Не время людей

ИМЯРЕК. Соткано платье из сумерек, Шлемом сокрыто лицо, В путь отправляется Игрек, А по-простому – Никто. Пункт назначенья кодирован, Некто, курьера там ждет, Огненный шторм активирован, Чья-то реальность падет. Правит элита без имени, Буква закона – баланс, Ходят меж нами безликие, Чтобы пресечь декаданс. Формула жизни посчитана, Сколько, кого и когда, Виза бессмертия выдана, Теми, кто будет всегда. Люди для них – переменная, В вечной системе колец, Те, кто отбросив все бренное, Следуют зову сердец. Дарит свободу без выбора, Внешне, почти человек, Мир – от создателей Идола, Пастырь его – Имярек. У церковной ограды, под Богом, Поминутно крестясь, и желая, Проходящим, от неба, подмогу, Просит милостыню, пожилая. Знает ветер холодный секреты, Он все видит, живя в небесах, Очень хочется теплого лета, Больно ноги уж мерзнут в туфлях. Слышен хор, и глаза снова плачут, Дайте что ли, огня от свечей, Время вспять, я б решила иначе, Денег мало - не время людей. Отстоит, веря в скорое прежде, И пойдет медяками звеня, Рядом с нею, не слышно, Надежда, В ожидании летнего дня. СИНГАКУ. 1. Если собрать все слезы, И вылить на Черный камень, То он засияет от счастья, Почувствовав так много горя. 2. Свежесть приносят грозы, Даруя особенный пламень, Можно влюбиться в ненастье, Не чувствуя боли от молний. 3. Трудно мне вырастить розы, В осень удача канет, Хрупкими станут запястья, Выпустив старость на волю. СОЗДАТЕЛЬ Подавайте тревожное блюдо, Пусть взорвет социальную сеть, Распакуйте архивы Иуды, Суждено Прометею сгореть. На рассвете пойдут спам-атакой, Мы применим пожизненный бан, Впереди грандиозная драка, Тяжко тем, кто живет по слогам. Я спасаюсь, включив комплекс Бога, Бросив в бой ретровирус сетей, В базе данных, осталось немного, Адресов неслучайных людей. Взвоет сервер, предчувствуя вскоре, Форматировать – Да или Нет? Одной кнопкой – и счастье и горе, ………………………..дисконнект. Я играю с волками, смотрящими в вечер, Они видят меня, как опавший листок, Знает чистое зло, кто из нас человечен, Для защиты клыки, для убийства клинок. Мысли, соткав одежду, Станут для нас словом, Может быть я невежда, Буду стараться снова. Рьяно возьмусь за дело, Став моментально старше, Мысли живут без тела, Так же как я – дальше. КЛИНИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ. Истерический смех и фантомные боли, Стая мертвых грачей, на заснеженном поле, От лекарственной грязи, немеет душа, На курок нажимай, быстро и не дыша. Жизнь важнее всего, для, не знающих, смерти, Потерялась Любовь, в рыночной круговерти, Кто поднялся наверх, знает цену ветрам, Слыша голос небес: «…аз воздам, аз воздам…» КОМАНДИРОВКА. Наградили медалькой за выстрел, Я служу, свято веря в мечту, Дали отпуск – закончится быстро, Месяц сплина, в бетонном гробу. Мне не терпится снова, обратно, Страшен город своим естеством, Вы меня не поймите превратно, Им нужны, кто воюет с умом. Не хочу возвращаться к домашним, Много водки и мало людей, Изменился – не стану тогдашним, Став лишь тенью, великих идей. Там нет дыма заводов, нет свалок, Близко к Богу - сияет душа, Мир войны удивительно шаток, Знает цену себе тишина. Ангел смерти под звездами пляшет, Свечи судеб горят не спеша, Для него нет понятия – наши, Мне стрелять, вижу цель, не дыша... ПОСЛЕ. Пассажиры подземных авиалиний, Выходи на перрон – конечная! Кто в терновом венце, кто в убранстве из лилий, Все попали на станцию «Вечная». Что, бескрылые, жметесь пугливо, Вспоминая молитвы слова, Коридоры из света – глупо, но мило, Правда жизни, опять не права. По шести дней в неделю, сгорая, Я держусь, свято веря в Него, По началу мечтал – об излишествах рая! Ну а после привык, ничего. Да не бойтесь вы так! Подходи кто по списку, Все мы были сначала не те, Люди смертны, подвержены риску, Получи, распишись, полетел... ПРАЗДНИК. Он рванет снопом искр в поднебесье, Ну а после сойдет вниз огнем, Возле храма толпа куролесит, Каждый верит, что снова прощен. Выйдет к люду священнослужитель, Тишина, пламя Бога в руках, Солнца свет, да пребудет Спаситель, Рядом с нами, живя в облаках. И пройдет между нами не слышно, Тот, кто принял обет – искупать, Тихо скажет: – « Не нужно так пышно, Души сложно не замарать. Не хвалитесь лихими делами, Не гордитесь своей добротой, Просто знайте, я всюду, я с вами, И вино снова станет водой». МЫ. В городах из бетона и грязи, Мы живем агрессивной средой, Создавая случайные связи, Веря в то, что зовется судьбой. Легион визуально похожих, Топчет землю и жжет небеса, Мы зверье, в тонкой лаковой коже, Камень в сердце, прицелы-глаза. Не рожденным дорога на мусорник, А живущим, суров приговор, Злые дети, все в поисках бусинок, По весне рьяно хлещут кагор. Добивая, на землю, упавших, Продвигаясь в реестре вперед, Стиснув зубы, не слыша отставших, Ожидая услышать – зачет! Я иду – кровь из ног на дорогу, Колет бок, не в порядке глаза, В прошлой жизни доверие к богу, В этой всем нам досталась.... Гроза. Дочка великого зодчего, Именем НеЛюбовь, Мертвой лежит на обочине, Куча тряпья и кровь. Ветер мешает птицам, Перья топорщит страх, Смерть искажает лица, Лед, поселив в глазах. Видел лесной прохожий, Шпалы считать устав, Зверь чуть на Бога похожий, Враз угодил под состав. Дочкой великого зодчего, Стала слепая боль, Нам же помимо прочего, Нянчить теперь «Не любовь». КУКЛА. Расстреляли улыбками в спину, Ослепили фальшивой игрой, Оградившись зеркальной витриной, Кукловоды ведут нас с тобой. Дай покрепче сожму тебе руку, Я уверен – дорога верна, Бой сердец притупляет все звуки, Нить судьбы как всегда не прочна. Не единожды здесь проходили, Я на ощупь читаю асфальт, Дети неба мой мир отлюбили, Это очень прискорбно, но факт. Безоружно стою на коленях, Безудержно плюю свою кровь, Мне на смену грядет поколенье, Из игрушек, убивших Любовь. ПРОВОДНИК. Я приснюсь тебе новым знакомым, Беззаботным ответом на жизнь, Проведу через боль невесомо, Здесь опасно, покрепче держись. Отпоем до рассвета три жизни, Отгуляем три казни за ночь, Ты поймешь настроение тризны, И увидишь, как можно помочь. Полюби свое сложное завтра, Выбрось сор и сожги суету, И не бойся послов от заката, Мы уходим всегда, поутру. ШАХМАТЫ. Бесконечная жизнь, ненавидит ушедших, Возвращая их судьбы на круги своя, Это просто игра – договор сумасшедших, Пешки многое могут, не веря в ферзя. Безупречная жизнь, где фигуры в два цвета, Ограничены полем и правом на ход, Это просто часы – пару месяцев лета, Пешки ждут, не дыша – неужели цейтнот? Безуспешная жизнь, обстоятельства с флангов, Потеряла все соки на осень листва, Это просто судьба – невзирая на ранги, Пешки молча готовят на Царство права. Бесконечна война, с тем, что будет за гранью, Безупречен финал, точно выверен слог, Безуспешны, поверьте, все ваши старанья, Пешка станет ферзем – так желает игрок. КЭИРИ. Капля, став каплей, на камень нисходит, Вижу того, кого должно призреть, Молод, уверен, по лезвию ходит, В списке изъянов – боится стареть. Время мое бесконечно, беспечно, Так суждено, больно список велик, У палача нет черты человечность, Только взгляну – он глубокий старик. Камень уверен – он преткновенье, Ветер ласкает гранитную стать, Крыльями бабочки будет забвенье, Бабочки могут, самум создавать. Кали с улыбкой, мирами проходит, Время пришло, изменить небеса, Вот мой герой, из подъезда выходит, Что ж, человечек – взгляни мне в глаза. ВСЕГДА. Опасаться, бежать, укрываться, Возвращаться в себя, и мечтать, Каждый день обещать постараться, Нагрешив, пред иконой прощать. Слушать ветер, пьянея от света, Видеть ночь, доверяя Луне, Ощутить, что в скрижалях завета, Предначертано именно мне. Стиснув зубы, порвавши одежды, Драться в кровь, ненавидя канон, Меч в руках – это символ надежды, А на шею петля – моветон. Изменяясь, идти на пределе, Камнем быть – порождая круги, И на плахе, не думать о теле, Пламя вверх – на земле угольки. Не боясь, отказаться, в «Обратно», Удивив провожатых зело, Попросив – чтоб все было внезапно, И поверить, что повезло. Ангел грустит на лавочке, Курит и пьет вино, Смотрит бескрылых бабочек, Знание – где твое дно? Ветер играет с листьями, Дерево просит пить, Вечером нынче яростно, Ангел не хочет быть. Нет урожденных в Бессмертии, Образ, подобие – штамп, Ангел сидит на лавочке, В образе девушки-вамп. Внутрь никотин с усердием, Пойло в граненый стакан, Небо расцвечено Смертью, Истина, где-то там. Я меняю концепцию жизни, Начиная ходить с козырей, Создавая события ночи, Когда звери нисходят в людей. Темнота от испуга белеет, Жжет нутро и немеет язык, Небо ждет – может кто-то сумеет. Свет исходит слюною на клык. « Аз воздам» не имеет значенья, Мы не знаем где Да, а где зло, Мир идущих вперед, по теченью, Свято верящих, что повезло. Милосердие в камуфляже, Штык в крови, на лице черный пот, Уничтожив небесную пряжу, Бодро курит и громко поет. Меж воронками желтые листья, Их не тронуло пламя беды, Воздух свеж и глядит из укрытия, Композиция для пустоты. Смерть по новой создаст поле боя, Возвращая на круги своя, Трусов, пьяниц, ублюдков, героев, Даже тех, кто стоял у руля. Милосердие бросит окурок, Передернет затвор, отхлебнет, Сплюнет наземь, рванув время суток, И небесная пряжа падет. ЗЕРКАЛА. Инквизитор в доспехах от «Прада», Преисполненный силой добра, Мастер боли из клана Токада, Индульгирует до утра. Он не знает свободы без веры, Уважая безумство костров, И не помнит, кого же спас первым, После пытки прочтя Часослов. Серых стен, ненавидя проклятье, Он живет в королевстве зеркал, Зная толк, в непорочном зачатии, Помня тех, кто в пустыне взалкал. Зеркала украдут его душу, И изрежут ее на куски, Искупленье осколками кружит, Серым стенам, в крови, вопреки. Тело на пол – молитва, в могилу, Жизнь меняет к нему отношенье, Подарив Инквизитору силу, Стать навеки своим отраженьем. ЗА ГРАНЬЮ. Пропадая в пространствах, без времени, Что подвластны Ангелам станций, Ощущая давление в темени, Создавая миры эманаций, Ты откроешь всего себя Бездне, Пропасть будет смотреть на тебя, Ум поймет, как ликует наездник, Душу примет капелла огня. Конденсируясь в каплю тумана, Понимая бессмертье росы, Став движением в танце шамана, Скакуном, что живет без узды, Ты получишь за гранью свободу, Изменившись, увы, навсегда, Позабыв человечью породу, Зная точно, что время – вода. Виртуозы стрельбы, мастера не возврата, Под прицельным огнем, прижимаясь к земле, Принимая, что стали для жизни «Стаккато», Понимают, как сложно траве в январе. Терпкий привкус судьбы, вид бегущей мишени, Не желанье смотреть обреченным в глаза, Это просто, как летом – хоронимся в тени, Но весьма необычно, как зимою – гроза. Возвращаясь, домой – ключ под камнем, налево, Заполняя без смысла, души пустоту, Виртуозы стрельбы, берегут свои нервы, Преклоняя колени в церквах, поутру. СОНОРА. Покой пустыни подобен кинжалу, Что проникает меж ребер под сердце, Пой Мескалито, средь воя шакалов, Видящий помнит - жизнь - это скерцо. Стражи миров не видны в чапарале, Мост горизонтов окутан туманом, Здесь не слыхали, легенду грааля, Маги над пропастью спорят с обманом. Вечный орел хладнокровно взирает, Он проживет, то что создано былью, Ночью пустыня покой обретает, Скрыв от чужих, победивших бессилье. Находясь в строжайшей секретности, Изучаю иврит и латынь, Пистолет - это средство от бедности, Для живущих под знаком "Полынь". Неприметно мое одеяние, Легок шаг и долу глаза, Вы не требуйте покаяния, Не упомнить где божья роса. Понимаю дрожащие свечи, Они могут не мало сказать, Мир живущих, довольно беспечен, Для оставленных умирать. ОНА. Озорная девчонка в кафе на проспекте, Попивая вино - напевает мотив, Некорректно живет, средь людской круговерти, Звонким смехом своим, скуку прикрыв. Она ярко живет, и поверьте по праву, Очень любит слова и ночную езду, И любви волшебство, никотина отраву, Разрешая другим, оставаться в аду. От щедрот, заплатив, и не требуя сдачи, Она выйдет на волю, простор лицезреть, Натянув капюшон, взяв косу, для удачи, Озорная девчонка, по имени Смерть. ПУСТО. Вот у нас все готово, Вынуто, заряжено, роздано, Мы вперед пойдем без прикрытия, Мы в атаку попрем, как положено, Сверху льются небесные молнии, Снизу мы, по колено в крови, Боже мой не оставь ты сегодня нас, А за все остальное прости. Мы бросаемся на неприступности, Рушим стены огнем и мечом, Даже в самом похмельном безумстве я, Не желал быть палачом. А вокруг от разрывов оранжево, Звон в ушах и веселый свинец, Отправляет туда, где ты раньше был, Но ведь это еще не конец. Здесь нет тех, кто собрался жить вечно, И у страха глаза велики, Спирт в крови, помогает, конечно, Ну давай, поднажмем мужики. Двести метров под пулеметом, И не всем улыбнется Судьба, Покажи, что ты можешь, пехота, Жизнь не поле, а мы не трава. Против нас, очень славные парни, Тоже любят детей и собак, Сидя в теплой, уютной казарме, Кто же думал, что будет вот так. Души бьются на поражение, Поле битвы - сплошной дикий крик, Продолжает считать накопления, Сумасшедший небесный старик… Стол в кафе, сигареты и водка, Слишком шумно, не для меня, За стенами гуляет погодка, 23-е февраля. СОВЕТ. Я просил силу у Бога, Он сказал: - Я давал понемногу, Каждый день возвращался ты вспять, Мне тебе больше нечего дать. Попросил у Будды в ашраме, Милосердия и пониманья, Улыбнулся архат лучезарно, - Ты, я вижу, совсем здесь недавно. Пил зеленый чай с Магометом, Попросил добавить в кровь перца, Он в ответ протянул сигарету, И сказал: - Ну не рви ты так сердце. Преклонил колено пред Дьяволом, Он в ответ распахнул арсенал, Дал винтовку, сказав: - Начни заново, - И бей первым, ну чтоб не пропал. НЕ ОТДАВАЙ. Не отдавай королеву, Ты же не просто пешка, Смерть уважает смелых, Жизнь – это просто насмешка. Быстро иди по полю, Пересекая клетки, Дай своим чувствам волю, Ты не марионетка. Может, добудешь славу, Иль на щите к истокам, Свежей крови взалкало, Лезвие с кровостоком. Будешь стоять у трона, Не поминая павших, Ты изменил законы, Пешка бывает старшей. КАЗНЬ. Эй, палач! Прояви уважение, Наточив хорошенько топор, Честный люд, подержи в напряжении, Глашатай огласит приговор. Место казни – любимое, вечное, Поглазеть, как убьют не тебя, А на плахе, со смертью обвенчанный, Может тать, а быть может – дитя. Солнце палит нещадно, суровое, И толпа – негде яблоку пасть, Принимай, небо душеньку новую, Вот уж близко финальная часть. На помост, что построен по скорому, Кровь рванется кого-то любя, До чего же сегодня все здорово, Как же славно, что не меня! ПУЛЯ. Проживу расстояние выстрела, Миг свободы на пару секунд, Взрезав воздух, фактурой убийственной, Я найду то, что целью зовут. Изменю, лишь слегка, траекторию, Мой стрелок ошибаться мастак, Мы на вражеской территории, А он верит в удачу – чудак. Я вопьюсь человеку в артерию, Отобрав его жизнь навсегда, На лице породив недоверие, Кровь густа - а течет как вода. Рухну наземь – причина и следствие, Новый дом – полевая трава, Мне теперь наказанье бездействием, Две секунды свободна была. ИГРА. Я не гуру, не сенсей, не кудесник-чародей, Просто состою в отряде из небесных егерей, Камень, ножницы, вода – мы охотимся всегда, Коли загадал бумагу, то исчезнешь навсегда. Сон пронзает звездный путь, это смерть совсем чуть-чуть, Камень, ножницы…. бумага? - Ну, придумай что-нибудь. Черен конь под седоком, я войду с водою в дом, Режут ножницы бумагу, ну а камень в водоем. Плащ струится по плечу – душу я твою хочу, Проигравшим в споре этом – всем сторицей заплачу, Егерю смотри в глаза - слезы чистят небеса, Будет, очень много света, и возможно голоса. Пальцы в клочья рвут бумагу – егерь пожалел беднягу. АЛЬТЕРНАТИВА. В стране несуразных вещей, Елки покупают людей, Их помещают в квартиры, В платья, костюмы, мундиры, И подключают к сети, Чтоб не хотели уйти. Ночью сверкают гирлянды, Чистые бриллианты, Люди стоят в украшениях, Не порождая движения, Елки зовут, Вишен, Яблок за стол, Год, Новый год – ты опять к нам пришел! Мне импонирует холод, Лед огранил брусчатку, А на реке расколот, Можно носить перчатки. Слово звенит морозом, Приобретая формы, Где-то внутри заноза, Вновь отклонит от нормы. Свитер размером больше, Куплен на распродаже, Небо грозит порошей, Ветер на завтра кажет. Путает мысли вечер, Солнце в глазах тает, Сердце занять нечем, Ворон судьбу знает. СМОТРИТЕЛЬ. Я живу на окраине ада, Там где в прах превращает людей, Отражение райского сада, Генератор безумных идей. Мне с пригорка видать, как там бьются, Не на жизнь, не на смерть, а за так, И исчадия создаются, Впрочем, это для ада пустяк. Пламя мира погибнет в утробах, Девы лягут покорно под нож, Сгинет жизнь, растворясь в сточных водах, Просто люди, ну что с них возьмешь. Они ждут испытания милостью, И бессмертия дар навсегда, Панацею от общей бескрылости, Независимость от креста. Ров глубок, а высокие стены, Не дают мне добраться туда, Я бы выпустил всех их из плена, Только цепь тяжела, вот беда. ШУТ. Я заплачу тогда, когда не с чего будет смеяться, Когда мертвым падет, тот, кто знает величие нот, Когда то, что внутри, перестанет со мною общаться, И душа извинясь, в тень судьбы отойдет. Я предам короля, когда он не услышит совета, Когда мудро решит у толпы испросить приговор, И к расстрельной стене, поведут безымянных поэтов, Жизнь подарит им путь в зарешеченный двор. Я останусь один, когда нечего будет бояться, Когда кончится все, что смогу потерять, Искушенная смерть, тебе очень придется стараться, Я умру лишь тогда, когда мне надоест убивать. ЭФФЕКТ БАБОЧКИ. Бабочка-однодневка, является маркером реального времени, Ты практически бессмертен по сравнению с представителем данного племени, Взмах ее крыльев - прелюдия пустоты, внутри урагана, Ты веришь в ответы, что находишь в пределах стакана. Бабочка-однодневка, визуальное воплощение совершенства, Я теряю дыханье, по ночам, занимаясь блаженством, Она просто строчка, яркая клякса в дневнике моей жизни, Та, что будет гореть, ослепленная светом харизмы. Бабочка-однодневка, мировой бренд от создателей радуги, Кто умеет терять, вновь поднимется на ноги, Ты поймешь ее суть, проходя невозвратные точки, Ощущая себя спецэффектом... Для бабочки. ТЫ НЕ УВИДИШЬ. Белый убийца и черный добродетель повстречались, Глядя друг другу в глаза, долго смеялись, После молчали, занятная встреча, Ветер закатный, создав летний вечер, Красил дорогу цветками сирени, Души ушедших вышли из тени. Каждый второй встал за мертвую правду, Первым досталось добро цвета ночи, Белый убийца раздал алебарды, А добродетель, ножи, тем, кто хочет. Воздух густел, обнимая безгрешных, Предгрозовое рождение молний, Будет кровавая сеча, конечно, Чуя неладное, мечутся кони. Капли дождя послужили сигналом, Стала Судьба в одночасье злодейкой, Десять шагов, для, просящих о малом, Кто-то заплатит здесь все, до копейки. В парке пустом, ожидая с ней встречи, Очень возможно, услышишь чудное, «Ветрено, осень, обманчивый вечер», Черное, белое, черное, белое...