобщее ликование, Сагр нахмурил кустистые брови, вглядываясь в белесый беспросветный мрак метели. Своими глазами видел, что все обошлось и Лив легко разрешилась от бремени, но все же… что-то глубоко внутри гложило вана.
— Полно тебе, Сагр, — нежная Ванадис тихо положила тонкую ладонь на его плечо, но даже ее светлая улыбка не могла унять бушующие сомнения. Заметив это, она протяжно вздохнула, покачав головой: — Все закончилось хорошо. Лив чувствует себя прекрасно, да и девочка родилась вполне здоровой.
— Нехорошо, когда дитя зимой появляется, — упрямо запротестовал лекарь, искоса поглядывая в соседнюю комнату. Тихий голос Андвари, полный благодарности, и усталые слова Лив дали понять, что они целиком и полностью поглощены долгожданным событием. Пускай, негоже тревожить новоиспеченных родителей глупыми приметами — после стольких часов томительного ожидания и мучений заслужили немного спокойствия. Сагр мрачно посмотрел на недовольную Ванадис. — Приметы говорят, что холодные ветры заморозят в его сердце всю любовь.
— Ты веришь в эти дурацкие сказки? — она укоризненно помотала головой, скрестив руки под грудью и вздыхая. — Это все глупости. Мы оба видели ее. Да и она наполовину цверг — как холод может ей навредить?
Девушка ухмыльнулась уголками губ, словно сама мысль о таком ей казалась невероятно забавной и абсурдной. Возможно, в стародавние времена зима действительно была не самым удачным временем года для рождения детей, но сейчас все кардинально поменялось, а от тех кошмарных традиций остались лишь тусклые отголоски воспоминаний да навязчивый туманный страх.
— С ними все будет в порядке, — кивая своим мыслям, наконец, сказала Ванадис после затянувшегося молчания. Напряженные плечи Сагра расслабились, но в позе все равно ощущалось за километры беспокойство — окончательно усмирить сомнения друга ей, увы, не удалось. Что поделать, слишком суеверный.
Не сказать, чтобы роды валькирии прошли слишком легко, однако и никаких осложнений серьезных не возникло. Болезненные и долгие схватки абсолютная норма, по времени процесс не затянулся, сейчас и мать, и дитя чувствуют себя хорошо. Лив, конечно, измучена (а кто сказал, что рожать легко?), но она быстро придет в норму. Такой искренней улыбки от смелой воительницы Ванадис еще не видела — когда, наконец, все завершилось и ей на грудь положили новорожденную дочку. Это непростое испытание Лив выдержала стойко, знала, ради чего терпела невыносимые мучения, сдирая глотку криком.
Сагр самолично после всего лишний раз осмотрел роженицу и новорожденную девочку — и не нашел ничего, что могло бы послужить поводом для беспокойства. Здоровый ребенок, счастливая мать.
Облегчение Андвари стало практически осязаемым, когда из комнаты, наконец, вышла Ванадис и прошептала улыбаясь «Девочка». Цверга нарочно не пускали к супруге, однако от этого он беспокоился лишь сильнее, слушая ее надрывные крики за закрытой дверью.
— Они заслужили счастье, твоя правда, — нехотя кивнул Сагр, на что Ванадис удивленно взметнула брови. Как бы ни были сильны щупальца сомнений и дурные предчувствия, ван с большим трудом их подавил. Все-таки портить новоиспеченным родителям столь долгожданный день дурацкими выдумками старого лекаря было бы максимально нетактично.
Буря завывала за окном сильнее. Скрипучий мороз тихо хрустел надломленными ветками. Здесь, в доме, тепло и светло, страшиться нечего. Правда ведь?..
…это ведь так?
Сагр встряхнул головой, обращаясь к задумавшейся Ванадис:
— Ей уже дали имя?
По традициям викингов, имя новорожденному ребенку давал отец — тем самым признавая его своим наследником и продолжателем рода. Кто знает, какие там традиции у цвергов, но вряд ли они слишком отличались от общепринятых.
Ванадис кивнула:
— Они с Лив давно согласовали имя, — она помнила с каким особым трепетом Андвари взял на руки новорожденную дочь — так, словно она была самым хрупким и несомненно драгоценным сокровищем во всех девяти мирах, не меньше. — Астрид.
— Божественная красота, — целитель кивнул, явно одобряя выбор. — Хорошее имя, сильное.
Ведь как корабль назовешь, так он и поплывет — так и имя часто может сослужить своему хозяину добрую или дурную службу. Отдать должное, имя действительно не только благозвучное, но и обладает невероятной силой воли — удивительное сочетание неземного очарования вкупе с суровой властностью. Впрочем, для дочери отважной валькирии и умелого мастера-цверга лучшее вряд ли можно найти. С такими родителями ей ничего не грозит — Лив за дочь на месте убьет, а Андвари перевернет все миры ради своих женщин.
Согретая теплом и любовью, что может пойти не так?
За окном издевательски скрипнула ветка, окончательно сломившись под напором ледяного шторма.