Юстинианов Посох

      В человеке существует предписанное свойство различать нормальность и «ненормальность» окружающего его мира. Что-то обыденно для него, но что-то не заслуживает находиться под светом Солнца. Ненормальность пугает человека, она заставляет его сужаться до границ нормального, известного, ожидаемого.       Однако не в натуре человека гнить на месте под гнетом страха. Страх движет человека вперед, а пышущее самолюбие игнорирует последствия необдуманного побега от нормальности. Человек ужасается неизведанного и при этом погибает в обилии покоя и достатка, присущие обратной стороне медали.       Человек будет страдать в пути непознанного, но умрет в границах нормального.       Мужчина в годах закрыл книгу и снял очки, думая о написанном его недавно погибшего друга, брата по оружию. Уже шел седьмой год, как «ненормальность» терроризировала мир, не та абстрактная, описываемая ныне мертвецом, но вполне явственная и вещественная. Возникающие арки во всем мире порождали монстров из эпосов, мифологий и остальных придумок человека, целью которых, как описывали эти мемуары, было загнать человечество в рамки полной безопасности перед лицом хаоса, что порождают твари из глубочайших недр человеческого сознания.       Он не признавал высокопарную трактовку происходящего от своего друга. Тот отчаялся под гнетом апокалипсиса, выстроенного в его голове. Возникновение монстров, арок, подземелий влекло смерти и разруху, настоящую всеобщую эсхатологию, будь они единственными пришедшими. Вместе с ними появлялись паралюди, наделенные потусторонними силами, от простой сверхчеловеческой физической силы до создания разрушительных природных явлений, от способностей целительства до движения человеческой мысли вперед.       Человек всегда будет бороться, против стихии, против неподконтрольных явлений, против мира, и то, что за семь лет человеческий мир и сам человек не впал в небытие, но наоборот, стал лучше во многих аспектах, только подтверждало благо даже такого ужасного кризиса.       Мужчина погладил колени, сначала правое, затем протез.       Но и благо несет расплату.       Все же, он уже был староват для прыти, мускулы с трудом справлялись с тяжелым оружием, равно как спина с массивными доспехами. Он добровольно пошел на это и «добрая» воля, за которой стояла лишь неуемное желание побега от прежней жизни, окупила себя. Он настрадался за постоянное убиение монстров, не хватал звезд с неба, но это принесло достойную плату в виде оставшейся жизни в достатке, ему, семье и детям.       Время еще не настало, но он чувствует, что пора сложить окропленное оружие на полку истории, пора уйти на заслуженный отдых. Пора уговорить старшего сына вернуться в обычную жизнь из темных и сырых подземелий и взрастить в младшей правильные ростки, что такая авантюра не стоит свеч, чтобы ставить на нее свою жизнь. Паралюди в первую очередь люди и решают, куда уводить свою судьбу самостоятельно, а не предписывают себя к Ассоциации и вечной охоте на монстров.       Он взглянул на садящееся солнце за окном, что окрасило раннюю осень в золото. Да, этот вид и умиротворенность на улице стоили того, чтобы быть защищенными, чтобы пролить кровь чужую и свою. И Освальды уже пролили свою. Далее дело лежит на чужих плечах и чужой крови.       Стук в дверь вывел Джона из измышлений. Он узнал его, как и по характеру открывания двери — то был его старший сын. Его лицо выражало озабоченность и нервозность не присущим его обыденному настроению. Весть будет нелегкой.       — Отец, нам нужно серьезно поговорить.

***

      Было жарко. Все тело источало жар в окружение, которое миг назад теряло контакт с умирающим сознанием Тахомы Освальда, но вот процесс пошел в обратную сторону. Оголенная кожа неустанно отдавала тепло холодному, почти ледяному пространству. В легкие залетала оседающая пыль вместе с затхлым, плотным воздухом с примесью металла. Фаланги пальцев на руках и ногах дергались в легком треморе, когда тело погружалось то в жар, то в липкий от первого пота озноб. Сердце учащенно сокращалась, а кровь била по вискам. Кажется, его план сработал куда эффектней, чем тот предполагал. Впрочем, то было на руку адвокатов, что разойдутся тирадой в стенах суда.       Мужчина открыл глаза, слипшиеся будто от долгого сна, предвосхищая осточертелый больничный свет с шумом вентиляции на грани слышимого порога, но обнаружил… ничего. По-настоящему кромешная тьма, которую не создать в медицинской палате, окружала его.       Это… не страшило само по себе, но настораживало своей отчужденностью.       Тихой отчужденностью.       …       Это мало походило на смерть. Ощущения во всем теле были не из приятных, но куда менее ужасающие, когда из глотки выскабливают разорванное легкое. Даже так, в последние часы он находился по эту сторону границы между жизнью и смертью, а сейчас тем более. Отличие между тем и нынешнем временем, однако, существенное: находясь тогда при смерти он был более «живым», чем сейчас.       Может, он во сн…       Вспышка в голове и в следующем мгновении он снова теперь уже лежит на холодном, почти ледяном каменном полу, а металлический запах усиленно исходил вокруг тела. Вернулись чувства, как и свет, открыв глазу полумрачные своды зала, в котором он очутился.       И дюжину людей перед ним.       В голову Тахомы, все еще слабо внимающего, пришло единственное объяснение — он в одном из рейдов в подземелье за загородной чертой в «фермерских угодьях» охотников. В простом данже, в котором опасности не больше, чем от падения на банановой кожуре, собралась группа из более двадцати собирателей, не-охотников, но обычных людей. Так дешевле и прагматичней. Паралюдей, сколько бы их ни было, всегда будет мало, чтобы распылять на сбор появляющихся из ниоткуда ресурсов, растений и ископаемых, нигде не встречающихся, кроме в темноте всемирной напасти. А вот обычный люд так и прет за минимальную для охотников плату, лишь поживиться крохами, которые для них решат благосостояние на долгий срок.       Но что он тут делает? Он всего пару раз был в низовых подземельях перед аттестацией и… ах, да. И два месяца назад.       Тахома опустил голову осмотреть свое тело и увидел себя обнаженным по пояс и взамен инородному сгустку темной плоти, что «поселилось» на нем с недавних пор, он обнаружил здоровую неповрежденную кожу, при виде которой он невольно вдохнул полной грудью без жгучей боли и примеси крови во рту. Удивительное ощущение. Столь… обыденное и приятное. Тахома слишком быстро успел позабыть о нем.       Подле него вставала четверка юношей с оружием наперевес. В гражданской одежде и налегке — настолько халатно даже высокоранговые охотники не относятся к данжам, потому портрет в голове Тахомы обозначился однозначный: они явные новички в своем первом походе, у которых за плечами только влажные мечты о наживе и славных «подвигах».       Романтики, чтоб их.       И все же, он поспешил встать вместе с ними, непринужденно примыкая к ним, что с социальной точки зрения, что с инстинктивной: Тахома чуял неладное во всем окружающем. Неправильность в мелочах.       Он обернулся и быстрым взглядом оглядел пол под ними и на нем был высечен светящийся круг из рун — необычная разновидность входа в подземелье, но что более важно, Тахома в таких не бывал, а значит этот данж новый и про него тот знал абсолютно ничего. Конечно, два месяца на больничной койке ограничивают инфополе, в особенности про низкоранговые данжи, на которых Тахома не сосредоточен, но отправлять совсем зеленых охотничков и большую группу собирателей в неразведанный данж не в стиле Ассоциации, какой бы пассивной, глазезакрывательной и коррумпированной та ни была.       Далее: группа охотников вошла после собирателей. Это неправильно просто из-за здравого смысла, ведь каким бы неопасным ни был данж, никто не хочет лишиться конечностей в пастях тварей или получить болт в голову. Паралюдей также касается, но они заточены под борьбу с этим, когда обычный люд сложится в три погибели от толчка монстра. Охотники всегда находятся в авангарде и зачастую зачищают подземелье без палящих зенок позади. Защищать сборщиков муторно, пускай Тахома со своими барьерами преуспевает над другими паралюдьми. К тому же, охотники скрывают свои способности и методы зачистки от не-охотников, да и от себе подобных тоже, потому вхождение оных первыми в неизведанное подземелье не вписывается в логику.       Впрочем, как и многое здесь и сейчас.       Тахома поднял взгляд на зеленых — только трое встали и растерянно оглядывались по сторонам и на группы обычных людей, последний же все лежал и не мог прийти в себя после переноса на другую сторону. Ну точно зеленые новички. Легкий пинок по ребрам последнего парачеловека и вот считай команда защитников человечества в сборе. Глаза успели привыкнуть к полумраку и Тахома мог разглядеть оборванцев получше, лишь подтверждая свои худшие прогнозы: ни брони, ни снаряжения, никакой-либо подходящей одежды. Только по оружию у каждого — меч, копье, лук без тетивы и малый щит с, видимо, клинком на противоположном боку, и все они были достаточно вычурными для новичков и даже скорее коллекционным, судя по украшениям на гарде меча и копья или нестандартному хвату у лука. Лица у всех молоды, а у двоих слишком молоды, чтобы считаться за совершеннолетних и, соответственно, охотниками. А Освальд не разевал рот понапрасну и с одной авантюры перескочил на следующую! Играется с огнем, когда «умыл руки»? Выходит, что так.       Папенькины сынки просадили миллионы вечнозеленых за красивую обложку и решили обкатать купленное? Выходит, что так.       Значит, ему предстоит быть для них что-то навроде учителя и телохранителя? Выходит, что так.       Почему же он не помнит вовсе ни про данж, ни про его задачу, ни про что-либо еще после той медицинской махинации? Не уж то данжи стали дальше изменяться и теперь не только хищная хворь водится по темным углам, но и сама структура влияет на память, вплоть до амнезии?       Выходит, что так.       «Верую, ибо абсурдно,» — профилософствовал на миг Тахома и перевел внимание снова на себя.       Абсурд и нонсенс оставался витать в мыслях, ведь идти в рейд с голым торсом — спасибо, что в штанах, — то еще приключение. Благо в руке держится древко верной подруги-алебарды и каким бы сюром приключение на двадцать минут ни было, с ней все пут…       За длившиеся секунд десять молчаливой оценки ситуации Освальд впервые впал в ступор. Не сказать, чтобы находившееся в руке нерасжимаемое оружие… трость… посох? Не сказать, чтобы посох стал камнем преткновения, но комом снега, вызвавший лавину из окружающих факторов. Длинный, элегантный, с самоцветом на навершии, выполненный из легкого материала, напоминающий металл с белым покрытием. Прочный, удобный и в какой-то мере эстетически красивый, посох точно находился в той же линейке, что и оружие новичков. Точнее, это их оружие и есть, одолженное оно. Не в его стиле боя стоять позади всех и ставить барьеры, но, видимо, таково условие.       На самом деле магический посох магу, звучит и выглядит правильно и технически оно верно, но вот загвоздка — маг барьеров, которым Тахома являлся, слыл более крепким телом и реакцией, нежели остальной арьергард, потому вроде маг, а предпочтения он все же отдавал к алебарде и остальному воинскому, нежели к робам и важному рукоплесканию.       Итак. Две дюжины точно-не-собирателей в маговских робах, неявный данж с явным отсутствием выхода, четверо незнакомцев с неизвестной линейкой дорогого охотничьего оружия, и он сам, ничего не помнящий. Ворох вопросов и еще больше предположений, ни одно из которых не проливает свет полностью на ситуацию.       Имея на руках скупой анализ ряда несоответствий, остается только обратить взор на наиболее спокойных и знающих из буквально всего «неправильного», окружающего Тахому. Включая его самого.       — О-о-о, прошу, Отважные Герои! Молю вас, спасите этот мир!       И снова не прояснить для себя ничего нового. Честно, будет спокойней, окажись стоящие перед ним люди монстрами-перевертышами, завлекающие добычу себе в сети. Так хотя бы смерть будет не в мороке непонимания.       Однако не сказать, чтобы они двигались не по-человечески, да и не было в них той самой некой зловещей долины. Просто люди. Может, паралюди. Может, сектанты очередные, раз начали приветствие с пропове…       — ЧЕГО?! — воскликнувшие в один голос зеленые прервали умозаключение. Тахома лишь искоса поглядел на них.       Все же, перед ними стояли люди. Монстры не могут жестикулировать на столь высшем уровне и тем более так интонировать голосом. Да и разговаривать они не умеют, кричать только односложные слова да и просто — кричать.       — Что вы имеете в виду? — сдержанно спросил школьник.       — Многое произошло, но одно можно сказать точно: с помощью древнего заклинания мы смогли призвать вас, Отважные Герои!       — …       «Черт возьми…» — ранее признанный в полумраке костюм действительно был школьной формой, а второй коротышка не выглядел сильно старше школьника. Два подростка, два незарегистрированных в Ассоциации парачеловека и мутная тема с некими фанатами героев. Неважно, что здесь происходит, Тахома влип по пояс.       «Нужно разобраться и выйти,» — то была единственная разумная мысль в голове.       Тахома сильно подпортил себе репутацию этим походом, окажись он даже вынужденным из-за очередного пункта мелким шрифтом в том дрянном договоре или платой за больничный иск. Выйти сухим не получится из такого болота, где нарушается с пяток законов Ассоциации и парочка административных о данжах и несовершеннолетних, но при правильных словах и действиях обрубится большинство хвостов. В любом случае, пора идти на встречу.       А тем временем балахон продолжал:       — Этот мир в настоящее время переживает глобальный кризис. Отважные, прошу вас, предоставьте нам свое могущество, — после чего низко поклонился нам.       — Ну… Это немного неожи… — начал было парень со щитом, но…       — Что за морока.       — Правда что ли?       — А я могу просто вернуться в свой старый мир? Мне уже надоели такие истории.       … но у зеленых взыграла юношеская гордыня. Одна медвежья услуга с неаттестованными… и почему его поставили с ними?.. И что за шарманка про миры?       Неважно.       Тахома шагнул вперед и присел на корточки к упавшему в поклоне.       — Сэр, положение дел в мире уже седьмой год не меняется из-за этой напасти, — не увидя реакции, Освальд продолжил, — сэр, будьте добры, встаньте. Охотники люди слегка прямолинейные, а в казематах становятся прямее шпал, потому перейдем со светской беседы к сути разговора. И да, у вас лишней мантии не найдется?       Тахома покосился на четверку, у которой на лицах пылала смесь улыбки, удивления, недоумения и предвкушения — не терпится им пустить кровь. Ну и молодежь растет.       — Насколько понял, арка вызывает временную амнезию, за сим проясните еще раз за ситуацию, — продолжил Освальд, когда мужчина в мантии встал. — Количество, вид, размер тварей, масштаб комнат? Имеется карта?       Но взамен дачи ответа лица уже балахонов преобразились, удивленно и скорее в трепете таращась на полуголого Тахому. Точнее на посох в его руке, что вызвало у обладателя легкую дрожь по спине. Все-таки, пристальные взгляды толпы напрягают, как ни крути.       — Вы хоть немного чувствуете себя виноватыми за то, что призвали нас без нашего согласия? — указал мечом в направлении мантий парень с мечом.       — Проясним, вы же не просите нас сражаться за мир в вашем мире, а затем вернуться в наш с пустыми руками? — школьник с луком хмуро вторил брюнету.       — Да! — резко оживился ровесник Тахомы. — Кажется, не шибко много внимания вы уделили нашим собственным планам, да? Просто безрассудство призывать нас жертвовать своими силами и жизнями для вашего спасения и даже не пытаться загладить вину за… такое?       Бурление среди балахонов, которое раньше можно было принять за обычные телодвижения, усилились после слов. В темноте не разглядеть лиц толпы, но Освальд был уверен в изображении возмущенности на мимике, нежели стыда или смирения.       «Опять за свою пластинку ухватились, будь она неладна. Плату еще требуют без аттестата…» — закатил маг глаза, намеренно стукнув посохом об пол и приблизившись в два шага.       — Мальчики, вы хотя бы чушь не порите. Вы «врагам» — обед, — сказал тот наставническим шепотом.       Порождать и эскалировать конфликт он не желал ни с новичками, ни с толпой, но и сидеть сложа руки, пока первые закапывают себя и Освальда как причастного в том числе, он не желал.       — Мужик, — обратился также шепотом блондин в красной джинсовке, — сам видишь, толку с манер нет и уставились на тебя непонимающе, — явно намекая на внешний вид, объяснился тот, — их придавить чуть-чуть надо, чтобы дальше в плюс выйти. Проходили уже, знаем.       — Эй, вам не кажется, что палку перегибаете? — Парень со щитом оказался не немым и наконец включился в событие. — Их тут… ну, немало.       — О, вот он в суть зрит. Чего с ними-то договариваться, раньше надо было.       — Когда «раньше»? С кем? — Фыркнул брюнет.       — Так с… ах, да, — вспомнил маг эффект арки, — до входа сюда, — ответил максимально пространственно и абстрактно.       — Никого не было «до» этого мира, — другие покивали в ответ. — Просто признай, что ты выбрал неправильную дорогу, — буркнул мечник.       И он был по-своему прав — никто из паралюдей не помнил предыдущий миг до появления на этой стороне и трудно сказать, насколько этот миг длинный, может неделя, может месяц, трудно определить, когда этот миг не помнишь. Потому в таком русле требовать что-то сейчас имеет смысл.       «Однако, эта гнущаяся линия про «этот» и «тот» миры настораживает — ее что балахоны, что юнцы гнут, а сам я понять не могу. Это так нынче обозначают измерение данжа и реальность? Нет, не подходит, не так уж долго не был при делах…»       Дело нынешнее сдвинулось с места, когда подошел второй мужчина в мантии, встав подле первого:       — Как вы правильно подметили, сие залы не есть подходящее место для переговоров, — вежливо он заткнул пятерку паралюдей. — Мы желаем пригласить всех вас на аудиенцию у короля. Вы обсудите список трепещущих вопросов с Его Величеством.       «Че… чего?»       У Освальда дернулся глаз. Если в этом замешана Британская Корона, то он не просто погряз в болоте, он с головой нырнул в трясину! Дьявол! Что он такого натворил, что якшается с Букингемским дворцом?!       Представитель… Короны эксцентрично развернулся и с некоторой грацией открыл массивную двустворчатую дверь, после чего, следуя ему известными манерами, предложил нам проследовать за ним.       — Как видишь, проканало, — спокойно отозвался блондин.       Значит, четверка не просто богатенькие сынки, они по-настоящему элита, причем «старой» гвардии, раз имеют связи напрямую с Короной. Высокоранговые охотники пускай и имеют уважение у правительства и награждены титулом рыцаря, но дворец консервативен, чтобы даже такое страшное явление, как появление врат, смогло пошатнуть давние устои. Они вошли в парламент, владеют бизнесами и компаниями, экономика мира зависит от нового вида человека. Однако паралюди останутся в преддверии и не смогут подтянуться к знаковым столпам истории и культуры. Они создают свои, новые, старые их не примут.       Но эти мальцы пробились, чтобы их признали. И они идут вверх по лестнице прямо к королю.       Освальд замкнул шествие, оказавшись за тихоней со щитом. Как оказалось, меча у того не было, просто малый щит. Возможно, трансформируемый — на форумах и аукционах иногда попадались сообщения о таких артефактах, начинающиеся от семизначных сумм.       Из казематов они выходили по винтовой башенной лестнице, в которой изредка встречались узкие окошки у потолка для освещения. Панораму за окном не увидеть, зато путь освещался и без посторонних источников, пускай для них было место в центральной основе башни — полой та не была. Шедшие люди за Освальдом держались на расстоянии в половину оборота башни, стараясь не привлекать к себе внимание шумом и видом, но их один неудачный шаг заставил обернуться мага барьеров.       Издаваемый шум был металлический. Освальд привык к скрипу современной городской обуви по камню, а также глухому шагу сапог посторонних, но металл выделился звоном. Обернувшись, он заметил лишь спокойно идущую фигуру в мантии, лица под капюшоном которой не было видно, однако ее походка, и походка следующей за ней фигуры… Да, он узнал ее, равно как и звон шагов — доспехи на телах и мечи на боку. Сзади паралюди, при параде. Спереди балахоны наверняка тоже паралюди, служащие Короне.       Блеск. Удавка вокруг шеи.       В любом случае, только больше убеждений, что они не в задрипанном подземелье на окраине трущоб Лондона, а во дворце. Лучше ли дворец данжа в данный момент — вопрос со звездочкой.       Подъем совершался неимоверно долго и в то же время чувствовался легким. Не сбавляя темп, пока лестница не закончилась огромным холлом, процессия вывела поднимающихся в огромный холл, по левую сторону от которого находился остекленный на всю высоту стены полукруглый выступ-балкон. Удаленные от дворца потускневши-темные и ярко-оранжевые крыши вереницей перемешивались в улицы и районы, перекрываясь на полпути сводами крепостных стен. Тахома родился и жил, сколько себя помнил, в Лондоне и такого пейзаже в столице он не наблюдал, а окружение Букингемского дворца отличалось. Может, Виндзор? Недалеко от Лондона, настоящая крепость, городок не столь уж сильно перенял современный вид — вполне подходит. Четверых остальных город не вызвал особого восторга, но блеск был подмечен магом барьеров.       Сопровождение дало время понаблюдать за пейзажем, молчаливо ожидая. Тахома чувствовал вцепившиеся в его спину взгляды двух фигур позади, представлял, как скрипит кожа рукоятей мечей от хватки, и воображение наводило тревогу, прокручивало все новые сценарии нападения на него. Он не был в опасности, не был также и в безопасности. Шаг в сторону и мнимое дружелюбие воткнется в плоть клинком и горящим шаром.       Всего сопровождающих было восьмеро, включая двух разговаривавших мужчин: двое магов, двое воинов и четверо неизвестно классифицируемых паралюдей в сопровождении; толпа внизу не пошла той же дорогой. Охотники вокруг Освальда были от С-ранга и выше, D и Е-ранги тот не видел смысла держать при дворе, а если для дворца в порядке иметь некоторое количество своих охотников, то приглашать на целую аудиенцию могут лишь… эксклюзивных.       Паралюди А-ранга подпадали под это значение, равно как Освальд, будучи просто редким магом барьеров, пускай и среднечкового С-ранга. Четверо идущих с ним человека азиатской наружности также не выдавали походкой, повадками или чем-либо другим свой охотничий класс, но из сопоставленного портрета всего раннего, он с уверенностью мог утверждать, что эти четверо как минимум B-ранга и половина из них А-ранга. Незарегистрированные в Ассоциации паралюди, не-охотники, богатые и влиятельные, не состоящие в гильдиях — они лакомый кусок пирога, и завладеть четырьмя кусками разом желает каждая крупная акула. Даже удивительно, что Британская Корона начала снимать с себя оковы столь поздно.       Не укладывалось одно в голове Тахомы — он сам. В этой картине он пятый лишний. Потому в сознание впилась тревога остриями мечей, а нагой торс только подкреплял незащищенность.       Их привели в приличных размеров гостиную спустя два поворота и десятки метров коридоров, оставив наедине с собой.       — А тут красиво, — запрокинул голову парень со щитом.       — Принадлежит к месту, не то что в британском музее, — продолжил смолток Освальд, присаживаясь на диван византийского стиля.       — Прошу прощения, все хотел спросить… — обратился подросток в форме, — почему вы в таком виде?       — Ни малейшего понятия, — четко выговорил Тахома, — хотя и у вас прикид такой се.       — Чего ты имеешь в виду? — спросил блондин в джинсовке напротив.       — Ну, Корона не особо жалует фривольность в стиле, — произнес он, перед тем как сорвать виноград в необычную крапинку, — хотя они и «таких» не особо жаловали до недавнего. Со мной все понятно, что ничего не понятно, но чтобы вас не приодели на светскую встречу? Или вот так регистрирование проходит под грифом «секретно»?       — О чем ты, фильмы про секретную службу пересмотрел? — ухмыльнулся блондин.       — Да скорее ромкомы, — отозвался парень в зеленом, намекая на побег с места «преступления».       — А вы спокойные, как удавы. Каждый день с королем пересекаетесь?       — Это просто вступление, — вздыхая, произнес брюнет с мечом.       — Вступление на должность? — Спросил Освальд, закинул в рот виноградинку и сразу покорежился.       — Может, не стоит есть неизвестное? В ягодах может содержаться яд или…       — Хотели бы прибить, всадили в спину с дюжину раз клинки. Проще и легче так, чем травить, — обрубил маг лучника.       — Ну и мнение у вас.       — Зато фрукты ем. Вкусные, кстати, но вырвиглазно кислые.       Блондин потянулся к некому неопределенному фрукту и надкусил, оставшись довольным сладостью. Остальные не спешили облюбовать действительно экзотические сорта фруктов, оставшись сидеть обособленно поодаль от каждого.       Блондин в джинсовке сидел напротив мага на диване, разглядывая обстановку. Весьма радостный и непринужденный. Молодой, совершеннолетний. Хафу — наполовину японец, наполовину европеец.       Брюнет в спортивном костюме уставился на меч, редко двигая глазами из стороны в сторону. Спокоен и отчасти на вид скучающий. Примерно совершеннолетнего возраста. Азиат. Японец.       Блондин в школьной форме. Сидит на краю, подобающе традиции. Не смотрит на других, только в пол. Сдержанный. Хафу.       Брюнет в зеленой толстовке. Растрепанный, рассматривающий окружение, как хафу в джинсовке, но не методично, не сосредотачиваясь подолгу на одном. Совершеннолетний, ровесник копейщика и Тахомы. Японец.       И он сам — Тахома, изучающий четверку и ищущий ответы. Тоже молодой, тоже парачеловек, связан с охотниками. Маг барьеров. Хафу.       Схожести есть, уже исходящие от корней. Смолток на английском показал слабый акцент, а манера общения подтверждает пользование языком в повседневной жизни.       — Вы, парни, в гильдиях или Ассоциации состоите? — прервал тишину Тахома.       — Чего?       — Частные лица что-ль?.. Я просто не врубаюсь, несовершеннолеток дворец себе припахивает, без опыта даже? Знал бы раньше, три года не терял бы по данжам, — неосознанно потянулся тот рукой к месту, где должен быть сгусток черноты.       — Ладно, хватит, — поднял блондин руки вверх, все еще держа копье, — тут уже тебе не отвертеться. Говори начистоту, о чем ты пытаешься узнать, потому что и я, да и они тоже без понятия.       Маг оглядел оказавшихся в ступоре парней от вопросов и сам от того впал в ступор. Не могут они разыгрывать и как-либо отыгрывать настоящую эмоцию все разом, из раннего поведения и рассадки порознь вытекала несговоренность друг с другом для совместной реакции.       — Кхм, — уперел он голову рукой, — давайте по порядку. Вы про организацию такую слышали, как Ассоциация охотников? Может, локальную версию на родине, нет?..       — Нет, конечно, — ответил копейщик, а щитовик покачал головой в такт слов.       — О, ками, неужели это доп обучение…       Лучник же молча задумался.       Поверить, что богатые сынки настолько оторваны от реальности, что не соображают вовсе про парасилы, арки, данжи, организацию борьбы и прочее-прочее Тахома не мог. Во-первых, потому что встречал по-настоящему богатых людей и охотников высокого ранга, пускай и мельком, но именно они держали этот бизнес, всю авантюру в своих загребущих злато руках. Они более чем ясно осознавали мелкие детали и огрехи выстроенной системы, умели использовать и обходить оные, в ином случае их капиталы рухнут. В то же время и с другой стороны общества низший и, считай исчезнувший, средний классы пытают удачу пробиться к богатствам, исходящим из хтонической напасти и гиены огненной. Коллективно они знают глубже и лучше подноготную новой вехи мировой истории и новый экономический пузырь, раздувшийся вокруг данжей и сокровищ оттуда. Во-вторых, мир выстроился вокруг данжей. Все общество, дети с малых лет до стариков в шаге от могилы знают эти аспекты.       Четверка — не знает. То нельзя списать на временную амнезию от прохождения через арку уже, видимо, в реальный мир из данжа, а не наоборот, как Освальд считал ранее. Нельзя выборочно забыть, стереть из памяти все относящееся к охотникам и монстрам, и оставить только никоим образом не касающиеся этого воспоминания. Память работает не так, она действует ассоциативным методом, через связь одного с другим, словно нити сети. Разорви узлы, останутся нити.       У них же не было и нитей.       — Про парасилы, паралюдей, классификацию по рангам не припоминаете? Откуда вы ковырялки раздобыли за пару дюжин миллионов долларов? Видимо, арка мощно вдарила по мозгам, но давайте, приходите в себя, амнезия не должна на таких как нас сказываться подолгу.       — Да на мне она вовсе не сказывается. Трудно вспомнить того, чего нет, — вдарил ответом под дых щитовик.       — Ну это розыгрыш. Где тут скрытая камера, дайте улыбнуться в телевизор.       — Слушайте, я чет похожее читал в ранобэ до сего момента. Там, про разные оружия, как у нас. Вот посоха не припомню, — тыкнул щитовик в объект разговора.       — О чем ты вообщ… неважно, — мечник проигнорировал всех, как и раньше.       — Мне знаком… — только лучник встрепенулся, чтобы вставить свои пять копеек, как одна из дверей гостиной отворилась, впустив внутрь группу служанок и дворецких, прервав разглагольствования присутствующих.       — Господин, прошу пройти со мной для мерок, — обратился дворецкий к Освальду.       — Видимо, останемся без ответов, парни, — вставая, произнес Тахома, — измерят для последнего места в жизни и отправят туда одетого с иголочки.       Шутка про гроб осталась висеть в тишине четырех пар глаз.       — Про музей вы тоже не поняли, — бросил он напоследок и последовал за мужчиной.       Его вели через смежные комнаты, в первой примыкающей из гостиной которой маг завидел подготовленные гардеробы для четверых персон. Ведущий не останавливался ни в первой, ни в последующей, отводя щеголяющего гражданской джинсой на ногах все дальше. Проходя мимо окон, маг всматривался в них для топографического понимания своего нахождения, но вид был непримечателен — еле видный внутренний двор или лужайку загораживала тянущаяся крыша, а будто намеренные повороты в маршруте сбивали возможность определить хотя бы по ней.       Все же, цель запутать не отсутствовало и спустя три поворота от изначальной гостиной, Тахому привели в точку прибытия. То было малое помещение без изысков, точно не кабинет, но пользующийся для переговоров, а в данный момент гардеробной. Два стола, ряд стульев и кресел, малый комод, подсвечники и широкое окно за спиной. На ближайшем столе писчие принадлежности, на основном кипа бумаг, пара трактатов в старинных переплетах и шкатулка. Помимо дворецкого в комнате находилась служанка и скучающий… мистер.       Одетый с иголочки средних лет мужчина с отличительными бакенбардами, если он не являлся зачинщиком всего происходящего вокруг Освальда, то уже ничего не подойдет в качестве ответа и все случившееся это просто бредовый послеоперационный сон.       — А ты при параде, — ухмыльнулся тот, вальяжно сидя на антикварном стуле. — Делайте свою работу, — обратился мистер к прислуге.       Те поклонились в легком поклоне и вооружились измерительным инструментарием и трафаретами. Служанка подготовила ткани в различных комбинациях, показывая некоторые мужчине, что одобрял или отвергал качанием и киванием головы соответственно. Дворецкий в свою очередь измерял пропорции и длины отдельных участков тел, тщательно записывая оные.       И опять же молча, словно Тахома был безвольным манекеном. Его недовольство скапливалось на лице с каждым мгновением, измерением дворецкого, игнорированием служки и мужчины в выборе тканей. Они все заняты своим делом, когда Тахома оставался четвертым лишним. И этого он не желал.       — Избегать меня долго будешь?       — Так ты созрел для вопросов, — перевел мужчина внимание на охотника.       Взгляд, наклон головы, интонация, слова, поза, все выдавало в нем не аристократа высоких кровей, а наглеца с малой властью в этот короткий промежуток времени. Тахома с такими знаком. Можно сказать он такой же, завистливый и умеющий вставить колкость.       — А ты подготовился к ответам, я смотрю. Где я, в Виндзоре?       — Не представляю о каком месте идет речь.       — Значит в Уэльсе. Молчаливость, хмурость и острый язык присущи горцам. Откажись от одного из аспектов и вот мы в Ирландии. А я лучше окажусь в аду, нежели в Ирландии.       — И не в Уэльсе в том числе, — обрубил мужчина Освальда. — Ты не до конца осознал, но ты более не в своем привычном мире, а призван сюда, в этот мир, именуемым Нортейрионом. Находишься ты в королевском дворце в столице Мелромарка, в Марке.       Стоявший столбом маг отпрянул с места и сместился к столу, где увидел пометки дворецкого на незнакомом языке и письмом, сделанные перьевой ручкой.       — … В Мелромарке, в Марке. А вы оригинальны на названия, — распрямился от записей охотник.       — Оденьте его наконец, — бросил мужчина прислуге, продолжив разговор с охотником. — Отличная от твоей и других призванных одежда, отличающаяся утварь, стиль, язык, окружение, пейзаж за окном и, да, разительно отличающаяся столица с неизменным тысячелетия именем, — улыбнулся он. — Оружие, что нельзя отцепить от себя, будто оно приклеено к телу, как заготовка бумаги. Попробуй, повесь Посох на пальце.       Тахома последовал словам и протянул руку с Посохом вперед и разжал ее. Тот не упал, но остался в раскрытой ладони. Повернул ее к земле и результат не изменился. Он схватил Оружие другой рукой и только после этого оно отстало от первой. Служанка терпеливо ожидала, пока тот, как дите малое, не наиграется с игрушкой и после махинаций с перекладыванием из руки в руку начала одевать охотника в тканевую рубашку. Мягкую и приятную на ощупь. То была шелковой.       «Дорогой.»       — Срубят часть тела, где находится Оружие, оно переместится к ближайшему участку, — продолжил мужчина. — Отрубят руку, перелетит в другую, лишишься обе, останется на теле. Благо на твоем есть за что зацепится.       Освальд оглядел переговорную еще раз, ища современный детали, но не было ни люстр, светильников, ни розеток с проводами, равно как он не мог припомнить что-либо в прошлых помещениях. Нетронутый гранит доэлектролизации. Не верится, что во дворце оно не проведено, но все больше слов и все каждый прожитый миг давал обратные впечатления.       В голове возникло две версии, одна абсурдней другой. Или он в осознанном сне, что случается с паралюдьми чаще обычного люда, или он действительно сейчас в другом мире. Охотник повернул головой снова к столу и пока дворецкий отвлекся в рядах дорогих одежд, а служанка застегивала пуговицы на рубашке за Тахому, которому даже такое простое действие стало скованней совершать с лишним предметом в руках. На столе все также лежала ручка, острая и опасная. Резким движением схватить и уколоть себя в руку, подтвердив за отсутствием боли сновидение, а дальше твори, что хочешь. Главное подтвердить сознание в иллюзорности и…       — Ак-х… Ауч.       Только тот схватил ручку и был готов пролить пару миллилитров своей крови, как руку сковало и по ладони прошлись мелкие разряды молнии вместе с конвульсиями, вышвырнув тем самым перо в дальний угол.       — Это вторая особенность Оружия, — прервал секундную тишину мужчина, — другое ты не можешь использовать, только это. Не думаю, что ты хотел заколоть кого-либо из них ручкой, имея при себе инструмент получше, но знай, вредить себе тоже не стоит. А вы продолжайте свою работу, — приказательно произнес он напоследок прислуге, которая замедлилась от форс-мажора. — Третья же особенность, как ты мог заметить, перевод любого языка, умение говорить на том же языке, что и собеседник, и особенность понимать находящемуся в речевом контакте с тобой любой язык, на котором ты говоришь.       Версия со сном отлетела вместо с пером в угол. Поверить в перемещение в другой мир от того не становилось проще. Конечно, с появлением арок и паралюдей с монстрами возникало все больше слухов, почему и как все это возникло, включая контакт с потусторонним миром и телепорт на другую планету, схожую со Землей, нужно было всего-то найти вторую арку в данже, но все это оставалось слухами, а вход и выход всегда был одним.       Видимо, до сего момента.       — И как мне пользоваться остальным, раз все отлетает?       — Так пользуйся по назначению, — бросил он вторую перьевую ручку Тахоме.       Тот поймал, и ручка покоилась в ладони. Подумал о ней, насколько эффективна в качестве заточки, так сразу же по запястью к пальцам пронеслись мелкие молнии синих оттенков. Неприятные, но терпимые и быстро прекратившиеся, как только мысль об оружии пропала из головы.       — Я не узнал твое имя, — продолжил Тахома.       — Можешь называть Робертом Сужем, — вставая со стула, произнес тот.       — Почему я нахожусь в этой комнате? Что с теми?       — С Легендарными Героями все в порядке. С одеждой возникнут сложности, но для них специально преподнесли подходящие размеры для малой комплекции тела. В остальном их головы забивают придворным этикетом, правильной походкой, стойкой, сидением, прочим-прочим, чему ты должен обучаться сейчас в том числе, — поднял он две книженции с основного стола. И тут же их небрежно бросил назад.       Тем временем Тахому одели в строгий мундир темных цветов без ярких элементов, эполетов, петлиц, аксельбантов или шевронов. Он сковал тело настолько, что сгибаться и даже просто повернуться торсом стало затруднительно. В нем он ощущал себя еще больше манекеном.       По крайней мере, он был полностью одет. Несуразно ввиду четкой официозности вверху и фривольности внизу, но одет был.       — И чем же я особенный, что удостоился отдельным присутствием местной «аристократией»?       — Абсолютно ничем. Ни ты, ни они ничем как люди не выделяетесь здесь и каждый встречный авантюрист, богач, оборванец с улиц или дворянин мог занять твое место. Он, — указал на Посох, — особенный. Приоткрою правду, тебя не призывали те маги. Ты был Избран им, — снова он указал Посох. — И он важнее, чем ты думаешь. Ради него тебя увели с чужих глаз, ради него я здесь, ради него я встал и ради него сюда зайдет настоящая аристократия, — произнесся фразу, Роберт повернулся к главному выходу.       — О чем речь? — поднял бровь Тахома.       — Замолчи и веди себя пристойно.       За стеной послышались приближающиеся глухие шаги. Прислуга оставила свои дела по убранству и подготовке костюма, также повернувшись к выходу.       В отворившиеся двери хлынул свет закатного солнца, пробиваемого через коридор. Двери отворили двое закованных в парадные доспехи рыцаря, впустив через некую ограждающую переговорную и коридор пленку, величественную фигуру высокорослого мужчины в богатой мантии глубокого фиолетового цвета. Его лицо испещрено мелкими морщинами, а локоны волосы вместе с бородой были белесы. Голова венчалась короной.       — Ваше Величество, — произнес в поклоне Суж.       Он промолчал на приветствие и поклоны, приблизившись прямо к не шелохнувшемуся охотнику и вперившись взглядом на Посох, лишь иногда косясь на юношу. С каждый новым поворотом головы он все пристальней всматривался в драгоценный камень и навершие. Сцена проходила в молчании, никто не собирался разогнутся из поклона, ни помешать королю заниматься своим пожеланием. Вдоволь насмотревшись на артефакт, король обратил внимание на мага.       — Назови свое имя, юнец, — величественно приказал он глубоким голосом.       — Тахома Освальд.       — Освальд. Заставь его запомнить твое фамильное имя.       Короткая фраза короля закрепилась в воздухе, когда тот удалился, сохраняя всем известный, кроме охотника, этикет. Только после закрытия дверей и потери звука шагов Роберт соизволил принять вертикальное положение, а за ним и прислуга.       — Поторапливайтесь. Пальто затянуть в поясе, брюки сменить на офицерские. Муар отделить. Головной убор не причислять. Туфли среднего размера, — он обратил внимание на Освальда. — Они могут и насильно тебя одеть, если собираешься стоять истуканом.       — Дай брюки, — смирился тот с полным вживанием в аристократичный-офицерский образ. — То был король.       — То был Его Величество, — поправил менторским голосом Суж, — Олткрей Мелромарк XXXII. Все еще не веришь оказанию в другом мире?       — Отнюдь, — спокойно высказался Тахома. — С его появлением убедился окончательно. Меня вот что интересует, — начал охотник, почти полностью обнажив нижнюю часть тела, — чего он зашел ко мне, поздороваться? К другим что-ль тоже пошел руки жать?       — …       — Угу. Емко. И о ком он говорил?       — Ты сам знаешь о ком, Освальд, — пожал плечами Роберт. — Меня начнут терзать смутные сомнения, если не догадаешься.       — Меня они уже терзают по поводу твоих возможностей в ответах на вопросы.       — Нахален и дерзок. Такой ты мне нравишься. Под стать ему, — кивнул мужчина в сторону оружия.       Было уже трудно узнать в парадном наряде того полуголого парня, будто подобранного с улицы. В согнутой фигуре на стуле, одевающей туфли двумя свободными руками все же нельзя было скрыть неаристократичную особу, но Суж понимал, что как он ни старайся, но скрывать отныне и до победного конца, увы, было невозможно.       Сужу была давно известна простая истина, что обман и недоговорки вперемешку с правдой лучше справляются нежели тотальное сокрытие. Тем более, когда дело касается людей и людей очень влиятельных, хоть и не осознающих свою важность полностью.       — Сообразил опирать на другие части тела? Похвально за смекалку. Прямого контакта с кожей оно не требует.       — Ох, благодарю за напоминание, — показал тот на свет ладони в перчатках. — Ты сказал, что я «избран». Что это значит, в общих чертах?       — Всякое разное. Высокопарно сидеть на заседаниях, выступать на публике, поддерживать мир в опасный час, разить монстров, становиться сильней, постигать глубины, двигать людей к светлому. Все двери открыты, но также и обязанности на плечах несоразмерные прибавились.       — Утверждал ранее, что я не особенный ни в чем.       — Именно. Любой другой имел те же возможности оказаться на твоем месте. Но оказался ты. А значит в тебе есть что-то. Не что-то уникальное, но нужное Посоху, что он разглядел и Избрал тебя. Осталось проявить это нужное и оправдать ожидания.       — Ну-ну, — осознавал Тахома, куда клонит информатор. — Какие побочные эффекты от перемещения?       — Никаких, насколько известно. Если не считать выдергивание из прежней жизни.       — Потеря памяти? — проигнорировал он удар под дых.       — … Не наблюдалось, — посерьезнел голос Сужа.       Тахома замолчал на мгновение.       — Будут приглашены доктора на утро, — отозвался аристократ.       — Незачем.       — С какой стати?       — Потому что незачем. Амнезия — ошибочное предположение. Я здесь, стою на своих двоих, дышу полной грудью, грудь покрыта зажившей кожей. Перемещение исцелило меня и даже больше — я, наконец, не вечно утомлен монотонным убийством монстрятины побольше. Отличная терапия!       — Разовая, — оскалился в улыбке Роберт, — так значит ты авантюрист.       — В некотором роде. И здесь они тоже есть.       — И авантюристы, и монстры, и даже подземелья с драконами. К последним не рекомендую идти — погоришь на деле.       — В курсе. Я на второй линии сражался, осознаю весь… — облизал он губы в поисках подходящего слова, — крах.       — На второй линии?       — Последний вопрос, — снова пропустил мимо ушей слова собеседника, — от чего молили призыватели спасти этот мир?       — … На это ты получишь ответ от Его Величества.       Он открыл шкатулку, стоящую на столе, и аккуратно взял знак отличия из нее.       — Перекладываешь ответственность на Его Величество короля?       — То не в моей компетенции. Моя задача была ознакомится с новым Героем и понять, что за человек передо мной.       — И каков же он?       — Удостоен знаком отличия, — пространственно ответив, он аккуратно и ловко нацепил медаль на груди выше сердца. — «Такова судьба мужа бравого, быть пораженным в сердце сталью или медалью.» Удостойся той судьбы, чтобы следующая награда была за заслуги. Осмотри ее после и храни как подарок двора.       Теперь Тахома Освальд был готов к аудиенции и воссоединению с остальными призванными. Одетый в строгий парадный мундир и элегантное светлое тканевое пальто поверх него, он разительно преобразился внешне, стал деловым и серьезным, пыша при этом молодой силой и мужской красотой. Смазливое лицо помогало в последнем в особенности, создавая особый шарм молодого дворянина на воинской службе. Черные лакированные туфли, белые перчатки, трехлучевая звезда на медали и изящный Посох — мелкие детали в образе, подчеркивающие его. Несомненно, преобразить можно любого. Однако образ нужно не только создать, но и поддерживать:       — Совершенно забыл о нравоучениях и уроках о вежливости и морали. И учить не собираюсь. Не сутулься, ходи, не глядя в пол. Костюм поддержит в правильном положении, в ином задушит. К господам обращайся «лорд», к мадам «леди», говори кратко и по делу. Создашь образ человека такта, который присущ твоему характеру. Пальто снимешь только после аудиенции в покоях, до сего терпи испарину. Надеюсь, на приеме пищи не ударишь лицом в грязь?       — Обязательно отыщу лужу побольше и по-свински визжа прыгну в нее.       — Не сомневался. Потому вы будете одни. Причешите, — обратился он служанке и после дворецкому, — Уолтер, проводи господина Освальда на королевскую аудиенцию. Воссоедини с Легендарными Героями по третьему пути.       — Как прикажете, — старческим голосом произнес дворецкий. Он впервые подал голос за все это время, когда служанка осталась безмолвной и безымянной.

***

      Зал представлял из себя громадных размеров трехэтажное помещение, разделенное на центральную и две больших галерей по бокам. Они простирались до второго этажа и разделены с центральной арками и подпорками, по периметру которых раскинулись балконы на втором этаже. К ним вели широкие винтовые лестницы в углах со стороны дверей.       Стены венчались росписями и фресками, но четко рассмотреть из-за высоты не удавалось, а когда сам костюм запрягает смотреть только вперед, то и желание пропадает. Потолок завершался застекленной длинной треугольной крышей. Два ряда окон от самого пола до самого потолка по сторонам и крыша давали отличное освещение и подчеркивали величие зала, а белый мрамор оставлял положительный характер к впечатлениям. То является произведением искусства, и без пристального взгляда то ясно.       Две ковровые дорожки, наложенные крест на крест, разделяли зал. По одному из них, что от самих дверей в зал и до конца стены шло пятеро молодых людей в сопровождении четырех рыцарей позади. При прохождении первой и второй четверти длины зала пары рыцарей вышли из сопровождения, встав в равном отдалении друг от друга на краях ковра. При прохождении двух третей зала советник подле двух королевских тронов предстал перед королем в поклоне и произнес:       — Ваше Величество, по вашему велению призванные Герои прибыли!       Напыщенность слов немолодого советника напомнило Тахоме рукоплескание магов в данжах и выкрики несвязанных слогов, которые те именовали заклинаниями, несмотря на то что и без этого эффекты активизировались по воле мага, но создавать ритуал для пущей самоважности, «иначе результат будет хуже». И здесь ему виделся тот самый ритуал, для которого нужно выполнить особые действия, но направлены они для пускания дыма в глаз. Все же, завлекающего дыма.       Остановившись в нескольких метрах от трона, пятеро людей поклонились в легком поклоне.       — Я король этого государства, Олткрей Мелромарк XXXII, — все тем же глубоким голосом произнес он. — Легендарные Герои из мифов, поднимите свои головы и назовитесь.       Призванные подчинились, а советник отошел в сторону.       — Мое имя Амаки Рен, — безынтонационально начал первым мечник, — 16 лет, в том мире ученик старшей школы.       Четверка также была строго одета в схожих по стилю парадных формах, однако каждый имел свою изюминку. Для низкорослого, — ниже на голову, — Рена то было пальто глубокого синего цвета под стать орнаменту его меча. Или быть точнее Меча.       Следующему оставили его конский хвост, и одели в светлое одеяния, украшенные золотом и красными деталями, сохранив его собственный выбор цветов, как-то было с джинсовкой:       — Ваше Величество, имя покорного слуги Китамура Мотоясу, студент университета.       — Меня зовут Кавасуми Ицуки, Ваше Величество. Мне 17 лет, тоже старшеклассник, — лучник в свою очередь спокойно или скорее скромно ответил под стать мягкой цветовой гамме и накрахмаленному высокому воротничку.       — Иватани Наофуми, Ваше Высочество. Возраст — 20, студент университета.       Японец со Щитом выделился. Даже не ошибкой между Величеством и Высочеством, приравняв тем самым короля к принцу, но внешним видом — волосы взъерошены, верхняя одежда была с меховом воротником, а вместо туфель на ногах запечатлелись полусапоги без шнуровки. Компоненты разительно отличались и даже на скупой взгляд Тахомы не соединялись и не подчеркивали друг друга.       — Освальд Тахома, — снова он представился перед королем, уже на японский манер. — Внеклановый охотник Ассоциации Великобритании. Маг барьеров.       Японцы покосились на отличающееся представление.       Взгляд же Олткрея зацепился на секунду на трехконечную медаль, но после последних слов Тахома удосужился во второй раз принять прямой взор. Освальд не представлял на какие возможности способна магия и люди в этом мире, но само словосочетание «маг барьеров» заставило заинтересоваться всех парачеловеком.       Но лишь на мгновение.       — Пятеро храбрецов, выслушайте историю, зачем вы были призваны в сей мир. Было изречено пророчество об угрозе извне, что однажды случалось прежде в далекой древности. Катаклизм Волн Бедствий происходил ранее и будет происходить вновь, и цель его в погибели всего сущего на земле, и предзнаменование его начала послужит поворот древних механизмом во всем мире, именуемыми Песочными часами эпохи Драконов, в которых потечет песок вместе с утекающем временем. Первой поворот уже случился. И время утекло. На юго-востоке Мелромарка грянула первая Волна, что извергнула толпы и орды монстров, демонов, тварей, уничтожившие близлежащие поселения и город. Армия, авантюристы и бравые добровольцы смогли разбить основной кулак и закрыть Волну, но последствия вместе с разрушениями были катастрофическими, — король сделал паузу в рассказе. — Простой человек, как бы он ни был силен, не в состоянии справится с грядущим Катаклизмом, что будет только нарастать и крепиться. После закрытия первой Волны Песочные часы в столице совершили новый поворот, указав следующую дату через два месяца. С того момента прошла неделя. Сегодня мы смогли успешно призвать вас, Героев, Обладателей могучих артефактов, для их первозадачи в защите и оберегании мира. Вы были Избраны, а значит достойны для сего. Я прошу вас от лица мира помочь и спасти Нортейрион от Катаклизма.       «… Блять,» — утвердил для себя Тахома. — «Избавился я значит от марания рук в темных подземельях, а теперь мне предлагают, нет, вынуждают бороться против двадцатикратного большего и страшнее пиздеца, чем будучи треклятым охотником?!»       — … Какая удивительно удобная история, — спокойно ответил Китамура. Его тон выбешивал Тахому несходящимися эмоциями внутри.       — Вы бросаете нас в пекло судьбы вслед за прошлыми жертвами, — начал говорить Кавасуми. — Вы вырвали нас из наших жизней и просите отдать их против зла, которого вам самим никак не одолеть. Вы просто говорите слова, но не их подкрепляете делом. Как мы можем остановить это страшное зло, не будучи богами?       — Для того вы были Избраны. Оружия в ваших руках крепко связаны с самой сутью мира и даруют своим Обладателям удивительные свойства и способности. Оружия могут менять формы и размер, вместе с ними меняются и возможности. Они укрепляют тело своего Избранника, дают сверхъестественную силу и в одиночку творить могущественные заклинания, с которыми не сравнятся ритуальные и групповые. И, что самое главное, они предназначены на закрытие Волн Катаклизма и уничтожение демонов.       — Даже мой щит? — поднял объект вопроса Наофуми, исказив лицо в легком недоумении.       — Д-даже Щит, Иватани-доно. С момента Избрания Оружие есть продолжение вас, и вы — продолжение оного.       — То, что…       — Каково устройство Волн? — резко прервал Тахома новый круг разговора. — На каком удалении от поселений и сколько монстров выходит за раз, каков их план, тактика? Они собираются единым строем, бездумно распыляются или намеренно атакуют только людей?       — У нас имеются лишь обрывочные данные из пророчеств и слухи из герцогства Сеавета, подвергшемуся атаке, господин Освальд, — вышел из тени советник.       Переключение на другого рассказчика не понравилось охотнику. Ему сейчас все не нравилось.       — Однако слухи не противоречивы и описывают единую картину. Разлом появился на небосводе, окрасив окружение в красный закат, и позже он спустился к земле. Демоны разнообразны и падали из Разлома, не боясь разбиться, будь то оземь или об воду. У них нет четкого единого фронта, сбирания стихийны, но с появлением некоторых крупных… вожаков образовался кулак, который был разбит большой кровью.       — У монстров есть предводители? — спросил Кавасуми.       — Они появляются многим позже, нежели остальные. Ученые мужи считают, что более слабые инстинктивно следуют за сильной особью. Что до целеустремленности, мы не готовы дать однозначный ответ насчет вожаков, но обычный демон стремится наброситься и растерзать всякого живого и упивается убиением, разрушением и причиненным хаосом. Воистину, демоны.       — Хах, какая классика жанра, — нервно прокомментировал Тахома.       — Вам знакомо?       — К сожалению. На той стороне семь лет длится нечто схожее, вместо разломов — арки и подземелья, извергающие демонов… Как мы узнаем, где происходит Волна?       Советник переглянулся с королем.       — Вы переместитесь к ближайшей по истечению времени, синхронизировавшись перед этим с Песочными часами.       — Хоть так… — выдохнул Освальд.       — … То, что оружие мощное мы поняли, но им единым сытым не будешь, — ответил Китамура нарочито спокойно.       — Финансы, кров, пропитание и многое другое вещественное будет выдано и в дальнейшем награждаться за усилия, — отчеканил советник.       — Ну хорошо, что без гроша не останемся, — ответил Ицуки.       — Отлично! — воскликнул Наофуми.       — Хотя бы так…       — Да ладно тебе, все путем, — подбодрил Мотоясу Рена.       После мимолетной мрачности в стане Героев вернулось приподнятое настроение.       — Герои, теперь, когда первичные вопросы решены, откройте свой Статус и оцените свои новые и измененные силы.       — Чего?.. — прошептал кто-то из призванных.       — Черт возьми, какие же вы невнимательные! — воскликнул Амаки. — В углу зрения значок.       Взгляды четверых забегали из стороны в сторону в поисках некого значка с последовавшим возгласом после нахождения. Тахома также обратил внимание на сливающийся с окружением полупрозрачный значок в самом углу периферического зрения и, как с перьевой ручкой, подумал «открыть» Статус самым интуитивно понятным способом — программным окном: ⎡Тахома Освальд, Звездный Герой Посоха Уровень: 1 Снаряжение:       Оружие: Малый Посох (Звездное Орудие)*       Экипировка: Символ триединства*, парадный костюм делегата, шелковая нательная рубашка… Навыки и умения:       Боевые: барьер (тип: пленка, рассеивающий)       Восстановительные: отсутствуют       Ремесленные…       Ментальные…       … Магия:       Предрасположенности: не выявлены* ⎦       — Воу! — послышалось со стороны. Кажется, то были Наофуми и Мотоясу.       На половину обзора высветилось нечто схожее с нейроинтерфейсом, показывающее почти, если не все показатели и способности тела в разных графиках и шкал, от обычных шкал здоровья, маны и некоего духа, как в компьютерной игре, до сложных и многопрофильных круговых диаграмм и индексов. Мало того, что «Статус» показывал физические данные тела и компоновал их в разные виды, но еще и распознал такое эфемерное явление как барьер и даже правильно определил его, что тут говорить про четкое определение всего одетого и державшего.       Из необычного Освальд подметил, что считавшееся на Земле магия здесь выставляется за навык. Впрочем, в данном контексте уместно называть особые силы паралюдей навыками, ведь помимо усиленных физических показателей, — даже среди магических классов, — каждый обладал по одной, максимум двумя ярко выраженными особенностями с рождения и «магические» способности навроде вызова разряда молнии, исцеления руками или в случае Тахомы создание барьеров вокруг себя, были лишь частью множества и разнообразия.       Он бросил взгляд на других, но не заметил у них перед глазами меню. Значит, оно видимо только своему владельцу. Магия, да и только.       Среди списка предметов он заметил, что некоторые помечены звездочкой. «Нажав» на первый, на Посох, открылось новое меню с сеткой или древом развития, простирающееся на весь обзор, а вместе с ним еще одна поменьше, уже с описанием Малого Посоха:       ⎡Малый Посох       Требования к открытию: отсутствуют       Бонус к экипировке: Поток маны* (не освоено)       Особый эффект: отсутствует⎦       «Вот она, статистика, матерь всего вычислительного!»       На Земле гуляли слухи про артефакты из высокоранговых подземелий, имеющие нейроинтерфейс, но, чтобы увидеть разом столь разносторонний артефакт, прогрессирующий вместе с человеком, так еще им обладать — о таком Тахома не мог и мечтать. Происходящее вокруг похоже на сказку или на компьютерную игру, в особенности под призмой статистики, характеристик, уровней и прочего, не выгляди все так правдиво.       — В родном мире Героев нет сего механизма? — глядя на реакцию пятерых, спросил король.       — Нет, — кратко прозвучал ответ.       — Система Статуса имеет каждое живое создание. Он не усиливает сам по себе, но помогает в самосовершенствовании.       — Первый уровень… не обнадеживает, — пробубнил Рен.       — Отныне и далее вам предстоит путь оттачивания и улучшения своих способностей, навыков и умений, долгих тренировок тела и приобретения новых видов и сил для вашего Оружия.       — Так оно не прокачено изначально?       — Оружие при Избрании… подстраивается под своего Обладателя.       — Ладно, это не столь серьезная проблема, — снова сгладил углы Мотоясу. — Где-то тут я увидел «Группу», создам и кину вам приглаш…       — Прошу не торопиться, господа Герои, — прервал его советник. — По преданию Легендарные Орудия отвергают себе подобное из-за чрезмерной мощи, сокрытой в каждом из них, что помешает росту сил и навыков как Орудий, так и Обладателей. Вам придется пойти своими путями раздельно друг от друга.       Тахома отозвал всплывающие окна, которые при отвлечении на реальный мир становятся почти полностью прозрачными, оставляя только контуры. В соседнем списке он увидел вкладку «краткая помощь» с уже открытым пунктом про объединение:       «При объединении большого количества Обладателей происходит реакция отторжения.»       — По одиночке? — поднял Наофуми Щит вперед на обозрение.       — Отнюдь. Вам предоставят спутников, которые последуют за вами с завтрашнего восхода. Солнце клонится к закату, за сим предлагаем вам отдохнуть перед новыми свершениями. Вас проводят в покои.        — Благодарим вас и ваше гостеприимство, — поклонились пятеро Героев королю.

***

      — Боже мой, кто надумал к наряду причислить пальто?! Летом?! — разнеслось из одной из спален.       Освальд стоически стерпел и старался не двигаться помногу, потому ощутил исходящий жар от тела только по пути в гостиную, уже в совершенно другую в отдельном крыле. К тому же он специально выбирал места, не освещенные солнцем, чтобы лишний раз не перегреваться, что нельзя сказать про остальных, поверивших в себя или надеявшихся на краткость всей процессии.       Но того требовал «ритуал» и его нужно было вытерпеть, показав себя с лучшей стороны.       Без верхней одежды и вправду было разительно легче, что пришедшая усталость, — больше эмоциональная, нежели физическая, — наконец взвалилась откуда-то сверху, от чего вставать и что-либо делать было откровенно лень. Но надо. Надо было обдумать произошедшее, изучить Статус, прочитать вкладки «помощи», составить планы и… обговорить все это с парнями. Они отнеслись ко всему довольно мягко и не особо парились о предстоящем, наоборот, радовались, будто совершенно не знали, чего стоит борьба лицом к лицу против… этого.       Или не «будто», а и вправду не знали и не знают.       Герой встал с кровати и переместился в общую комнату, где сидели двое — Ицуки и Рен, иногда двигая взглядом из сторону в сторону. Теперь ясно, почему мечник сидел все время в тихую — изучал Статус. И для него он был естественен. Но слова Ассоциация и охотник — нет. Тахома сел на диван, отчего поймал себя на дежавю. Снова спрашивать об одном и том же, надеясь на новый результат — не безумие ли это в чистом виде? Если и безумие, то порождать его желания не было. Была лень, которая не ушла и не собирается.       Потому читай себе Статус и играйся с ним, как с новой игрушкой.       — Фух, — вышел Наофуми из своей спальни, — ну и мода.       Не услышав поддержания разговора, он молча сел также всматриваться в Статус. Позже подтянулся и Мотоясу и в гостиной снова водрузилась тишина от пяти лиц, одетых теперь в единые тона белого верха и темного низа.       — Эй, вам не кажется все это слишком похожим на игру? — вновь попытался создать разговор Наофуми спустя время.       — Ты что, чел, это и есть игра! Я знаю одну такую, — воскликнул Мотоясу.       — Че? — грубо спросил Тахома.       — Вы что, не слышали об этой уже знаменитой онлайн-игре?       — Мужик, голову вруби, какая к черту игра с такой графикой и погружением? Вы… — замотал головой Герой Посоха в недоумении, — вы что, совсем не вкурили, о чем те говорили?       — Разломы и монстры? А ты прикольно набил себе очки репутации.       — Считаешь неправдой?       — Ну произвел ты из другой игры механику похожую…       — Ох-х… — ударил Тахома себя по лбу ладонью, — ладно! Тогда что за «игра» такая с полным погружением?       — Ну, Emerald Online.       — Что-что? — отозвался Наофуми. — Никогда не слышал о такой.       — Да ты вообще в ММО играл хоть раз? С Тахомой все и так ясно, но она очень известна.       — Я играл в Odin Online и Fantasy Moon Online, они ведь тоже довольно популярны, но про эту, как ее, Emerald, ни разу не видел упоминания.       — Что за Один и Луна? Придумал что-ль сейчас?       — А?       — А?       — Позвольте встрять в разговор, господа. Добавлю, что этот мир не онлайн игра, а скорее консольная!       — Ты неправ, бро. Это же VRMMO, ведь так?       — Хах, что? Но разве этот мир не такой же, как те игры, где ты кликаешь мышкой или управляешь геймпадом?       — Кликаешь мышкой? Контроллер? Вы про какие-то старинные игрушки что ли? Разве в наши дни люди не подразумевают VRMMO, когда говорят «онлайн игры»?       — VRMMO? В смысле ММО в Виртуальной Реальности? Что ты за скай-фай мир выдумал, мечтатель?       — Че?       — Вот и я тоже «че», — сказал Тахома, — нихрена не въезжаю, как и все тут. Один говорит про изумруды, второй про скандинавов, а вы вообще про другие платформы. А еще вы все не знаете абсолютно ничего про охотников, Ассоциацию, данжи, и не те, которые в компьютерных играх — с теми все понятно, а про реальные.       — Ты снова про это начинаешь? Мужик, кажется, это ты тут у нас переиграл на РП, а не мы ММО определить не можем, — ухмыльнулся Наофуми.       — Да в том-то и дело, что каждый говорит о своем и подразумевает свое как истину последней инстанции, а по итогу ходим вокруг да около. Вот ты Рен, что за VRMMO?       — Brave Star Online. Сеттинг и завязка очень похожи.       — Чел, ты что, из фантастики вылез?       — Мотоясу, не возникай вне очереди! — помассировал Освальд виски. — Так, ладно. Прости, если обидел.       — Да окей все.       — Так, Ицуки, у тебя какие соображения?       — Как я сказал ранее, у меня был опыт в консольной игре, крайне похожую на нынешнюю сейчас…       — Вот. И это…       — А еще мне знакомы термины «парачеловек» и «парасилы», хоть их в Японии не используют.       — О-о, ну наконец-то контакт!       — Но про никаких охотников и Ассоциацию я не слышал. И про гуляющих на свободе монстров тоже.       Тахома чертыхнулся.       Создавалось впечатление, что у всех было по собственному набору пазлов, из которых они впятером пытались создать единую картинку, но на стыках ожидаемо конфликтовали. Но суть была общей — все видели схожую картинку.       — Давайте начнем с простого, — предложил Ицуки, — как зовут нынешнего премьер-министра?       — Юда Масато.       — Явахара Годаро.       — Одака Эничи.       — Ичифуджи Шигея.       — Блэр… — почесал Освальд нос, — Томас? Томас Блэр.       Повисла тишина.       — … Ага…       — Да-а…       — Угу.       После пяти минут расспросов друг друга про сленг, моду, веб-сайты, краткой исторической справки и геолокации разных стран, равно как их названия, было совершенно ясно, что ничего неясно. Точнее одно было ясно однозначно…       — Так значит мы с разных и параллельных Земель.       — Ну хоть где-то Англия не связана с чаем, — выдохнул Освальд.       — Конечно, чай чересчур дорогой в сравнении с кофе, — ответил Наофуми.       — Выходит, что Рен живет в недалеком будущем с VR-капсулами и летающими машинами с искусственным интеллектом, а ты, Тахома, в каком-то сафари?       — Будь оно сафари я только бы радовался и не тужил почем попусту. Ицуки, у тебя тож на Земле паралюди рождаются?       — Их силы называют ино, а так да, что-то похожее, как и у вас. Но без монстров.       — Чутье подсказывает, что ненадолго. У нас начали рождаться люди с парасилами и просто случайные удачливые получали как манну с небес за пару десятилетий до возникновения первых данжей, а потом началась заваруха с расчлененкой всемирного масштаба.       — … Уже как полвека такого не наблюдается с начала первых подтвержденных людей с ино, но, как утверждает история, косвенные факты указывают, что они были и раньше.       — Ого, — почесал затылок маг, — Вот как. Ты сам кто, с ино?       — … С ино. Меткость D-ранга.       — Меткость? И все, ничего больше не выявили?       Он покачал головой.       — Не знаю какие у вас там измерительные приборы, но одной абстрактной ловчей способности не может быть, — решил он подбодрить мальца. — Да и меткость в D-ранг слабо метит, в тандеме с чем-то это как минимум С-шка.       — Скорее всего у вас классифицируют людей по рангам.       — Конечно. У вас только ино? — удивился Освальд.       — Да. Мне определили меткость D-ранга, во всемирных чемпионатах по биатлону, например, участвуют люди с меткостью А-ранга и выше.       — Это как-то неправильно определять человека по одному параметру. Многие парни и девчонки на рейнджерах активных способностей не имеют, но аномально шустрые, ловкие, прыгучие и все в таком роде даже по парачеловеческим меркам. Ловкие, короче, по всем фронтам.       — С такими девушками небось и встречался? — спросил Мотоясу.       — О-о, да-а! Подтянутые, спортивные, не насмотришься на таких. Но характером зачастую стервозные и чрезмерно, м-м, «активизированные», даже D-шки. Так вот, о чем я, — вернулся он к теме, — ты это, в Статус загляни, мне там про барьеры высветилось.       — В боевых навыках только меткость.       — А в других? Способности не только боевыми бывают, ты ж в курсе?       — В социальных «пение». Но я посещал музыкальную школу продолжительное время.       — Ага, а у меня в социальных «лояльность животных». Я что, тоже сверхчеловек? — спросил Наофуми.       — Если кастовать корни умеешь из ниоткуда, то будешь друидом с верным волком-спутником. У остальных, кстати, что?       — Ну… — замямлил Мотоясу.       — Давай, скрывай карты.       — Ла-адно. Ремесленные: шитье.       — Йоу, чел, — засмеялся Наофуми, — это ты между рейдами и фармом шитьем занимался?       — Ты знал, что в клубах по шитью девушек можно кадрить только в путь? — «приоткрыл» дверь тайн Мотоясу. — Они любят прилежных и покладистых, а так ты и себя показываешь и с ней знакомишься.       — Ы-ах… — закрыл Наофуми лицо руками от досады.       — Хе-хе, а мистер-я-нахожусь-среди-неолита? — обратился Мотоясу к Рену.       — У меня «ковка по металлу», — хмуро ответил он. — Никогда не ковал. Видимо, выпало на рандоме в начале, как у всех.       — Ага, и всем нарандомилось то, что они могут.       — Ковка звучит прикольно. Можно будет топ-гир самому создавать, — протянул Иватани.       — Ремесла прокачивать долго и нудно, а выхлоп минимальный, — надуто буркнул Амаки.       «Расстроился, что выпало ненужное?» — промелькнуло в голове.       — А чего ты можешь? — обратился мечник к магу.       — Так говорил же, барьеры ставить. По остальным все пусто.       — И что они могут? — все также скептически спрашивал Рен.       Тахома мгновенно выставил вперед ладонь и произнес:       — Ударь. ДА НЕ МЕЧОМ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ! — послышалось в трех метрах от изначального местоположения.       — Это называется быть ловчим? — нарочито спокойно спросил Наофуми, наблюдая на прыжок с сидячего положения назад.       — Называется выучиться реагировать на срань, — уже более безмятежно произнес маг. — Давай, кулаком только.       Послышался смачный шлепок, но совершенно обычный для удара.       — И что? Это все?       — Запомнил? А теперь еще раз ударь.       — Э? — обычный, непоставленный удар кулаком начал замедляться, а потом вовсе остановился в десяти сантиметрах от ладони.       — Эт мой примерный минимум. На средней мощности купол на три метра от себя выходит, на максимальной отталкиваю вообще все объекты в радиусе до пяти метров. Еще могу другие предметы и людей в барьер пустить, пускай сложновато настроиться на постоянное поддержание, — продемонстрировал он на руке Рена, которая покрылась до локтя барьером разной градиентности от почти невидимого в локте и плотно вокруг ладони Тахомы. — Очень полезно в коридорных данжах, пускай сложно контролировать и высока вероятность своих случайно размазать по стенкам. Но затратно и неэффективно. Ай, — поморщился маг.       — Чего с тобой?       — У тебя было такое чувство, что в ухе стреляет? А теперь представь, что стреляет во всем теле, и чем больше выкрутишь барьер на полную, тем сильнее стреляет. Очень неприятно ощущение.       Маг посмотрел в Статус, дабы измерить, сколько ушло маны прием, но обнаружил, что ни одна из шкал не уменьшилась ни на йоту. Ни одного процента не потратилось. Но ощущения затраты некоего ресурса, ранее воспринимаемого как мана, были.       — Да все равно круто! — воскликнул Наофуми. — Ты ж как супермен от себя ауру проецируешь. А Ицуки что может?..       — Нас всех во всем, в чем нужна точность, уделает, — ответил за него Тахома. — Не только в стрельбе из Лука, а буквально во всем. Даже в гадании на кофейной гуще будет точнее всех нас, — продолжил настраивать легкую небылицу, приправленную правдой.       — Вот бы мне заиметь что-то похожее… — потянул руки кверху в разминку Наофуми.       — Ты не забывай, что кроме плюшек получишь такую херь на голову как монстрятина и… а, ну да.       — Что там про монстров, кстати? Вот появились сверхлюди, потом монстры, и дальше что случилось?       — Ну дальше произошла адская кровавая баня на пару месяцев. Монстры не просто так появляются, а из арок, которые ведут типа в подпространство с подземельем. Там они копятся себе, спавнятся до бесконечности, а потом вылезают, как становится тесно или по какой-либо еще тупой причине в их тупых головах. Первые арки, естественно, никто не замечал так как возникали далековато от больших городов, а в первые появившиеся в городах полезла шпана, бомжи и сталкеры по заброшкам и никто ребят больше не видел цельными кусками. Твари покусали, покушали и, отожравшись, пошли за добавкой. Сообразили быстро как бороться и как зачищать данжи, но померло много, — сделал он драматическую паузу. — А потом нашли в закромах данжей артефакты, доспехи, оружие, материалы невиданные, растения всякие полезные и пошел человек строить вокруг всего этого бизнес. Ассоциация, про которую я талдычу, быстренько подобрала под себя найм сверхов, классифицирование, слежку по старым данжей, нахождению новых, ну и деньги крупные с продажи и покупки всего околоданжеского начала рубить. Сучка та еще, но зато платит исправно, да и весело это, чего уж греха таить, рубить в капусту тварей, мстить им за все хорошее. И тут нечто похожее я улавливаю с этими Волнами.       — То есть вы реально РП себе устроили всем миром? — пытался разбавить атмосферу Наофуми.       — Ну… да. Мрачненький ролеплей в стиле… эм, нау-фэнтези? Не шарю в таком. — Он оглядел всех присутствующих. — Да все путем, не так уж страшно на самом деле, в рутину все перетекло и ходили в эти данжи как на работу. Тут, тем более, видимо классическая фэнтезийная охота на монстров с авантюристами, да и нейроинтерфейс очень уж игровой напоминает с прогрессией по уровню, так что неважно, сверх или обычный человек, чем выше по уровню, тем меньше ощущается разница.       — Еще Оружия есть, Легендарные, — невнятно пробормотал щитовик.       — Вот именно. Это так, профдеформация у меня еще — отец мой семь лет в бизнесе и я, как восемнадцать стукнуло, начал и три года махал алебардой. Жалко с собой не взял.       — Ты прямо из заварушки переместился? — спросил Наофуми. Остальным история явно наскучила и слушали чисто из вежливости.       — Да нет, из больницы. Наверное, помер я там.       — И ты так просто говоришь? — со скепсисом отнесся Иватани.       — А чего такого? Ну помер и помер, оказался здесь — круто. Семья получила компенсацию, значит все путем. Если раздвоился, то еще круче — меня там и тут по штуке.       — Этот парень непробиваемый, — прокомментировал Мотоясу.       — Ну с такой брутальной простотой обычное перемещение через книгу не покажется чем-то особенно, — поддакнул щитовик. — Вы, кстати, ребята, как переместились сюда? — попытался он снова разбавить атмосферу и сместить градус на что-то менее серьезное.       — Обязательно ли? — засомневалась троица.       — Я… — начал Рен, — я шел из школы домой и вляпался в неприятную историю с убийством, — нервно потер он бок.       — … Продолжай, — сказал Мотоясу в затишье.       — Я спас своего друга детства и даже сумел догнать убийцу, но дальше… ничего не помню. Оказался в этом мире и ничего не понял, что произошло.       Наступила неловкая пауза.       — В таком случае, я следующий, — проговорил Мотоясу. — Как вы уже поняли, от девушек отбоя у меня не было.       — Да уже сообразили.       — И, в общем, выходил я из университета и болтал с одной подругой по параллели, как подбежала какая-то сталкерша и начала закатывать истерику об… ну, вы поняли, и по итогу выхватила нож огромный.       — Чувак! Тебя поймали на измене! — прокричал Наофуми.       — Да нет же! Не встречался я ни с одной из них!..       — Тебя зарезали, когда застукали? — с презрением в голосе спросил Рен. Он не поверил словам Мотоясу.       — Да говорю же — нет! Но черт возьми, девушки — страшные создания.       — Твою мать! — снова воскликнул Наофуми.       Тахома и Ицуки промолчали. Для мага оправдания Мотоясу звучали жалко, но поверить в такую натянутую историю можно было. В нечто схожем, но куда более приземленном и не захватывающем ему доводилось пребывать. Рейнджерки они такие.       — Кажется, настал мой черед, — произнес Ицуки, когда немного поутихло. — Я переходил дорогу на оживленной улице, когда возвращался с дополнительных занятий. Шел дождь и самосвал занесло…       — …       Все решили промолчать на мгновение.       — Прирезали, — вдруг начал указывать Тахома поочередно на каждого из юношей, — прирезали, сбил грузовик, выхаркал легкое, и… — его счет остановился на Наофуми. — И инфаркт. Прям команда мечты.       — Эй, не было у меня инфаркта!       — Значит смерть настолько стыдная, что ты решил о ней не говорить. Или инфаркт.       — Да не помирал я, ребят. Взял книгу, очень схематичную мангу про героев, а потом бац — оказался в кругу люминесцентном, — с досадой в голосе произнес Наофуми.       — Ну у него Щит, может ему сделали поблажку, — пробубнил Рен.       — Так у тебя также с Шилдерами?       Амаки кивнул в согласии и отошел к соседнему столу, где лежало несколько карт и другой документации.       — У меня тоже, — поддакнул Кавасуми.       — О чем вы?       — Да то, что твой класс лузерский, — рубанул заявлением Китамура.       — В смысле?!       — Слабый он.       — Почему?! — не унимался Иватани.       — Это чего за игры такие, где танк — слабый класс? — спросил Освальд.       — Да танки были, их можно из других классов построить, — ответил Мотоясу, — но сами Шилдеры без урона, — начал он загибать пальцы, — со сложной прокачкой, почти всегда без денег, требуют много расходников, иммобильны, мало способностей и вообще малополезны. Я смотрел ролик, где хилый Хиллер специально собрался в танка и в соло стоял против мирового босса, показывая разрабам всю ущербность Шилдера.       — Плюсы же должны быть! — взмолился Наофуми.       — Да, высокая защита, выживаемость. Но Шилдер не поспевает за прокачкой других классов, а чтобы вытанковывать хай-лвл контент, ему нужно собираться только в выживаемость, что пагубно. Заигнорят тебя и пойдут ДД выпиливать ваншотами.       — У меня тоже класс Защитник безнадежен с самого запуска игры, что его обмолвились убрать в следующем аддоне. Происходит это правда уже какой год подряд из-за проблем с переносом прогресса, — добавил свои пять копеек Рен.       — Так что, можно сменить класс в будущем? — с надеждой взмолился Наофуми.       — Нету такой опции.       — Ицуки?.. — бросился «безнадежный» к лучнику.       Тот лишь покачал головой и отвел взгляд.       — Тахома, молю!..       — А чего на меня молиться-то? Я вроде не на кресте.       — Ну пожалуйста…       — Да че ты раскис. Мой отец, если так подумать, танком был, на первой линии стоял, пока ему гиена ногу не откусила по колено и не поджарила в своей же пасти. — Троица, занятая картами, подняла головы в сторону Тахомы. Он же внимание на это не обратил. — Да и я, по игровому сленгу, роль саппорт-ддшника выполнял.       — Можешь подсказать пару советов? — умолял Наофуми.       — Могу, — почесал он голову, — монстрятина — тварь тупая, кидается на первого увиденного и обычно не обращает внимание на опасность, равно на количество противников. Но, конечно, не все настолько тупые и многие любят обходить, кидаться на спину, из засад, впустить явно подготовленных танков вперед и укусить за жепку большегрудой хиллерши, потому танку, да и вообще всем, осмотрительными надо быть и начеку. Крик, агрессию они воспринимают четко, а если ударить по морде или в другое слабое место, то точно обратят внимание, потому удары наносят в строю, чтобы и танк удерживал напасть, и тварь воспринимала строй как одного большого зверя. Так банально безопасней для людей. Еще некоторые в удушающий захват брали монстрятину не особо крупную, и руки глубоко в глотку просовывали и всякое нехорошее делали там. Но не советую такое дело. Погореть можешь.       — С мобами понятно, мне что делать?       — … Снаскока не получится рассказать, да и вещь это на самом деле больше интуитивная. На первой линии лучше всего иметь двух и больше человек, не обязательно все танки, но достаточно крепких в соответствующей экипировке для подстраховки друг друга, а в остальном — поймешь и выучишь свой стиль боя, довольно быстро причем. Сам видел, как новички, впервые державшие мечи, к концу данжа входили в роль и страх перебороли. Главное не робеть и ребром щита вдарить по недоброжелателю. Ты танк, Щит, а не мирная стеночка, которую можно обойти и ничего за это не будет.       — Помог так от души! Спасибо тебе! — поблагодарил щитовик мага.       — Да что уж там…       «Ничего по делу и не рассказал… Да и что можно сказать в совет, плохое не делай, хорошее делай и шлем носи?.. На обучение нужно ходить, чтобы мелкие детали выучить и просто про них узнать.»       — Завтра меч прикуплю, там полегче будет, — пробубнил тот напоследок.       Видимо, им не рассказали, и они не дошли до пункта в помощи. Расстраивать парня Освальд не решился. Сегодня он и так накинул на остальных порцию негативной атмосферы. Завтра получит неприятный опыт в нежелании Щита заиметь меч подле себя, но хотя бы команда вокруг соберется. Она поважней будет какого-то меча. Она же и вымуштрует его на правильную стойку и поведение в бою.       — Что по географии? — спросил Мотоясу у Рена.       Они вдвоем вместе с Ицуки на подхвате изучали карты. Те были достаточно обобщенными с некоторой детализацией для обозначения главных трактов, больших городов, нескольких лесов, крупных рек и горных гряд. Почти в самом центре располагался город крупнее прочих — столица Марка, и в качестве исключения пятерка штук деревень возле дорог, ведущие в столицу. Предполагать расстояния между точками на карте Тахома не решился, уж очень та схематичная.       — Не особо много различий. Вот эти места, — указал он северо-запад карты, — непонятные и вот те, — показал на юг, — в остальном очень даже схожа с BSO.       Тахома и Наофуми присоединились.       — Аналогично, но с другими местами. Делим карту, чтобы не пересекаться? — покосился копейщик на свое Оружие.       — Я отправлюсь на север, — проявил инициативу Ицуки.       — Выбираю северо-восток, — произнес Рен.       — Юго-запад, — кивнул Мотоясу в ту сторону карты.       — М-м… — покрутил пальцем вокруг карты Тахома, — давайте сюда, без разницы, — ткнул он на восток.       Он не видел большого смысла в дележки целого королевства, даже с учетом отторжения Оружий. Сейчас они сидят в пятером в однон помещении бок о бок и не испытывают какого-либо дискомфорта. Возможно, «сокрытая внутри мощь Оружий», начнет проявлять себя позже вместе с ростом уровня и сил Героев, но чтобы эффект действовал и на Волне, когда они должны будут вместе единым строем отбивать ее?       «Нет, эффект если и действует в радиусе, то не в масштабах целых частей страны. Медвежья услуга, не иначе,» — подумал Освальд.       — А где подходящие локи для лоу и среднеуровневых?.. — попытал счастье Наофуми.       — Везде, — просто ответил Мотоясу.       — Ну конечно… на юг пойду.       Оставшийся вечер прошел поспокойней, и будущие Герои мерно читали документацию в своих Статусах, познавая глубины местных просторов. На приглашенном ужине, как говорил ранее Суж, были только они впятером и прошел он мирно. Даже вспомнился столовый этикет и прием пищи начался с дальних приборов и закончился ближайшими к тарелке. Блюда были изысканными с особой изюминкой в некотором отличии вкуса от привычного ожидаемого, земного. Вкус был нортейрионовским.       Время сновидений настало с теменью на улице. Тахома Освальд сидел на краю роскошной двуспальной кровати рядом с принесенной земной одеждой и «парадной делегатской», как указывал Статус, и глядел в сумраке ночи на подаренную двором медаль:       ⎡Символ триединства       Качество: Высокое       Дополнительные эффекты: Комбинированная поддержка заклинаний (малая), Усиление эффектов заклинаний (среднее), Единство в множестве*       Достижения одного устремляют остальных вперед. Достижения многих укрепляют намерения единиц.⎦       Металлическая звезда с оттенками позолоты и серебрения крепилась на ограненную минеральную основу, на которой было высечено два предложения по бокам на местном языке, благо они игнорировали языковой барьер и высвечивались в Статусе. Медаль была достойным подарком в начинаниях Героя, памятная вещь, отданная с явной моралью, о чем говорил последний из эффектов:       ⎡Единство в множестве:       Артефакты с данным эффектом взаимно усиливают мощность Комбинированных эффектов.⎦       «Будь лидером, но не одиночкой.»       Завтра он начнет примерять новую для себя роль в неизвестном мире. Он получит команду, но будет все тем же одиночкой, одиноким уже в толпе якобы близких людей. Не этого он ожидал от своей авантюры с «уходом» на пенсию и не предполагал вовсе такого ухода. Так или иначе он был охотником и до сих пор им оставался. То стало образом жизни и как бы он не страшился перед каждым заходом в арку, без охоты он себя не представлял. Уйти в обезопашенную и огражденную часть человеческого мира было одновременно правильным и неправильным решением. Правильным с точки зрения выживания, неправильным с точки зрения цели жизни. Ограничить волю ради жизни или рисковать жизнью ради бытия вольным — судьба дала новый шанс ответить на заданный вопрос.       И ответ она знает заранее, лишь ожидает, когда охотник произнесет его.       Но и Тахома Освальд ожидает ответа, прояснения увиденному:       «При объединении большого количества Обладателей происходит реакция отторжения.»       «Легендарные Орудия отвергают друг друга, если их количество в одном месте будет превышено одной единицы. Звездные Орудия отвергают друг друга, если их количество в одном месте будет превышено двух единиц. Количество Легендарных Орудий в одном месте не влияет на Звездные и наоборот.»       Звездные и Легендарные — разные Орудия.

***

      Осенний кабинет наполнился кричащей тишиной. Отец и сын не признавали позиции друг друга. Джон ожидал, что пубертатный возраст прошел и прошел давно у стоящего перед ним юношей, но его намерения вызывало лишь бурю неподконтрольных эмоций.       — Это безрассудство.       — Это шанс для нашей семьи наконец выйти из порочного круга.       — Я запрещаю тебе это совершать. Я воспитывал тебя совершенно по-другому, сын мой, и я не позволю тебе рушить свою собственную жизнь ради какого-то шанса.       — У нас долгов и кредитов на пять миллионов восемьсот тысяч фунтов стерлингов. Почти шесть миллионов. Уже два года подряд процентная ставка растет и не думает останавливаться!       — И ты решил раз усердным трудом не получается, то шантаж и мошенничество это лучший выбор?! Мы в год зарабатываем по миллиону и в течении…       — … десяти лет долги будут выплачены — я знаю эту шарманку, в голове заела с 12-ти лет! Мы в коротком промежутке получаем стабильно, потому что ты и я задницы надрываем в C-шках и B-шках! Без перерывов! Случись что и мы снова окажемся, как четыре года назад с твоей ногой, на грани нищеты! И как десять лет назад, и как пятнадцать!       — Подумай о матери. Она не переживет еще одного… инцидента. Думаешь, ей мало седых волос на голове?       — Да пусть мы все разом поседеем, но после будем жить припеваючи, — Тахома бросил скрепленные листы бумаги на стол. — Подпиши пункт о передачи средств на семейный счет, и я отстану.       Джон бросил на пол кипу.       — Я не стану ничего подписывать. И одобрять самоубийственные «испытания» — тоже. Эти медицинские корпорации настоящие изверги и они изведут твою жизнь до жалости!       — Одиннадцать миллионов, пап. Одиннадцать миллионов и в случае непредвиденных обстоятельств компенсация девятнадцать. Это полностью покроет наши долги и обеспечит ту самую достойную жизнь. Мы не живем, пойми ты это, отец. Мы выживаем. Я хочу жить полной жизнью и насрать мне, что лишусь ради этого одного легкого или еще какого-то органа.       — Ты мелкий эгоист. Обвели вокруг пальца, как дите малое, а ты радуешься большим числам. Ты хоть соображаешь, на что ты подписываешься? Заразиться неизвестной опасной ссс… слякотью, что паразитирует и отравляет тело! Охотники умирают от нее без лечения!       — Да знаю я. Вот, смотри, вот до чего довело наше стабильное надрывание задниц, — Тахома резким движением поднял низ футболки, обнажая малую склизостую точку в солнечном сплетении.       Тахома был «подготовлен» еще до разговора, что несколько выбило Джона из колеи.       — В последнем данже симбиоз животного и гриба прорвал шеренгу и бился в истерике в арьергарде. Выпускал споры. Ты хочешь очередный кредит в пару миллионов или наконец перестать жертвовать нами двумя и семьей и получить бабки за просто так? Пойми ты, отец, мы не поспеваем и сами себя в оковы кредитной ямы закапываем. Я хочу получить шанс. Я хочу дать шанс.       — Ты поддерживаешь мразей, которые возрождают евгенику, сам идешь в их лапы.       — Эти лапы смогут подготовиться к будущим эпидемиям и вовсе их предотвратить. Подумай об Эмили, как ей справляться с параболезнями?       — Не вмешивай сюда свою сестру.       — Тогда ты не вмешивай мою мать! Хочешь, чтобы они зачахли за сутки под гнетом этой херовины, которое сжигает мое легкое прямо сейчас?!       — Ты испуган. Ты боишься умереть от неизвестной проказы. Но не смей давить на жалость, когда закапываешь всю свою жизнь необдуманным поступком. Я не собираюсь встать подле тебя и рыть вместе с тобой могилу. Мошенничество не выход.       — Ты неизменен… — закатил юноша глаза.       — Есть другой путь, есть другие способы…       — Какие?! — взорвался Тахома. — Признай, их нету.       — Я не стану подписывать, — Джон оставался непреклонным.       — Не будешь ты подписывать, значит она подпишет. Она так раз из Японии, бывшего союзника материковых евгенистов, — уколол издевкой сын отца. — Если мама не подпишет, — юноша глубоко вздохнул, — то деньги я все равно достану. И счет для них тоже. И семья получит средства, плевать каким способом.       — Ты идешь на смерть с этими опытами над людьми. Ты станешь подопытной крысой.       — Я иду на развилку смерти и жизни. Меня достал путь нищеты.       Тахома хлопнул массивной дверью, отчего затрясся весь дом.       Это был последний разговор отца с сыном.