Малыш.

Намджун прекрасно помнил тот момент, как вернувшись с работы поздно вечером, девушка принесла с собой лишний запах, который буквально заставлял Джуна задыхаться. Мерзкий, приторный запашок, который въедался в самую душу, заставляя в ней просыпаться неизвестным ранее чувствам. Ревность. Да, до этого дня Намджун и понятия не имел, что это такое. Однако сейчас прекрасно осознавал, что не хотел бы делить хозяйку с этим уж слишком сладко пахнущим мужчиной. Он считал, что нельзя доверять мужчинам, которые так пахнут. А быть может дело было в банальной ревности? Скорее всего, так оно и было. — Джуни, малыш, я так по тебе соскучилась, — улыбаясь, сказала девушка, наконец-то сняв верхнюю одежду. На улице была поздняя весна, и это по прежнему заставляло носить с собой что-нибудь из одежды потеплее на случай, если погода неожиданно изменится. Однако, обычно дружелюбная и жаждущая ласки собака в этот раз отшатнулась от хозяйки, как от огня, что она, конечно же, сразу заметила. — Джуни? — обеспокоено повторила она, вглядываясь уже с большим вниманием в питомца. И вроде бы в нем все было как и раньше. Но вот только какое-то странное чувство, пусть интуиция, подсказывала, что нет. Но что, было не понятно. Подойдя к Чиндо ближе, она присела перед ним, а затем и вовсе опустилась на колени. Рука осторожно легла на морду, что сейчас показательно отвернулась, полагая, что тем самым она поймет, в чем именно дело. Почувствовав ее нежную кожу, и наконец-то различив обеспокоенный голос, Намджун снова повернулся. Перед ним была его хозяйка, такая прекрасная и такая красивая. И возможно, что уже и не его. Заглядывая ей в глаза, он пытался понять, так ли это было на самом деле. А там по прежнему была только безграничная любовь к Намджуну. Понимая, какой он все-таки эгоист, Чиндо расслабился и наконец-то уткнулся носом в руку хозяйке, что заставило ее облегченно выдохнуть. Вечером, уже по старой традиции, они вдвоем снова устроились на диване перед телевизором, где девушка включила какой-то очередной фильм. В этот раз Намджун почему-то совершенно по-другому воспринимал этот своеобразный семейный ритуал. И если раньше, для него это все было чем-то непонятным, то сейчас, только сейчас он понял весь смысл, что был во всем этом. Пессимистичная сторона Джуна то и дело нагло твердила, что теперь, возможно, таких теплых моментов станет на порядок меньше. И что еще хуже, может быть и такое, что в квартире появится еще один жилец, который а наглую, не обращая на собаку никакого внимания, будет зажимать его хозяйку за каждым углом. От этого в Намджуне поднялась такая злость, какой никогда не было раньше. Зажимать так ее хотел только он и никто больше. И это заставило злости отойти на второй план, уступив место грусти. Утром Чиндо проснулся от голоса девушки, что будила его. — Джуни, вставай, — говорила девушка, которая почему-то была одета явно не по домашнему, а ведь сегодня был ее выходной день, и Джун это прекрасно помнил, — Наш новый работодатель везет нас всех сегодня на повышение квалификации, это займет несколько дней. Поэтому тебе придется все это время пожить у госпожи Хван. Она уже согласилась, так что сейчас соберем твои вещи, еду, игрушки и все самое необходимое. Этого должно хватить на эти дни, — говоря это, хозяйка бегала по всей квартире, собирая уже вещи Джуна, пока он только-только начинал понимать, что к чему. Полное осознание всей ситуации у Намджуна появилась только тогда, когда он оказался в квартире соседки, а его хозяйка по ту сторону порога входной двери. — Джуни, будь хорошим мальчиком, — уже в который раз повторила девушка, заставляя себя хоть немного улыбнуться, хотя получалось это не очень, и питомец это прекрасно понимал. — Не переживай, я просмотрю за ним, — ответила госпожа Хван, погладив его по голове. — Я буду звонить каждый день… — Не стоит, — перебила соседка, однако девушка не дала ей договорить. — Нет, я буду звонить. Я никогда так надолго не уезжала от Намджуна, не могу поверить, что несколько дней буду вдали от него, — шмыгая носом, проговорила она. — Ты о нем так говоришь, будто он настоящий человек, — странно улыбнувшись, заметила госпожа Хван, а собака в этот момент заметно так напряглась. И кажется, соседка это заметила, поскольку незаметно улыбнулась. — Я его так и воспринимаю, — честно призналась девушка, — Он для меня уже давно не просто питомец. Он мой Намджун. Мой Джуни. Моя самая главная любовь. Вообще не понимаю, как я без него раньше была. Я буду звонить вам каждый день. Спасибо, что присмотрите за ним. Оказавшись в квартире госпожи Хван, Чиндо принялся оглядываться по сторонам, пытаясь все запомнить. От соседки шел какой-то знакомый запах, однако Намджун никак не мог понять его природу, в конечном итоге считая, что просто привык к ней, ведь они частенько виделись на лестничной площадке. Женщина была сама по себе, не особо общительная, в гости никого практически не приглашала. Да и сам Джун не помнил, чтобы к ней кто-нибудь приходил, хотя пару раз он чувствовал чужие запахи, но их обладателей пока что не наблюдал. — От твоей хозяйки ощущается чужой запах, — неожиданно сказала госпожа Хван, появившись в комнате, где находился Чиндо, — Кажись, у нее появился поклонник, пока ты тут резину тянешь. Сказанные слова заставили Намджуна моментально обернуться на женщину, пытаясь понять то, что она сказала и сказала ли всерьез. Однако та выглядела очень даже серьезно, и только глаза выдавали какую-то тайну, что всегда скрывалась в соседке, что жила по соседству. — Не смотри на меня так, Намджун, — засмеявшись, сказала она, — Я знаю, кто ты. И мне кажется, тебе уже пора познакомить свою любимую со своим вторым обличием, пока кто-то другой не оказался более наглым.