◄︎Не хочешь приехать домой и проколоть мне ухо в субботу?
►︎Ты шутишь?◄︎Нет
►︎Ты хочешь сделать себе пирсинг?◄︎Да. Так поможешь?
►︎У меня сборы, я не смогу попасть домой в эти выходные ►︎Такой облом◄︎Ну и ладно. Соревнования важнее
►︎Не смей просить никого другого! Я вернусь на следующей неделе◄︎Вижу, идея тебе понравилась
►︎Когда ты еще добровольно дашься мне в руки, чтобы я тебе что-нибудь проколола Мегуми откинулся на кровати и уставился в потолок. Его уверенность после покупки немного угасла, но он все еще хотел попробовать сделать пирсинг. Если он подождет неделю, ничего не изменится. Скорее это время пойдет на пользу: если он все еще будет хотеть проколоть ухо и не испугается энтузиазма Тсумики, значит, это того стоило. После того, как он договорился с сестрой, напряжение спало, и на пару дней он даже забыл о том, что хотел сделать. В будние дни рабочие смены в ресторане Сукуны редко выдавались короткими. Хотя на вывеске перед входом было указано, что заведение работает с половины двенадцатого до половины девятого, были те, кто приходил в ресторан за десять минут до закрытия. Не обслужить их было нельзя, потому ресторан продолжал работать, пока посетители не поедят. Мегуми на это не жаловался — его рабочая смена в среднем была часа четыре, так что он мог и задержаться, если понадобится. Но все же было приятно закрывать дверь и убирать вывеску ровно в восемь тридцать. Сегодня был как раз один из таких редких дней, когда они с Сукуной протерли столы и перевернули все стулья еще до девяти часов. Осталось лишь надраить кухню, и Мегуми мог поехать домой. Сегодняшний день был хорош еще и тем, что Сукуна выдал ему очередную зарплату. Приняв конверт двумя руками, как и полагается, Мегуми поднялся наверх. Убирая его в сумку, он наткнулся на оставленный в ней набор. Пока он смотрел на прозрачный контейнер, в голову пришла мысль. Мегуми спустился вниз вместе с сумкой и сел за стойку прямо перед Сукуной. — Ты когда-нибудь делал себе пирсинг? Сукуна снисходительно вскинул брови и склонил голову на бок. — Я про то, чтобы самому проколоть себе что-то, — добавил Мегуми, поняв, как прозвучал его вопрос. — Это ухо, — Сукуна указал на правую мочку. — Занес инфекцию, пришлось снять сережку и потом пойти в салон. Остальные два прокола уже знакомый делал. Мегуми задумался на мгновение, взвешивая все риски. У него в наборе были перчатки и спиртовые салфетки, так что вряд ли с ним случится подобное. — Можешь помочь? — Мегуми положил контейнер на бар. — Хочешь проколоть ухо? — Да. — Наконец-то начался пубертат? — засмеялся Сукуна. В ответ Мегуми закатил глаза. Почему у всех взрослых были похожие шутки. Сатору тоже любил говорить что-то в этом роде, когда слышал от Мегуми, что он хочет сделать что-то по-своему. Как будто после совершеннолетия людям выдавали набор с несмешными шутками про подростковое бунтарство. — Помогу, не проблема, — отсмеявшись, кивнул Сукуна. — Где купил набор? — Возле станции на Шибуе. Сукуна открыл упаковку и посмотрел на лежавшие там предметы. Повертев в руках пистолет, он поднял взгляд на Мегуми. — Не против, если я своим воспользуюсь? Мегуми покачал головой и забрал протянутый набор. Сукуна вышел из-за стойки и поднялся к себе, а через пару минут вернулся с маленьким пакетиком в руках. Прежде чем положить его на стойку, он протер ее салфетками. Когда он вытащил содержимое, Мегуми немного напрягся. Под боком на столешницу легли несколько толстых коротких игл в целлофане и пирсинг с круглыми шариками с обеих сторон. — Стой, это что? — Иглы для пирсинга. — А пистолет? — Он не делает прокол, а просто рвет мясо. Во-первых, это больно, а во-вторых заживает хуже. И эти сережки тоже дерьмовые, я дам тебе одну из тех, что покупал себе. Лучше не выбирай «гвоздики», если еще надумаешь делать прокол. — Окей, — протянул Мегуми, но меньше беспокоиться от вида толстых иголок не стал. Когда Сукуна надел перчатки и взял в руки спиртовую салфетку, в душе поднялось сомнение: может ну его? В конце концов идея о пирсинге у него появилась спонтанно, просто потому что его об этом спросили. Но пойти сейчас на попятную было бы трусостью. Мегуми не хотел, чтобы Сукуна потом смеялся над ним и припоминал, как он испугался иголки. — Какое ухо? Вопрос вывел Мегуми из задумчивости. Недолго выбирая, он показал на левое ухо. Первое, что пришло в голову. Когда мочки коснулась холодная и влажная салфетка, Мегуми неосознанно глубоко вздохнул. Приободряя его, Сукуна сказал, чтобы он расслабился, и Мегуми почти что моментально ответил, что и так расслаблен. — Сначала сделаю разметку, где будет пирсинг, а потом проколю. — Ага. Мегуми вдруг понял, что у него похолодели руки. Прижав ладони к коленям, он потер их и выпрямился. Нужно было подождать лишь пару мгновений и все закончится. Он смотрел перед собой прямо на грудь Сукуны. Разглядывая орнамент его накидки, Мегуми снова вспомнил о том, что у него в шкафу висела дотера, которую он одолжил в начале весны и так и не вернул. От нее все еще пахло сигаретами, хотя уже гораздо слабее. Почему-то эта мысль вызвала у Мегуми грусть. Ему нравился этот запах, он навевал ностальгию. Хотя Мегуми с трудом мог сказать — почему. Может это было связано с родным отцом, который много курил. Его лица или голоса Мегуми уже не помнил. Пока тот был жив, они мало виделись. Но он помнил запах, исходивший от отца, и то, как он хватал его крепкими широкими ладонями и сажал себе на колени. Хотя Мегуми обижался на редко приходившего к ним с сестрой отца, он был счастлив каждый раз, когда тот, улыбаясь, брал его к себе на руки и обнимал. — Готов? Голос Сукуны вернул его в реальность, и не успел Мегуми ему хоть что-то ответить, как ухо пронзила резкая боль. Ощущение длилось мгновение, но это было так неожиданно, что Мегуми раскрыл рот, хватая воздух. Тело сначала обдало холодом, а потом жаром. Он быстро поднялся от ног к груди, к шее, пробежал по лицу и сосредоточился в одной единственной точке — в мочке левого уха. На мгновение Мегуми даже показалось, что у него темнеет в глазах. Сам того не осознавая, он вцепился в край накидки Сукуны, которая болталась перед ним. Сжав руку в кулак, Мегуми медленно выдохнул. Сердце колотилось как бешеное, он только и мог слышать стук своего сердцебиения. Не выдержав напряжения, он зажмурился. — Всё. — А? — Мегуми не ожидал, что все это и правда продлится пару секунд. По внутренним ощущениям, он сидел так уже несколько минут, борясь с непонятно откуда взявшимся волнением. — Теперь у тебя проколото ухо, — Сукуна все еще стоял перед ним ссутулившись. — Ну, как ощущения? — Было не больно. Мегуми не собирался рассказывать ему, что за те пару мгновений, что длилась процедура, он испытал все возможные эмоции, чуть не упал в обморок от волнения, а теперь его ухо горело так, будто его пробили насквозь тупым гвоздем. Как людям вообще приходило в голову делать себе пирсинг? — Если надумаешь делать еще проколы, у меня есть хороший мастер. Могу дать контакты. — Пока что-то не хочется. — Тебе бы пошел пирсинг нижней губы. Сукуна протянул ладонь к лицу Мегуми. Шершавый палец погладил нижний край губы, заставляя поднять взгляд на Сукуну. Этот жест вызвал странную реакцию. Мегуми слышал слова, но в голове стало пусто. Похоже, что после прокола ему все еще было плохо. В ладонях вновь появилось ощущение колющей слабости. Лицо Сукуны было близко и почему-то в этот момент Мегуми захотелось… Поцеловать его. Стоило этой мысли появиться в голове, как он заметил, что Сукуна наклонился ближе, закрывая обзор. Палец скользнул вниз, оттянув губу, и Мегуми опустил взгляд. Он никогда не целовался, но глаза закрылись сами собой, стоило Сукуне прижаться к его губам. От волнения Мегуми шумно втянул воздух в себя и замер, не зная, что делать. Ему хотелось ответить на поцелуй, но в то же время стало страшно от осознания, что только что произошло. Как это случилось? Почему он вообще подумал о том, что хочет поцеловать Сукуну? И почему тот поцеловал его? Пока Мегуми думал об этом, губ коснулось что-то влажное и горячее. Раскрыв рот, он позволил чужому языку скользнуть внутрь. Странное, неестественное ощущение. Если бы он не знал, что это язык, то это можно было даже назвать противным. О зубы стукнулся металл, и их языки заскользили друг по другу. Что делают в такие моменты? Мегуми пытался угнаться за меняющейся ситуацией, но даже не мог придумать, куда деть свои руки. Он потянулся ладонью к лицу Сукуны, но в итоге промахнулся и схватил его за ворот футболки. Вцепившись в нее так, будто от этого зависела жизнь, Мегуми запрокинул голову и расслабился. Если он сейчас будет пытаться отвечать Сукуне, то выставит себя идиотом, ничего не понимающим в поцелуях. Проще было поддаться и узнать все от самого Сукуны. Чужой язык пощекотал нёбо и выскользнул изо рта, потом повторил движение. Влажная мягкая плоть, принадлежавшая другому человеку, вызывала странные чувства. Проколотое ухо продолжало ныть от боли. Когда Сукуна отстранился и вновь погладил его губы большими пальцами, Мегуми понял, что все это время широкие ладони обнимали его лицо. Стало неловко. Щеки загорелись моментально, и Мегуми попытался отвернуться. Сукуна не стал ему мешать, и позволил встать со стула, чтобы юркнуть к зеркалу в подсобке. В висках быстро стучал пульс, глаза то и дело пытались опуститься на собственные губы, но Мегуми упорно делал вид, что встал перед зеркалом, чтобы посмотреть на свежий прокол. Аккуратно тронув опухшую мочку, он повертел головой. Выглядело не так плохо, как ощущалось. Что ж, может, когда оно заживет, он и сделает еще один прокол… Взгляд скользнул по собственному лицу. «Черт, я идиот», — Мегуми осознал, что произошло. Только что он сделал свой первый пирсинг. И сразу после этого он впервые поцеловался с кем-то. И этим кем-то был Сукуна. Он только что целовался с братом Юджи, у которого подрабатывал в ресторане. Ситуация будто не могла быть хуже, и в момент, когда Мегуми потер ладонью влажные губы, в дверном проеме появился Сукуна. Облокотившись на косяк, он коротко дернул подбородком в немом вопросе. — Ну, как оно? — не дождавшись ответа, он все же задал вопрос вслух. — Думал, будет больнее. — Отек будет держаться какое-то время, поэтому лучше не снимай пирсинг, когда будешь чистить. Протирай антисептиком без спирта дважды в день. И ближайший месяц не меняй его на другой. — Ага. — Пошли, накормлю тебя чем-нибудь перед уходом. Мегуми неуверенно повернулся и вышел следом. Сукуна не выглядел так, будто что-то случилось. Он как обычно принялся готовить ужин, быстро разогрев сковороду и кинув туда нарезанных осьминогов и кальмаров. Пока он мешал мисо-пасту с бульоном, чтобы перелить туда же, Мегуми осторожно сел на привычное место. Взгляд проскользнул по кухне и остановился на спине Сукуны. Тот ни на секунду не отвлекался от готовки, продолжая что-то резать, перекладывать и помешивать. Он вел себя так, будто ничего не случилось. И несмотря на то, что Мегуми тоже хотелось бы поступить похожим образом — просто сделать вид, что после того, как Сукуна проколол ему ухо, ничего не случилось — его это бесило. Поковыряв пальцем столешницу, он снова поднял взгляд и уставился на затылок Сукуны. — Ты пытаешься дыру во мне прожечь? Каким-то чудом почувствовав его взгляд, Сукуна повернулся к бару. Опешивший от этого Мегуми растерял всю злость и, нахмурившись, уставился на свои руки. Он снова ушел в свои мысли, думая, что хочет сказать, а Сукуна тем временем выключил огонь и переложил готовое блюдо в тарелку. Перед носом Мегуми появилась клубящаяся паром порция лапши с жареными морепродуктами, утопавшими в бульоне. Сверху поперек тарелки лежали две толстые полоски темпуры с угрем. — Приятного аппетита. Я выйду покурить. Сукуна поставил на бар графин с водой и чистый стакан. Исполнив привычный ритуал заботы о госте, он снял фартук и вышел из-за стойки. Мегуми покосился на него, чтобы убедиться, что Сукуна пройдет мимо. Внутри засела странная тревога. Он не понимал, как ему реагировать на то, что случилось. И что это вообще могло значить? Вряд ли он нравился Сукуне, больше похоже на издевку или проигранный спор. Но кому он мог проиграть поцелуй на спор? Разве что своему младшему брату. Но Юджи не был придурком, чтобы так шутить. Посмотрев на содержимое тарелки, Мегуми понял, что ему не хочется есть. Скорее даже наоборот, вид свежей темпуры вызывал чувство тошноты. Отодвинув тарелку, он взял с соседнего стула свою сумку и вышел из ресторана. — Пока, — почти на бегу попрощался Мегуми, даже не повернувшись к курившему у входа парню. Как глупо. Надо было спросить у Сукуны прямо, почему он поцеловал его. Всю дорогу до дома Мегуми провел в наушниках, стараясь отвлечься от самоедства за бессмысленный побег. В конце концов без правды он мог придумать себе что угодно. Даже решить, что Сукуна к нему так подкатывал. Он ведь уже вроде рассказывал, что встречался и с девушками и с парнями. Тогда это прозвучало больше как хвастовство опытом: Мегуми по сравнению с ним был кристальным девственником. Но сейчас, если подумать, не было ли это предупреждением? Мегуми закатил глаза на свое собственное предположение. Все же ему стоило не вести себя как полный придурок, а в лоб задать этот вопрос. Прошла неделя. Когда на выходных Тсумики все-таки приехала домой, то они с Мегуми почти поругались после того, как она узнала, что брат не дождался и сделал пирсинг без нее. Кое-как подравшись, что было больше похоже на просто попытку ткнуть друг друга в бок побольнее, они не разговаривали друг с другом всю субботу. А утром в воскресенье за завтраком говорили как ни в чем не бывало. Тсумики сказала, что сережка выглядит прикольно, и на нее обратил внимание Сатору. Мегуми не боялся, что отец отругает его, но все равно немного напрягся, когда тот схватил его за подбородок и повернул к себе левым ухом. — Тебе идет. Где проколол? — В салоне, — соврал Мегуми и вернулся к завтраку. Ему не особо хотелось разговаривать. Этим утром у него было паршивое настроение. Все дело было во сне. Точнее в том, что ему снилось. Это были смутные, почти не осязаемые образы, но он точно знал, что ему снилось, как он целовался с парнем. Это не был кто-то знакомый, просто абстрактный образ. Но Мегуми не сомневался, что это был человек его же пола. В средней школе у них с Сатору уже состоялся разговор о подростковых поллюциях. Тогда Мегуми нехотя выслушал его, сгорая от стыда, потому что пришлось говорить о вещах, которые не всегда даже готов обсудить со сверстниками. Зато, благодаря этому разговору, ему не было стыдно, если утром он обнаруживал, что испачкал нижнее белье. Он просто знал, что это естественная часть его взросления и смирился с тем, что не имея никакого влечения он мог ночью возбудиться, не увидев никакого сна. И так было даже лучше: от своих друзей он слышал рассказы про то, как тем снились одноклассницы или другие знакомые девчонки, которым они потом не могли смотреть в глаза. У Мегуми такого не было. Если он и запоминал сон, то это всегда были безликие девушки, который он никогда не встречал. Но сегодня его сон оказался странным. Мало того, что он четко запомнил, как его гладили и обнимали, пока они целовались, так это еще и оказался парень. Проснувшись, Мегуми испытал странное возбуждение, из-за которого ему даже пришлось накрыться одеялом с головой и воспользоваться после салфетками. И теперь он чувствовал себя выжатым как лимон, вместо воодушевление, какое обычно бывало после того, как он «сбрасывал стресс». Думая о случившемся, он пришел к выводу, что виной всему был случай в ресторане Сукуны. С того вечера Мегуми ни разу не вышел на подработку, а пару сообщений, которые ему написал Сукуна, спрашивая, не заболел ли он, просто проигнорировал. Нежелание видеться с предметом своих переживаний, похоже, сыграло с Мегуми злую шутку. Чем дольше он думал о том поцелуе, тем страннее были мысли, посещавшие его. Это раздражало, потому что он не мог ни с кем поделиться своими переживаниями. Решив хоть как-то отвлечься от произошедшего утром, он написал в групповой чат с Юджи и Нобарой. На его предложение погулять отреагировала только Нобара, Юджи уже договорился с одноклассником сходить в кино. Встретившись через час, они с Нобарой поехали сначала в книжный, где Нобара набрала книг по английскому и физике, а потом заглянули в кафе с мороженым. В такую жару хотелось обложиться чем-то холодным и весь день просидеть под кондиционером, поэтому они взяли по огромной порции льда с сиропом и айс-кофе. Мегуми пришлось нести пакеты за двоих, поэтому свою порцию мороженого он смог съесть только когда они добрались до сквера со скамейками под навесом. Вытянув ноги, они развалились на скамейках и несколько минут молча поедали мороженое. — Ва-а, у меня язык онемел, — Нобара смогла оторваться от своего мороженого, только когда съела почти всю порцию. — Кажется, я заморозила себе мозг. — Ого. — Что? — Он у тебя есть. — Тупица! — Нобара пнула его по колену, а после залилась смехом. — У тебя-то ничего не замерзло. Мегуми закатил глаза, услышав ответный выпад. Они продолжили есть мороженое, превратившееся в мокрое ледяное пюре. Когда с ним было покончено, Нобара вытерла губы салфеткой и спросила, не осталась ли краска от сиропа на них. Мегуми показал на правый уголок рта, и Нобара просто облизалась. Мегуми уставился на свой полупустой стакан, поболтал содержимое и, запрокинув голову, одним махом доел сладкую кашицу. Сначала холод обжег горло и опустился в желудок, вызывая неприятное ощущение, а потом резко поднялся назад и ударил в переносицу. Прошло еще мгновение и боль от холода сконцентрировалась между бровями. Мегуми поморщился и стал активно массировать лоб, чтобы избавиться от этого ощущения. — Не зря говорят, что взрослые мужчины — ошибка выжившего. Как ты вообще дожил до своих лет, — сочувственно сказала Нобара. — Запей кофе. — Он тоже холодный, — сдавленно ответил Мегуми. — Ну уж не холоднее мороженного. Весь лед уже растаял. Мегуми последовал совету подруги и отпил из своего стакана. Легче не стало. Он еще немного потер между бровей и решил выйти на солнце, в надежде, что так лоб согреется быстрее. Выйдя из-под навеса, он подставил лицо солнцу. В этот момент Мегуми выглядел как монах, достигший просветления: расслабленное лицо с закрытыми глазами, поднятые в лицу руки, будто он только что закончил молиться. Нобара понаблюдала за ним некоторое время, а потом сделала фото, чтобы отправить в общий чат.◄︎╰(͡° ͜ʖ ͡°) Этот придурок сожрал мороженное целиком и ему заморозило мозг
Спустя пару секунд Юджи прислал в чат ответ. ►︎F Нобара издала громкий смешок, и Мегуми повернулся назад. Тряхнув головой, он сел обратно на скамейку и взял в руки стакан с кофе. Сделав пару глотков, чтобы прийти в себя, он включил телефон и пролистал переписку друзей. Он уже привык к тому, что они могли начать флиртовать прямо в общем чате. После того, как Нобара и Юджи честно сказали ему, что стали встречаться, он уже не чувствовал себя лишним. Конечно, иногда возникали неловкие ситуации, но по крайней мере Мегуми знал, что они не забьют на него и не начнут все время проводить только вдвоем. — Слушай, Кугисаки, — Мегуми повернулся к Нобаре. — Как бы ты поступила, если бы тебя поцеловал человек твоего пола? — Че-его? — она удивленно уставилась на Мегуми. — Ну предположим, что тебя поцеловала бы девушка. Как бы ты отреагировала? Нобара немного подумала и пожала плечами, как бы говоря, что не представляет такую ситуацию. — С чего вдруг такой вопрос? У Тсумики появилась девушка? — Как ты вообще до этого дошла? — Мегуми прикрыл лицо ладонью. — Нет, это не Тсумики. Обещай, что не расскажешь Юджи? — Oh my god, — с нарочитым акцентом произнесла Нобара. — Только не говори, что… Тебя целовал парень? — Юджи не должен узнать. — Могила, — кивнула Нобара и повернулась к нему всем корпусом, закидывая одно колено на скамейку. — Так что у тебя случилось? Мегуми засомневался, думая, что именно может рассказать Нобаре. — В общем, это произошло неделю назад, когда я делал пирсинг. Когда я пришел в салон, там был один парень — он сделал мне пирсинг. И после того, как все закончилось, он меня поцеловал. — В смысле вот так взял и поцеловал? — А можно по-другому? — Я имею в виду, что он перед этим ничего не сказал, не намекнул или там, — Нобара сделала неопределенный жест. — Он просто поцеловал тебя без предупреждения? — Да. — И что ты сделал после этого? — Н-ничего, — неловко признался Мегуми. — Тебе стоило сказать об этом менеджеру или администратору салона. Ненормально, что этот парень целует клиентов, это ведь домогательство. Вы даже не знакомы. — Нет, ну. Мы вроде как знакомы. — Мегуми пытался придумать легенду на ходу. — Я знаю его около полугода, друзья познакомили. И я сам попросил сделать мне пирсинг. — Но лезть целоваться же после этого не обязательно, — Нобара стояла на своем. — Ты должен был сказать об этом. Что если этот парень сделает это еще раз с другими клиентами? — Я не думаю, что он будет. — Почему нет? — Ты смещаешь фокус с проблемы, — Мегуми потер переносицу, пытаясь собраться с мыслями. — Слушай, дело не в том, что он поцеловал меня, хотя я был, э-э, клиентом. После этого он ничего не сказал. — Сделал вид, что ничего не было? — Ага. — Может побоялся, что ты поднимешь шум. Или хотел, чтобы ты сам что-то сказал — прощупывал почву, чтобы понять, будешь ли ты флиртовать в ответ. — Думаешь, что он сделал это, потому что я ему нравлюсь? — Как часто ты хотел поцеловать того, кто тебе не нравится? Мегуми вспомнил, что за мгновение до того, как губы Сукуны коснулись его собственных, он и сам хотел поцеловать его. Это было просто мимолетное желание. Он не думал о том, что Сукуна ему нравится. — И что, после этого вы так и не общались? — Нобара выдернула его из мыслей, желая продолжения истории. — Нет. Я не знаю, что я должен сказать. — Что чувствуешь. Если тебе не понравилось, то скажи, что этот парень поступил неправильно и лучше ему больше так не делать. — А если наоборот? — Он тебе нравится?! — Нобара едва сдержала голос и наклонилась ближе к Мегуми. — Может быть вам стоит начать встречаться? — О, нет, этому точно не бывать. — Почему? В школе ведь тебе никто не нравится. Сколько ему? — Двадцать два, — Мегуми сам удивился, как быстро вспомнил возраст Сукуны. — Он не старый. — Какая разница, старый или нет? Я не буду встречаться с этим придурком. Вместо того, чтобы продолжить уговаривать его, Нобара хитро улыбнулась и молча присосалась к трубочке своего айс-кофе. Наблюдая за тем, как подруга продолжает улыбаться, отводя взгляд, Мегуми ощутил, как начинает злиться. — Слушай, я рассказал тебе это, чтобы ты дала мне совет, а не издевалась. — Я не издеваюсь. Просто не знаю, чего ты хочешь услышать? Правильнее всего будет встретиться с ним и просто поговорить, раз уж тебя эта ситуация все еще беспокоит. Мегуми нехотя признал, что в словах Нобары кроется зерно разумности. Если он не мог выкинуть это из головы, что стоило встретиться с Сукуной и спросить в лоб. Но Мегуми не мог заставить себя даже думать об этом. Ведь тогда ему придется столкнуться с возможной правдой, что он действительно нравится Сукуне. И просто отмахнуться от этого уже не получится. — Ты ведь боишься узнать, что нравишься тому парню, потому что вы оба — парни, да? — Нобара поставила пустой стакан на скамейку и подперла подбородок обоими руками. — Я считаю это нормальным. Ты мой друг, и мне все равно, какая у тебя может быть ориентация. — Спасибо. Мегуми вдруг испытал странное удовлетворение и облегчение. Как будто он наконец смог облегчить душу и снять с себя груз беспокойства. От неожиданно схлынувшего напряжения в горле появился ком. — Но если вдруг окажется, что ты гей или би, знай, Юджи мой. — Господи, Кугисаки! — Мегуми не выдержал и рассмеялся. Еще секунду назад проснувшаяся сентиментальность испарилась, и теперь они с Нобарой как два придурка смеялись во весь голос, пытаясь хлопнуть по плечу так, чтобы другой свалился со скамейки.