Моя дорогая Николь,
Как поживаешь?
Надеюсь, у тебя всё хорошо. К сожалению, до меня доходят не самые радостные слухи о твоей стране. Я слышу и читаю много плохих новостей и сильно ими обеспокоен.
Не такой жизни я хотел для своей лучшей ученицы, моя драгоценная. Ты должна уже сейчас обдумать, чего на самом деле ты хочешь и какие решения принимаешь. Тебе не место среди той беды, что придёт и в твою страну, и к тебе в дом. Как бы я хотел тебя уберечь!
И как бы я хотел, чтобы ты меня послушала…
Я поздравляю тебя с днём рождения и посылаю тебе всю свою любовь и почитание.
Сделай правильный выбор.
Сердцем и мыслями всегда с тобой
Октаво Саржени
В другом конверте Николь обнаружила билет на самолет первым класом в Швейцарию. Срок действия заканчивался через одну неделю. Октаво дал ей семь дней на раздумия, как поступить со своей жизнью? Что ж она решит всё за секунду. Николь порвала билет на мелкие кусочки и бросила их к окуркам в пепельницу. Допила остатки вина и снова вышла в коридор, к большому зеркалу, внимательно рассматривая собственное лицо. Грустно улыбнулась самой себе. — С днём рождения, Николь. Вот ты и повзрослела. План под названием «выспаться» Николь с треском провалила. Бабушка позвонила первой, ещё в половину восьмого и запустила череду непрекращающихся поздравлений, звонков и пожеланий. Ближе к десяти, Николь уже проклинала всех на чём свет стоит, была злая аки чёрт и совсем не чувствовала праздника. Плюнув на всё и выключив звук на телефоне, кое-как собрала себя в кучку и поехала в спа-салон расслабиться. После сорокаминутного массажа и часа на прическу и макияж, она понемногу начала себя чувствовать, если не новым, то посвежевшим человеком однозначно, хотя и до идеала ей было далеко. Ритм её жизни разительно отличался от давно забытого европейского и вернуть себе счастливый и цветущий вид оказалось не так то и легко. Но она попыталась и одержала успех. Приехав в офис за полтора часа до начала встречи, она чувствовала себя… удовлетворительно. Благо, она никому не попалась на глаза, в такое время все либо обедали в офисе, либо разъехались по ресторанам не встречи и бранчи. Только некоторые помощники сновали по углам коридоров или в вестибюле от журналистов, подтверждая или отменяя возможность интервью тех или иных высокопоставленных и не очень лиц, или разнося необходимые документы по отделам. Из кабинета Ермака доносился очередной разнос и крик (Николь ускорилась на данном участке, ибо и ей могло перепасть невзначай) и надеялась пролизнуть к себе незамеченной и целой — физически и морально. Возле кабинета Миши нервно топталась и будто бы не решалась туда войти, какая-то незнакомая девушка. Высокая худощавая блондинка, приблизительно одного возраста с Николь, только коснулась входной ручки, как за дверью раздалась отборная ругань в исполнении Подоляка. Девушка нервно отпрянула. Ника, миновала свою дверь и подошла к ней поближе. — Что, не удается уловить момент затишья и пробраться в кабинет? — Николь понимающе улыбнулась уголком губ. — Ох, я… Добрый день, Николь Александровна. Понимаете, там беседа и мне бы и стоило бы зайти, но прерывать не хочу, а Алексей говорил, что можно в любой момент входить, но мне неудобно в первый же день их отвлекать… — за дверью раздался звук глухого удара, будто бы кулаком по столу и Миша снова начал ругаться. Николь сузила глаза. Помощница, это очевидно. Посмотрела на строгий внешний вид, несколько папок в руках, телефон и растерянные голубые глаза. Мужчины что, настолько одинаковы во вкусах? У каждого девушка как на подбор. — Это не беседа, дорогая, это Миша офис разносит. Снова что-то не по его. Пошли ко мне на минутку, я заберу свои документы, переоденусь и будем брать эту крепость уже вдвоём. — Но ведь Алексей говорил… — Пока Михаил Михайлович не накричится, поверь, ничего у тебя не выйдет. И мы ненадолго. Пойдем. Ника открыла дверь собственного кабинета, пропустила туда уже абсолютно отчаявшуюся и расстроенную девушку, и прикрыла их. Сняла пальто и шарф, повесила их в шкаф и посмотрела внимательно вниз. Нужно было выбрать туфли для встречи. — Так как, говоришь, тебя зовут? — не отрывая взгляд от нескольких пар туфель на высокой шпильке, спросила она. — Ой, я ведь не представилась, как неудобно! Я Дарина, можно просто Даша, помощница Алексея Николаевича Арестовича. — Очень приятно, Даша. Вижу, как меня зовут, ты и так уже знаешь, — ну и какие ей выбрать? Диор или Кристиан? Или не морочить себе голову и обуть любимые Шанель? — Взаимно, Николь Александровна. — Прошу, просто Николь. Можно и Ника. Я не такая уж и старая, как кажется, — Ника улыбнулась и взяла туфли в самом углу, черные, лаковые, с красной подошвой. День рождения у неё или как? — Хорошо, Николь. У вас очень… — Красивое имя? — Ника рассмеялась и посмотрела на всё ещё смущенно жмущуюся на одном месте помощницу. В ответ та лишь кивнула. Николь прошла мимо неё к дивану и стала переобуваться. — Ты даже не представляешь, как часто я это слышу. Но все равно, спасибо, мне очень приятно. И не волнуйся ты так, я ведь не кусаюсь! — вот уж точно у кого день не задался с самого начала. И кто там Мишу укусил на этот раз? На столе, сверху бумаг, папок и клавиатуры расположился огромный букет белых роз. Наверное, Миша перепутал цифру двадцать семь и сто один, да ничего страшного, в его возрасте такое случается. Николь нежно коснулась пальцами лепестков и еле его подняла, вдыхая аромат. Под цветами лежала открытка, но она решила прочесть её позже и, разместив цветы в заведомо подготовленной вазе на подоконнике, рядом положила и записку. Собрав со стола все необходимые бумаги, взяв телефон и несколько ручек (хотелось ещё и крестик взять и, возможно, немного святой воды, да не было!) она снова повернулась к несчастной Даше. — Ну что ж, в бой?Чтобы успокоить Михаила Подоляка, нужно уметь делать четыре вещи: говорить уверено,
вести себя непринужденно, смотреть ему прямо в глаза и уметь удачно пошутить.
Иногда захватить с собою чего-нибудь сладенького, но не используйте этот козырь слишком часто — вредит фигуре и вызывает зависимость. Вот и получишь сейчас, Даша, мастер класс.
Николь, приближаясь к двери, всё ещё слышала нецензурную ругань своего друга. Вот разошёлся, какой талант пропадает, и ведь ни разу не повторился! В принципе, если он таким образом знакомит Алексея со всеми наиважнейшими аспектами работы их офиса, она не против — Миша сразу перешёл к самому трудному уровню. Она тихонько постучала в его дверь и не дожидаясь приглашения, буквально влетела в кабинет. Даша осталась стоять на входе. — Мишенька, свет очей моих, кого же ты сравниваешь с землёй средь бела дня? Сотрудников нам пугаешь, между прочим. Вон, помощница не решается к вам войти, боится, что её снёсет ветром твоих элегантных фраз. — Дарина, в свою очередь тихо поздоровалась и прошмыгнула к своему непосредственному начальнику, подавая папки. Алексей, отдавая себе должное, сидел в самом дальнем уголке кабинета с абсолютно непроницаемым выражением лица. Ураган «Миша» он встретил стоически и мужественно, но всё же шквалом немного унесло, по другую сторону круглого белого стола. — Добрый день, Алексей Николаевич. Тот даже кивнуть не успел в ответ. — Посмотри на это, нет, ты только посмотри! — Миша швырнул какие-то бумаги в её сторону. Я общался с этим долбаным Франсуа неделю, семь, сука, дней на него потратил, но даже не приблизился к возможности диалога. И сегодня приходит эмейл, понимаешь, даже не звонок, не видеозвонок, и не от него лично, а с его офиса, что господин Штойн… Штайн… Стоун… — Штейн-Стайн. — Да хоть, Папа, блять, Римский! Он продолжит переговоры после двухнедельного отпуска. С надеждой, сука, на сотрудничество! То есть, вся серьёзность ситуации никак не влияет на неудержное и неотложное желание полежать под солнышком возле моря? Вот прямо сейчас нужно? Блять, ленивые европейские твари! — Миша, будешь так орать, я вызову психиатричку. — Так вызови ещё и полицию для Ермака, потому что он разорвёт меня на куски за такую работу! Николь внимательно пересмотрела письмо с официальным обращением одного из итальянских политиков. Достаточно холодный деловой язык, но это не смертельно. Главное, что им ответили, а с этим уже можно было работать. Глубоко вздохнула и посмотрела советнику прямо в глаза. — Так что, тебе письмо переводить или уже не надо? Ей показалось, что у Миши искры из глаз посыпались. В конце комнаты послышался звук упавшей на пол папки. Николь мысленно поставила пометку у себя в голове — купить Даше ромашкового чаю ибо долго она у них так не протянет. — НИКОЛЬ, ТЫ СЕЙЧАС ИЗДЕВАЕШЬСЯ НАДО МНОЙ??? — несчастный стол получил второй предупреждающий удар за этот час. Нужно было срочно спасать ситуацию, жертвы им были ни к чему. Девушка лишь спокойно вздохнула и развернула листок письма так, чтобы Миша видел сторону с текстом. — Михаил Михайлович, что это? Казалось, что Миша достаточно раскраснелся от злости и нескончаемых ругательств. Но ведь никогда не поздно стремиться к идеалу. Лицо его потемнело, и он сжал руки в кулаки. Ураган был готов уничтожить всё на своём пути. Вот лишь чуть-чуть оставалось… — Это, многоуважаемая Николь, бумажка, которая ничего не стоит, которую я получил в ответ на обещания переговоров, и, сука, рассчитывая на ЕБАНОЕ, БЛЯТЬ, СОТРУДНИЧЕСТВО! — каждое слово сопровождалось ударом по белой, деревянной поверхности — вот, теперь оно. Пик разрухи, разбегайтесь кто может. Николь подошла на шаг ближе к столу, не отводя взгляд от разъярённых карих глаз. — Да нет, Миша, и зря ты так себя загоняешь. Господин Франсуа Штейн-Стайн может быть и хотел бы отвертеться, да слишком заинтересован сотрудничеством Италии и Украины. Подтверждение этого находится в моих руках, — она подняла письмо чуть повыше. — У него есть грешок в виде лени, но настроен он решительно. А реагирует он так, потому что больше всего на свете он ненавидит общаться на расстоянии. Он предпочитает личные встречи, деловые обеды и брейки в сочетании с вином, вечером, где-то на берегу моря, — она мечтательно посмотрела в окно. — Желательно, со знакомыми ему людьми. Так что не сотворяй проблему там, где её и нет вовсе. Поеду и уговорю твоего итальянского партнера. Охота бы была связки криком вот так напрягать. — Ты работала с ним раньше? — ты смотри, аж голос осип. Николь снова вздохнула, подошла к кулеру и набрала воды в стакан. Так же молча передала полный стакан Мише. — Я работала со многими, Миш. И ты слишком часто об этом забываешь, — она обижено на него посмотрела. — Я заберу? — указала на многострадальное письмо, которое едва не стало причиной армагеддона в самом центре Киева. Миша кивнул, отпивая воды и немного успокаиваясь. — Ну что же, спасибо за представление, это было потрясающе, но пора и честь знать. Я уже говорила о том, что у нас тут варьете? — лукаво посмотрела на Алексея и Дарию. Последняя не знала, можно ли уже расслабиться или всё-таки продолжить продумывать возможные пути отступления. — А вот сегодня у нас театр! В программе — шекспировская драма в трёх актах. Билеты в первые ряды раскуплены за максимально короткий отрезок времени! — она рассмеялась легко и громко, и направилась к дверям, пока Миша вымучено застонал и закатил глаза. Потом будто бы что-то вспомнил и сорвался с места. — Подожди, я хотел тебя позд… — Михаил Михайлович, меня ждут чехи. Уже так заждались, что рыдают горькими слезами. И как бы я вас не обожала, позвольте сегодня вас на них променять. Всё после встречи. — Хорошо…и, спасибо, — Миша как злился, так и отходил — очень быстро. — Ну что вы, господин Подоляк. У каждого уважающего себя мужчины должна быть девушка, которая решит все его проблемы. Всем, блять, хорошего дня и добро пожаловать! — и закрыла дверь прямо у Миши перед носом. Мастер класс окончен. Николь надеялась, что Даша все тщательно запомнила. Ну хоть чехи её порадовали в этот день. Не то, чтобы с ними могли быть проблемы (связи были выстроены давно, на взаимных и выгодных условиях, и в надёжности этих связей можно было не сомневаться), но Николь всегда оставляла себе пространство для наличия одного «но». Так, на всякий случай. Это больше походило даже не на деловую встречу, а так, перерыв между долгим и нудным уговариванием других партнеров и теплым общением за чашечкой кофе с друзьями, которыми они для них были. Чехи были настроены решительно, а у Вовы радостно блестели глаза. Николь даже не чувствовала себя слишком значимой и необходимой там, но время пронеслось быстро, с пользой, в очень легком и теплом диалоге. После Андрей Борисович шепнул ей, чтобы обязательно зашла к нему и пошёл обсуждать оставшиеся аспекты с министром иностранных дел. Они остались с Вовой наедине. — Ну, во-первых, с днем рождения, — он широко улыбнулся и вынес из другого кабинета огромный кабинет роз кремового оттенка и маленькую квадратную коробочку. — Господи, спасибо, Вов! Сколько же их тут? — Сто двадцать семь. Я подумал, будет символичным. Миша номер два. Теперь у неё в квартире будет собственная оранжерея. — А это, — Владимир кивнул на коробку, — от нас обоих. — Открой. В маленькой черной коробочке притаился аист из белого золота, инкрустированный бриллиантами. Раскинул широко свои крылья, символ свободы и семьи. Тот, кто приносит весну и жизнь. Ника легонько прикоснулась к правому крылу, а потом взяла подвеску в руки. — Он прекрасен… — она заворожено рассматривала птицу. — Помоги мне, пожалуйста, — и передала цепочку мужчине. Холодный металл коснулся теплой кожи и тихонько щелкнул замочком. Николь обернулась к президенту лицом и крепко обняла. — Спасибо ещё раз. Я с ним теперь не расстанусь никогда. — Пожалуйста, — Вова снова улыбнулся. — А теперь расскажи, как у нас дела? — Да все нормально. Вопросы решаются. Партнеров достаем. СМИ сдерживаем и дозировано подаем информацию. Есть, правда, один нюанс с итальянским политиком, Франсуа Штейн-Стайн, нужно было бы лично съездить на встречу. Хочу отпроситься у тебя на несколько дней, не более. — Ты сама справишься или нужно кого-то в помощь? — Пока сама. Мы знакомы ещё с 2017. Стажировалась в итальянском парламенте, а он любил таскать меня на суши вечерами. Он — сын немецкого владельца огромного оружейного концерна, молодой политик. Всего лишь нужно задобрить да подтолкнуть. А потом просто буду поддерживать связь и передам министрам в дальнейшем. Но для осуществления и гарантии сотрудничества нужна личная встреча, поверь. — Конечно верю. Езжай. Только свои эти суши, смотри, не переедай. — Естественно не буду! — Николь рассмеялась. — Я, вообще-то, на диете. — Да-да, я слышал. Ты и Подоляк, исключительно кофейная диета. — Эй, мы, вообще-то, вместе работаем! — Только работаете? — господин Президент смешно подергал бровями. — Вова, и ты туда же! Между нами сугубо деловые отношения, не заставляй меня оправдываться, это тупо! — А я что, я ничего, — мужчина вернулся к своему рабочему месту. — Слушай, ты заезжай к нам, как появится минутка. Давно не ужинали вместе, как раньше. Дети спрашивают о тебе. Лена спрашивает о тебе, — его лицо вмиг погрустнело, и она увидела, как Владимир на самом деле устал. Такая усталость навалилась и на неё. Усталость от неизвестности. Усталость от страха за свою семью и людей, которых ты любишь. — Да, я обещаю. Сразу как вернусь, ладно? Вова сдержанно кивнул. — И ещё одно. Я вижу, как ты себя изводишь, — Ника сразу открыла рот, чтобы возразить. — Нет, выслушай. Я вижу, как ты нервничаешь. Думаю, получаешь много разных советов и рекомендаций от знакомых из-за границы? (Ага. Сегодня как раз одну такую выбросила в мусор.) — Я тоже их получаю. Знаю, что держишь всё в себе и никому ничего не рассказываешь. Знаю, что себя накручиваешь. Не стоит. Что бы не случилось, мы сильные, мы свободные и мы не отступим. Мы готовы к любому развитию событий, и ты одна из тех, кто абсолютно стопроцентно обеспечивает эту готовность. Я благодарен тебе за то, что ты решила работать здесь, со мной. Ты очень много делаешь ради нас и страны. Я точно не ошибся, когда позвал тебя сюда почти два года назад. У нас ещё есть время, так что используй его с пользой и по максимуму. И кстати, Новый год я бы хотел встретить вместе, если ты не против. Новый год. У них есть время до Нового года. Боже. — Я всё поняла, Вова. Я с удовольствием принимаю твоё приглашение. — Хорошо. Я рад. Если что вдруг — заходи или звони. И счастливой дороги. — Благодарю, господин Президент. С горем пополам Николь дошла к своему кабинету и еле втащив туда цветы, (нет, они были прекрасны, и она любила цветы, но букет, ей-Богу, был больше её самой!) девушка готовилась к последнему рауту на сегодня — в кабинет Андрея Борисовича Ермака. Андрей Борисович не был её непосредственным начальством, как могло показаться первому необознанному встречному, негласно она подчинялась лишь Владимиру и только лишь его непосредственные указания она исполняла. Но Ника позволяла думать руководителю Офиса иначе. Она не видела смысла обходить одного из доверенных лиц Президента и отвлекать Вову делами того типа, которые мог решить и Ермак. Ника даже в первый день сходила к нему на собеседование, а в итоге все закончилось на трёх вопросах. Возраст, образование, планы на жизнь. После они потратили остальное время с большей пользой, распивая кофе — Ермак расспрашивал про Оксфорд, Британию и её опыт работы с иностранцами, Николь — про офис и сотрудников. Так что, перед тем, как решить какой-нибудь вопрос, который не касался непосредственных указаний Зеленского, она сначала шла к Ермаку. Все вычитанные документы заверял Ермак. Она видела, что между ними з Президентом были похожие связи доверия, как и неё с Вовой, и пыталась построить похожие с Руководителем Офиса. Между ними были теплые деловые отношения руководителя и простого подопечного юриста, и Ника хорошо запомнила — почти всё, что знает Зеленский — знает и Ермак. Так что, выходя из своего кабинета и решительно направляясь в сторону кабинета Андрея Борисовича, Николь вдруг вспомнила, что у неё были документы ему на подпись и накануне ночью она оставила папку у Миши на столе. Нужно было спросить, вызывали ли его и передал ли он её. Снова тихонько постучав в дверь советника (или уже советников, фиг разберёшься с их кадровыми перестановками!) и не услышав ругани (необычно, но многообещающе) Ника заглянула в кабинет. Там была только Даша, которая сосредоточенно перечитывала какие-то бумаги и время от времени бросала взгляд на телефон, который часто отзывался входящими оповещениями. Когда дверь открылась, и она увидела, кто вошёл, помощница вежливо улыбнулась и отложила телефон. — И где? — Николь указала рукой на пустое рабочее место Миши. — Уехали пообедать. — Вот так всегда! — Ника хлопнула в ладоши. — А работать кто будет, ты мне скажи? — прошла к столу и посмотрела на «творческий бардак». На мусорку бы всё это и дело с концами. Вспомнилось, как она впервые решила навести порядок на Мишином столе и в кабинете. Занималась этим часа три, пока тот сидел в Кулебы, а в благодарность получила сердитый взгляд, несладкий кофе и возвращение всего к истокам ровно через двадцать минут. С тех пор Мишин стол она не трогала. — Ты сама хоть что-то ела за целый день? — Да, я успела перекусить, спасибо. Я уже привыкла на самом деле. У меня немного… ненормированный рабочий день, — девушка скромно улыбнулась. — И у тебя такой же сумасшедший? — Ника сочувственно покачала головой. — Что ж, может это и хорошо. У нас тут на входе давно пора повесить табличку: «Работаем без перерывов и без выходных». (О том, что на дверь Мишиного кабинета она бы собственноручно повесила табличку «Не влезай — убьёт» — Николь решила скромно умолчать.) Она аккуратно подняла стопку бумаг и заглянула под неё. — Слушай, не скажешь, Мишу сегодня вызывали к Ермаку? — Насколько я знаю — нет. Мы работали в кабинете, а потом Михаил Михайлович и Алексей Николаевич решили поехать пообедать. — Хммм… Я, конечно, могла бы позвонить, но это ведь будет совсем неинтересно! — Ника довольно потерла руки. Я здесь одну папку Мише оставляла… теперь её нужно найти. — А где оставляли? — О, не так важно, где я её оставляла. Важно, куда её переложили, — Николь осмотрела весь стол и подошла к подоконнику. — Понимаешь, у Миши своё понятие порядка. Я не совсем с ним согласна, но в этом есть что-то интересное, в этой его философии. Дело в том, что он сам определяет понимание важного места для каждого документа. И переставляет их по-своему. Частенько в совсем необычные для понимания другого человека, места, — на подоконнике её папки не было. — Так что, если вдруг будешь передавать или отдавать ему документы, следи внимательно, ибо он как тот фокусник: положит куда-нибудь, а они исчезнут. Однажды важные контракты четыре человека искали по всему этажу и как думаешь, где они были? Правильно, у Миши, в шкафу для одежды. А Миша что? Лишь посмеялся и спросил, почему к нему сразу не пошли. Ага! — Николь хищно цапнула свою папку со шкафа с документами. Миша забросил её на самый верх. — Убедилась теперь? Абсолютный рандом. Дарина только удивленно улыбнулась. — Теперь буду знать, спасибо. Скажите, пожалуйста, Николь… — девушка стушевалась. — Да? — А Михаил Михайлович часто так… ну… как сегодня?.. — Что, крышу офиса сносит? — Ника тепло улыбнулась. — Случается. Но поверь, Миша — не самое страшное, что может быть в этом офисе. — Что же тогда самое страшное? — Я. У помощницы Дарины удивленно округлились глаза. Выдержав несколько секунд паузы, Ника рассмеялась. — Да ладно тебе, я шучу! Миша — лапочка, вот увидишь! Всё, я убежала к Ермаку, нам уже достаточно на сегодня криков разъярённых мужчин. Одна маленькая просьба: передашь Мише, если встретишь ещё сегодня этого голодающего, что он предатель и что документы я нашла. Буду очень благодарна! Андрей Борисович встретил её тепло, обнимал и говорил много хороших слов. Подарил букет разноцветных тюльпанов, что приятно удивило Нику — тюльпаны в ноябре — необычный выбор и деловой многофункциональный дневник на следующий год. Девушка как раз новый ещё не купила, поэтому подарок пришёлся к месту. Она отчиталась перед руководителем офиса о своей согласованной с президентом, командировке, взяла три дня отгула (планировала вылететь в воскресение и вернуться в среду) и теперь подавала документы на подпись. Андрей намекнул, что на сегодня она может быть свободной, все же у неё праздник и командировка на носу, но она сказала, что все хорошо и разнесёт подписанные документы по разным отделам и доработает оставшиеся вопросы. — Никусь, тебе бы помощника или помощницу завести, сколько можно самой по кабинетам бегать? — Ермак внимательно наблюдал, как она сортирует бумаги касаемо отделов, к которым они относились. — Андрей Борисович, вы же знаете. Я не беру никого не потому что не хочу, а потому что не привыкла перекладывать контроль за своей работой на кого-то ещё. — У меня есть парочка хороших кандидатов на примете. Очень надежные люди. — Спасибо, но я пока справляюсь и сама. Я буду терять намного больше времени, если каждый раз буду сидеть и раздумывать: какие бумаги показать человеку, а какие спрятать под стол. — Я ждал от тебя подобного ответа, — Ермак улыбнулся уголком губ, — что ж, дело твоё. — Я вам ещё нужна? — На сегодня — нет. — Хорошо, спасибо. Если я буду нужна — всегда на связи. Нужен звонок по состоянию дел из-за границы или отчитаться уже по возвращению в Украину? — Ты и сама прекрасно знаешь, что не обязана отчитываться передо мной. — Я исполняю работу Подоляка, он же отчитывается перед вами. Андрей Борисович широко усмехнулся. — Не звони. Но когда вернёшься — зайди ко мне. — Без проблем. Ещё раз спасибо. — Счастливо, Николь. Ещё минут через сорок Ника устало опустилась за своё рабочее место и выдохнула. Впервые за день. Сейчас, она немножко отдохнёт и все доделает. В шухляде нашелся батончик, и она с удовольствием откусила сразу половину — с самого утра ничего не ела. Не вставая с кресла, она подкотилась на нём к подоконнику и потянула оттуда Мишину открытку — вспомнила, что так и не прочла её. Развернула бумагу.Ты достойна много чего в этом мире, а я не придумал ничего более банального, чем цветы.
Миша
Вот только он мог сказать так много, сказав так мало. Как же ей повезло с лучшим другом. Время летело быстро, а в соседнем кабинете было всё также тихо. Николь почти закончила работать с документами, допечатывала последний на сегодня эмейл и потихоньку собиралась домой. Она надеялась, что они с Мишей хотя бы поужинают вместе, но советников всё не было. Так и подмывало написать ему что-то едкое или позвонить, но все же Николь надеялась, что они поговорят с глазу на глаз. Хотелось рассказать лично, что она всё решила, что уезжает на три дня, поблагодарить за цветы в конце-концов. Хотелось сказать, что у них есть время до Нового года. Ну нет, снова эти мысли, снова они разрывают её к вечеру. Это все дурацкий короткий световой день и отсутствие должного количества витамина А. Да, именно это вгоняет её в депрессию. А не какие-то дурацкие войны. В коридоре послышались голоса. Да неужели? Отобедали наконец? Ника приобрела свой самый угрожающий вид и ждала. В её дверь еле слышно постучали. — Через окно лезь, Миша, через окно! — сердито выкрикнула девушка в ответ. — Это не Миша. Вот те раз! Этот Арестович выведал у Миши секретную тактику за обедом? Теперь они по очереди буду вваливаться к ней в кабинет как на выставку? Только этого ей не хватало. — Тогда можно через дверь. Мужчина вошёл в кабинет и присел на один из стульев. Сегодня он сменил синий костюм, оставив лишь пиджак, дополнив его черными джинсами. Водолазка была та же. Кольца остались несменными, а на левой руке, кроме массивных классических наручных часов поблескивал черно-белыми камушками браслет. Алексей как-то чересчур внимательно рассматривал её своими карими, цвета красного дерева, глазами. Снова анализировал, наверное. Ну что ж, он же психолог, ему можно. — У меня остались незаконченные дела в офисе, так что Михаил просил передать, что у него эфир сегодня и он не вернется в офис. И ещё, чтобы вы не злились. — Он прям так сказал? — Я перефразировал. — В его речи были ругательства, Алексей Николаевич? — Просто Алексей, если вы не против, — он с благодарностью улыбнулся. — Посоветовал остерегаться вашего убийственного сарказма и не подходить близко, когда буду передавать информацию. О, так Миша решил флешбекнуть её к вчерашнему разговору? Фиг тебе теперь, а не серьёзные разговоры. Ну заяц, ну, погоди. — Это всё неправда. Он врёт, как и каждый такой же любитель распускать слухи, журналюга. Я — милая и пушистая. — Я в этом и не сомневался, — Арестович доверительно приложил правую руку к груди и улыбнулся. Затем скользнул взглядом по ней, рабочему столу и большому шкафу для документов слева позади неё. Там она хранила книги и все свои документальные свидетельства об образовании и достижениях. Карие глаза заинтересовано заблестели. — Оксфордский университет? Николь неопределенно махнула рукой. — О, в киевские вузы мне не хватило баллов к проходному, пришлось ехать в Британию, дабы получить хоть какое-то образование, — она грустно вздохнула и спрятала улыбку. — Ага, и в Офис Президента, подозреваю, вас за взяли за отсутствием каких-то других вариантов? — Я до сих пор на испытательном сроке! — она досадно хлопнула руками. Алексей мягко рассмеялся. — Миша сказал, вы будете работать с ним? — Всего лишь внештатный советник. — О, вы себя недооцениваете. Так много амплуа, так много профессий, — Арестович самодовольно улыбался, будто чего-то такого и ожидал. — Уже изучили в интернете всё о моих жизненных приключениях? Рад, что смог так быстро вас заинтересовать, — он потянулся к визитнице и взял одну из визиток, внимательно вчитываясь. — Вовсе нет, Миша насплетничал. Он совсем не умеет держать язык за зубами, когда кем-то так безумно увлечен, — Ника ревниво скривилась. — К тому же, разве я похожа на разведчицу? Алексей Арестович серьёзно посмотрел ей прямо в глаза. От такого взгляда по спине потянулся мурашками холодок. Это запугивание или попытка доминирования? — Совсем не похожи, — почти шепотом. — Вы похожи на необычайно одарённую молодую и красивую особу, которая имеет незначительные проблемы с доверием. — Ну что, хотела сходить к психологу? Вот он, перед тобой. Ну вот что за дурацкий день, который никак не закончится. То Миша со своими слезливыми просьбами о разговорах, то вот новый советник лезет к ней в душу. — Невозможно не иметь проблем с доверием на такой должности. Вы и сами это должны хорошо понимать. Сомневаюсь, что вы в офисе просто так оказались, поскакать перед объективами камер, поругаться с журналистами или понаблюдать за многочисленными истериками Подоляка. — Это правда. Знаете, в ТКГ ещё и не такое случалось, — Алексей вертел визитку между пальцами подобно крупье в казино. На несколько секунд Николь задержала взгляд на этих простых движениях и ловких длинных пальцах. Долбанный гипнотизёр. — Что ж, не буду вас отвлекать. Можно взять? — он зажал визитку между двумя пальцами и приподнял её чуть выше. Ника молча кивнула. Алексей поднялся с кресла, пряча кусочек картона во внутренний карман пиджака. — О, чуть не забыл. С днем рождения, Николь, — и протянул руку. — Спасибо, Алексей, — она протянула свою в ответ, ожидая простого рукопожатия, но мужчина мягко сжал её ладонь в своих теплых руках и притянул к губам, чуть касаясь. Нежно поцеловал, не отводя взгляд. Отпустил руку и кивнул, прощаясь, покинул кабинет, оставляя за собой легкий аромат бергамота, дымного дерева и чего-то еле уловимого, успокаивающего.