Четыре с половиной копейки

      В этом мире нельзя уснуть...       Здесь есть те, кто постоянно наблюдает...       Ждут...       Смотрят слепыми глазами...       Вмурованные в стены домов...       Шепчут «беги»...       Страшно...       Здесь не будет покоя...       Здесь небезопасно...       Они смотрят...       Укрыться...       В тумане...              – АААААААААААААААААААА! – дикий крик юлой вертевшегося в кровати парня оглушающей вспышкой нарушил мертвое спокойствие квартиры, заставив подскочить от неожиданности спящего рядом мужчину.       Резко распахнув глаза, с бешено колотящимся сердцем Ильдар сел на кровать и озирался по сторонам, пытаясь ото сна понять происходящее. Сначала он услышал шумное и частое дыхание недалеко от себя, а потом, повернувшись на звук, увидел и сам источник – Женю, которого била сильная дрожь по телу, а сам он, сидя на скомканной простыне, судорожно вертел головой, словно пытался разглядеть что-то. Иногда его взгляд останавливался на секунду в какой-нибудь точке, например, темный угол комнаты или ничем не примечательный голый потолок прямо над головой. Но лишь на секунду, потом всё тот же животный испуг вновь завладевал им, и всё повторялось.       – Женя?! Что происходит? – паника парня передалась и Ильдару, который также начал осматривать комнату и уже хотел было схватить первое попавшееся под руку мало-мальски похожее на оружие что-либо, нанести удар и нестись прочь из комнаты/квартиры/дома, но стоящая вокруг тишина полумрака и отсутствие кого-либо, заглядывающего к ним в окно или выглядывающее из-за двери, отрезвило.       – Они... – начал тихо бормотать находящийся в ужасе человек, подогнувший в коленях свои длинные ноги и обхвативший их руками, не переставая озираться по сторонам, – Они здесь... Ты слышишь? – прошептал он, словно и правда боялся, что кто-то может подслушать.       – Кто здесь? Кого я должен услышать? – мгновенно проступивший холодный пот неприятными струйками начал скатывался по спине Ильдара, понявшего, что Женей завладело очередное безумие этого мира.       – Они здесь... в комнате..., – часто дыша и успевающего говорить слова на выходе, бормотал парень, – Надо уходить, – он соскочил с кровати и чуть ли не бегом бросился к входной двери, до сих пор надежно защищающей их от внешнего мира.       «Спасибо, что хоть не в окно», – подумал Ильдар и устремился следом, успев перехватить рвущееся вперед тело, обхватив руками поперек груди.       – Пусти! – панически вскрикнул и тут же забрыкался Женя, продолжая озираться по сторонам и параллельно стараясь лягнуть ногами держащего сзади человека.              Стены не смогут их держать. Я слышу, как они скребутся своими отросшими, поломанными когтями, желая выбраться. Я вижу, как они грызут сколотыми острыми зубами камень, как смотрят на нас своими пустыми глазницами. Еще немного, и они доберутся до нас. Бежать. Надо бежать как можно скорее отсюда. Как он этого не понимает. Нас же сейчас съедят, они прогрызут стену. Они везде. Нас может спасти только туман.              – Мы должны спрятаться в тумане! – твердил, буквально крича, Женя, продолжая изворачиваться, подобно ужу, в крепко держащих его руках Ильдара, пока тот пытался экстренно придумать план действий. Всё, что он успел понять, это тот факт, что у парня начались галлюцинации, цель которых - вытащить его на улицу, а значит, ничего хорошего там точно не ждет, – Они..., – хрипло прошептал пересохшим горлом тщетно старающийся вырваться из квартиры человек, – Они здесь, в стенах, в потолке, они нашли, – бормотал он в истерике, – Пожалуйста... Нам надо уйти, мы должны спрятаться, там безопасно...       «Ага, силы закончились, – подумал Ильдар, стоило Жене перейти в умоляющий тон и чуть-чуть снизить интенсивность брыканий, – Нельзя его выпускать. И что, млять, делать? – спросил он сам у себя, и сам себе ответил, – Надо тебя запереть на время».       Из комнат, которые бы закрывались снаружи, на память пришла только ванна. Мужчина вспомнил, как еще удивился где-то на подсознательном уровне этому факту. К тому же, в ней не было окон, через которые можно было выпрыгнуть. Так что, недолго думая, Ильдар, особо не церемонясь, потащил брыкающегося и продолжающего то бормотать, то орать что-то несуразное, Женю прямо туда, стойко терпя хаотично попадающие по телу удары нещадно махающего своими длинными конечностями парня.       – Нет, не надо! – взвизгнул, стоило ему понять, что сейчас хотят сделать, захваченный безумием человек. Удары стали жестче, сильнее. Градом сыпались на голову, плечи, спину, грудь, живот Ильдара. Давили пальцы ног и старались заехать больнее по коленям. Особо сильный удар сжатым кулаком пришелся прямо на солнечное сплетение, от которого напрочь сбилось дыхание. Жгучая боль захлестнула огнем грудную клетку мужчины, в глазах на секунду потемнело и появилось чувство тошноты. Всё это чуть не заставило выпустить из рук Женю, который, будто почувствовав слабину, резко рванул вперед, но в последний момент был схвачен за футболку и буквально швырнут в темноту ванной комнаты.       – Нет! – крик, полный отчаяния и ужаса, успел донестись до того, кто уже захлопнул дверь и повернул замок, после тяжело осев на пол и пытаясь отдышаться. Жжение в груди утихало, но каждый вдох-выдох еще давался с трудом. Сердце стучало так, что отдавало в виски, заставив сжать голову руками, а хотелось закрыть уши, – Тут жутко, они везде, Ильдар, ты слышишь? Выпусти! – крики перешли в мольбы и почти что плачь. Страшно было представить, что творилось в голове парня. А еще страшнее было то чувство безысходности, когда просто не можешь помочь. Не знаешь, не понимаешь.       От внезапного особенно резкого и громкого крика за показавшейся хлипкой дверцей комнаты всё внутри мужчины похолодело. Было в нем что-то не просто страшное, а что-то, задевающее самые глубинные страхи, животные инстинкты страха за собственную жизнь, что-то такое, от чего тошнота от удара, почти сошедшая на нет, вернулась с новой силой. Но теперь затошнило не от боли.       Часто дыша, рискуя схватить гипервентиляцию, Ильдар осознал, что всё прекратилось: крики, удары, мольбы... Всё. За дверью воцарилась пугающая тишина, дающая простор воображению на те самые картины, в которые меньше всего хотелось верить.       – Женя? – прошептал тот, в чьих мыслях воцарился хаос, и кто опасно понадеялся на лучшее.       Вместо ответа в дверь раздался мощный толчок, от которого хлипкий замок слетел, и она всё же успела приоткрыться. Секунда ликования для одного и дикого страха для другого. Секунда на то, чтобы всё осознать. Секунда, чтобы захлопнуть дверь обратно.       И её хватило.       Грудь вновь горела огнем, как и всё тело Ильдара. Бросая остатки физических сил на сдерживание ударов, собственные душевные силы заканчивались быстрее, от чего вновь поднимало голову удушающее отчаяние, всегда ощущаемое в этом мире особенно остро. Каждый удар в дверь с той стороны словно отсчитывал оставшееся время до того, как отчаяние полностью поглотит до сих пор не понимающего, что делать в этой ситуации, мужчину.       Ждать, пока всё пройдет само...? Ждать, когда снова его голос будет принадлежать только ему...? Открыть дверь и вырубить его прежде, чем он успеет напасть...? А если не успеть? А если то, что его так манит, будет сильнее, он станет сильнее?       Раздрай в мыслях, боль во всем теле, молчаливые громкие удары – казалось, это не закончится никогда.       Секунда – чтобы сделать удар первым, вечность – чтобы на него решиться. Но...       «Что я тут делаю?...» – проносится всполохом яркой молнией в голове Ильдара, от чего он почти пропускает очередной удар и дверь открывается...       Но тут же захлопывается обратно под натиском пришедшего в себя мужчины.       «Нельзя выпускать!» – мысль буквально выжжена в мозгу и полыхает так, как и всё тело. Мысль, крепким якорем держащая в реальности. Родившаяся от секундной слабины злость только еще больше придала сил Ильдару, переставшему замечать и боль в теле, и жуткие звуки ударов, и периодические возвращающиеся мольбы, только теперь они звучали, словно там находились два разных человека: один наносил удары, а другой жалобно умолял выпустить таким голосом, который не мог принадлежать человеку... Дыхание не сбившееся, жалобный тон не дрожащий, такой диссонанс просто невозможен...              Кто ты?              Хотелось крикнуть тому, кто был за дверью. Но сил едва хватало, чтобы держать дверь и просто дышать через адскую боль в груди.       «Неужели кто-то снаружи способен так контролировать людей?» – эта мысль поразила Ильдара. Насколько же мир, в котором они находятся, враждебен. Насколько сложно им выжить, даже если на них никто не нападает видимый и физический. Они могут стать врагами для себя самих и сами себя привести к смерти.       Стоило ему это понять, как удары за дверью вновь прекратились, будто его мысли услышали. Но легче от такого не стало, каменное напряжение во всем теле никуда не ушло, как и ожидание следующего шага, на который решится тот, кто стоял по ту сторону двери.       – Какого хрена?... – раздался за дверью хриплый голос, а потом кашель.       – Женёк? Это ты? – еще не веря, что всё закончилось, громко спросил Ильдар, продолжая, тем не менее, держать дверь.       – Что? Да, я, кто же еще, – ответили тем же хриплым голосом, – Где я? Что вообще произошло? – за дверью появились какие-то непонятные, глухие удары.       – Что ты там делаешь?       – Ударил руку об стену, тут не так уж много места для меня, – сказал Женя и закашлялся, – Горло болит просто жесть, – сипло добавил он, – Я что тут, сидел в темноте и орал что ли?       – Почти угадал, – усмехнулся Ильдар, чувствуя, как его тихо начинает отпускать от того, что этот ад закончился, но не спеша терять бдительность.       – Всё тело болит, просто жесть, – пожаловались из-за двери, – Ты меня как, выпускать-то собираешься, нет?       «Его голос совершенно обычный, да и логика в его словах есть, от таких ударов неудивительно, что всё болеть будет», – размышлял тот, кто какой-то частичкой еще сильно сомневался, кто там за дверью.       – Ильдар? Это уже не смешно, – в голосе Жени появились ноты раздражения, он попытался толкнуть дверь, но она не поддалась, – Тогда хоть скажи, что произошло, – понимая, что должны быть какие-то основания его держать взаперти, попросил парень.       – Ну, у тебя во сне поехала крыша, ты разбудил меня криком и талдычил про каких-то невидимок в стенах, на потолке и так далее, от которых надо срочно выброситься в окно и убежать в туман, чего я тебе, как видишь, сделать не дал, ага, – кратко описал Ильдар ситуацию.       – Капец блин нахрен, – вздохнули из-за двери, – Ну сейчас-то меня отпустило, так что можно уже и выпустить. Никуда в окно я бросаться не собираюсь и в туман убегать тоже, – сказал Женя и добавил, – Клянусь своим каналом на ютубе.       – А вот это уже аргумент уровня хард, – рассмеялся Ильдар и осторожно открыл несчастную дверь, – Рад снова тебя видеть в своём уме, коллега, – смотря на явно помятого парня, который потирал то одно, то другое плечо и, походу, пытался оценить нанесенный ущерб своему телу, мужчина почувствовал, как его собственная боль в теле, которая почти не ощущалась ранее, всё же вернулась, неприятно сдавливая особенно область груди. Похоже, удар был не такой уж и слабый. Свежие синяки и царапины тоже доставляли дискомфорт, напоминая о себе при любом удобном случае фоновой болью, – Всё, чего я пока хочу, это лечь и немного отдохнуть, потому что некий человек в неком неадеквате не оставил на мне живого места, – он и правда начал в полной мере только сейчас понимать, как болит его тело, и насколько адреналин притуплял это чувство, – Кстати, – прихрамывая, начал Ильдар, двигаясь в сторону спальни, – Я, кажется, понял кое-что об этом мире, – едва не застонав от боли, но как-то сдержавшись, закусив губу, он тяжело повалился на кровать и развалился на ней, ощущая себя так, будто по телу проехались катком. Несколько раз, – Тут есть всякие мелкие npс, которые просто ходят туда-сюда и нападают на всё, что есть, типо тех собак и скелетов с кожей, а есть более прокаченные твари, по типу того огромного костлявого хера, которые могут управлять мелкими npс-ишками, которые для них типа еды, – успевший улечься рядом Женя лежал и внимательно слушал довольно толковую теорию устройства этого мира, стараясь отвлечься от болевшего и нывшего своего тела, – И эти большие твари могут управлять и нашим сознанием, получается, раз в тот момент, когда они где-то рядом и в поиске еды, мы начинаем сходить с ума в разной степени.       – Звучит вполне сносно, но почему тогда мы оба одновременно не сходим с ума и уже давно не выбросились в окно прямо в пасть какой-нибудь твари? – задал логичный вопрос парень, который заставил задуматься и Ильдара, и самого себя.       – Хм... что ты чувствовал, когда я начинал сходить с ума? – серьезно спросил кое-что пытающийся доказать пока что самому себе человек.       – Я? Паника, наверно, страх, – начал вспоминать свои ощущения от пережитого ранее Женя, – Думал, как привести тебя в чувство. Хм...       – У меня было также, – сказал Ильдар, немного убедившиеся в своей правоте от этих слов, – Смотри, у меня, короче, есть теория. Когда кто-то из нас начинает попадать под воздействие этого мира, другой тупо пытается всеми силами спасти его, так? То есть все мысли просто заняты другим, не тем, как бы спастись самому, поэтому ебалистика этого мира на этого человека типо не действует.       – Ну, не знаю, насколько это верно, но звучит убедительно, – ответил парень, слегка потер болевшие костяшки рук и, тихо охнув, решил пока не тревожить тело. Он понимал, что логика в прозвучавших словах точно имеется, – Но всё равно некая вероятность того, что мы сойдем с ума одновременно, у нас есть.       В комнате повисла тишина, разбавленная лишь тихим дыханием двух человек, пребывающих каждый в своих мыслях. Собирая кусочки мозаики, выстраивая картину мира, оба пытались найти ответ на главный вопрос – как им от сюда выбраться. Ильдар почему-то всё время возвращался в самое начало, вспоминая старушку-демона и сломанную монету, с которых всё и началось, но вот что хотело сказать этим его сознание, показывая ему эту сцену, он никак не мог ухватить.       – Женёк, слушай, а что сказала та ведьма, когда нас сюда запихнула?       – Старушка? А, ты про ту, – оживил парень в памяти образ ведьмы, – Что-то про то, что каждый может обидеть, но хрен кто попросит прощения. А вообще, это место смахивает на какое-то неправильное чистилище.       – Чистилище... Обидеть..., – пробормотал Ильдар, – Блин! – тут он чуть ли не подпрыгнул на кровати, заставив Женю вздрогнуть от неожиданного возгласа:       – Млять, Ильдар, ты чего так пугаешь нахер?! – возмущенно посмотрел он в ответ, но это было пропущено мимо ушей, потому что человек, на которого снизошло озарение, уже сел, скрестив ноги по-турецки, с лицом, на котором не проходило выражение «эврика», только лампочку светящуюся осталось над головой пририсовать, и начал торопливо объяснять то, что вихрем носилось в его голове.       – Короче, всё же просто! Смотри, мы ту старушку обидели? Обидели. Типо демону сломанную монету дали, ну она за это нас сюда и послала. Значит, надо что? Всё верно, извиниться.       – Эм, и как мы это сделаем? Во-первых, как мы найдем того, перед кем надо прощения просить, а во-вторых, думаешь, прокатит, если мы скажем «простите-извините, мы всё поняли, отпустите нас домой»? – скептик и пессимист в парне проснулись как-то уж очень быстро.       – Может, нам надо принести что-нибудь в жертву? Заодно и задобрим, может быть, эту бабу. В фильмах обычно кровью всякие символы выводят на стенах и асфальте, – вспоминая десятки ужасов, просмотренных когда-либо, предложил Ильдар.       – На счет символов не знаю, но вот кровь может и поможет, – согласился Женя, но не смог подавить брезгливых мурашек по телу, стоило ему представить весь процесс, – А чья? И в чём мы её понесем?       – Хм, блин, я хз, но по логике, нужна кровь от нас двоих, мало ли, ей взбредет в голову забрать только того, чья будет кровь, а другого оставить. А в чём... – мужчина повертел головой, но не нашел ничего подходящего, поэтому, встав с кровати, пошел искать в квартире. Парень решил предоставить это дело Ильдару и дать телу еще немного отдохнуть.       Казалось, на этот раз у них всё точно должно получиться...