Больница Святого Саймона. 17 июня
— Нам очень жаль, но без согласия пациента или его кровного родственника мы не можем провести данную процедуру. — врач в желтом костюме и шапочке стоял перед Питером и говорил заученный текст. — Тем более для доноров ЖЭВ у нас есть особые критерии и вы… по ним не проходите.
— Критерии?! — Паркер дрожащей рукой опирался на больничную койку в палате, прямо рядом с Учителем и чувствовал себя абсолютно совершенно беспомощным. — У вас здесь умирает человек! Какие к дракклу критерии?!
— Мы не вправе совершать данную процедуру, мистер Паркер. Уговорами и угрозами вы ничего не добьетесь.
— Угрожать я вам ещё даже не начинал.
— Нам действительно жаль, но… — бросив взгляд на пожилого волшебника из которого уходила жизнь, он тяжело вздохнул. — У Судьбы и Смерти свои законы. Пациент
сам попросил отключить его от аппарата жизнеобеспечения и он был в трезвом уме и твердой памяти, говоря это.
— Он просто… —
Сам попросил — набатом звучало в голове. Учитель сам попросил себя… убить. — он не может сейчас… он не…
— Питер, — голос Эммета был хриплым и чертовски… уставшим.
— Учитель? — Паркер тут же обернулся и присел на корточки, взяв Мастера за руку. — я все подготовил, я уверен в положительном исходе на восемьдесят девять процентов, могут быть лишь погрешности с восстановлением, но я изучил необходимые…
— Сколько раз я говорил тебе, что мои решения не подлежат обсуждению? — наставник положил на руку парнишки вторую ладонь и тепло улыбнулся. — Я уже слишком стар, принять жизненную энергию для меня будет не просто.
— Я приму на себя откат и смогу разделить магию. Составляющие, порционный метод, помните мы же читали об этом в работе Стейна Макфи…
— И ты умрешь. — перебил его Дейменсен. — Вслед за мной. Смерть не любит, когда с ней думают играть. Её Чертоги зовут меня и там прекрасно, мальчик мой.
— Но…
— У меня к тебе лишь одна просьба, Питер. — хриплый голос перебило надрывной кашель. Силы покидали его… — Моя последняя воля.
Паркер сжал свободную руку в незримом протесте. Не последняя… Мерлин, так ведь нельзя! Это же просто чертовски… нечестно! Отбирать жизнь у человека, который как никто иной достоин жить ещё сто лет! Сам хочет уйти за Грань… Сам. Бред!
— Моя Клери ждёт меня там, Пит. Мы с супругой не виделись уже пятьдесят семь лет…
— Но здесь вы же тоже… нужны.
Эммет посмотрел на него как на маленькое неразумное дитя.
— Это должно было свершиться раньше, но я остался, потому что мне на пути попался неограненный алмаз. Сейчас ты готов. Это, — он кивнул в сторону сумки, с незримым расширением, где лежала мини-копия восьмигранника с готовой к раздаче магической энергией. — прямое тому доказательство.
— Это не так. Я ведь… это все было ради вас, Мастер.
— Моя воля, Питер… Стань тем, кем всегда мечтал. Стань. И дай мне повод гордиться тобой даже оттуда.
Одна мысль о том, что и этот человек покинет его оставляла в сердце пустоту и небывалую горечь. Он не может… он не хочет его терять. Пожалуйста, пожалуйста!
— Не оставляйте меня учитель, я… Кто я без вас?
— Ты? Ты — Питер, одаренный мальчишка, умный не по годам и, наверное, самое лучшее, что мне довелось видеть за эти двести сорок шесть лет моей жизни. Никогда не думал, что скажу кому-либо такое, но… Мне правда больше нечему тебя учить. Ученик превзошёл Учителя.
— Я буду слишком эгоистичным, если порошу вас не бросать меня?
— Не все в этой жизни решаем мы, Пит. Есть то, что даже самым умнейшим мира сего не подвластно. Я чувствую, что мне уже пора идти туда.
— Я не готов… — прошептал он, сильнее сжав ладонь Мастера.
— Я не пророк, мой мальчик, но уверен, что тебя ждёт прекрасное будущее. Смерть — это новое начало. И для тебя. И для меня.
Он сильнее сжал руку парня и положил голову на подушки, прикрыв глаза.
— Когда-нибудь ты поймёшь…
Сколько они так просидели? Пару минут или пол часа? Время будто замедлило свой ход. Его выдернула в реальность негромкая трель.
Аппарат жизнеобеспечения издал тихий звук, что чем то напоминал перезвон колокольчиков. Доктор, стоявший за окном палаты чинно снял желтый колпак с головы и склонил голову.
Питер поднял взгляд. Глаза Эммета Дейменсена были закрыты, как если бы он просто спал, но его сердце уже не билось. Рука, что парень держал с каждой секундой становилась все холоднее и холоднее, магия переставала циркулировать по каналам и желала вернуться в место, где есть хоть какие-то её остатки — в ядро. Но она не успевала. Второе сердце мага затухало на глазах.
Питер смотрел на человека, который стал для него родным за эти десять лет знакомства и три года ученичества и глотал беззвучные слезы.
Глаза застилала белесая пелена.
Он не заметил, когда все пошло по одному причинному месту. Просто приборы вокруг начинали беситься и комнату оглушила протяжная сирена. Магия сгущалась, беря его в прочный кокон. Воздух наэлектризовался и мир вокруг потерял все свои краски. В груди разгорался пожар, готовый сжечь это тщедушное тельце дотла, и в какой-то момент Пит стал даже рад такому исходу.
Может хотя бы там, в Чертогах Вечной он увидит Учителя, тетю Мэй и… родителей.
Сознание покинуло юного волшебника именно в тот момент, когда в палату вбежали врачи и начали совершать какие-то свои врачебные манипуляции. Питеру это уже было не важно. Так не важно…
«…Стань тем, кем всегда мечтал. Стань. И дай мне повод гордиться тобой даже оттуда»
Этот мир один за одним отбирает у него всех родных. Четыре, четырнадцать, шестнадцать. Волшебные числа, драккл бы вас все побрал!
Леди Судьба, Леди Магия, Леди Смерть… Один вопрос. Всего один! За что?
˚˚˚
— Боже, простите меня, сэр, умоляю я не специально!
На белоснежной рубашке Хеппи Хогана расползалось уродливое пятно от пролитого кофе. Мальчишка стажер — который не Визард, уж это лицо Хоган запомнил, пролил на него вкуснейший американо, что сегодня в кафетерии значилось как «Кофе Дня». Хотелось верить, что оно было вкусным, но… уже не проверишь. Нужно менять рубашку и заступать на службу. Этот кофейный аромат итак весь день будет преследовать Хогана, он и не знал, что в этой компании одни кофеманы работают…
— Шуруй отсюда и по скорее.
— Да, простите ещё раз!
Стажер бежал так, что только пятки сверкали. Ох уж эти практиканты. Чего только стоит тот рыжий парень с самыми глупыми отговорками.
˚˚˚
— О, Хеппи, ты представляешь, забыл пропуск! — мужчина в пальто рылся в своей сумке, то и дело поглядывая на хмурого начальника охраны. — Совсем вылетело из головы! Знаешь мой кот — Теодор…
— Ваш кот не оправдывает вас, доктор Моран. — устало вздохнул Хоган. — Хотя теперь я хотя бы понимаю откуда у таких отговорок ноги растут.
— О чем это ты?
— Ваш стажер совсем недавно говорил мне абсолютно те же слова.
— Мой… — на лице Морана мелькнула тень удивления. — стажер?
— Морган, доктор. Морган Визард. Я проверял его данные пару недель назад, когда он тоже забыл пропуск и ссылался на кота. Тогда он крепился за вами. Неужели решил работать под крылом Беннера?
— Ты что-то путаешь, Хеппи. Правда. У меня никогда не было стажера с таким именем.
— Рыжеволосый парнишка, лет шестнадцати на вид, средний рост и телосложение, заикается, ходит в нелепых клетчатых рубашках… Он значился твоим личным стажером.
— Наверное, ты перерабатываешь, приятель. Я не беру на работу школьников-подростков, бред же!
— Бред?.. — Хеппи нахмурился пуще прежнего.
— О, Майкл! — заметив только вошедшего в здание юного ученого доктор приветливо махнул рукой. — Иди-ка сюда! Проведешь меня по своему пропуску сегодня?
— Эм, конечно доктор Моран, нет проблем.
— И ты знаешь у нас есть на этаже работник с именем Морган Визард… так вроде, верно?
— У меня плохая память на имена, сэр…
— Рыжеволосый, лет шестнадцати.
На пару секунд Майкл задумался, но потом уверенно выдал:
— Нет, таких у нас точно не наблюдается!
— Вот видишь Хеппи, я не лукавлю. Запиши меня сегодня на имя Майкла, это честно в последний раз! Теодор получит свое наказание!
— Идите уже.
Проводив доктора Морана и сотрудника его лаборатории взглядом Хеппи залез в Базу Данных и до самого обеда пытался найти хоть какие-то упоминание о мальчишке, который… точно был! У мистера Хогана всегда была отменная память на лица и на имена, спутать что-то он просто не мог. Но загадочный Морган Визард как сквозь землю провалился.
Его не помнил ни его наставник, ни его коллеги, даже Брюс, который сам же записывал парнишку на свой пропуск во вторник месяц назад говорил, что знать не знает такого человека. Базы не были повреждены, никаких взломов и противозаконных действий начальник охраны не обнаружил.
Просто мальчишки в нелепых очках, с вечными вихрами на голове, поедающего на ходу лакричные палочки… никогда не существовало. Его никто, абсолютно никто не помнил.
Кроме него.
