Терновый венец

<b>Музыкальное сопровождение: Fleurie - Love and War Tommy Profitt & Nicole Serrano - One Last Breath Tommy Profitt & Tiffany Ashton - It Had To Be You (Dark Version)</b>       Николь всегда думала, что точно может сказать, чего боится. Очертить свои страхи, так сказать, назвать конкретные вещи и обстоятельства, которые его могли вызвать. Девушка всегда думала, что вряд ли к своим собственным страхам может добавиться ещё что-то новое. Она была молодой, но с достаточным опытом и высоким интеллектом, чтобы анализировать, просчитывать и делать выводы из собственных действий и действий других. Но когда в твой дом приходит война…       Звук был похож на глухой удар, одновременно далеко и невероятно близко. Она уловила его на периферии, полностью не смахнув с себя отголоски сна. Сердце пропустило два удара и звук повторился. А потом ещё один. И ещё. Она широко открыла глаза и почувствовала далёкие вибрации, сотрясавшие стены дома каждый раз, когда она слышала тот глухой звук. Где-то вдали она услышала сирены то ли скорой, то ли другой службы чрезвычайных ситуаций. В небе, прямо над их домом послышался гулом самолёт. Николь не знала как пошевелиться. В комнате было серо, почти темно, едва можно было рассмотреть образы и очертания малознакомой обстановки. За ночь Миша не выпустил её из объятий и она чувствовала его совсем рядом, но он не просыпался. Когда задрожало снова, человек инстинктивно привлёк её ближе и обнял крепче, будто защищая. И всё же, её страх это не усмирило. Казалось, девушка забыла, как дышать. Она проклинала свой, от рождения острый слух, потому что сейчас, без сомнений, она слышала самую страшную какофонию звуков. Паутину опасности. Рапсодию ужаса. Ещё ведь было совсем рано, за окнами темно, а мир вокруг неё уже потихоньку сходил с ума.       И это было первым новым страхом. Звуки.       Позже, когда стихнет паника, когда она изучит достаточно, когда она свыкнется с войной (как бы это безумно не звучало), Николь усвоит для себя много правил. Прятаться в укрытие сразу, когда услышишь сирену воздушной опасности. Падать на землю, если услышал взрыв, а укрытия рядом нет. И запомнит раз и навсегда: никогда не пытайся бежать от воздушной опасности. Потому что от смерти ты не убежишь.       За несколько секунд до того взрыва воцарилась глухая тишина. Николь хорошо запомнила те секунды, они запечатлелись в её памяти. Она сделала глубокий вдох и услышала собственное ускоренное сердцебиение. И тишина показалась ей странной, но прежде чем она смогла осмыслить её, грохнуло с такой силой, что задрожало стекло в доме и сильные вибрации отдали толчком прямо в тело. Она замерла в неописуемом ужасе в постели, закрыв рукой рот, сдерживая крик ужаса. Наряду с ней резко вздрогнул и проснулся Миша. Он резко сел на кровати, нервно оглядываясь. Николь не двигалась, широко открытыми от ужаса глазами, глядя в темноту комнаты.       - Что за чёрт? - он наощупь нашёл её руку и сильно сжал. - Николь, ты в порядке? Что это было?       Она дрожала всем телом и не могла взять себя в руки. Ужас и страх не давал мыслить правильно и рационально. Николь не могла произнести ни звука, будто внезапно разучилась разговаривать. Миша пытался докричаться до неё, говорил слова, а смысл терялся, не обрабатывался мозгом. Она слышала далёкие взрывы, она знала, догадывалась, что они за собой несут и от того ужаса, от осознания того, что происходило, не могла сосредоточиться ни на чём. Возможно, именно так начинаются панические атаки.       Возможно именно так разрушается что-то важное внутри тебя.       Знакомая тишина холодком окутала тело и, казалось, всё вокруг. И вмиг девушка сбросила с себя тот ужас, что сковывал тело до этого. Она повернула голову к Мише и внимательно посмотрела ему в глаза. Все её черты разгладились и она глубоко вдохнула, перед тем, как заговорить.       - Сейчас ... - она крепко сжала его руку, поднялась и на мгновение прикрыла глаза. - Сейчас будет ещё один. - Миша только с ужасом посмотрел на неё, но сказать ничего не успел.       Казалось бы, она должна была быть готова. Второй раз она не должна была так пугаться. Но мир вокруг неё вздрогнул так же, взрыв заглушил и напугал так же, она замерла так же. Единственное, что изменилось - Николь поняла, что сидеть замерев на холодной постели и слушать взрывы они не могут и не имеют права. Теперь надо было выжить.       Понял это и Миша, он резко встал с кровати и потянул её за собой. Всё ещё тихо бормотал какие-то слова, но она совершенно в них не вслушивалась. Николь понимала его намерения и без слов - они едут в Офис. Если доедут, конечно. Чудом она не споткнулась на лестнице, свет они так и не включили, даже и не подумали об этом. На диване, на котором она так и не уснула, отыскала свою одежду и быстро оделась. Какой-то странный тихий гул отвлекал и обращал на себя внимание, но слышен был не с улицы. Пока девушка собиралась, она то слышала его, то нет, полностью погрузившись в собственные мысли. Все действия выполняла механически, будто бы и понимая, что нужно делать и, одновременно, не зная и не соблюдая никакой последовательности. Гул снова влез в её мысли и боковым зрением она заметила какой-то слабый свет на кухне. Повернулась и подошла ближе. А потом вдохнула и панически взяла в руки свой телефон, который оставила здесь, накануне ночью. Обстоятельства вчерашнего вечера нахлынули воспоминаниями, и пока пол под ногами вздрагивал от далёких ударов чего-то слишком сильного и смертельного, она смогла сбросить с себя собственное оцепенение. Телефон в её руках перестал вибрировать на секунду, достаточно, чтобы она увидела цифру «57 пропущенных вызовов» и вновь начал гудеть новым звонком. Николь провела пальцем по экрану, принимая вызов.       - Да.       - Мне нужно, чтобы ты слушала очень внимательно. - Лёша не стал разбрасываться банальными приветствиями или справляться о её состоянии. Только холодные слова то ли приказа, то ли задачи, которую выполнить нужно было неукоснительно. - Немедленно езжайте в офис. Не собирайте никаких вещей, не теряйте время. Садитесь в машину сейчас же. Выбирайте непопулярные маршруты по возможности. Сейчас все рынутся из города, на дорогах будут пробки. Не обращай внимания на взрывы, это только начало. Сейчас, для вас существует только одна цель - добраться до офиса, добраться до укрытия. Как можно быстрее. Ты поняла меня?       - Да, я поняла тебя. - Она проводила взглядом Мишу, который был полностью одет и сжимал в одной руке ключи, а в другой маленький чемодан. Он вопросительно кивнул и указал на часы. Николь в ответ кивнула и только губами прошептала «секунду». Мужчина вышел за дверь и послышался звук открытия ворот гаража.       - Тогда я буду ждать вас здесь. - Алексей шумно выдохнул. - Берегите себя. Всё будет хорошо.       Что-то не давало ей покоя. Что-то грызло плохим предчувствием и сомнениями изнутри. Хотелось спросить и узнать ответ.       - Лёша, подожди секунду. - За окнами загремело снова и она услышала брань Подоляка и его призыв к ней, убираться отсюда побыстрее. Она нервно вытянула провод зарядки с розетки и бросила её себе в сумку, застёгивая её. Облокотилась о столешницу, потому что дрожала всем телом, настолько нервничала, а человек по ту сторону трубки молчал и ждал. - Здесь поблизости, совсем недалеко, постоянно слышны взрывы. Уже дважды мы слышали их совсем рядом. Что происходит, Лёш? И если ты знал об этом, почему этой ночью мы не остались в офисе? - Николь вздрогнула от собственного напуганного голоса и замерла, ожидая ответа. Спустя несколько мгновений он заговорил.       - На вашем направлении работает вражеская авиация. Они прорвались, потому что силы были неравными. К тому же, они давят нас количеством. Мы не ожидали этого. Не рассчитали, что они применят всё и одновременно. А теперь, умоляю, хватит разговоров. Выбирайтесь оттуда как можно быстрее. Я позвоню позже, хорошо?       Она ничего не ответила, только угукнула в трубку и вызов прервался. Вышла за дверь, где на улице её ждал Миша, нервно меряя шагами снег. Пока он закрывал замки, Николь вдохнула свежий морозный воздух. Серое небо было тусклым и как будто бы в дыму. Угрожающим. Мрачным. Всё её тело покрылось мурашками. За горизонтом снова что-то взорвалось.       - Садись в машину, - нервно бросил Миша, заводя двигатель. Николь кивнула соглашаясь скорее для себя самой, механически выполняя его просьбу. Нужно было сосредоточиться и передать информацию. Надо было взять себя в руки, и, в конце концов, начать действовать. Она набрала полную грудь воздуха, и пока Миша выезжал с улицы, начала говорить.       - Лёша звонил. Сказал искать объездные пути, потому что будут пробки. Люди напуганы и будут бежать. - Миша нервно кивнул и резко свернул влево, на незнакомую ей дорогу. Увеличил скорость, но правил пока не нарушал. Сосредоточенно смотрел на дорогу и молчал. - Ещё он сказал... что именно над нами работает вражеская авиация. Могу сделать выводы, что то, что мы слышим, это авиабомбы. Но я не понимаю, почему на гражданских? - Николь нервно затянулась айкосом и после очередного резкого поворота, потянулась за ремнём, пристёгивая его. От греха, не хотелось вылететь через лобовое и умереть прям на дороге. Хотя, ещё можно поспорить, какая смерть в такое время будет лучше. Она хмуро улыбнулась в ответ на свои мысли.       - Недалеко от нас Гостомель, - хрипло ответил Михаил. - Военный аэродром. Они целят в него, на совещании безопасности поднимался этот вопрос. Но я не думал, что они начнут с него. Они ... - он на мгновение прикрыл глаза и увеличил скорость ещё на отметку. - Они слишком близко к Киеву.       - Как так получилось, что ты уже второй, кто говорит мне о недооценении противника, о том, что вы не ожидали, не планировали? - Николь повысила голос, но всё ещё пыталась держать себя в руках. - Разве совет безопасности не для того был и создан, чтобы предусмотреть и проработать худшие сценарии? Это же логично! - И куда исчезло её зацепенение и страх? Растворились вместе с темнотой, очевидно. Николь была уверена - ненадолго.       - Они прорабатывали! Обсуждали много сценариев! Я всего и сам не знаю, советники не допускались к военным совещаниям! И не забывай, Николь, даже стены в такие времена имеют уши. Они так и не нашли того, кто слил информацию. Противник получил крохи, но важной информации, но даже эти крохи могли позволить им узнать наши слабые места, а некоторые вещи просто невозможно проработать на все сто процентов, когда против тебя сунет миллионная армия! - Миша ударил рукой по рулю и слишком резко зашёл в очередной поворот. Авто качнуло на скользкой дороге, но он вовремя выровнял его.       - Я тебя услышала, Миш. Давай осторожнее, нам надо добраться до офиса, а не разбиться, хорошо? - поспорить они всегда успеют. Покричать и перессориться между собой тем более. Сейчас не время для этого. Она нервно крутила телефон в руках, который почти не успокаивался от вибраций сообщений - на её собственную почту и в мессенджерах. Она улавливала лишь малую часть, лишь несколько слов, но сразу же появлялись новые. Взрывы, пробки, паника, отсутствие света, вопросы, что делать дальше, прекращение работы заведений и магазинов, и паника, паника, паника. Люди не понимали, что происходит. Мимолётно прочла утренний пост Зеленского, но на видео сил не хватило, ей достаточно было только картинки - решительный, но нервный, напряженный, с тревожными глазами и такими же движениями - он говорил о чём-то, но она не включила звук. Она и так знала. Началась война.       И вот настало время для осознания её второго страха. Страх за близких, которые остались рядом.       - Миш? - она тихо обратилась к нему и посмотрела напуганными глазами. - Ты детям звонил? Маше? Где они сейчас?       Мужчина вздрогнул от собственного осознания, что забыл сделать что-то сверхважное и на мгновение прикрыл глаза. Затем резко вытащил из кармана телефон и нажал кнопку вызова. Первая попытка никаких результатов не дала, вторая тоже. Её лучший друг тщётно пытался дозвониться, сжимая телефон до хруста и онемевших пальцев, но ему никто не отвечал. Господи, они оба не вспомнили ни разу о его семье за весь вечер, ночь и утро, ибо были слишком заняты своими мыслями, переживаниями о будущем и разговорами о них самих. Они думали о себе, а о самом важном и не вспомнили. Николь знала, что есть чёткий план, Миша уговорил семью уехать, но где они были сейчас - в дороге, или на месте, добрались ли они безопасно - никто не знал. Ника видела, как у него дрожали руки и хотела уже попросить остановить автомобиль, как он сделал это сам. Мужчина резко открыл дверь и вышел из машины, не прекращая попыток дозвониться до своей семьи.       <i>«Как быстро мы становимся слабыми, уязвимыми, когда дело доходит до людей, к которым мы неравнодушны.» - подумалось тогда Николь. «Какими ограниченными и загнанными мы выглядим. Как сильно этот страх затапливает наше существо и на какие жертвы заставляет нас идти.» </i>       Она спрятала своё лицо в собственных ладонях и глубоко вдохнула несколько раз. Не важно - доберутся они до офиса или погибнут прямо здесь - в этом морозном, тёмном и страшном рассвете двадцать четвёртого февраля. Пусть только дозвонится. Пусть только с ними всё будет хорошо. Почему-то, именно сейчас, она чувствовала его боль и страх как свои собственные. Чувствовала на себе, как они терзают сердце, и не понимала пока до конца - ей так же страшно, потому что она безумно боится потерять человека, которого очень давно и слишком сильно любит. Это осознание ударило своей простотой восприятия, калейдоскопом событий, пробегая перед глазами - их первая встреча в вечернем коридоре офиса, их разговоры обо всём на свете, работа бок о бок и днём, и ночью, их взгляды, их прикосновения и все недосказанные слова, которые возможно так никогда и не будут сказаны. Поступки, ради друг друга. Незыблемая связь с самой первой встречи. И неописуемый страх.       Это потрясение, казалось, длилось целую вечность и ещё больше времени занимало мысли, но всё это ей только показалось. На самом деле не прошло и нескольких минут. Украдкой вытирая слёзы от переизбытка чувств, Николь услышала, что Миша с кем-то разговаривает, а далее и имя сына послышалось в разговоре. Она вгляделась в лобовое стекло - лицо мужчины хоть и было озабоченным, но выражение облегчённости и лёгкой радости поселилось там. Все обошлось.       Она открыла дверь и тоже вышла в холод февральского утра. Замерла от Миши в нескольких шагах, дрожа, но вовсе не от холода. Он тихо говорил что-то взвешенным и спокойным голосом, объяснял что-то, пожалуй младшему Даниилу. Николь понимала, что они уже видели новости, они слышали обращение Зеленского и даже за сотни и тысячи километров, они все трое были напуганы за Михаила так же как и он был напуган за них. А особенно Даня, который был ещё совсем маленьким. Окрестности вздрогнули дальним эхом очередного взрыва и Михаил поспешил прощаться. Напоследок настойчиво уверяя, что с ним всё будет хорошо, давая установки слушаться мать, он уже на выдохе прошептал, что любит их и попрощался. Тихо выдохнул и закрыл глаза. Николь подошла ближе.       - С ними всё хорошо, - он опередил её вопросы. - Они в безопасности и недавно пересекли границу.       Ника стояла молча и слов не находила. Его речь немного успокоила её.       - Я понимаю. Теперь я всё понимаю, - она подошла к нему совсем близко, не отводя взгляда, сверкая слезинками в уголках глаз. - Осознаю, как бывает страшно за тех, кого ты так сильно любишь.       Миша удивлённо посмотрел на неё, как будто не веря в то, что услышал. Они так и не поговорили, они опять не успели, и не было гарантии, что когда-нибудь для того придёт время. Они оба избегали этого разговора, потому что боялись того, какие сокровенные секреты и желания он может открыть. Возможно, они бы никогда не были готовы к нему. Но сейчас осознать это, принять и понять друг друга было очень легко. Сколько им осталось? Сколько ещё они проживут? Ника коснулась кончиками пальцев его щеки, а он бессознательно потянулся к ней ближе. Не отводя взгляда и не закрывая глаз, она отчаянно бросилась к нему и прижалась к горячим губам. Миша отвечал, крепко сжимая её в объятиях и если бы мог, спрятал бы подальше от этой страшной реальности. Но сам смысл был в том, что только в этой реальности, смертельной опасности, они могли быть самими собой. Они могли и хотели быть честными друг с другом, каждую секунду этого момента разделяя его на двоих.       Если бы не эта проклятая война, они бы никогда друг другу не признались.       - Господи, Николь, - Миша тяжело дышал ей в губы, целовал её лицо и шептал, - нам нужно остановить всё это. - Он коснулся её волос и, ослушиваясь собственных слов, снова увлёк в нежный поцелуй. И вместо того, чтобы остановиться, она ответила ему и совсем утратила себя в нём. Она дрожала всем телом, но тем поцелуем пыталась показать ему всё, что осознала, всё, что поняла и тот страх, которым жила уже достаточно давно. Страх его потерять. Было так просто рисковать собой, подвергать себя опасности, лгать - но одной. Эта война могла забрать у неё... кого? Друга? Любимого? Самого близкого человека? Кем они были друг для друга? А кем стали теперь?..       - Николь... - он прошептал на выдохе её собственное имя. - Я не смогу так поступить с тобой. Это всё... это не про любовь, слышишь? - он коснулся кончиками пальцев её волос и провёл ниже, к ёё лицу. - Я не про любовь.       Она прикрыла на миг глаза и прижалась к нему крепче. - Я знаю, Миш. Но я никогда не перестану верить во всё хорошее в тебе. Просто потому что я никогда не видела иного. Я останусь с тобой, - она замерла в миллиметрах от его губ и, прежде чем снова его поцеловать, прошептала, - а ты уж сам решай, как тебе дальше с этим жить.       - Я из-за тебя с ума сойду, слышишь? - он покрывал её кожу нежными поцелуями и шептал ей те слова, отчаянно борясь между тем, чего хотел и тем, что должен был сделать. - Сойду, потому что ты осталась.       - Я не позволю тебе, Миш, - Николь крепко сжала его ладонь и прижала к груди, к своему сердцу. - Потому что буду рядом.       Михаил покачал головой и снова крепко её обнял. Мимо них проносились авто, слепили фарами и оглушали звуком сигналов. Все куда-то бежали. А ей некуда было бежать. Она уже чувствовала, что сейчас, рядом с ним она дома.       - Нам нужно ехать в офис, - он тихо прошептал ей в волосы, касаясь их губами. - Хотя я с большим удовольствием наплевал бы на всё и повёз тебя в сторону границы.       - Перестань, Миш. - Она упрямо посмотрела на него и едва улыбнулась. - Ты без меня не справишься, мы оба это знаем. - Николь шутливо пидмигнула ему и снова прижала ладони к его лицу. - И, хотя мне это очень трудно признавать - я вряд ли смогу где-то без тебя.       На въезде в Киев стало труднее искать путь без пробок. Миша пытался изо всех сил, но они всё равно теряли время. Хоть и пробирались маленькими улочками и переулками, дорога всё равно вела их в центр. Тогда как все остальные рынулись совершенно в противоположную сторону. Превышать скорость было опасно, все на дороге были нервными - кто-то вывозил свою семью, близких, детей, кто-то просто бежал. И невозможно было винить людей за это - все они просто хотели спокойно жить свою жизнь. Никто из них не заслуживал проснуться в этой реальности сегодня. Эхо взрывов не стихало. Николь мысленно молила Бога, в которого уже давно не верила, чтобы никто не пострадал. Чтобы не причинили слишком много вреда. Чтобы это всё их обошло. И одновременно понимала - эти наивные детские мечты нужно гнать как можно дальше, потому что не бывает войны без жертв. Даже они могут умереть в любую секунду. Разве судьба выбирает?..       И всё же, пожалуй - судьба выбирала. Они долго добирались сюда, но в конце концов ехали центральными улицам Киева. Здесь случалось видеть среди гражданских много военных авто. Много военной техники, что проезжала мимо них. Выехав на Крещатик, Николь удивлённо окинула взглядом знакомые здания. Главная улица столицы была серой, холодной и необычно пустой. Одиночные авто быстро проносились мимо них. Зато здесь было много военных и людей с повязками в гражданской чёрной одежде - они стояли группками, что-то обсуждая, раздавая оружие и какие-то указания.       - Блокпосты. - Миша ответил ей одним словом на вопросительный взгляд. - Они обустраивают блокпосты. Будут проверять всех на случай дезертирства и обеспечивать охрану и безопасность.       Николь не нашла, что ему ответить. Всё для неё было новым, неизведанным и чертовски устрашающим. И как бы она себя к этому не готовила, ей было невероятно страшно.       Возле офиса, по всему периметру перемещались военные. Их пропустили без лишних вопросов и Миша сразу направил авто к подземной парковке. Вся дорога заняла у них больше двух часов. В нормальном мире к дому Михаила Подоляка Николь добиралась за сорок минут. Она считала, что им ещё повезло.       На первом этаже среди многих других, нервно мерил шагами пол Алексей Арестович. Он всё ещё был в той же одежде, что и вчера вечером, когда они прощались, в той, что позже давал интервью. Заметив их обоих, он облегченно выдохнул и приблизился. Потянул за руку к себе Николь и крепко сжал в объятиях. Не сказать, что ей стало от этого спокойнее, но теперь они хотя бы были все вместе и в одном месте. К тому же она заметила, какой взгляд Миша бросил в ответ на их объятия. В авто он не отпускал её руку ни на секунду, гладил и сжимал, а она вовсе не была против. В офис за ручки они зайти не могли и прежде всего потому, что сам Миша был против - сейчас не время для этого, не разобрались, она с Лёшей в отношениях. Все его аргументы были приемлемыми и она их поддерживала, но Михаил вновь сам себе противоречил - испепелял взглядом, хотя никто этого и не заметил. Ну вот и будет тебе, Николь, чем развлечься во время этого безумия - делить себя между двумя мужчинами, поскольку ты сама не можешь определиться, с кем хочешь быть. Супер. Очень по-взрослому.       - Слава Богу, с вами всё хорошо. Миш, журналисты ждут в зале конференций. Я сказал им, что запишем обращения и ответим на вопросы.       - Но без лишней паники, - Николь высвободилась из рук Арестовича и посмотрела на них обоих. - Уверена, дела у нас плохи, представьте это народу, но максимально осторожно. Я уже видела отголоски на улицах города. Не делайте хуже. - Миша только кивнул, хотя видно было, что он был готов к спорам. Видимо, подумала Николь, не прекращает эгоистично тешить себя мыслями отправить её куда дальше, и мучается тем, что видел собственными глазами подтверждения того, что сейчас это точно невозможно. По многим причинам, одна из которых слишком личная. Николь едко улыбнулась самой себе. Они уже были одновременно в самом опасном и безопасном месте одновременно. Подоляк переступил с ноги на ногу, будто желая ещё что-то сказать, но всего лишь молча кивнул и ушёл. Николь проводила его взглядом и обернулась к Лёше.       - Я слышал, тебя ждёт президент. - Да конечно же он её ждёт! Николь уже рванулась, чтобы уйти, но крепкая рука её остановила. - Погоди, Николь. - Покрасневшие, уставшие глаза пристально вглядывались в её собственные. - Ты в порядке? - Боже, да он насквозь её видит! Ника была уверена, если бы Лёша был немного более отдохнувшим, он бы уже давно разоблачил бы то, что именно она от него скрывает. Но сейчас... даже врать не нужно было.       Поэтому она лишь притворно безразлично пожала плечами. - Нет. Не в порядке. Это что-то меняет? - Я не в порядке, Алексей, потому что вместо того, чтобы думать о работе, прямо сейчас размышляю, что делать с собственной личной жизнью! Николь выдохнула и на мгновение прикрыла глаза.       - Я хочу, чтобы ты знала, что то, что ты сейчас чувствуешь - нормально. - Алексей обхватил руками её плечи и крепко сжал. - Но тебе нужно сосредоточиться. Нас ждёт новая дорога. Будут жертвы. Будет много крови и смертей. К этому ты готова? - он не отводил от неё взгляда.       Холодными глазами она ответила на его взгляд. А может он догадался и теперь пытается обратить её к пути истинному? Вернуть трезвый взгляд и показать реалии, какие они есть теперь? Если и так, ему удалось. Холод снова вернулся к ней и прежними мурашками окутал кожу. Она вздрогнула от ощущения скользкого страха и холодной решимости.       - Я справлюсь. Мне надо идти, Лёш. Я найду тебя позже. - И быстро пошла к кабинетам высшего руководства.       Удивительно, но в офисных коридорах не ощущалось паники. Все действовали взвешенно, разговаривали спокойно, выглядели лишь немного больше тревожно - это замечалось в голосе, или в слишком резких движениях. Но в основном атмосфера больше успокаивала, чем пугала. Им раздавали холодные точные указания, как действовать во время воздушной тревоги, прямой атаки, угрозы диверсионных групп, но большинство информации Николь прослушала. Наблюдала за главой государства, который неустанно отвечал на звонки, сам звонил и ограничивался чёткими, тихими фразами с тем или иным военным или чиновником. Их было не так и много на собрании - только те, кто ночевал в офисе и те, кому удалось приехать с самого утра. Казалось, Владимир совсем не спал, выглядел подобно Лёше, но она знала, что это безумный стресс накладывал такой отпечаток. Зеленский уже успел записать обращение к украинскому народу, побывать перед камерами и пообщаться с высшими главами нескольких десятков государств. Николь за это время не успела даже продумать план, как достать из дома чёртову флешку, которая была ей так нужна. Обстановка обострялась, войска надвигались с нескольких направлений одновременно, с севера в том числе. Особенно с севера. Киев был их важнейшей целью, а они все в этом кабинете были самыми желанными мишенями. А у Николь оставалось всё меньше времени, чтобы выйти на улицы Киева, доехать и вернуться назад безопасно. С другой же стороны, вся столица была на ногах и действовать нужно было прямо сейчас.       Пообщаться с Президентом лично Николь так и не удалось. Они ограничились лишь короткими кивками, когда встретились взглядами на общем собрании. Она и не настаивала - он разрывался между делами и диалогами гораздо важнее, чем мог бы быть их. Её также ждала работа. Девушка приняла решение поработать в укрытии, но всё же сосредоточиться до конца не могла, не давала покоя забытая флешка. Говорить с кем-то тоже не хотелось - все были слишком заняты собственными обязанностями. Подоляк и Арестович и ещё несколько советников работали с прессой и её вопросами. Николь думала, что вот он - идеальный момент для того, чтобы незаметно ускользнуть из здания под какой-либо вымышленной причиной. Никто её даже не заметит. Она слишком быстро справилась со своими задачами, к сожалению или к счастью, для рядового юриста Офиса Президента их сейчас было мало. Сейчас всё, что от неё требовалось - находиться в безопасном месте и не наделать глупостей. Она собиралась нарушить сразу два эти пункты.       Закрыв крышку ноутбука, она встала с кровати и подошла к шкафу. Переоделась в удобную одежду, тёплую и неприметную как для неё. Схватила ключи от машины, квартиры и телефон. Коридорами шла спокойно, но всё же немного нервничала. Уже на выходе едва не столкнулась с Ермаком.       - О, Николь, извини, не заметил тебя, - человек нервно улыбнулся и отступил на шаг.       - Ничего, всё хорошо Андрей Борисович. Мне... надо подняться наверх, забыла некоторые документы, - она на ходу придумывала ложь, а мыслями была совсем далеко. Дома. Придумывала путь.       - Слушай, - руководитель Офиса оглянулся на пустой коридор и немного приглушил голос. - Президент доверил тебе одну вещь, носитель данных, он сейчас с тобой?       У Николь похолодело внутри и нервно задрожали руки. - Флешка ... она в безопасном месте. - Нельзя было врать об этом. Не сейчас.       Лицо Ермака сразу омрачилось и он склонил голову в сторону. - То есть, ты хочешь сказать, что она сейчас не рядом с тобой? Флешка, на которой хранятся важные данные по оборонной способности всей нашей страны сейчас в безопасном месте, а безопасное место, я надеюсь - это твоя комната в укрытии, не так ли? - он даже немного голос повысил и Николь уже совсем стало не по себе от своей тупости.       - Андрей Борисович, не стоит об этом говорить в таком тоне. Нас услышат.       - Николь Терещук - это безответственно! Если она попадет не в те руки, потеря информации такого уровня будет приравниваться к государственной измене! - Как будто она сама этого не понимала. Зачем ещё больше нагнетать?       - Ничего такого не произойдёт. - Николь сама поражалась от того, какой спокойной была. - Я заберу её и через час она будет у вас.       - Где она? - он едва не шипел от злости и сверлил её взглядом.       - У меня дома. Я не нашла лучшего безопасного места, не в банковской ячейке же её прятать! - Николь вскинула руки и подошла к нему ближе. - Я знаю, как это тупо, но я не рассчитывала, что получу распоряжение не ночевать дома сегодня. Если бы всё шло по моему плану, она была бы сейчас со мной.       - Мы разработали план по размещению важнейших наших сотрудников перед этим утром. Всё для того, чтобы вы добрались до Офиса в кратчайшие сроки утром. Не смей винить нас в том, что ночевала не там, где хотела. Ты была обязана держать флешку при себе.       - Этот план ни на что не годится, потому что вы разместили своего лучшего советника и первую юристку в окрестностях Киева там, где в нас едва не прилетела ракета! - она и сама повысила голос. - Об этом уже все знают? Миша сказал мне. Совсем рядом Гостомель. Мы могли и не выжить. Тогда вы бы даже не узнали, где искать флешку, я никому о ней не рассказала. - Николь не отводила твёрдого взгляда от руководителя. - Я понимаю, что допустила ошибку. Но вряд ли вы сейчас найдёте хоть кого-нибудь, кто этих ошибок не допускает. Занимайтесь обороной и советниками. А я пойду и верну вам флешку.       Она уже повернулась, чтобы выйти из укрытия, но Ермак схватил её за локоть. - Подожди. Возьми с собой кого-то из охраны. Или пусть поедут за тобой. То, что ты собираешься сделать - не является безопасным.       - Лишние люди как раз и обратят на себя ненужное внимание. Те, кто следят - сразу догадаются. Если же я поеду сама, все будет выглядеть так, будто бы я что-то забыла дома. Со мной всё будет хорошо, тем более мой дом совсем недалеко отсюда. Не теряйте людей ради меня, они здесь нужны. - Николь успешно убеждала его в собственной правоте.       Ермак только кивнул. - Хорошо. Только, пожалуйста, будь осторожна. И звони мне, если что-то пойдёт не так.       - Обязательно. Еще раз, простите мне мою глупость. Такого больше не повторится. - Николь облегчённо улыбнулась и побежала по лестнице к подземной парковке.       Её белая ауди весело подмигнула фарами, когда Николь щёлкнула брелоком, снимая сигнализацию. Сев за руль, она открыла бардачок и взяла в руки пистолет. Оружие в руках добавило уверенности в себе и приглушило страх. Нужно было действовать быстро и без паники. У неё всё получится, стоит лишь немного испытать удачу и чуточку времени на это. На мгновение она задумалась: может написать маленькое сообщение Мише, чтобы не волновался, чтобы не искал, но это в конце концов, было плохой идеей. С другой стороны, можно было взять с собой Арестовича - им бы не было скучно и она была бы в относительной безопасности. Но Алексей Арестович, в отличие от неё, благодаря медиа, стал достаточно узнаваемой личностью. Он бы привлёк много внимания, Николь была уверена, что за ним и его местонахождением внимательно следят. За её же - вряд ли. У неё не оставалось выхода, кроме одного - надо было ехать домой самой. Поэтому, она отбросила телефон подальше, завела двигатель и быстро выехала из офисного квартала.       Утро медленно сменялось днём - мрачным и страшным в жизни каждого украинца, которому пришлось сегодня проснуться в этой реальности. Пробки увеличивались, количество военных на улицах увеличивалось, она проехала пару пунктов, где простым гражданским раздавали оружие прямо из грузовиков. Она со страхом проводила ту картину взглядом. Итак, война только на границах? Не доберётся до города, да? Что-то не слишком было на это похоже.       Уже приближаясь к собственному жилому массиву, когда к её цели оставалось несколько сотен метров, Николь услышала её впервые. Сирену. Сигнал воздушной тревоги. Чёткое свидетельство об опасности с воздуха, указание немедленно следовать в укрытия. Их учили и говорили, что нужно было делать в подобных случаях. И это отнюдь не соответствовало тому, как она собиралась поступить. Сирена все выла и выла, распространяясь ужасным звуком, заползая под кожу смертельной опасностью. Николь через силу взяла себя в руки, избавляясь от оцепенения и восстанавливая дыхание, казалось, уже сотый раз за этот проклятый день. Когда она заехала на собственную подземную парковку, девушка почувствовала себя несколько в безопасности. Но она не могла здесь долго оставаться, нужно было подняться к себе в квартиру. Её телефон завибрировал входящим вызовом. Звонил Миша. Николь на минуту взяла устройство в руки и легко провела пальцем по экрану. Звонок завершился и сразу же за ним последовал следующий. Абонент не собирался сдаваться. По всей видимости, Михаил Подоляк завершил общение с журналистами, спустился в убежище после объявления воздушной тревоги, и не смог её там найти. Очевидно, что он заподозрил плохое и первое, что решил сделать - это позвонить ей. Телефон засветился третьим входящим вызовом. Николь изучала взглядом имя на экране ещё несколько секунд, а затем бросила телефон на сиденье, вышла из машины и заперла дверцу.       - Прости меня, Миш, но я не могу подвергать тебя опасности, - сказала она уже в тишину парковки и, крепко сжимая ключи от квартиры, начала подниматься по ступеням на свой этаж.       Руки немного дрожали, когда она открывала замок. Её собственное жильё встретило её тишиной и спокойствием. Ничего подозрительного и опасного Николь не встретила ни в коридорах, ни на собственном этаже. Прикрыв за собой дверь, она быстро бросилась в кабинет, где в шкафу, за книгами размещался сейф для ценных вещей. Спешно набрала восьмизначный код и дверца гостеприимно открылась. Внутри, рядом с её сбережениями, немногочисленными драгоценностями, одиноко покоилась злополучная флешка. Николь облегчённо выдохнула и схватила устройство в руки, одновременно закрывая дверцу. Обернулась к выходу из комнаты и застыла на месте.       - Спасибо, что вытащила её для меня. Уже задолбался ждать, почему так долго?       В её собственном кабинете, направив прямо на неё пистолет, на диване вальяжно развалился Александр Годзинский, один из ведущих специалистов отдела информационного обеспечения Офиса Президента.        Николь, впервые за долгое время, почувствовала себя одновременно и дохрена умной и круглой дурой. Её опасения оправдались, её доказательства оказались верными, а, казалось, ложное и параноидальное ощущение слежки, на самом деле - истинным. Это он за всем стоял. Он и, конечно же, сообщники, естественно, он бы сам не справился. К ней домой, выполнить грязную работку, тоже снарядили, видимо, его одного - Николь не сочли достойным соперником. Мысли панически роились в голове. Некуда бежать. Нечем обороняться. Никто не знает, что всё пошло не по плану - телефона при себе нет. Конечно, она попытается его обхитрить, потянуть время, но, казалось, шансов у неё не так уж и много. Александр не отводил от неё взгляда и гадко усмехался уголком рта.       - Присядь, Николь. – он кивнул ей на её же собственное кресло и показательно медленно опустил оружие, кладя его на журнальный столик. – Мы просто поговорим.       - Нам не о чем говорить. – Она продолжала упорно стоять у стола. Чёрт! Как же ей не повезло влипнуть во всё это. Оружие было в машине, она была абсолютно беззащитна против него. – Я ничего не скажу тебе и тем более, не отдам флешку.       Он показательно ласково улыбнулся, окидывая её взглядом. – Чрезвычайная преданность. И кому? Тем подонкам, которые думают, что смогут выжить? У них нет шансов, Николь. А у тебя ещё есть. Наши люди уже совсем близко. Ещё немного и в этой стране воцарится новая власть. Свободна от высокомерных и глупых националистов, которые считают, что имеют право хоть чем-то управлять здесь. Думают, что им под силу изменить эту страну и вместе с этим весь мир. Послушай меня и отдай по-хорошему, без уговоров, потому что терпение моё не бесконечно. - Мужчина указал на её правую руку.       - Я вижу только одного подонка и он передо мной, - она злобно выплюнула те слова сквозь зубы, усмиряя дрожь своего тела. Она не боялась за себя. Она чрезмерно боялась за всех остальных и за то, что информация с флешки может попасть в эти, страшные и убийственные руки. - Как ты узнал, что флешка у меня?       Александр хрипло рассмеялся. - Стены имеют уши, Николь! Не поверишь, но я слишком долго изучал и тебя, и вашу грязную компанию. С первого дня моей работы в вашем чёртовом офисе я искал человека наиболее приближенного к президенту, но такого, которого никто не заметит, которого не выведут в свет камер, которому не дадут выступать с интервью и на телевидении. Я искал, но искать пришлось недолго. Маленькая, отважная юристка, умная и сообразительная, так глупо верна Президенту и отважная, которая знает все тайны этой грязной ямы. Которая скрывает скандалы. Которая прячет тайны. Которая никому не доверяет. Это оказалось так легко. - Он поднялся со своего места, взяв в руки оружие и подошёл к ней ближе. Николь инстинктивно отступила на шаг, предпочитая незаметно положить флешку в карман, но он схватил её за руку и крепко сжал так, что она застонала от боли. - Проверку ты прошла блестяще. Ты не изменила пароль так как я просил, и я убедился - ты та самая, что мне так нужна. Ты что-то знаешь. Ты никому не веришь.       - Зачем ты хотел подставить Мишу? - она пыталась вырвать руку, но ей никак это не удавалось, поэтому девушка крепче сжала пальцы, удерживая в ладони драгоценный носитель.       - Эту сволочь-недосоветника? - Александр поморщился от отвращения. - Твой дорогой друг многим перешёл дорогу. Была бы моя воля, я бы всадил ему пулю лично и не раздумывая, но хотелось хотя бы попытаться обеспечить ему пожизненное гниение в тюрьме за государственную измену. - Он жестоко улыбнулся. - Но скучно ему бы там точно не было. Новая власть, что будет править здесь со дня на день, обеспечила бы ему развлечения в лучшем стиле. Они знают толк в пытках, знаешь. - У Николь мороз пошёл кожей от его слов. Александр внимательно изучал взглядом её лицо.       - Боишься за своего дорогого друга? - Он утвердительно покачал головой. - Правильно делаешь. Совсем скоро весь Офис действующего Президента будет молить о скорой смерти от пули или ножа. Это будет блаженством для них, - злобно прошипел он ей прямо в лицо.       - Ты будешь гореть в аду, тварь, - Николь ненавидела это создание всем сердцем. Александр даже ухом не повёл, как и не услышал слов, которые она ему говорила. Все ещё сжимая её руку до синяков, он оттолкнул её к стене и направил дуло пистолета прямо ей в грудь.       – Давай так. Маленькая сделка. Ты мне информацию – я тебе жизнь. - Он явно не хотел в неё стрелять. Наоборот, он наслаждался полной её беззащитностью и ролью жертвы, которую загнали в тупик. Он не чувствовал в ней никакой угрозы. - Отдашь всё, что мне нужно, и можешь идти на все четыре стороны, хоть возвращайся назад, к своему любимому Офису.       - Давай так. Ты пойдёшь к чёрту. – Её слова звучали твердо и громко. Пусть наслаждается. Пусть угрожает и дальше. Но флешку он заберёт только в одном случае - если только её убьёт. За окнами послышался гул самолетов и она снова услышала взрывы. Николь вздрогнула. Там же люди, господи... Мужчина отпустил руку и резко схватил её за горло, больно ударяя головой о стену. У неё забилось дыхание, но она не отводила злого взгляда от него.       - Какая ты упрямая, - он выдохнул ей прямо в лицо, и когда она схватила его за руку, с силой впиваясь ногтями в кожу, ещё раз и уже сильнее ударил её о стену. В её глазах потемнело. – Наивно смелая, но такая дура. Никто не придёт за тобой. Некому тебя спасать.       Она знала, что никто не придёт. Она сама это допустила. И так поступить было правильно, она несла за собой только одну опасность, Николь не собиралась подвергать других этой опасности, особенно дорогих сердцу людей. Она бы никогда и не просила никого страдать или подставиться под пули вместо себя. Всю свою жизнь она привыкла решать всё сама, без чьей-либо помощи, так её воспитала бабушка и так, она была уверена, воспитали бы её родители. Сейчас Николь была твёрдо уверена в том, что не порочит их светлую память. Даже если она погибнет сегодня, она погибнет свободной, в борьбе за справедливое, за добро и свободу. Она погибнет, если придётся, пожертвовав собой ради других, ради того, чтобы они имели возможность жить и бороться дальше. Николь зажмурилась, крепко сжимая носитель в руке и прогоняя радужные блики перед глазами, сосредотачиваясь лишь на лице врага и задачей, которую она должна выполнить.       Если будет нужно, она умрёт сегодня. Но перед этим она будет бороться до последнего.       - Кто тебе сказал ... что я сама за себя не постою? – она собрала все силы и ударила его прямо в пах. Мужчина завыл от боли, отпустил хватку, а ей только того и надо было. Подонок не ожидал, что она сможет дать ему отпор. Оттолкнув его от себя, Николь изо всех сил побежала на выход из своей квартиры. Спустившись на один этаж ниже, она заставила себя остановиться буквально на секунду, чтобы положить драгоценную флешку в карман джинсов и убедиться, что она не выскользнет оттуда. А потом стремительно бросилась по лестнице вниз, к оружию, к авто и к своему спасению. Дыхание забивалось и нарастала паника, но первое и единственное, что она должна была сделать – доставить информацию в Офис. Ценой всего. Любой ценой. Она бежала быстро, так, что сердце из груди норовило выскользнуть, но слышала позади такие же тяжелые и быстрые шаги своего врага.       Она с разгона врезалась в закрытую дверь подземной парковки и панически нажала на ручку несколько раз, потому что с первого раза она не поддалась. Наконец та открылась и глухо ударилась о стену с характерным грохотом. На парковке было немного машин, многие из жителей выехали гораздо раньше, поэтому она с самого начала запарковалась недалеко от выхода и теперь легко заприметила свою белую ауди и бросилась к ней, на ходу щёлкая брелоком сигнализации. Николь уже почти добежала до машины, когда в воздухе прогремел первый выстрел. Девушка от громкого звука инстинктивно упала на пол, но продолжила движение к машине. Адреналин зашкаливал, сердце стучало где-то под горлом, а в мыслях нарастали панические мысли о том, что её вот-вот подстрелят и убьют, и она последними усилиями воли и смелости дотянулась до ручки и открыла дверцу. Заползла на водительское место и открыла бардачок, хватая пистолет. Сняла с предохранителя. Потянулась к двери, чтобы её закрыть. И тогда произошло несколько вещей сразу.       Громким звуком прогремел второй выстрел.       Послышался какой-то непонятный звон совсем рядом.       В её левый бок будто ужалил огонь.