Мертвый рассвет

      Проблемы появились почти сразу, как только у Акутагавы появилась нормальная одежда. Нет, размер подошел, проблема была в использовании Расемона на ближайших людях. Гоголь достаточно повеселился, играясь с мафиози. Федора немного утомили эти игрища, но цель была достигнута, потому Акутагава открыл свои глаза уже в подвале.       Было темновато, но больше всего напрягал металлический ошейник с цепью до стены. Руки не были связаны, да и одежда была на месте, но способность призвать не получилось. Рюноске ощупал «обновку», находя камень, наверное, драгоценный, что немного больновато впивался в кожу. Вытащить его или сместить не вышло. Из-за него не получается воспользоваться Расемоном?       Акутагава осмотрел помещение, в котором будет заключаться его дальнейшее пребывание, судя по всему. Подобие кровати и все, больше ничего не было. Длины цепи хватало на то, чтобы лечь на нее, но Рюноске все равно с трудом дотащил ее поближе к стене, поковырял место, куда крепится цепь и… Ничего. – Тебе не понравился местный дизайн? – раздался сзади лукавый голос, заставив вздрогнуть и обернуться. Достоевский улыбался, склонив голову набок, но не подходил ближе. Рюноске прищурился, понимая, что цепи как раз не хватит, чтобы вновь напасть. – Ты был плохим мальчиком, потому и условия соответствующие. Может тебя что-то интересует или так и будешь злиться на мое справедливое решение? – Что это? – хрипло произнес мафиози и Федор даже не сразу понял суть вопроса, немного удивленный толикой сотрудничества. Мальчишка указывал на ошейник. – О, тебе нравится? Рубин хорошо смотрится с тобой, но все равно не хватает иного в твоей одежде, - мужчина потер задумчиво подбородок. – Ах, спрашиваешь про камень? Я думал, что ты догадался. Помнишь нашего давнего знакомого коллекционера? Твой напарник уж точно запомнил его на всю свою жизнь.       Акутагава нахмурился, припоминая что-то такое. Как его звали? Шибусава, точно. Он коллекционировал камни со способностями, отбирая их у людей, верно. Он пытается припомнить что-то из отчетов Накахары, но голова плохо соображает. Похоже сильно вырубили. – Как так вышло, что камень остался, ведь сам Шибусава убит? – поинтересовался мафиози, потирая пальцами камень. Словно приварен намертво… – У меня свои секретики. Скажем так… Шибусава любезно дал мне взглянуть на способность Дазая и я смог позаимствовать один небольшой осколочек, - Достоевский улыбнулся шире. – Смотри-ка даже так ты со своим наставником. Был бы он польщен таким вниманием к себе? – Отвали, – Рюноске фыркнул, снова возвращаясь в свое ежистое состояние. – Не злись, ты сам виноват. Ты согласился сотрудничать, не забывай, не хочу насильно толкать тебя на это.       Акутагава мог бы рассмеяться, но на лишь дернулся глаз. Он и не насильно? Серьезно? Он похитил его, взял в заложники его сестру и теперь уверяет, что не хочет принуждать? Мафиози покачал головой, устало прикрыв глаза. Он должен что-то придумать. – Пока посидишь тут, подумаешь над своим поведением, – продолжил Достоевский, не получив ответа. – Но мне больно видеть, как уничтожается твой потенциал. Ты мог бы стать сильнее рядом со мной, неужели тебе так важно это глупое признание Дазая? Я буквально честно говорю тебе, что могу сделать тебя лучше, чем ты есть сейчас. Только встань на мою сторону. – Нет. Я не предам мафию. – Какой упрямый… Мафию, значит, – Федор покачал головой и подошел поближе, Рюноске напрягся и нахмурился. Улыбка мужчины не предвещала чего-то хорошего. – Мне птички напели, что там никто больше в тебе не нуждается. Грустно, правда? – Ты врешь мне. Я принадлежу мафии и не собираюсь по простому зову метаться к врагу. – Не веришь? Я довольно честен! Даже докажу, чтобы ты не путал свою голову разными мыслями, - мужчина достаёт из кармана телефон, медленно набирает чей-то номер телефона. Рюноске не должен был быть так заинтересован, но буквально весь превращается в слух.       Не звонит же он прямо Мори? Это было бы глупо, так легко сдать свое местоположение… Хотя мафиози до сих пор не уверен точно ли это место или же способность чья. Но раз связь ловит, то и наверное можно узнать и местоположение. – Здравствуй, Дазай, – громко проговорил Федор, включив громкость на максимум, чтобы Акутагаве было слышно. На фоне раздавался какой-то шум, но точно сказать что именно это было нельзя. – Что скажешь, если я отпущу Акутагаву? По доброте душевной. – Нам не нужен этот предатель! – раздался голос, но принадлежал он не Осаму. – Чуя, – тихо прошептал себе под нос Рюноске, прикусив губу и хмурясь.       Достоевский завершил вызов и смерил заметно поникшего парня наигранно сочувствующим взглядом. Брюнет молчал, сжав руки в кулаки и до боли впиваясь ногтями в ладонь. Это не может быть так. Это не может быть правдой. Они же с Чуей столько прошли, чтобы тот так просто… – Теперь ты мне веришь? – осторожно поинтересовался мужчина, присев рядом и приобняв мафиози за плечи. Как он оказался так близко? – Понимаю, это не легко понять, но со мной тебе нечего бояться. – Что ты хочешь? – бесцветным голосом спросил Рюноске взглянув на Федора. Сейчас он мог бы просто взять и либо задушить эту крысу, либо умереть от его способности. – Я уже говорил, мне нужен ты, – рука невесомо коснулась чужой щеки, спустилась на шею и коснулась ошейника. – Будешь моим, а, заблудший пес?       Акутагава все еще колебался. Внутри чувствовалась сжирающая пустота и дело даже не в проклятой болезни. Было пусто и еще холодно, как раньше. Федор внимательно смотрел на парня, ловя малейшие изменения. Ему предстояло вновь собрать этого мальчика по частям, но теперь по своим собственным правилам. – Нет, я… – Тшш, тебе нужен отдых, а после мы со всем разберемся, – мужчина покачал головой и вновь коснулся чужой щеки. Такой хрупкий, что душа, что тело. – Я дам тебе время подумать, но оставлю здесь. Хотя бы Николай тебя не будет донимать.       Рюноске потеряно кивнул и поежился, когда чужие руки его покинули. В голове было одновременно много мыслей и пусто. Так странно, хочется свернуться в клубок. – Я вернусь через три дня, чтобы услышать твой ответ, хорошо? – Достоевский стянул с себя свою ушанку и протянул мафиози. – Оставлю, чтобы не забыть о тебе. У меня назревает много дел, так что боюсь могу запамятовать. До встречи, Рюноске.       Парень кивнул, сжимая руками чужую ушанку и провожая взглядом того. Дверь захлопнулась и закрылась на замок, судя по звуку. Акутагава опустил взгляд на вещь у себя в руках, несмело приподнял, ткнувшись носом. Пахло лавандой и чем-то еще. Обычно он утыкался сестре в плечо или в макушку, чтобы унять трясущееся сердце и разум, но сейчас ее нет. Есть только он, его сомнения и страхи. Ну а еще ушанка, которую следовало бы выкинуть, может порвать, но… Рюноске с детва был бережливым к вещам, чьи бы они не были. – Как же мне не хватает тебя, Гин…