***
Заглянув в кружку с зелёным чаем, на дне которого плавали листья, Юля стала размешивать сахар, внимательно наблюдая за собеседником. Заварка противно прилипала к стенкам кружки, и девушка кривилась в отвращении, вот дома взял пакетик, выкинул в мусорку, и никаких проблем. Оставив ложку в покое, она шмыгнула носом, и приковала все свое внимание к Яне. Кухня, как оказалось была очень просторной, выполненная в белом мраморе. Все свободное пространство занимали полочки, шкафчики и холодильник. Стол, молочного цвета, за которым сидела Юля меньшей частью граничил со стенкой, а от этой части стола уже отходила столешница из минерала, заполненная стеклянными баночками для круп. Рядом стоял чайник цвета бронзы, пару минут назад свистевший от закипания. После столешницы шла раковина. Около неё стояла шатенка, с открытой дверцой навесного шкафа, набирая в маленькую стеклянную мисочку самых разных и дорогих конфет. Она осталась в лилейном свитере, который красиво украшал золотой кулончик с бриллиантом и темных джинсах. Яна повернулась, обвела взглядом сидевшую гостью, посмотрела на деревянный стол, где чуть левее человека находилась ваза с искусственными веточками берёзы. Около вазы была тарелочка с округлыми, крупными грецкими орехами. И закрыв дверцу приземлилась напротив светловолосой девушки. Не успев рассмотреть детально кухню, Юлия остановила взгляд на плите, и дальше даже не стала вспоминать названия для всех этих журнальных столиков, полочек и тумбочек. Единственное, что её впечатлило это необычное освещение в этой комнате. Над столом на специальных ниточках весели шарики, внутри которых находились лампочки, придающие этой комнате какой-то прям эстетики. Пока Яна делала первый глоток, Павлова наконец поняла, на что были похожи её духи. Сладко-медовый и терпкий запах принадлежал апельсинам. — Так сколько тебе говоришь? — резко и неожиданно задали вопрос Юле, что ещё немного и вместе со стулом она бы полетела на пол. — Семнадцать с половиной, — по спине пробежались муражки, оставляя холодок, а мозг только сейчас начал задаваться вопросом, что она тут делает. Яна улыбалась, из-за чего её глаза прищуривались, но от этого она выглядела ещё более солнечной и жизнерадостной. Такое чувство, что из неё прямо бьёт энергия. Обычно такие люди не могут усидеться на месте, очень общительны и открыты. А ещё у Яны был красивый нюдовый маникюр. Юля, которая совсем недавно имела такие же качества, сейчас не горела сильным желанием общаться. Она стала более закрытой и не выходила за рамки общения с кем-то кроме Ани. Молчание Матвеевой и не особая разговорчивость, превратили Юлю в человека, который слушает чтобы не пропустить не единого слова и не задавать лишних вопросов, всё равно не получит ответы. — Так, девять лет, не приговор же? — продолжала что-то радостно лепетать Яна, то и дело активно жестикулируя руками, увешанными браслетами. — Что, простите?.. Я не понимаю... — бормотала растерянно Павлова, потягивая рукав толстовки. Взгляд её бегал туда сюда, с кружки на браслеты, с браслетов на чайник, с чайника на девушку. Собеседница загадочно сделала глоток чая, коварно усмехаясь. Заправив рукой свои непослушные тёмные кудри, она потянулась за конфетой. Павлова нервно закусила губу, стараясь не думать о том, что могло быть подмешано в чай, откуда она знает её имя и почему она так быстро согласилась на эту дурацкую авантюру. — Почему вы молчите? — терпение заканчивалось, а страх наполнял грудь, мешая вдохнуть такого обжигающего воздуха. — Да ладно, неужели я такая старая? Может на ты? — незнакомка быстро перескакивала с темы на тему, не давая Юле даже собраться и успокоиться, — Красивая кухня, да? Ученица школы задумчиво ещё раз обвела комнату, тяжело вздохнула и совсем поплыла. Не, ну в чай точно что-то подмешано. Голова затуманивалась, а думать становилось сложнее. Тихо угукнув, девушка коснулась лица ладошками, начиная тереть глаза. — Я, кстати, работаю фотографом. Таскаюсь по разным странам. Очень интересное занятие, а платят вообще крышесносные деньги. А ты думала откуда у Глеба такой дом? Работая учителем заработал? — Яна звонко рассмеялась, как будто то, что она сейчас сказала, является в порядке вещей, — Да он на работу вышел только в этом году, такой смешной. — Чего? — поперхнувшись чаем, уже чуть-ли не возмущаясь от непонимания ситуации сердилась Юля. — Упс, неловко получилось, — и посмотрев на девушку провинившимся взглядом Яна продолжила, — Я родная сестра Глеба Калюжного. Живём в одном доме, разница в возрасте четыре года, люблю шоколад с карамелью, пью чай со вкусом черники, обожаю ужастики. Увидев растерянность в глазах школьницы, и тяжело вздохнув, сестра Глеба решила продолжить, заполняя паузу своим голосом. — А знаешь, что? — интригующи заговорила Калюжная, — Ты мне понравилась, не знаю почему Глеб отвергает тебя. Милая, красивая, прям такая стесняшка. Всегда мечтала иметь младшую сестру. — Я должна что-то ответить? — Юленька, ты замечательный человек, — руками Яна взяла руки Юли, — Я только когда тебя увидела, все сразу поняла, твой нежный взгляд, твоя детская наивность, ты очень добрая и умная. Я видела как ты смотришь на него. Ему скоро тридцатник, а он все всех девушек отшивает. Понимаешь, такие как он не умеют любить и ему нужно показать, как это. Все идёт из детства, а оно у него поверь, было не простым. Из вашей ситуации есть только два выхода. С одним я могу тебе помочь. — Подождите, я... Не хочу, — Юля впустила пальцы в свои светлые волосы, голова раскалывалась от большого потока информации, а синий цвет глаз поблек, — Мне нужно подумать, просто, после всего произошедшего, я даже не знаю люблю ли, или это все ложь. — Забудь. Все это, навязал тебе он. Я была на той вечеринке. Мне очень жаль, что так все получилось. Он наверное устал, но то, что получилось — случайность. Пойми, Глеб такой человек, колючий. Но я чувствую, что ты ему импонируешь. Сказать не может. Если, ты отвергнешь мою помощь, то вы, так и будете бегать вокруг, да около. — С чего вы вообще мне так стремитесь помочь? Какая вам с этого выгода? — Какая выгода. О чем ты? Разве счастье родного человека, не делает и тебя счастливым? На кухню медленно прошёл, потирая шею Глеб, выглядящий мягко говоря не очень. Он устало подошёл к Яне и поцеловал её в щеку, усаживаясь на стул около неё. Юля же почувствовала свою ненужность в такой семейно-домашней обстановке, но Яна как-то холодно посмотрела, не давая слезть со стула и уйти. Учитель обществознания одарил Юлю изучающим взглядом, хмыкнул и взял Янину кружку разглядывая какой-то витиеватый узор. — Я даже не заметила как ты вернулся, — улыбчиво проговорила Калюжная и подскочила, подлетая к холодильнику, — Будешь обедать? — Ты не предупреждала, что у нас будут гости, — отозвался Глеб, беря из мисочки конфету и крутя её в руках, а глазами хищно осматривая притихшую Юлю. — Я о приходе Стаса тоже узнаю в самый последний момент, так что не вредничай, а веди себя нормально, все-таки твоя ученица, — Яна достала из холодильника железную кастрюльку, и на выставленные из шкафчика белые тарелки выкладывала овощи. — Уже познакомились, — криво улыбнулся парень, не сводя взгляда с Юлии, а та в свою очередь спряталась за ветками берёзы, — Где встретились? А может это ты её подкараулила? — перевалившись через весь стол, Глеб наклонился как можно ближе к школьнице. Яна подошла к столу расставляя каждому по тарелке и раскладывая столовые приборы, пока Калюжный вернулся в прежнее положение. Подойдя к брату, она хлопнула его по задней части головы, и шёпотом проговорила ему что-то на ухо. Глеб изменился в лице, но промолчал, беря в руки вилку и накалывая тушёные овощи. Юля окончательно потерялась и просто молча наблюдала за всей картиной. Ей было очень неловко и она не знала куда себя деть, а когда у Яны зазвонил телефон, произошло то, чего вообще хотелось меньше всего. Калюжная вышла из кухни. — Че зыришь? Мы что, в зоопарке? — пережевывая и не отводя взгляда от Павловой молодой человек улыбался. Достав из кармана чёрной кожаной куртки телефон, он быстро напечатал какое-то короткое сообщение и вернулся к еде. На кухне обстановка накалялась с каждой секундой. Юля дергала глазами наблюдая как человек напротив неё накалывает еду, и жуёт, улыбаясь. Сама же она не сдвинулась ни с места. Так и замерла с вилкой в руке и большими небесными глазами. Со стороны выглядело странно, но Глеб привык, что на него все так реагируют. Девушка нервно глотнула, и попыталась хоть один кусочек съесть, но это только вызывало рвотные позывы. Вспомнить бы, когда она ела последний раз. Раздалось тихое пиликанье и на телефоне историка показалось сообщение. Разглядеть, что там было написано не составило труда. Классный руководитель всего лишь написал, что у него завтра выходной. Глеб с какой-то усталостью взглянул на сообщение и даже не потрудился ответить. Оставив вилку в покое, он поднялся со стула и подошёл к полкам с чаем. Остановив свой выбор на черном, Калюжный оглянулся на Юлю, немного подумав он кинул заварку в горячую воду и вернулся за стол. — У вас завтра по расписанию есть общество? — опустив глаза в тарелку, задумался парень. — Есть, — грустно проговорила Юля уже совершенно теряя надежду на появление его сестры. Допив чай, девушка не знала чем занять руки и начала крутить чашку, ведь сейчас рассмотреть узор казалось самым важным ей занятием. Поднимать глаза было слишком больно, есть не хотелось, а взять и уйти в молчание она не могла. Нужен был повод. К слову, повод не заставил себя долго ждать. — Тебе домой-то не пора, а то родители уже наверное ищут, — спросил Глеб накалывая красный перец на вилку и помещая в рот. Юля посмотрела на экран телефона, в котором не было ни единого сообщения. Смущённо улыбнулась и качнула головой. — Наверное вы правы. Запозднилась я, — встав из-за стола девушка вышла из комнаты, идя по коридорчику к лестнице на неё наткнулась Яна, — Мне домой надо, родители ждут. — Блин, ладно, давай я тебя отвезу. Положив руку на плечо Юли, девушки спустились по лестнице вниз, той самой лестнице, на которой когда-то на вечеринке стоял Глеб, такой крисивый,такой милый, такой хороший, и в тишине прихожей стали натягивать верхнюю одежду. Когда очередь дошла до зелёного шарфика Юли, Яна взяла его в руки и осторожно стала повязывать школьнице, как мама ребёнку. Павлова почувствовала себя в неудобном положении, и как можно быстрее старалась забыть эту ситуацию. Покинув дом, щеки обдало холодным ветром. А на душе как будто кошки скребли. Какое-то состояние тоскливости и уныния витало в воздухе. Усевшись в тёплый салон, проще не стало. С каждым осознанием, конца сказки, и что сейчас Юля зайдёт к себе в квартиру становилось неприятно. Яна выехала на дорогу, задумчиво вглядываясь вдаль, иногда бросая взгляд на пассажира. — Вот почему так всегда по идиотски получается?, — произнесла Калюжная, тоскливо улыбнувшись в зеркало автомобиля, — Я так устала. — Ты о чем? Только открыв рот и уже хотела начать говорить Яна, как замолкла. Головой она покачала, и полностью погрузившись в дорогу не проронила ни слова. Юля расстроено покосилась на водителя, и сложив руки на груди повернулась к окну. Залезая по самый нос в шарф, она следила за пробегающими огнями фонарей, и от всего вида чуть-ли не засыпая. Единственное, что ей приходило в голову — это мысль о том, что настроение Яны и звонок телефона имеют какую-то невидимую связь. Калюжная ехала молча, плавно ведя машину. Перевернувшись с одного бока на другой, Юля посвятила все своё внимание Яне. Как бы сильно её сейчас не укачивало, ей не хотелось погружаться в сон. Ведь погрузившись туда, она сама себя загонит в ловушку, лабиринт, и как маленький зверёк, будет бегать и пытаться найти выход отсюда. А если она ещё начнёт кричать? или может ворочаться? Пускай Яна думает, что все хорошо, все нормально. — Чай вкусный, — еле контролируя свои глаза, промямлила Юля, отчаянно пытаясь выбираться из ласки сна, — Это какой? Чёрный, зеленый? Посмотрев на разморенную сном девушку, мило натянувшую на нос шарф, на небольшой проблеск зрачков из полуприкрытых веками глаз и забавно сложенные ладошки на груди, Яна улыбнулась, качая головой и отвернулась к дороге. — Юль, спи. — Не хочу, пожалуйста не надо, — со всей беспомощностью, девушка схватилась за ремень безопасности тяжело дыша. Из сна её выкинуло моментально, а глаза наполнились страданиями и мучениями. — Что ты имеешь ввиду? — улыбка пропала с лица Яны, и она даже нахмурилась, в то время как сердце отчеканивало бешеный ритм. Руки, как онемевшие еле контролировали руль. Глаза с бирюзой нервно бегали по зеркалу, то и дело следя за каждой сменой положения девушки. Машина неслась по пустой автомагистрале, с лёгкостью обгоняя редкие автомобили. Спидометр, своей противной красной стрелкой показывал отметку в сто десять, часы неподалёку — восемь вечера. Зима, значит лишь одно... Темнеет рано. Вокруг было настолько темно, что аж дотошно. Казалось, что самих многоэтажек даже было и не видно. Они утонули в чёрном море и ты с этим ничего не сможешь сделать, ты маленькая девочка и тебе всего лишь семнадцать. А ещё ты, за весь день даже ни разу не открыла книжку. Когда вся учёба Юли покатилась под откос? Как раз таки в одиннадцатом классе, время, когда нельзя терять бдительность, готовиться к экзаменам и выбирать куда поступать. — Я боюсь. Скинув скорость, Яна дала понять, что она вся во внимании и готова слушать, полностью погружаясь в историю Юли. Юлия же тоскливо взглянула на Яну, не поняв намёка и грустно улыбнулась. Она отчаянно показывала, что ей не нужна помощь и сама сможет выбраться из этой дыры. — И чего же ты боишься? Девушка со светлыми локонами повернула голову к окну, совсем поникнув, взглядом она цеплялась за таблички проносящихся реклам. Как будто в них она могла найти ответы на свои вопросы, как будто они могли ей помочь, как будто они могли хотя бы что-то. Проглотив вязкий ком и переступив через себя, Юля заговорила: — Когда я была маленькой, — глаза упали на рекламу компании самолёта. В голове начали рисоваться образы мамы и папы, которые завтра собирались прилететь в Россию, от чего где-то в сердце защимило, — Родители игнорировали моё существование. Всячески, когда я подходила и просила поиграть или поесть, они отпихивали меня, постоянно сидя над какими-то бумагами. Они совершенно не брали меня во внимание. Как будто меня не существует. Единственное, что я знаю, что никогда была нежданным ребёнком. Мама хотела быть свободной и посвятить свою жизнь самой себе. Но получилось, что получилось. Если бы было только это. Так ещё они могли уйти и не возвращаться по долгое время. Как у меня развились кошмары я не понимаю. Ведь малое количество внимания не должно же было отразиться на снах? Каждый свой сон я старалась запечатлить. Передать как можно детальней. С годами все только усиливалось. С каждым новым днём, они становятся все абсурднее и абсурднее. Но они такие пугающие, вызывающие крики. Только рисовать я перестала. Пустая трата времени. Обычно со мной была Аня. Она всегда меня успокаивала. Но в последнее время что-то изменилось. Грустно улыбнувшись, Павлова закончила свою мысль и ждала оценки со стороны. Для неё это было важным. Она так к этому привыкла. Будь это в школе, дома, на улице, Юля хотела услышать, что думают о её словах. На сколько правилен ответ? Это стало её зависимостью. Сладким наркотиком, медленно растекающимся по венам. За дозу которого ты готов идти по головам. — Юль, ты была совсем маленьким ребёнком. Сколько тебе было? Четыре? Пять? В это время родители должны сидеть рядом с тобой и играть в куклы. Детская психика подверженная стрессу, высокой тревожности, страху и поэтому она воспроизвела твои переживания в кошмары. Ты как минимум должна была все это поработать с психологом, — ведя машину одной рукой, другой — девушка сильно жестикулировала, то и дело поглядывая на красные глаза Юли, — Твои родители сейчас дома? Вопрос повис в тишине. Такой мягкой и тягучей, как будто Янины слова не требовали ответа. Сама же водительница свернула с главной дороги, и начала задумываться над новым вопросом, где же живёт эта гостья? — Они в Италии. Машина сбросила скорость и проехав мимо какого-то торгового центра, развернулась и поехала в обратном направлении, а Яна даже не спешила объясняться, включая какую-то дурацкую молодёжную песню. — Что происходит? — Прости меня, Юль, — как-то не слишком уверенно начала Яна, — Но, одну на ночь я тебя больше не отпущу. Сегодня у нас заночуешь, завтра вместе поедем в аэропорт. — Ян, не надо, — схватив за руку Калюжную, Юлия была не готова к такому повороту событий и остаться на ночь с человеком, который мягко говоря её ненавидит слишком тяжело. Девушка с кудряшками ничего не ответила, лишь хмыкнула и вдавила педаль газа, набирая скорость. Автомобиль летел, а в ушах отдавался гул улицы. В окнах мелькали виды города. Все-таки зима прекрасное время года. Серебристо-белый снежок, как покрывало укутывает землю, укладывая её в долгий сон. Вроде смотришь на всю эту красоту при солнце днем, а глаза противно щипит, но эта боль не сравнится с красотой вокруг, ночью же, при фонарях, снег выглядит не менее завораживающим. Природа вроде такая же, как и летом, та же берёзка, та же ёлочка, даже сосенка, но как будто что-то ни так. Смотришь, смотришь, а понять не можешь. Не живая. Не дышит. Зайдешь в лес, послушаешь. Тишина. Если никакой зверёк не пискнет, хоть вешайся, только под ногами скрипит. А хруст этот такой приятный. И все же зима в деревне это одно, в городе же это совсем другое. Здесь снега уже меньше и он уже больше какой-то серый, грязный и противный. А атмосфера тоскливая и унылая. Люди еще с кислыми лицами ходят, как будто так нужно. Только девушка какая-то блондинистая иногда на рекламных вывесках промелькнет. Она то улыбается во все зубы, будто в лотерею выиграла. Аж противно до скрипа зубов. Вот весела бы эта листовка на улице, на каком-нибудь стенде, Юля бы плюнула прямо ей в глаз. А что? Сама напросилась. Перешагнув порог, в нос ударил запах ели. По коже пробежались мурашки после холодной улицы и сняв кеды, Юля прошлась по тёплому полу до лестницы второго этажа. Схватившись за перила, она замерла и с вопросом в лазурных глазах с блеском. Яна сняв пальто сразу поняла в чем дело и улыбнувшись проговорила: — Так, комнат тут много, можешь выбрать любую понравившуюся. Нахмурившись, Павлова посмотрела на самую ближайшую дверь к ней второго этажа и поднявшись, дёрнула за ручку. Комната оказалась достаточно большой. Прям как дома. Светлые стены, стол у окна, кровать, два шкафа. Не церемонясь, девушка упала прямо в куртке на кровать, прикрывая глаза. Хотелось умереть. Такое спокойствие на душе она испытывала чуть-ли не впервые. — Это пижама, — Яна ткнула на какие-то светло-серые вещи, — В этом будешь спать, а это, — темноволосая показала на цвета мяты толстовку и чёрный штаны, — Для хождения по дому. Вещи новые, покупала для себя, — Калюжная протянула руки со стопками в сторону Юли, с сияющей улыбкой на лице, — Теперь они твои. Что было потом Павлова уже никогда не вспомнит. Она настолько плыла по потоку событий, что ей просто не хватило сил. Разве можно головой коснуться мягкой подушки и в полудреме не уснуть? Вот и Юля не знает, как можно такое спрашивать. А перед глазами пустота. Ни сладких снов, ни чувства облегченности. Ничего. Девушка уснула, сладко сопя носом и не заботясь о не смытом макияже. Так было хорошо. И совершенно не важно, что завтра обычный школьный день. Уроки не сделаны, а учитель по предмету которого завтра зачёт, также сладко спит в соседней комнате. Что её подруга так ни разу не позвонила ей. А то что родители приезжают через пару часов. Все это будет завтра.***
Нащупав край одеяла и резко открыв глаза, мозг начинал медленно функционировать. Приняв сидячее положение, Юля поняла, что она сидит в своей зимней куртке, а вся спина полыхает от жара. В доме, достаточно тепло, поэтому девушка стянула куртку с себя принимаясь потирать лицо ладонями. Лоб покрылся испариной. Глаза потихоньку привыкали к темноте комнаты, а спина продолжала неприятно саднить. Кончики пальцев, которые схватились опять за одеяло, покалывало. Из-за всех сил Павлова пыталась вспомнить что ей снилось, но это оказалось безуспешно. Рядом с кроватью сидела Яна, держа за руку Юлю. Она выглядела достаточно напуганной и в темноте ночи и свете луны, казалась очень бледной. Её волосы торчали в разные стороны из сбившегося пучка, губы были потресканы. А в глазах — ужас. — Юлечка, все в порядке? — спросила она еле открывая рот, как бы шепча. Белокурая девушка сосредоточила свой взгляд на ней. Молчала. Осторожно вытащив свою руку, Юлия прижала её к груди. — Ты громко кричала. Как ты себя чувствуешь? Павлова открыла рот что-то говоря шепотом. Ничего не было слышно. Она прокашлялась и повторила. — Можно воды? Кудрявой девушке повторять не надо. Вскочив на ноги, она выбежала из комнаты. И опять болезненная тишина. Дотянувшись до кармана куртки, Юля достала телефон. Яркий экран ослепил глаза на несколько секунд, заставляя щипать. Приоткрыв один глаз, время показывало два с лишним ночи. Зайдя в контакты и нажав на иконку с подписью Аня, девушка собиралась нажать на рисунок трубки, но откинула телефон в сторону, когда дверь открылась.***
— Я повторяю в последний раз, — громко на весь класс говорил классный руководитель, — На фотосессию одеваться красиво, не так, как вы одеты сейчас. Понятно? Одиннадцатиклассники оглядели друг друга и продолжали болтать, игнорируя преподователя. Им было наплевать. Стас тяжело вздохнул, но ничего не сказал. Ему надоело тратить силы на бесполезную трату времени. Кто хотел, те его услышали. Он сел за свой стол, бросая взгляд на неприметную третью парту. Матвеева сидела с ровной спиной за столом, сжимая руки в жесте "руки домиком". Своими пустыми глазами она смотрела в парту и ни на что не реагировала. Как будто не она сидит прямо сейчас в классе и не она прямо сейчас будет отвечать на зачёте. Рядом сидела милая Юля, и тяжёлым взглядом смотрела в телефон. Они молчали. Станислав даже задумался, а почему себя не могут так вести все? Такая прекрасная была бы идиллия. В класс вошёл медленным шагом Калюжный. Кажется он сейчас в приподнятом настроении. В приподнятом настроении поставить всем двойки. Это же наверное такое счастье. Обменявшись рукопожатиями, Стас убежал. Юля убрала телефон на край парты и посмотрела на учителя. Покрасневшими пальцами она затеребила конспект. Сколько бы она не смотрела на буквы, в слова они так и не сложились. Глаза закрылись, а сердце стучало быстрее. А когда открыла взгляды пересеклись — с ним. Все моментально оборвалось. Мир погас. Класс затих, а в ушах белый шум. Как жизнь останавливается, так и замерло все вокруг. Смотришь на него и ничего. Не хочется кричать, не хочется выть от боли. Даже плакать. На таком краю, девушка ещё не стояла, да и не хотелось. Такие разные люди. Интересно так получается. Живёшь, живёшь, захлебываешься во всём этом океане любви, а человек даже и не старается тебя рассмотреть, как вторую половинку. «Моя любовь стала болезнью, горячкой, медленно пожирающей меня.. и я явно проигрывала в этой схватке.» Глеб, при пересечении взглядов, моментально отвёл свой, стараясь на всём не зацикливаться. У него план на день сегодня простой: отучить отсталых, зайти в учительскую на глупый разговор и свалить домой, желательно забежать в магазин. Сев на стул, не думая он достал листочек с ручкой, уже готовясь начать опрос. Чем быстрее начнёшь, тем быстрее закончишь. Забавно было наблюдать за этими школьниками, так трясутся, так взгляды отводят, такие смешные. Всё равно ничего не знают, зачем стараться. Но он же учитель, должен давать им какую-то попытку, шанс. А так, его вообще ничего не интересовало кроме зарплаты. И Глеб улыбнулся. — Так Павлова, начнём, — как это смешно, этот пугливый взгляд, некоторые секунды осознания, вот она уже встала, смотрит в тетрадь, закрывает и идёт так, как будто не выспалась. Юля села за пустую первую парту перед учительским столом. Не отводя взгляда от серых глаз, она ждала приговора. Вот он, такой близкий, на расстоянии вытянутой руки. Смотрит на тебя испепеляюще. Это тебе не бывшая Ирина Викторовна. — Ответь мне знаешь на какой вопрос, — Глеб сделал паузу, посмотрел на трясущиеся руки и продолжил, — Нуклеарная семья состоит? — Из супругов и детей. — Для современного общества более характерно? А) Отказ от семейных отношений, Б) Отказ от рождения детей, В) Преобладание нуклеарных семей, — Калюжный перегнулся через стол и одними лишь губами произнёс, — Г) Врываться в жизнь учителя, а потом тихо сопеть за соседней стенкой. Юлины глаза округлились, а воздуха как будто стало не хватать. Испытав сильное смущение, она не могла найти себе место и закусив губу, смотрела в серые омуты. На его лице растеклась победоносная улыбка. Его явно забавляла эта ситуация. Взяв себя в руки, девушка еле пискнула: — Простите... Я не хотела, — опустив глаза в пол, она испытывала сильную вину, выдохнув, Юля продолжила, — Ответ в. Щеки школьницы покраснели и засмущавшись, она старалась прикрыть лицо рукой. Поменяв положение, Глеб пробежался глазами по классу. Все происходящее так утомляло. Выпрямившись, пальцами он потер переносицу, и приковал взгляд к белокурой девушке. Та, похлопала ресницами и продолжила выжидающе смотреть. — Хорошо, что такое конкубинат? Тяжело выдохнув, Павлова грустно улыбнулась, покачивая головой. Проведя языком по губам, Юля поняла, что это наверное конец. Не отводя взгляда они смотрели друг на друга. Не выдержав этих бездонных глаз, наполненных болью и отчаянием, девушка опустила взор на свои руки. — Так я и думал, — лениво произнёс преподаватель, смотря в окно, где маленький первоклассник подскользнулся и плюхнулся в сугроб. На бледных губах расцвела лёгкая улыбка, — Свободна. — Что? — сняв кольцо с пальца, Юля начала нервно его крутить, — Что вы поставите? Калюжный нарисовал на листке около фамилии девушки двойку, а после помахал рукой, прогоняя Юлю как надоедливую муху. Мужчина облокотился на спинку стула и прикрыл глаза. Ожидая, когда ученица уйдёт на место, ему неожиданно в лоб прилетело что-то мелкое, а на полу в это время со звоном крутилось серебряное колечко. — Да подавитесь, — хлопнув по парте руками, Павлова забрала рюкзак и вышла из класса на последок погромче хлопнув дверью. Довольная проделанной работой, девушка дошла до окна и плюхнулась на подоконник. Устроившись поудобнее, школьница свесила одну ногу, а другую закинула на поверхность. Голова прикоснулась к голодной поверхности, помогая быстрее успокоиться. Глаза зацепились за зимний пейзаж и тяжело вздохнув, Юля смотрела в окно. Телефон в рюкзаке несколько раз противно звякнув, успокоился. Обняв себя руками и укутавшись в свитшот, одиннадцатиклассница провалилась в сон. Время пошло быстрее. Сколько прошло сложно сказать, но в скором времени дверь класса тихо скрипнула и послышались осторожные шаги. Школьная плитка отдавалась лёгким звоном и разлеталась по большому коридору. А так пустота. Только белые стены, как в психбольнице. Давят на тебя со всех сторон да и только. Вроде школа не такая старая, а выглядит как будто самого Ленина пережила. Человек замер над спящей Юлей и совсем легко толкнул пару раз по руке. Проморгавшись глаза с синевой моря встретились с изумрудами. Аня стояла не шелохнувшись. Вот так просто смотрели друг на друга и молчали. Что говорить? И так все ясно. Они тонут. Только бывает приятная тишина в которой хочется тонуть и погружаться с головой. Говорят, мне с тобой и помолчать в радость. А в этой хочется вскрыться. Стоишь и хочется резать, резать, резать. Ужасно и тошнотворно. Аня посмотрев на Юлю, выдавила лёгкую улыбку. Юля поднявшись на локтях недоуменно смотрела на подругу. И что теперь? Что делать дальше? Резко Матвеева хватает девушку и притягивает к себе, начиная тонуть в объятиях друг друга. А вот теперь стало спокойно. Павлова уткнулась носом в кофту, и вдыхала сладкий запах духов. За окном снег стал идти медленнее. В коридоре — пустота. Остались только они и тишина. Вжимаясь сильнее, хотелось убиться. Настолько все потеряло всякий смысл. Почему нельзя вернуться снова в первый класс, за ту самую общую их первую парту. Ходить к друг другу в гости. — Сегодня твои родители возвращаются? — тихо, чуть ли не шепотом проговорила Аня. — Ань, забери меня отсюда, — не отрываясь от кофты, куда-то под нос простонала Юля, сильнее впиваясь пальцами в тело девушки. Зелёные глаза посмотрели на светлые волосы и не спеша, словно мать, начала гладить Юлю. Аня пыталась успокоить, забрать всю боль себе. Как-то облегчить происходящее. Не получалось. — Как в гостях? Павлова оторвалась от плеча, ловя взгляд, собираясь начать повествование. Ей хотелось столько рассказать, столько поведать. В глазах загорелся огонёк. Только она собиралась открыть рот, как резко раздался звонок, заливая все пространство. В коридор мгновенно начали вываливаться люди, перекрикивая других, бурно обсуждая свою жизнь. От Ани пришлось отлипнуть и улыбнуться с отчаянием. Вскоре, из их класса показались Фадеев, Белова и Панова, тяжело вздыхая и переглядываясь. По выражению их лиц было такое чувство, как будто они проиграли слиток золота, а на деле получили очередные двойки. Кажется до них только начинает доходить, что совсем скоро ЕГЭ и пора бы взяться за голову. За ними потянулись остальные счастливчики. — Что он тебе поставил? — смотря на дверь класса, Юля задалась вопросом, который идеально подходил для продолжения разговора. — Четыре, — хмыкнув проговорила Анна, — Я вчера весь вечер учила долбанное общество, если я не сдам ЕГЭ, то не смогу поступить в институт, у меня совсем не осталось денег. Скоро закончатся мои накопления и мне придётся голодать. — Что? Почему ты не сказала? А отец? Что он говорит? — Ничего. Я его уже месяц не видела, — опустив голову, Аня уставилась на свои истерзанные руки и сжала в кулаки, пряча в чёрной кофте. — Тогда приходи к нам на ужин. Думаю, мама не будет против, а отцу всё равно. А ещё лучше поживи пока со мной. Я обещаю, мы потом обязательно что-нибудь придумаем. — Мне уже восемнадцать, — обняв себя, Матвеева смотрела на открывающуюся дверь из которой вышел Глеб Дмитриевич, закрывая на ключ кабинет, — Я попытаюсь найти работу. — А как же школа... — Эй, лопоухая, — мужчина обратился к стоящей у окна Юлие, — Поехали в аэропорт пока не передумал. Глаза Юли расширились, а Аня стоящая рядом сложила руки, смотря с полным отвращением. Для неё этот человек — ошибка жизни. Он слишком много стал на себя брать и пора бы поставить его на место. — Как ты меня назвал!? — с удивлением спросила Юлия, делая несколько шагов вперёд. — Слышь, как там тебя по батюшке, — подходя ближе к учителю сказала Анна, обходя его и облакачиваясь на дверь. Из кармана она достала чёрные очки, надевая их, — Покуй чемоданы, я еду с вами. — Поездка обещает быть интересной.