Не время людей

ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ 1 Очерченный, плащом, отточенный делами, Под проливным дождем, но с верными друзьями, Вплетаясь вихрем в ритм, пронзивши взглядом ночь, Идет в Ершалаим, кудесник, чтоб помочь, Здесь правит грозный Рим, крестами у дорог, Бог должен быть един, и Кесарь - это бог. 2 Безудержно льет дождь, густая пелена, Машина дребезжит - дорога не видна, Но девушка спешит, ей хочется успеть, В столице крестный ход – охота посмотреть. Иконка на леске, крест желтый на груди, Ботинок давит газ, гулянье впереди. 3 «Мы в город попадем, с толпою на рассвете, А в полдень над горой, мне, нужен будет ветер, Чтоб все предугадать, есть несколько часов, Всем думать и молчать, сейчас не нужно слов». Кудесник, у костра, вдохнет огонь в себя, «Сегодня трудный день – настроимся друзья». 4 По салону негромкая музыка, шелест шин, аромат сигарет, В зеркалах пляшут призраки прошлого, ухмыляясь, и пряча ответ, Цель придумала - будет спасение, время лечит – душа заживет, Скоро светлое Воскресение, успокойся, хандра отойдет. 5 В честь большого церковного праздника, Ромул дарит прощенье вору, А троих, молчаливые всадники, на Голгофы, кресты, поутру, Все на казнь поглядеть собираются, чародей поспешит у ворот, Коль как следует, он постарается, больше в жизни никто не умрет. 6 Возле храма людей как на ярмарке, здесь продажа свечей и икон, За квартал ты машину оставила, и пешком, соблюдая канон, Крестный ход, колыхая хоругвями, не спеша, вокруг церкви, пойдет, Громом грянет, прощающий колокол, птицы смолкнут, а сердце замрет. 7 Злорадно пляшет плеть, но ей не вырвать стон, крест черный на спине, и в свиньях Легион, Вокруг толпа солдат, людишек придержать, кудесник отрешен – пришла пора начать, Венец терновый пьет, вполне людскую кровь – «терпи я заберу, в себя всю злую боль», Святого ясный взгляд, запретом колдуну – не делай ничего, и скоро я умру, «Отцом, обещан рай, силен поправший смерть, и как воскреснуть мне - я должен умереть». «Лишь об одном прошу, коль станет трудно мне, ты призовешь грозу, а я прощу тебе» 8 Отдохнула, плеснувши кагора, отболела подруга душа, Бросив тачку, пошла без заторов, одинока, собой хороша, Сгинул дождь, только лужи и ветер, помнят яростный шабаш небес, В голове кружит фраза хмельная - мы бессмертны… Вот только не здесь. Моя тень и слепа и безмолвна, Это лучшая часть, не меня, За спиною, плывет так спокойно, Пряча кожу от яркого дня. Искажая земные размеры, Провожает везде и всегда, Она ростом – как полумера, Бойка ночью, когда не видна. Время сна и мы снова едины, До утра нам бродить не спеша, На рассвете покинув перины, Моя тень – ты, быть может, душа? ГЕРОИН Архитекторы боли, сдав права на страданье, Отобрав опиаты, растлевают сознанье, Поселяясь в мозгу, управляя всем телом, Тебя гонят из дома к внешним пределам. Среди сказочных шлюх, бродят стражи порядка, Нужно прятать глаза, и идти без оглядки, Продавец эйфории, злостный манипулятор, Он аптекарь-боец, миражей модератор. Много разных Никто, ты находишься в списке, Одноразовый шприц – снаряженье для риска, Возвращаясь, домой, улыбаясь судьбе, Ты увидишь все то, что хотелось тебе: «Ветер разжег ослепшие звезды, Те осветили роскошную пропасть, Там одиночка средь каменных башен, Танго танцует в сияньи алмазов». Сегодняшний день значителен, Я снова веду войска в бой, В сражении утомительном, Сейчас буду биться с собой. Альтер-эго не помнит о рабстве, В дело брошены сложные сны, В стилизованном черном убранстве, Нас хотят растоптать, злые мы. Под наплывом Сомнений и Робости, Мы теряем себя без имен, Мысли мечутся с бешеной скоростью, Создавая Мечты бастион. Поле битвы отдушина верная, Для убогих, сирых, немых, Мне бы их ненавидеть, наверное, Почему-то люблю как своих. Крик предела ворвется спасителем, Смяв войска и вернув просто ночь, Пламя страха взовьется стремительно, Память спрячется, чтобы помочь. Поутру умываясь пред зеркалом, Представляя, что это роса, Буду верить – я выгляжу целостным, Не заметив безумства в глазах. ПЕРЕГОВОРЩИК. Я не верю, подставившим щеку, Среди ближних за дальним слежу, Ненавижу, кричащих без толку, И от страха обычно дрожу. Принимаю биоблокатор, И иду по душам говорить, Не подумайте, что провокатор, Меня запросто могут убить. На работе всегда под прицелом, Не считая самоубийц, Невзирая на частности, в целом, Нужно только добраться до лиц. Трудно с теми, кто прячется в маски, Очень плохо безумство в глазах, Часто видят всего лишь две краски, Обвиняя судьбу впопыхах. Одурев от ночного кошмара, Опьяневший, от чувства вины, Я хочу отказаться от дара, Видеть мысли чужие и… сны. Каждый раз испытание верой, В силу Слова, Людей и Любовь, - Я двадцатый – Ответьте сто первый! - Упаду, открывайте огонь. ДИСТАНЦИЯ. Тачка класса: «серийный улучшенный», Много солнца, несмелый снежок, Знаю, выгляжу попросту бешенным, Но ведь это не кройки кружок. Цвет маренго – «японка слепая», Красным надпись – «Убей свои сны», До поры свои силы скрывает, Я ее называю Янцзы. Атмосфера борьбы будоражит, Нам на старт через пару минут, Будет видно, кто скорость покажет, На отрезке, за девять секунд. Выдох-вдох, половина заезда, На два корпуса мы впереди, Это кто там? В наряде невесты, Появившись, стоит на пути. Промедление смерти подобно, Плавно влево, смогу, удержу, Не желаю я речи надгробной, Яркий свет, чей-то крик, ухожу. Да, живой, но не чувствую тела, Трасса, ночь, ни единой души, - Я с тобой погонять захотела, И с ответом, прошу, не спеши. - Время есть, здесь оно невесомо, Азраил предлагает пари, Коль победа – ты выйдешь из комы, Если нет, то в объятья земли. - Мне плевать, я дрэг-стрипа маэстро, Где здесь старт? Я убью твои сны! Усмехнулась фигура-невеста: - Я права, и расчеты верны. Жизнь длиною в четыреста метров, Много звезд и в тумане Луна, Это просто один из заездов, Мы с Янцзы, и она мне верна... Давит грудь, что-то липкое, больно, Кто-то громко: - Теряем его! Рот в крови – улыбнулся довольно, Я вернулся из Ничего. У церковной ограды, под Богом, Поминутно крестясь, и желая, Проходящим, от неба, подмогу, Просит милостыню, пожилая. Знает ветер, холодный, секреты, Он все видит, живя в небесах, Очень хочется теплого лета, Больно ноги уж мерзнут в туфлях. Слышен хор, и глаза снова плачут, Дайте что ли, огня от свечей, Время вспять, я б решила иначе, Денег мало - не время людей. Отстоит, веря в скорое прежде, И пойдет медяками звеня, Рядом с нею, не слышно, Надежда, В ожидании летнего дня. ЗАВТРА. Сигарета на завтрак утром, в полдень, одна перед сном, Что-то на сердце муторно, рядом бутыль с вином, Спичка шипит, рассержено, едкий дымок в глаза, Легкие больно изнежены, мне продавец сказал. Завтра куплю историю, жизни чужой ремикс, Там я чего-то стою, здесь же совсем раскис, Выдержу трансформацию, славных пятьсот часов, Можно попасть в прострацию, земли не для богов. Солнце живет закатное, красит бокал вино, Небо горит неистово, небо всегда одно. Все, докурил проклятую, искры уходят вниз, Чувства бумагой мятою, где ты судьбы каприз? Клавиши черно-белые, я продаю талант, Завтра охота смелого, впрочем, сойдет музыкант. Буду терзать их скрипкою, души колоть смычком, А умирать с улыбкою, выпив вина с врагом. ВЫСОТА. Люди лежат на льду, Ночь, ветерок и снег, Скоро вперед пойдут, Веруя свято в успех. Немцы рукой подать, Ждут и боятся нас, Сорок секунд бежать, Может в последний раз. Третья зима войны, Хожено сотни верст, Мне бы про лето сны, Греет нательный крест. Нужно лежать и ждать, Дай-ка, хлебну чуток, Ох, и крепка, их мать, Ты не засни, сынок! Зелено все вокруг, Мы хорошо пошли, Бой, тишине не друг, Господи помоги! Девять атак подряд, И батальона нет, Сверху свинцовый град, Прожектора, тот свет. Лед перестал быть белым, Мертвых вокруг не счесть, Утро, рассвет, так серо, Десять патронов есть. Двести, живут - не тужат, Жарко, соленый пот, Кто-то открыто курит, Кто-то остатки пьет. Нам бы туда подняться, Вечность угрюмо ждет, Должен приказ выполняться, Вот: - Батальон! Вперед!.. Зимы прошли и грозы, Май, и река шумит, Я улыбнусь, сквозь слезы, Памятник нам стоит. В списках живых не значился, Вышла ошибка тогда, Смерти, кто заартачился, Взял тебя – ВЫСОТА! Видите в воздухе ноты? Те, что писали рассвет, Кто я? – спроси у аккорда, Знает октава ответ. Слышите краски из жизни, Нет черно-белых дорог, Радуга дух успокоит, Звук семицветья – ты Бог! Полною грудью вдохните, Все, что написано Вам, Смейтесь, любите, творите, Смело, платя по счетам. ОДИНОЧКА. Автономная жизнь, избегая контактов, Чуть сутулясь, спешит – два квартала и дом, Ограниченный мир ярко-серых «де-факто», Ширпотреб, для постройки мечты «на-потом». Грязно пахнет подъезд - постоянное нечто, Мертвый лифт, полусвет, стиль бредового сна, Три пролета наверх, все имеет конечность, Труден день, труден путь, и сквозняк от окна. Озорные проделки в детстве расстреляны, Их бессмертные души навечно в тени, Вес имеют бумаги, под грифом «не сделано», И значение стен – не чужие, свои. Через силу, уснув, попадая в реальность, Ты жалеешь себя - не вернуть, не успеть, Потерявшим судьбу, достается банальность, Одиночкам всегда – автономная смерть. БЫТЬ МОЖЕТ. Может быть я уже Там? Кто знает, что было ночью, Слишком светло, для пяти утра, И небо как-то не очень. Я не помню себя до «сейчас», А мой сон – это просто подземка, Кожа цвета фиол, очень радует глаз, В этой жизни я именем Тэнго. Каждый вдох открывает решение, Понимаю, крепка связь времен, С прошлым миром у нас соглашение, Чтоб не помнить какой же был он. У души все записано в свете, Вереница событий, имен, Меня кто-то родил в Назарете, И я видел как пал Вавилон. Я построил Великую стену, Убедился полмира пройдя, Смерть для Жизни, лекарство от плена, Она знает сто тысяч меня. Может быть, я все еще здесь, Мало туч и рассветная ярость, Мир меняет цвета, укротив неба спесь, Показалось, бывает, усталость. У них пара часов, для любви на пределе, " Задержусь на работе..." - квартиры друзей, Сигареты, вино, безрассудство в постели, Свита странного счастья на несколько дней. Искушенье судьбой, ну куда здесь деваться? То, что будет потом, пишет набело жизнь, Восемнадцать минут, все, пора одеваться, " Мне за хлебом еще, ты смотри там, держись". Отключен телефон - в нем тариф - безнадега, Она едет в такси, к ночи нужно успеть, Им досталась тропа, что не станет дорогой, Два часа для любви - и не дай Бог истлеть. Хоспис подержанных тачек, Надпись - "Авто на прокат", Здесь предлагаются клячи, Из тех, кто идет на закат. «Мне бы спортивную старость, Будьте добры, да, вот ту, Помню, мы вместе гонялись, Боже! В каком же году?». Сколько дорог после хожено, Был и силен и слабак, Пусть мое сердце изношено, «Деньги возьми – полный бак». Вправо прими, жизни строгость, Не осуждая меня, Так возвращается молодость, Трассой закатного дня. РЯДОМ. Наблюдатель ближайшего мира, Отработав в отделе «Любви», Крылья, сдав, и купив пару пива, Исполняет желанья свои. Он идет, переживши две смены, Чуть устав, но довольный собой, И события, клочьями пены, Вновь проходят, гонимы Судьбой. Отоспаться и снова в работу, Облачившись в терпенье и свет, Проявлять к близлежащим заботу, Пара смен – на две тысячи лет. ХРАНИТЕЛИ. В осажденном замке, хранители кода, Открывают проходы в мир не живых, Подвесные мосты, стены, ров и погода, И цветное ничто, охраняют своих. Они смотрят миры, внутри сожалея, Что по разные стороны, так довелось, Кто-то ходит по парку, неспешно, в апреле, А кому-то помойка и пьяная злость. Настоятель велик, он не даст оступиться, И хранители кода, не дрогнув душой, Посещают тот свет, сквозь окна-бойницы, Чтоб вернуться обратно, но только тобой. ДО ЗАВТРА. Давай доживем до завтра, Ночь проведя на улице, Сыграем жизнь без антракта, Глянь впереди – тоже целуются. Давай победим дорогу, Там, где нет перехода, Ты не устала? – Немного, Спать все равно не охота. Давай говорить о детях, Наше ведь продолженье, Вот мы попались в сети, Сделаю предложенье. Небо уходит к свету, Звезды, прощаясь, гаснут, Мне ни к чему ответы, Мы навсегда – ясно. Визг тормозов - не надо! Действие пятого акта, Мне б доползти, чтоб рядом, Мы ведь дошли, до завтра… Во время боя на мечах, Достань свой пистолет, И пусть с тобой танцует страх, Осечка – или нет? В эпоху смуты и костров, Сожги свой храм судьбы, Его построил сквернослов, И гений пустоты. В тот миг, когда отступит жизнь, Не сожалея, пой, И крепче за руку держись, Ты взял себя с собой. НАСМЕРТЬ. Воздадим хвалу ветрам, Преклоним чело пред Солнцем, Поле брани любо нам, Жизнь с судьбою насмерть бьется. Мой клинок – второе я, Рубит надвое доспехи, В стороне душа горя, Наблюдает за потехой. Кони плачут по-людски, Седоков роняя наземь, Будут белыми виски, Мы сегодня бьемся с Князем. Пот желает съесть глаза, Кровь чужая кормит тело, Цвет у неба – бирюза, Что ж, пора закончить дело. Наш закат - спина к спине, Час последний в этом мире, Взмах, ведущий к тишине, Время ворона на пире. ДАР. Нас давно позабыл тот, кто создал, Предоставив свободу и плен, Но бастарды мечтают о звездах, Пыль дорог – безразличье измен. Меж собой воевали готовясь, К той единственной битве что даст, Право первых, надеть звездный пояс, Меч не выдаст, а друг не предаст. Бросив вызов, не ждали ответа, Где земля, а где сферы верхов, Провела осень, грустная, лето, К нам пришел проводник из волхвов. На рассвете схватились с Небесными, Среди скал, на ничейной земле, Стены храмов заполнятся фресками, Как мы бились в крови и огне. Мир кричал, распадаясь на части, Безрассудство рвало стремена, Потерявшим, доверено счастье, Обрести, наконец, имена. Поименно назад возвращаясь, Соглашаясь, не помнить, как встарь, Мы с собою на небе прощались, А Земле был подарен янтарь. РИТМ. Скальпель в руке режет, наскоро, безысходность, Мерцание жизни – визитка операционных, Течение времени совпадает с вытекающей кровью, Тебе тридцать и ты уже познакомился с болью. Их возможности вполне могут быть исчерпаны, Шесть часов изменят все, что тебе предначертано, Хирургический стол, место сбора стеклянной мозаики, И надежда, берущая странника на руки. Кто вернулся в себя, изменен основательно, Он из касты существ, что прошли по касательной, Краски слишком густы, ветер резок как дым, Ты привыкнешь, поверь – это смешанный ритм. МОИ. Мой серый кардинал, всегда в тени событий, Он создает меня в поступках и словах, Мастак полутонов, аллюзий из укрытий, Знаток людских проблем, и осени в кострах. Мой ангел за спиной, сторонний наблюдатель, Он душу стережет, на тело наплевав, Ну что с него возьмешь? – Не друг, и не предатель, Но помнится, помог, круг ада разорвав. Моя любовь слепа, безмолвна и латентна, Она спасет меня, когда наступит час, Прощает все грехи, хотя и безответна, Поодаль тихо ждет, быть может, будет шанс? Мои, идут со мной, мирясь и снова ссорясь, Но сердцу хорошо, в дороге веселей, Они не пропадут, а я от них не скроюсь, Мы вместе проживем еще немало дней.