— То есть. Ты хочешь сказать, что ранее вы встречались на улице, около аптеки? — Все еще не понимающе повторяла Ангелина. Они сейчас сидят в столовой, и пытаються разьяснить что и как. Если Антон хоть немного знал предысторию и хоть как-то пытался разложить все по полкам, но судя по всему для этого нужен целый шкаф. В то время, как Руся все больше и конкретней пыталась обьяснять.
— Ну не то что бы… Ты не так понимаешь суть! — снова на повышенных тонах ответила Руслана, пытаясь хоть как-то разъяснить всю суть ситуации — Я же говорю, гуляла вечером и как-то дошла до аптеки, увидела его, сначала подумала типо: Паренек подросток, может и найдем тему какую нить и поговорим… Ну заговорились, он спросил мое имя и я ответила «Зови меня Джульетта»
— Ага, а почему Джульетта? — все еще не понимающе спрашивала Геля, за последние минут 10 она задала около 7 вопросов по типу «Зачем?», «Почему?», «Как?», но ответов было меньше.
— Ну… Мне песня вспомнилась… Помнишь я тебе кидала ее, что бы ты послушала? Ну, песня так и называется Джульетта. — Руслана снова взялась за объяснения, но как бы печально это не звучало, понимал ее мало кто.
Если Антон хоть что-то знал перед этим, то Ангелина ничего, кажись ее голова скоро взорвется от избытка информации.
— Ага… Ты! — Геля показала пальцем в сторону Русланы — Ты, прикольнулась над Антоном, в надежде что это ваша первая и последняя встреча. А ты! — Девченка снова показала пальцем, но уже в сторону Антона — А ты вдруг пришел в школу и увидел ее, и поэтому мы теперь тут сидим. Я правильно понимаю?
— Бинго, блять! — Почти в один голос ответили Руслана и Антон.
— Хух!.. Так стоп, если мы все в сборе, то давай Антошка расскажи про себя больше. А то ничего про тебя не знаем.
А что говорить то? Что он мальчик который не может определиться?
— Э…э… Ну, мне 16, учусь я в 9 классе, с Димкой дружу, он с моего класса… Ну все что могу сказать.
— А еще ты куришь — резко выдала Руслана, начиная осматривать всего Антона — У тебя кофта пропахла табаком, я уж знаю почему.
— Русь, ты же говорила, что это типо…ненадолго и бросить хотела. — Ангелина разочаровано перервала подругу, понимая, что та не сдержала обещание
— Я стала меньше курить! Вот-вот и брошу… Обещаю…
Голос Русланы стал тише, а с лица слетели эмоции, ее лицо буквально ничего не отображало, ни радости, ни печали.
Остальное время ребята обсуждали все подряд, в том числе и про себя рассказывали. Как выяснилось. Руслана в 11 классе, а Геля в 8, хоть у них и есть разница в возрасте это вовсе не мешает. А еще у них весьма одинаковые увлечения, тот же вкус в музыке, им всем нравятся такие исполнители, как: Maneskin, Папин олимпос, Земфира, Нервы и много других. Как итог этого разговора, они решили, что просто обязаны стать компашкой, но увы школьный звонок, прервал их планы.
Антон нехотя поплелся на алгебру. Зная наверняка, что урок начнется с того, как учительница будет минут 15 говорить какой же они тупой класс и вообще они неучи, после школы будут на заводах работать. Но спустя время к этому привыкаешь.
Сегодня вообще один из самых ужасных и нудных дней. Биология, алгебра, геометрия, русский и литература… Кто вообще составляет это расписание? Антон мысленно смирился со своей участью, настраивая себя на долгий, нудный день. Мальчишка надеется, что в голову его друга придет хорошая идея пойти куда-то после уроков… Хотя бы в тот же парк на скамейку!
По физике не избежать очередного «мини — тестика», хотя… На физике учитель классный, понимает все, может помочь, а если плохая оценка то задаст еще пару вопросов, чтобы исправить хотя бы на тройку. Физику пережить можно вроде как.
По алгебре тоже обещали… Но там уже не выживешь, учительница придирается ко всему! С какой интонацией ты говоришь, как ты пишешь, как ты решаешь задачи, за все придирки она может снять баллы, поэтому на ее уроках, класс чаще всего похож на начальную школу. Все в форме, у всех есть книжки, тетради и ничего лишнего, все стараются писать калиграфично. Лишь бы остаться в стороне от вопросов.
Остается молиться, чтобы по геометрии ничего не устроили… Там тоже почти невозможно выжить, учительница на жизнь зла, всегда кричит, иногда начинает казаться что крик — это ее обычная форма общения.
Русский — вроде передышка… Сейчас идет повторение пройденного, а его уже спрашивали в прошлый раз. Второй раз не должны… А вот литература–тот еще ад. Там приходится буквально выживать. Антон надеется, что Арсений поговорил с противной училкой и она станет спокойнее, но особо рассчитывать на это не стоит, особенно после последнего случая.
Антон плетется в кабинет математики и садится за свою фактически последнюю парту, (потому что за ним никто не сидит), предварительно натянув капюшон и доставая телефон. Через пару минут, в кабинет заходит и Позов, замечая друга, быстрым шагом, почти подлетает к Антону.
— Какого хуя? Ты куда от меня ушел? — Ах точно, Антон не рассказал ему про случай с Русланой… Ну придется начинать все с начала…
— Ну слушай, вкратце: те девченки это Ангелина и Руслана, я с Русланой когда-то встретился около аптеки и мы немного разговаривали, а потом неожиданно встретились в школе… А Ангелина это ее подруга… Ну вот так.
— Ты нашел себе девушку? — Неожиданно со стороны Димы вылетел вопрос, который не то что бы был неуютным… Антону было пиздец стыдно!
— Нет, блять, Дима! Руслана и Ангелина просто подруги! Я тебя с ними познакомлю.
— Ну смотри мне…
Начинается урок, и математичка раздает «долгожданный» тест, но смотря на него возникает вопрос
«Это китайский? » Потому что смотря на вопросы, именно так и кажется. Но после урока Антон выдыхает — вроде было не так сложно… Но он уверен что половину заданий, он решил не правильно, но все равно надеется хотя бы на 4.
На геометрии не происходит ничего интересного, не считая того, что Антона вызвали к доске. Но парень успел посмотреть решение в ГДЗ, поэтому смог отвертеться. На русском Антон почти весь урок втыкает в телефон, не особо заостряя внимание на том, что твориться у доски и время от времени хихикая с Димой с каких-то рандомных мемасов в вк.
Физик, подозрительно добрый сегодня. Не дает им свой «Тестик — Пятиминуточка», как сам любит его называть, а лишь устраивает устный опрос, пропуская Антона, чему он несказанно рад.
На русском, действительно было легко, в каких-то случаях даже скучно.
Остается последний урок. Литература. От одного этого слова его бросает в дрожь. Мелькает мысль сбежать с последнего урока, но проблема в том, что училка успела его увидеть… Придётся идти. Антон входит в класс с самым хмурым выражением лица, которое сменяется удивлением, когда за партой позади своей Антон видит Арса. Тот, видя выражение лица парнишки, слегка усмехается, но все также продолжает смотреть что-то в телефоне. Антон, в полном шоке, проходит за свою парту и молча садится, стараясь не оборачиваться. Какого черта он тут делает? Антон думает, что Арс пришел сделать какое-то объявление, но когда прозвучал звонок и учитель говорит садиться, мужчина не уходит. Училка строя самую кислую и недовольную мину, сообщает классу, что на этом уроке будет присутствовать Арсений Сергеевич, якобы директор так попросил, после чего ведет урок с удивительным для нее спокойствием, конечно пару раз придравшись к Антону, с тупыми вопросами по типу «Что имеет ввиду автор в этом предложении?», «Почему он написал именно такое сравнение?» и подобные вопросы не в тему. Кажись она могла продолжать так еще долго, но раздался голос Арсения.
— Мария Игоревна, а почему вы так уделяете внимание Антону? Разве вы не видите других учеников? — На удивление, голос Арсения был совсем другой, не как в другие дни. Серьёзный с долей злости, Антон почти не слышал такой голос ранее… Пару раз, когда мальчишка косячил и все, и то он был не таким серьёзными…
Эти слова почему-то засели в голове мальчишки. Антон в прямом смысле завис, смотрел в одну точку, а точнее на дату, написанную красивым почерком на доске в их классе. Начало ноября, уже 3 число, юноша и не заметил, как пролетел недавний, еле теплый октябрь. Его мысли перервало неприятное, зудящее ощущение на одной из руке. Шрамы…видимо Антон настолько задумался, что не заметил, как расчесал ранки… Полоски неприятно зудили, некоторые кровили… Ох, с ними одни проблемы, Антон уже успел обматерить всё и всех из-за них. Немного натянув на них рукав кофты, Антон убрал руки куда подальше, лишь бы не сделать еще хуже. Но даже так можно было почувствовать как пару кровавых капель впитываются в рукав.
И вот наконец-то, последний урок прошел, теперь Антон свободен и может идти домой, но его окликнули.
— Антон, тебе не кажется, что ты в последнее время странно себя ведешь? На себя не похож… — Дима даже не смотрел на Антона, он складывал рюкзак при этом говоря.
— Ну… Есть некоторые перемены в жизни, не переживай скоро вернусь на свою волну.
— Какие перемены? Может расскажешь более детально? — Друг наконец-то обратил внимание на Антона, беспокойный взгляд бегал по всему Шастуну, осматривая каждую деталь.
— Ну… В последнее время быть одним стало сложнее, я стал…сложнее переносить одиночество — Антон мог рассказать Диме все, от того, какие вкусные макароны сварил до того, как ему плохо, за несколько недель они сблизились лучше, чем кто-либо, кидают друг другу мемы, часто гуляют после школы и просто разговаривают по разным темам.
— Ну ты это… Если захочешь поговорить или в гости зайти, то обязательно говори! Я всегда за, за любой кипиш. — Дима и правда был самым лучшим, всегда поможет, они чем-то похожи.
— Конечно, конечно.
Антон уже хотел выйти с класса, но внезапно чья-то крепкая рука схватила его за локоть, повернув голову, он увидел Арсения, его лицо было все также хмурое, не отображая какую-либо эмоцию, кроме негатива, у него явно было не хорошее настроение… Этого Антон иногда начинает бояться, так как смотря на злого Арса, хочется забиться куда-то в самое незаметное место, лишь бы не видеть
такого Арсения. Кажись вот-вот и его вены на руках начнут пульсировать через кожу, отдавая неприятным зудом по рукам.
— Антош, есть разговор, за мной иди, — Старший не говорил на повышенных тонах, но его голос был груб и низок. Даже то самое «Антош» было слишком серьезным, оно звучало так, будто он уже где-то успел провиниться. Антон все также не понимал где провинился, Арсений все время смотрел на него, даже на уроке с ним, все его внимание было обращено на Антона. Мальчишка за последнее время перебрал все варианты событий, и где он мог накосячить. Однако в голову ничего не приходило…
— Куда? Арсений Сергеевич! Что случилось, вы сегодня странный…
— Придем — узнаешь.
— Я никуда не пойду, пока вы не скажите!
— Какой же ты неугомонный! Тебя вчера не было, а вчера твой класс проходил осмотр, и ты на нем не присутствовал.
Новость была неприятная… Очень неприятная, не хотелось снова идти в тот кабинет, снова встречаться с Матвиенко и снова видеть недовольные взгляды. От Арсения никак не избавиться, если проходить осмотр, то только под его взглядом.
Если вспомнить Диму, то прийдётся не только встретиться с Матвиенко, но и с неврологом, не день, а чреда неприятностей.
Но не смотря ни на что, Арсений все также взял подростка за локоть и потащил за собой.
Дойдя до белой двери кабинета, сердце стало колотить ребра, как-будто хочет сломать их, но ни за что не заходить в кабинет. Кажись Антон перестал шевелиться вовсе, его можно было принять за статую, но выдавало его дыхание, и только шевелилась грудная клетка и то что внутри ее. Дрожь окутала тело подростка, вот-вот и ноги перестанут держать, и Антон
сдохнет от страха упадет в обморок. В ушах начался звон, который неприятно контрастировал с бешеным ритмом сердца. Было такое чувство, что это все не правда, как-будто Антон в игре.
В коридоре раздался голос, Антон рефлекторно повернул голову на источник звука, из комнаты отдыха выглядывала девушка, совсем не знакомая, лет 25. Кажись она обращалась к Арсению, на что тот лишь фыркнул и кинул что-то на подобии
«Стой здесь, если уйдешь, будем говорить в другом месте» и подошел к ней, а через пару минут и вовсе зашел в кабинет, оставив подростка стоять в заблуждении и с вопросом что делать.
Но осмотревшись, заметил, что коридор вовсе пустой, ни души. Наверное все уже ушли, в школе разве что учителя. Это лишь подтолкнуло Антона к своей идее. Быстро рванув с места, парень сбежал по лестнице на первый этаж и резко остановился за поворотом, потому что услышал как громко закрылась дверь на этаже выше, где только что он был. Парень решил переждать на первом этаже, но в другой стороне. Кажись Антон уже дошел до ближайшего поворота, но вдруг на его плечо опустилась тяжелая рука.
— Несносное дитя, я же предупреждал. — произнëс Арсений. Ясные глаза контастировали с полностью черной одеждой, сегодня Арсений был одет в черные джинсы и такую же черную рубашку, даже кроссовки были черные… Не человек а Аггел
Арсений грубо взял ученика за запястье, и снова повел на второй этаж, к медпункту. Поднимаясь по ступенькам, Антон заметил насколько сильно Арсений сжимал руку, кажись после этого останутся отметины.
И вот он снова возле кабинета… Мда, ситуация не из лучших. Тут точно выхода нет, Арсений крепко держит запястье, ноги уже совсем ватные, и голова от волнения начала кружиться. Единственное, что может сделать Антон, это спросить очевидное.
— Это обязательно? — Антон знает, что обязательно, Антон знает, что никак не уйти и Антон заранее знает ответ, но что-то заставляет его спросить это, смотря на спокойные глаза Арсения, в отличии от Антона он был совершенно спокойным.
— Да, Тош, это обязательно.
— А может потом? Пожалуйста… Можно я сам зайду?
— Тош, я же знаю, что ты сам не сможешь, я обещаю, что ничего такого там не будет, просто посмотрят…
— Пожалуйста… Я не хочу.
— Тошенька, ну я же с тобой буду, просто осмотр. Просто поверь мне. — Тот серьезный Арсений как испарился, его голос вновь стал спокойным, а запястье наконец-то отпустили.
— Ладно… — На голову мальчишки опустилась рука старшего, немного погладив тем самым встрепав итак непослушные кудряшки.
Вторая рука Арсения толкает дверь, открывая ее.
Белый ад Медпункт все такой же, светится из-за белого цвета: белые стены, белая кушетка, стеллажи белые, даже стол был белый — все это нагнетало страх, да не то, что страх, а чувство агонии, как-будто Антон вот-вот и упадет замертво просто от вида всех этих таблеток, иголок, баночек с чем-то и других медицинских приборов.
Зайдя внутрь, на глаза сразу бросился сидящий за столом Матвиенко, на что тот сразу же обращает внимание на подростка, убирая какие-то документы в угол.
— О, Антон, все-таки пришел… Так еще и с Арсением, отлично. Садись на кушетку, щас осмотрим тебя.
Все же садясь, парень понимает, что чувствует себя так, словно кто-то выкачал из него жизнь. Тело совсем ватное, в груди неприятный зуд. Но в окно начинает светить солнце, заполняя небольшую комнатку теплым светом, ослепляя всех вокруг. Сквозь свет Антон замечает обеспокоенный взгляд голубых глаз, они осматривают каждую деталь на теле подростка, но останавливаются на глазах, смотрят прям в душу. Не вытерпев зрительного контакта, Антон поворачивает голову к окну, уж слишком…стыдно?
— Мы недавно виделись, так что по минимуму спрошу и осмотрю, не переживай… — Матвиенко подходит к подростку со стетоскопом, растирая акустическую головку в ладони — Приподними или сними кофту.
Антон ватными пальцами приподнял кофту почти до ключицы. Кожа от неожиданного холодка покрылась мурашками. Стало еще страшнее что-ли… Антон прокручивал в голове ранее сказанные слова Арсения, но даже те не успокаивали.
Голубоглазый, видя состояние мальчишки, подразумевая плохой исход, подошел поближе к нему, надеясь в случае чего успокоить мальчика. Антон, дабы отвлечься, начал осматривать кабинет, вот-вот и он полностью прижмется к стене, но глаза бегали по комнате, озираясь по сторонам.
Матвиенко через недовольное мычание прослушивает его с помощью стетоскопа, время от времени также нажимая пальцами на некоторые участки живота. Когда дело доходит до спины, врачу приходится притянуть полу-тощего подростка к себе, облокотив на себя же, и второй рукой придерживать его одежду. Он видит перед собой слабого юношу — и это совсем не смешно. Он настолько слабый и уставший, что ели передвигается. Арсений, смотря на все это, просто задается вопросом «Как он смог убежать от него?»
Антон дрожит. То ли от холода, то ли от бесконечного желания поесть хоть что-нибудь или же от страха, он сам не поймет. От непрекращающейся давящей боли в висках, просящей его хотя-бы куда-то прилечь, становится еще хуже. Ему хочется одновременно обратить на себя все внимание Арсения и в то же время стать невидимкой, чтоб не доставлять ему неприятности. Он хочет любви и боится признаться в этом самому себе. А больше всего он хочет завернуться в теплый плед, выпить чашку горячего чая или сдохнуть наконец. Вот такое стабильно-подростковое настроение с каплей меланхолии и щепоткой апатии настигло его в эту минуту.
Антон сам не знает чего он хочет, он просто хочет быть в тепле и желательно не в одиночестве
Позже измерили рост и вес (очень сильно нахмурвшись после последнего). Арсений Сергеевич все это время стоял у стены, на первый взгляд наблюдая непроницаемым и полностью отсутствующим взглядом, но на самом деле он был готов в любую секунду начать успокаивать Антошу, как-бы это не звучало, он не хочет видеть, как из прекрасных юношевских глазок текут слезы из-за такой мелочи.
Когда врач перешёл к таким «орудиям пыток», как градусник и тонометр, Антона уже начало мелко трясти. К счастью, Арс сразу же подошёл к нему, взял его руку в свою и приобнял. После чего, пока Матвиенко, понимая состояние мальчишки и делая все предельно осторожно, чтобы не вызвать испуг, измерял ему температуру и давление, Арсений ни на шаг не отходил от Антона, поглаживая его руку. Уж слишком боялся что-ли. Он и сам не знает, что на него нашло, практически с самого утра он был зол на мальчишку, так как тот прогулял уроки, а после случая с сигаретами, Арсению стало вовсе неспокойно за него… Мало ли тот еще успеет чего-нибудь попробывать, и маловероятно что это будет законно.
После этого, Антон свободно выдохнул и уже собирался поскорее уйти из этого ужасного кабинета, но не тут-то было… Сергей Борисович повел его в отдельную комнату и велел вытянуть руку. Антон (который до этого ещё хоть как-то держался) не выдержал.
В ушах звон, ноги вовсе не держали, начало шатать, а в глазах кажись потемнело. У парня подкосились ноги и он, абсолютно потерявшись в пространстве, рухнул на пол. Сразу к нему с двух сторон подбежали два человека, что-то говоря, но Антон их не слышал. Он вообще ничего не слышал и не видел в этот момент. Последний раз, невидимым взором взглянув на мужчин, те что-то копошились возле него, но особо Антон не помнил.
Очнулся он от резкого запаха, ударившего в нос.
— Тш… Это нашатырь, держи, — Врач всучил парню какую-то ватку. Матвиенко смотрел на парня то ли с перепугом, то ли с жалостью… (В общем, обеспокоенный был)
Антон, полу-сидевший на кушетке, отрицательно покачал головой. Эта гадость пробила его насквозь, в носу все еще витает этот ваш нашатырь. Антон заметил, что Арса в кабинете не было, мальчишка сильно перепугался, глаза нервно метались по кабинету.
— Не переживай, он сейчас подойдёт, — увидя испуг мальчика, с легкой улыбкой проговорил Сережа.
— А…а прививка?
— Не бойся, — врач улыбнулся, — сегодня без неё, в таком состоянии прививки делать нельзя. Мальчик выдохнул, все же сил вовсе нет, тело как-будто пустое, только боль в висках напоминала о том, что Антон действительно живой человек.
Вскоре зашёл Арсений, глаза Антона мигом мелькнули на него, старший не понимает, как лучше подойти к подростку, поэтому просто стоит возле двери, не шевелясь и просто смотрит, осматривая разные части тела, поглядывая на юношу, пытаясь понять его отношение к себе. Попов подошел ближе и… У него откуда-то появилась куртка Шастуна, Арсений сам накинул ее на плечи младшему, помогая одеться, и отходит к Матвиенко, но не смотря на это, через пару минут парни уже вышли на улицу.
Но и без капризов не обошлось. Как только они подошли к машине Арсения, он же выдал, что они едут к нему, на что Антон чуть ли не закатил истерику как маленький ребенок. Подросток и сам не знал, почему так себя ведет, в последнее время он стал более…уязвим что-ли? Он стал чаще вспоминать те дни, когда он был с Арсением, как тот заботился и переживал за него. Но сейчас он не хочет этого, ему почему-то стыдно… Но отговорить не получится, Антон понял это ранее, что не скажешь Арсению, он найдет аргумент.
Так что спустя пару минут, они уже ехали в машине. Арсений внимательно следил за дорогой, Антон смотрел в окно, всматриваясь в знакомые улицы, до тех пор, пока не раздался голос.
— Антон, почему тебя вчера не было? — Антон ожидал этот вопрос, он даже придумывал отмазки, но заранее задуманные варианты куда-то пропали, оставив про себя только близкое напоминание. — Только правду говори.
— Ну… Э-э… Мне хуево было из-за этого проспал! — резко для себя выдает Антон, правда сама вылетела со рта, теперь Антон уверен что ему точно конец.
— То есть. Тебе было плохо, ты мало того, что не рассказал никому об этом, так еще и скрывал это после… — Арсений громко вздохнул, прикрывая веки — Я говорил что ты несносное дитя?
Говорил, и Антон уверен, что это так и есть. Характер у него не очень, это он и так знает, но ничего не может с этим сделать.
***
Когда машина Арса подъехала к подъезду (хотя по-питерски правильней сказать к парадной), Антон медленно вылез из машины и будто бы нехотя пошел в квартиру к Арсению, хотя на самом деле парню хотелось прыгать и кричать от радости, как маленькому, не взирая на его недавнее состояние. Не смотря на это, он с самым недовольным видом вошёл в прихожую и остановился.
Антон почувствовал себя ужасным человеком. Арс ведь действительно как будто старается для него, и ведь Антону это нравится, но при этом он ведёт себя как неблагодарное чмо. Антон чувствует угрызения совести. В его голове прокручивались воспоминания с того времени, когда Арс ухаживал за ним, когда тот заболел, а ведь в подобные времена юноша крайне капризный. Антону захотелось снова прижаться к Арсу, обнять его, почувствовать его тепло. Мальчишка вспомнил, как Арсений уговаривал его покушать, когда ему ничего не хотелось. Кажется это действительно была забота… Искренняя и настоящая…
И вот, Антон снова в квартире Попова. Одновременно хочется сбежать куда-то, но и одновременно хочется остаться и скорее оказатся в теплых обьятьях… Хотя, ни на первый вариант, ни на второй, Антон не надеется от слова вовсе.
Арсений без слов прошел в свою же квартиру, сразу поварачивая в сторону кухни, откуда в скорем времени слышится звук чайника и посуды. Антон не знает что делать, пройти на кухню или сесть где-то в зале и ждать указаний…
Но все уже решили за него, с кухни его зовет Попов. Антон тут же подскакивает с места и быстрым шагом идет на звук. На столе уже стоят две кружки и тарелка с печеньем по середине.
Арсений подвинул парню кружку ароматно пахнущего ягодами напитка, а сам мужчина устроился напротив
— Ну, так что, готов говорить? У меня достаточно вопросов за пару дней, — Арсений сделал глоток, не отрывая взгляд от мальчишки.
— Каких? Где я так сильно провинился? — Шастун сделал самое непонимающее лицо из всех возможных и спрятался за кружкой, делая вид, что он не причем, и вообще впервые слышит о таком.
— Не строй дурачка, Тош, — Попов грозно посмотрел на парня.
— Сам ты дурачек… Я то что? Неужели настолько много вопросов…
— Тебе правда тяжело? Я слышал что тебе стало сложнее переносить одиночество. Может хочешь обговорить это?
— С чего вы это взяли? Все нормально… Просто устал.
— Уверен?
— Абсолютно, скоро как раз выходные, на следующей неделе буду как огурчик.
— У тебя синяки под глазами стали еще больше. Да и исхудал ты… Не видел, что бы человек, всего за пару дней так менялся в весе…
— Не менялся я, вам кажется. А синяки… они всегда были!
— Хорошо… Так расскажешь почему в школе не был?
— Сказал же, плохо было, из-за этого проспал.
— Поподробнее можно?
— Ну, голова болела, слабость, тошнота… Ничего такого…
— Температура? Не удивлюсь если у тебя была температура, и ты промолчал об этом.
— Не было. Я же говорю, что все нормально было…
— Конечно… А вон те кровавые полоски на твоем запястье тоже нормальные?
Блять. Блять. Блять. Как же так? Антон был уверен, что они зажили полностью, но… Сейчас не это волновало. Он видел те ясные глаза, которые точно прямо смотрели на чужое запястье. Лицо было пустое, никаких эмоций, лишь голубые как океан глаза смотрели то на руку, то на лицо, будто бы не веря, что это действительно так. Прошло минут 5, а Арсений без слов просто смотрел. Вот за что Антону было стыдно. За него так переживают, а он так равнодушно относится к этому. Вот-вот и он упадет в хлябь.
— Пойдём, — Отстранённым голосом сказал Арс.
— Куда? — Антон за это время успел подумать обо всем… О том, как на него сейчас будут ругаться, придумать нелепые отмазки и подумать про дальнейшие развития событий.
— Промывать, — Арс был очень немногословен, а его взгляд казался отстранённым и задумчивым. Тут и не поймешь, зол он или печаль охватила его сердце. Арсений очень непредсказуемый человек.
— А…зачем? Не надо…это… Это старое, — мямлил невнятно Антон, пытаясь оправдаться. Ему было очень стыдно, очень… Еще чуть-чуть и глаза станут мокрыми, лишь бы не расплакаться. Это было одно из главных желаний, вспоминая случай в медпункте, показывать свои слезы, было бы самым глупым действием.
Арс молча взял мальчишку за руку и повёл в ванную комнату. Антон не сопротивлялся, просто молча шел за Арсом, думая, чем это все закончится. Наругают его, или наоборот заключат в объятия, тут и не понять особо по реакции.
Арс промыл раны теплой водой и взялся за перекись с ватными дисками. Когда Антон почувствовал жжение в руке и рефлектно пытался отдернуть руку, осмыслив, что ничего не выйдет, он зашипел, но сразу же замолчал, потому что понял, что Арс дует на расчесанные порезы, чтобы ему не было больно. Потом Арсений взял йод и ватной палочкой начал аккуратно обрабатывать кожу вокруг каждого пореза, стараясь не задеть саму рану. За все это время он не проронил ни слова. Молчание давило на Антона. Уж лучше бы Арс кричал и ругался… Потому что в этой тишине чувствовалось разочарование, смешанное с виной Антона.
— Зачем?..— хриплым голосом спросил Арс. И в этом вопросе чувствовалась такая глухая боль, что Антон готов был разрыдаться от безысходности… Ему стало так стыдно за свой поступок. Разочарование Арсения было для него худшим наказанием. Как будто подвёл, не оправдал доверия…
— Я… Я не знаю. Мне было так плохо… — Звучит как оправдание, а не как причина, не так ли? Антон прекрасно это понимал…
— Ты же мог просто позвонить мне. Я бы приехал, я бы помог… — Арсений тихо, вовсе не ругаясь говорил варианты помощи которые были явно лучше, чем тот который выбрал Антон. — Я заметил их раньше, еще на уроке… Но сначала подумал «Показалось», а как оказалось, нет…
— Арс, я… я знаю, прости пожалуйста. Я просто боялся тебя тревожить, я думал, что надоел тебе… Тем более после того случая с сигаретами.
— Какой же глупенький, Тоша, — прошептал Арс, прижимая мальчишку к себе.
Антон, впервые не отстранился, не сделал вид, что ему этого не хочется. Он просто утонул в этих объятиях и неожиданно для себя, наконец-то разрыдался, дав волю эмоциям. Сейчас слезы не были чем-то стыдным и наоборот, падали с глаз, как камни с плеч.
Ужасное зрелище. Трясущийся в руках мужчины подросток, у которого на руках десяток порезов.
Самое устрашающее это то, что мальчишка молчал об этом всём.
— Тош, тихо, тихо.
Арсений прижимал Антона к себе, стоя около раковины в ванной. Он пытался хоть как-то унять слезы, успокаивающе гладил мальчишку по волосам, тихонько шептал слова поддержки и в конце концов просто обнимал.
— Тошенька, успокойся, всё будет хорошо, ты слышишь меня? Слушай мой голос.
Шастун рыдал взахлёб, абсолютно не стесняясь своих слёз. Подростку уже было всё равно. Столько всего накопилось внутри, и хорошего, и плохого.
Антон не знал, сколько они так простояли, пока всхлипы полностью не стихли.
Как только Арсений услышал тишину, то сразу потянул на себя подростка, покидает с ним ванную комнату, а затем ведет его в спальню, аккуратно кладя дрожащее тело на кровать.
Кофта мужчины промокла чуть ли не насквозь, но жаловаться на это очень неуместно.
— Прости меня, — Попов вздрогнул, сначала не поверив, что действительно услышал шёпот подростка.
— Что? Тош, за что?
— За то, что не рассказал тебе сразу… — Антон ели улыбнулся, насколько позволяло уже опухшее от слёз лицо, — прости, что заставил волноваться.
— Никогда не поздно. Чтобы открыться человеку не нужно время, нужно терпение… У меня его достаточно.
***
Антон не заметил, как начало темнеть. Все оставшееся время, Арсений рассказывал парню какие-то истории из своей жизни, давал советы по готовке и просто отвечал на вопросы подростка. Вместе они посмотрели фильм (первую часть Гарри Поттера), как выяснилось, что Арсений никогда не смотрел эти фильмы по-порядку и в итоге дал обещание на выходных посмотреть, чтобы потом было, что обсудить.
— Может ляжешь со мной? Там передавали грозу ночью… А ты вроде как боишься ее, — Попов усмехнулся, видя, как мальчишка слегка смущается и вместе с этим краснеет. Но как бы он не смотрел на Антона, в голове не складывалось, те шрамы и то, как он прижимался к нему, чтобы остаться в объятиях дольше…
— Гроза? Ну… Если ты не против, то я хотел бы.
— Ну, я же предложил, — Арсений по доброму улыбнулся, наблюдая, как парень смущаясь, пошел в его комнату. Как будто по графику, на улице прорычал гром, и вот-вот в скором времени начнется ливень.
Конечно и Антон услышал это, завернувшись клубочком, глаза уставились в окно.
Ночные улочки Питера полностью опустели. Вечерний туман сгущался, а страх крался мокрым тротуаром, ступая в лужи и отражаясь в глади грязи. Ночь обещала быть длинной и жестокой, что даже фонари потухали под покровом тьмы и зла.
В комнату зашел Арсений, вместе с еще одним одеялом, но не смотря ни на что, просто положил его рядом, а затем лег возле подростка, аккуратно заводя руки на тело младшего, загребая того в охапку объятий.
Подросток прижался к мужчине, обвив его туловище руками. Носом парень упирался в хоть и не очень, но выпирающую ключицу. Шастуну казалось, что это все не правда, сон, иллюзия, но только не реальность. Он с детства очень тактильный, но с временем и обстоятельствами, эта «любовь» к прикасаниям, объятиям и подобному стала деформироватся в ненависть.
— Антош, ты же понимаешь, что мы не можем оставить эту тему без внимания? — Арсений крепче прижал к себе парня, который даже не думал отстраниться, — Мы можем в этом разобраться, я обещаю тебе помочь.
— Я не знаю… — Шастун вздохнул, вдыхая легкий запах каких-то духов, сладкие, но не приторные, подобны соленой карамели, — Я не знаю, что делать… Я стал совсем другим просто так, в один рандомный день.
— Я всегда рядом и всегда помогу, — Попов провёл ладонью по волосам мальчишки, тем самым взъерошивая их, — ты всегда чувствовал себя никому не нужным? Так ведь? Я думаю, что…
Арсению не дали договорить. Антон резко вздрогнул, ему показалось, что неприятная дрожь прошлась по всему телу, цепляя каждый сантиметр тела. Ну, как это так? Он был нужен, он всегда был кому-то нужен… Просто обстоятельства плохие, и так вышло…
В общем, Антон не знает, как объяснить, но Арсений все равно не прав! Кажись, что-то внутри так взбунтовалось, сердце бьется все быстрее, по телу пробегают мурашки, а Антон все также не понимает суть происходящего.
— Нет. Я всегда был кому-то нужен… Просто так вышло, что… Блять. — По щекам снова полились слезы. За окном кажись ударила молния, но Антон даже не обратил на нее внимание, перед глазами все плыло. — С неких пор, я действительно стал не нужным. Ты все же прав.
— Ты можешь довериться мне, но также пообещав, когда я расскажу тебе, как прибрать тьму внутри, ты продолжишь смотреть на меня, как на солнце. — Голос Арсения звучал по особенному добро. Вовсе не желая ничего плохого, он все также сжимал юношу в объятиях, при этом нежно гладя по макушке.
— Обещаю. Но взамен на это, ты будешь со мной? — С глаз мальчишки все также текли слезы. А когда он пытался заговорить, голос был высоким и дрожал… Он чувствует себя ужасно.
— Всегда и навечно, пока вечность не закончится. — Старший говорил уверенно и четко, у Антона не было ни одной мысли, что тот соврал. Почему-то хотелось в это верить. — Даже если чай закончился, то приходи просто так. Когда осознаёшь, что нет больше сил, что тебя обступает мрак, что жизнь стала схожа с сюжетом из страшных снов, приходи, я найду для тебя парочку тёплых слов. — Вновь заговорил Арсений.
С этими словами они уснули почти в одно время. На кухне все также остались кружки с недопитым чаем, но разве это кого-то волнует?
