◄︎Нет
►︎Я же говорил, что ты просто дурак ►︎С чего ты решил, что он тебя ненавидит ►︎? Палец Мегуми завис над клавиатурой. Действительно, а в какой момент он решил, что Сукуна его ненавидит? Ему самому старший брат Юджи казался неприятным, но Сукуна какой-либо враждебности не проявлял. Напротив, постоянно относился к нему как к младшему братишке и норовил накормить. Этим он напоминал Годжо, когда тот только занялся воспитанием двух осиротевших детей. Он тоже постоянно надеялся умаслить едой и лишним вниманием. Только вот приемный отец готовил в свои двадцать с небольшим так себе, а если сравнивать с Сукуной, то просто отвратительно. Слава богу, те времена прошли, и теперь Годжо умел сносно готовить, хотя делал это нечасто. Мегуми так и не смог найти, что ответить Юджи, поэтому отправил ему стикер с тибетской лисой. Ему не хотелось копаться дальше в своих чувствах и объяснять, что Сукуна раздражает его. Плевать, как относился к нему сам Сукуна. Нужно было подождать еще одни выходные, а уже в следующие у Годжо день рождения. Можно будет больше не ходить на подработку в ресторан. Мегуми не планировал задерживаться у Сукуны, хотя тот и заплатил, как обещал — по восемьсот йен за каждый из пяти часов работы в день, плюс десять процентов с заказов, которые они вместе обслужили. В целом ему хватало и этих денег для выбранного подарка, но Мегуми было не по себе от идеи бросать подработку после первой же недели. Еще придется объяснять все Юджи… Нужно было лишь провести еще одни выходные с Сукуной. В декабре темнело слишком рано. Казалось, что день только успел наступить, как небо уже угасало в сумерках. Единственной отрадой были лишь огни гирлянд, украшавшие город в таком количестве, что вечером улицы выглядели светлее, чем днем. Даже в районах потише, как тот, где жил Мегуми, на деревьях вдоль улицы появились мигающие огоньки. Ну, хотя бы не так мрачно, когда возвращаешься со школы — решил для себя Мегуми. Упорно пряча подбородок в небрежно повязанный шарф, он широко шагал улице. Мегуми надеялся, что успеет переодеться и отправиться на подработку до шести часов, иначе ему предстояло попасть в пробку. В пятницу люди будто с ума сходили, и в общественном транспорте порой негде было яблоку упасть. Мегуми не понимал, откуда столько людей может взяться и где они прятались первые четыре дня недели? У Нобары была теория, что по пятницам взрослые ехали не домой, а пить где-нибудь в барах до полуночи, заливая недельную рутину пивом и сётю. Вряд ли она ушла далеко от правды в своей теории, но неужели весь Токио переезжал из офисных районов в Шибую? Ведь были же бары и рестораны в отдаленных районах. Зачем было набиваться в автобусы и метро так, будто уже завтра в Шибуе объявят сухой закон. Если пятничное желание пить до посинения было обязательным атрибутом взрослой жизни, то Мегуми бы предпочел вырасти таким же как Годжо. Думая об офисных клерках, из-за которых ему вполне могло не достаться места в автобусе, Мегуми подошел к дому. Стоявшую чуть поодаль от ворот машину он заметил, еще когда свернул на свою улицу, но решил, что это кто-то приехал к соседям. Уже подойдя ближе, Мегуми увидел, что у тойоты были темные стекла. Что ж, это явно не соседские гости. — А-а, вот и мой племянник. Я уж заждался. Мужчина до того стоявший в тени деревьев напротив, вышел вперед. — Наоя-сан, — Мегуми коротко кивнул, но шаг не замедлил. — Если ты к отцу, то он будет только после восьми. — К отцу? — Мужчина громко цыкнул, выразив пренебрежение к этому слову. — Ты правда называешь этого придурка отцом? Мегуми положил ладонь на калитку, чтобы войти внутрь, но резко остановился. Внутри закипело упорство и нежелание пропускать этот вопрос мимо ушей. Понадобилась пара секунд, прежде чем он пересилил себя и все же вошел внутрь, направляясь к двери дома. — В любом случае тебе придется ждать еще пару часов, прежде чем он вернется. В дом приглашать не буду. — Мегуми-кун, я к тебе приехал, а не к Годжо. Подойди сюда. — Мне некогда, я опаздываю на работу. — Могу подвезти, — Наоя кивнул на машину, стоящую поодаль. Это был неплохой предлог. Общаться со своими родственниками у Мегуми не было желания, но на машине можно добраться до ресторана Сукуны всего за двадцать минут. Предложение было слишком заманчивым, поэтому Мегуми попросил Наою подождать несколько минут, пока он переодевается. Забежав в дом и кинув сумку с учебниками в коридоре, Мегуми снял пиджак и накинул толстовку прямо поверх школьной рубашки. Он не стал беспокоиться о том, что вещи пропахнут едой — все равно завтра они с Годжо собирались перестирывать все грязные вещи. Управившись за обещанное время, Мегуми вернулся на улицу. Наоя все так же ждал его у калитки. — Ты шустрый, — улыбнулся мужчина, отчего стал похож на змею. Позволив Наое пройти вперед, подросток достал из кармана телефон и сделал фотографию машины, в которую собирался сесть. С невозмутимым видом он открыл мессенджер и загрузил фото в чат с Сукуной.◄︎Итадори-сан, встреть меня, пожалуйста
◄︎Мы должны приехать в течение получаса
После небольшой паузы пришел ответ: ►︎Позвонить?◄︎Все в порядке
Беспокоить Годжо только потому, что Наоя решил объявиться и поговорить с племянником, было глупо. Мегуми практически был уверен, что родственники не собираются устраивать нелепые попытки отвезти его к деду без ведома приемного отца. Но небольшой риск все же оставался — Наоя славился дурной головой. Поэтому Мегуми нужно было, чтобы кто-то знал с кем и на какой машине он поехал. Сев на заднее сиденье рядом с Наоей, Мегуми назвал адрес ресторана, и задал главный вопрос: — Почему ты приехал? — Дед хочет, чтобы ты приехал на Рождество. Он собирается поговорить о твоем будущем. Ты ведь планируешь продолжать учебу после школы? — Да. — Отлично. Деду это понравится. — Мне без разницы. Я все равно не собираюсь общаться с семьей. — Он закрыл глаза на то, что Тоджи-сан оставил заботу о своих детях на приютского урода, потому что Годжо обещал, что не станет мешать семье общаться с… — Хватит его оскорблять, — резко оборвал его Мегуми. — Вы выгнали отца, потому что он был геем и никак ему не помогали. Годжо был единственным, кому было дело до нас. — Это Годжо тебя так говорить научил? Мой отец ему помогал, пока этот ублюдок учился, и вот вся благодарность… Возможно, Годжо рассказывал тебе небылицы про твоего отца, но поверь мне, он не был геем. Мегуми резко вскинул голову и уставился на Наою. — Разве же геи женятся и создают семьи? Заводят детей? Тоджи был нормальным мужчиной, это Годжо его испортил. — Тогда почему же вы его выгнали? — Это недопонимание. — Я знаю, что он болел. И дед считал, что отец недостоин оставаться в семье. — Сколько этот мудак успел тебе рассказать, — пробормотал под нос Наоя. — Я не ребенок, чтобы врать мне! Если бы вы с самого начала вели себя с отцом нормально, то ничего бы не случилось. — Мегуми, ты еще молод и многого не понимаешь. Да, в прошлом у твоего отца и деда были конфликты. И вся семья жалеет о произошедшем. Если бы мы знали, как тяжело ему приходилось, думаешь, мы не помогли бы? Тоджи-сан добровольно покинул семью, чтобы добиться чего-то без ее влияния, а после вернулся. Если бы дед считал его позором, принял бы вас обратно? Давай оставим старые обиды позади и попробуем наладить родственные связи. В конце концов, кроме нас у тебя никого не осталось. Мегуми только сейчас заметил, что сидел, сжав кулаки. Почему каждый раз, когда Наоя раскрывал рот, его хотелось ударить. — Тебе ведь известно, что Вы с Тсумики не родные? Мы ее конечно же любим, но ты должен понимать, что твоя единственная родная кровь это Зенины. Разговор зашел в тупик. Несмотря на то, что Мегуми виделся с родственниками редко, казалось, что это разговор повторяется уже в десятый раз. Он не понимал, что такого важного находил дед в их родственной связи. Неужели на старости лет в нем заговорила совесть? Кажется, отцу было столько же, сколько Мегуми сейчас, когда его вышвырнули из дома и пообещали, что не примут обратно, даже если тот приползет и будет умолять на коленях. А теперь, спустя двадцать лет эти же люди обхаживали Мегуми и рассказывали о важности родственных связей. — Почему ему так важно, чтобы я приехал на Рождество? — Мегуми решил дать Наое шанс объясниться. — Ему раньше не было дела до меня. — Вовсе нет. Дед тебя обожает, постоянно спрашивает, как у тебя дела и регулярно отправляет подарки. Неужели Годжо тебе ничего не передавал? На мгновение слова Наои показались Мегуми правдой. Всего мгновение и в груди появилось ноющее чувство, но он успел вовремя взять себя в руки. — Если бы это была правда, он попытался хотя бы раз позвонить мне. — Оги-сама занятой человек. У него слишком плотное расписание, и… — О, мы приехали, — Мегуми выпрямился, заметив знакомый поворот. Всю дорогу он старался держаться расслабленно, и все же, когда издали он заметил у входа в ресторан курящего Сукуну, смог выдохнуть по-настоящему спокойно. Вцепившись пальцами в заблокированную ручку двери, Мегуми едва вытерпел, когда они затормозят у ресторана. Двигатель затих, но водитель не стал снимать блокировку с дверей. — Мегуми, сейчас наступает важный этап твоей жизни. Дед хочет, чтобы ты примкнул к бизнесу. Наою прервал стук в стекло. Сукуна бесцеремонно потревожил водителя, заставляя того, опустить стекло. — Эй, у тебя почасовой тариф что ли? Почему не выпускаешь моего работничка? — задал вопрос Сукуна, выдохнув сигаретное облако в салон машины. Водитель кинул быстрый взгляд через зеркало заднего вида и, дождавшись кивка Наои, разблокировал двери. Мегуми тут же нажал на ручку и выскочил из машины, будто ему что-то угрожало. Не желавший выглядеть каким-то злодеем Наоя неспешно вышел следом и встал перед машиной. — Мегуми, — позвал он подростка, но стоило сделать шаг вперед, как дорогу мужчине преградил Сукуна. — Спешишь куда? — бесцеремонно спросил он, смотря на Наою сверху вниз. Разница в росте у них была едва ли чуть больше половины головы, но из-за ширины плеч Сукуна казался сейчас намного больше вытянутого словно жердь Наои. Мегуми непроизвольно уставился в спину Сукуны, полностью заградившего ему обзор. — Подвинься, мне нужно с племянником поговорить, — Наою крупные размеры Сукуны не напугали. Даже не удосужившись поднять взгляд на Сукуну, он попытался обойти его, но дорогу снова загородили. — Думаю, у вас уже было время поговорить с ним. Сейчас Мегуми должен помогать мне в ресторане. — Должно быть, ты что-то попутал, — Наоя вдруг сменил тон. Мегуми заметил, как он окинул взглядом татуировки Сукуны — должно быть Наоя распознал в нем человека из их круга. Поза мужчины изменилась — расслабленные плечи выпрямились, а в глазах появилось легкое презрение. Если с обычными людьми Наоя и разговаривал вежливо, то с такими же борёкудан, как он сам, мог держаться манер только с теми, кто был выше по статусу. Сукуна для него был не больше чем шестерки-кобуны, что бегали за сигаретами для него во время обеда. — Не знаю, что ты там себе напридумывал, но лучше бы тебе свалить, — Сукуна продолжал стоять на месте, совершенно не волнуясь о том, что говорил Наоя. — Видимо, ты попутал это место с салоном, где ошиваешься. — Что ты несешь? — Ты ведь из Зенин-кай. Я тебя видел у девочек Мамы Юи. Мегуми догадывался о влиянии своих родственников, но не ожидал, что Зенины могут быть известны настолько, что даже Сукуна был знаком с ними. Похоже, Наою эта новость тоже не обрадовала. Он вдруг перестал снисходительно улыбаться и склонился к плечу Сукуны. Крепко сжав его, Наоя что-то тихо шепнул. Мегуми понятия не имел, что тот мог сотворить с Сукуной, потому решил действовать по-своему. Пока двое мужчин разговаривали, будто пытались поддеть друг друга прежде, чем начать драку, Мегуми зашел в ресторан. Сейчас там не было посетителей, хотя на плите кипел бульон для какого-то блюда. Оглядевшись по сторонам, Мегуми зашел за стойку и схватил первую попавшуюся на глаза вещь. Это была литровая бутылка мирина. Сжав горлышко покрепче, Мегуми вышел обратно на улицу и громко окликнул стоявших у машины людей. Как только Сукуна и Наоя повернулись в его сторону, Мегуми швырнул бутылку. Лобовое стекло лопнуло под натиском разбившейся вдребезги бутылки. Рисовое вино струйками потекло по трещинам. Мегуми еще мгновение стоял с вытянутой вперед рукой. Ему наконец-то полегчало. Когда он перевел взгляд на Сукуну, во взгляде того читалась смесь удивления и восторга. — В ресторане есть еще одна бутылка, — предупреждающе сказал Мегуми. — Я не собираюсь встречаться ни с кем из семьи. Не приезжайте к нашему дому и не пытайтесь связываться с отцом, Наоя-сан. — Блять, мелкий паршивец, — маска заботливого дяди наконец дала трещину. — Думаешь, я буду унижаться перед тобой?! — На твоем месте я бы валил отсюда, — Сукуна сделал шаг назад, следуя за рванувшим к Мегуми Наое. — В ресторане не только бутылки, но и ножи. Но если хочешь, мы можем с тобой поговорить и попроще, если руки чешутся. Кажется, эти слова наконец убедили Наою в том, что ему здесь были не рады. Уставившись на Сукуну, выставившего перед ним руку, Наоя кивнул и сделал шаг назад. — Тебе следует появиться перед дедом, Мегуми-кун. Кровные узы — важная вещь, — с наставлением произнес Наоя. — Не совершай те же ошибки, что случились с твоим отцом. Мегуми ничего не ответил, лишь хмуро проводил взглядом своего родственника до машины. Наоя сел в нее и спустя несколько секунд автомобиль отъехал от ресторана. Наконец Мегуми смог расслабить плечи и взглянул на Сукуну. — У тебя хороший бросок, — с улыбкой произнес тот. — Вычту из твоей зарплаты за эту неделю. — Извини. — Забей. Мы с отцом похлеще твоего ругались. Там разбитыми бутылками не обходилось. Сукуна поднял руку и широкий рукав хаори сполз вниз, обнажая локоть. Белый толстый шрам тянулся от локтя и терялся под сползшей на плечо тканью. Показав старое ранение, Сукуна поправил одежду и зашел в ресторан. Он окликнул Мегуми, напоминая, что им нужно сделать заготовки на вечер. Все еще ощущая себя странно после случившегося инцидента, Мегуми несколько минут потерянно мыл руки и готовил кухню к посетителям. Его злила выходка Наои, но сильнее мысли захватывало то, как Сукуна легко и не задумываясь вступился за него. Изменится ли его отношение, после того, как он узнал, что Мегуми был отпрыском Зенин-кай? — Ты сказал, что видел Наоя-сана у кого-то, ты знаком с ним? — Мегуми вдруг вспомнил, как резко сменился тон Наои, после того, как Сукуна заговорил об этом. — А, это, — парень усмехнулся и сделал резкий замах, отрубая голову рыбе. — Юи-сан заведует одним магазинчиком с кагеко-кроссдрессерами. Как-то пару раз видел в заведении и этого парня. Ну… Может быть, он там и по делам был, кто знает — вы ведь и магазинами с саунами управляете. — Я не Зенин, — твердо произнес Мегуми. — Тогда почему он называл тебя племянником? Сукуна повернулся к подростку и улыбнулся, давая понять, что ему правда интересна причина. — Мое отец был Зенином. Я Фушигуро. — Странно. Мне Юджи говорил, что у вас с отцом разные фамилии, но я помню, что его зовут Годжо. — Годжо мой приемный отец. И снова Мегуми наградил его упрямым взглядом исподлобья, на что Сукуна лишь протянул тихое «а-а, понятно», вместо того, чтобы пуститься в новые расспросы. — Выходит, что с семьей ты не особо дружишь, а? — Они выгнали биологического отца из дома, за то, что он был геем. Но спустя несколько лет, после того как он умер, воспылали ко мне любовью. Еще вопросы? — Если честно, мне плевать на твоих родственников. Если люди мудаками были, они мудаками и остаются. Думаю, тебе достаточно, что у вас с Годжо хорошие отношения. — Почему ты так решил? — Он не стал учить тебя тому, что терпение и покорность — лучшие добродетели. Сукуна подмигнул ему и вернулся к разделке рыбы. Легким движением он вспорол брюхо и потроха выпали наружу. То, что осталось внутри, Сукуна вычистил, погрузив палец внутрь. Мегуми, наблюдавший за этим действием, вдруг подумал, что Сукуна неспроста умел так обращаться ножом. Еще и шрам, что оставил ему отец, судя по словам Сукуны. Все же этот парень был выходцем из такой же семьи, как и Зенин, связанной с криминалом. По спине пробежал холодок, когда до Мегуми дошло, что могли сделать друг с другом Наоя и Сукуна, если бы он не кинул ту бутылку. — Ита… Сукуна-кун, — Мегуми встал рядом, помогая убрать потроха со стола. — Спасибо, что встретил. — Ты попросил, я помог. Но за мирин я все равно вычту. Мегуми непроизвольно засмеялся. Возможно, Нобара права, и он зря относился к Сукуне с предубеждением. В конце концов, они оба страдали от репутации своих семей.