Who will get a second chance? | Кому выпадет второй шанс?

      Оптимус не помнит, как прошёл бой, однако крик «Быть не может!» от Рафаэля отрезвил его и он обратил внимание на экран. То, что он увидел, ему не понравилось.       Немезис держал голову Турбо с дерзкой ухмылкой в своих когтях. Гонг отбил конец раунда.       — Просто, — усмехнулась его тёмная копия, разжав ладонь. Под грохот толпы голова поверженного робота упала и прокатилась по рингу.       — О боже, вы это видели? Нет, ВЫ. ЭТО. ВИДЕЛИ? Такое у нас на боях впервые!       Оптимус слышал звон в аудиосенсорах, у него процессор трещал по швам. Он отказывался верить в то, что сейчас видит на экранах. Да он ведь даже не до конца понимал, что происходит.       —… Оптимус? Оптимус!       Прайм вздрогнул и обратил внимание на Рэтчета, который пытался до него достучаться.       — Всё в порядке, — на автомате сказал лидер автоботов, — Я уверен, что этому есть разумное объяснение.       Он усилием воли заставил себя смотреть дальше — подсчёт очков и пресс-конференцию. На базе все были взбудоражены и не стеснялась громко обсуждать его тёмного двойника.       Оптимус же, стиснув денты, смотрел, как Немезис общается с прессой. Прайму-автоботу сейчас хотелось вкатать копию в асфальт тонким слоем. Но ещё больше он хотел посмотреть Нике в глаза и попросить… нет, потребовать объяснений.       Верóника с мониторов компьютера вдруг посмотрела прямо на него. Или ему просто так показалось.       «Я хочу кое-что сказать одному дорогому другу. Я никогда тебе не говорила, что ты меня всегда вдохновлял. Ты был моей музой, моим референсом, сам того не подозревая. Прости за то, что копия получилась лучше неповторимого оригинала. Прошу, не осуждай меня за это. Надеюсь, когда ты узнаешь о моих причинах, ты не будешь во мне разочарован…» — говорила девушка, глядя, как казалось Оптимусу, прямо на него. Однако даже после такого обращения Прайму не стало легче. Почему девушка не смогла сказать ему это в лицо? Почему она спряталась по ту сторону экрана?       Он чувствовал себя преданным, обманутым и попросту кинутым. С одной стороны это было глупо — он никогда не говорил девушке, что она ему нравится и не проявлял к ней никаких других чувств, кроме вежливого интереса. Однако искра сейчас не находит места, обжигает болью и чудовищной ревностью.       Копия лучше оригинала? Громко сказано. Они ещё посмотрят, кто что из себя представляет. Этот мальчишка не ровня ему — опытному, как воину, и зрелому, как мужчине. Ника не могла сделать выбор в пользу этого клыкастого Прайма, это не в её характере.       Хотя что сейчас гадать, истерить и топать ногами, когда девушка ускользнула из его рук по его же глупости? Проще сейчас с ней обо всем поговорить. И самое главное, что по совместительству ещё и самое сложное — не натворить глупостей и не оттолкнуть Нику ещё дальше.       Странно осознавать, что человек тебе дорог только тогда, когда ты сильно рискуешь его потерять. Оптимус думал, что после Элиты никогда не наступит на одни и те же грабли. Наступил. И, похоже, на какие-то странные — больно так, что аж дыхание перехватывает.       — Рэтчет, я проедусь. Мне нужно многое обдумать, — сказал Оптимус.       Рэтчет понимающе ему кивнул. Прайм трансформировался и, не щадя лошадиных сил, угнал с базы.       — Мне это не нравится, — сказала Арси, — Этот Немезис может доставить нам много хлопот.       — Как минимум агент Фоулер точно будет заинтересован, — подтвердил Джек.       — А представьте себе реакцию Мегатрона… — задумался Раф.       — Ага! Но кажется мне, что Оптимуса волнует не только это… — прочирикал в своей манере Би, сидя в позе лотоса на платформе Рэтчета.       — Ох, Би… — покачал головой медик, — Не представляешь, насколько сильно его это волнует…       Верóника, Пол и Кейт сидели в салоне Немезиса и распевали победные песни собственного сочинения. Кейт была уже не в состоянии следить за языком, на котором говорит, поэтому она поочерёдно говорила то на японском, то на английском. Пол оставался в полусознании, в состоянии, когда ещё можно поддерживать диалог. Ника же просто смеялась, смотря на своих друзей, которые пытаются что-то серьёзное обсуждать. Главное, им весело, остальное неважно.       — Почему ты не хочешь веселиться вместе с ними? — спросил Немезис, идя на обгон.       — Я веселюсь. Кому-то же надо оставаться трезвым в компании, верно?       — А как же я?       — А если копы?       — Урыла. И все-таки тебя что-то очень сильно беспокоит.       Ника посмотрела в окно. Из её головы не шел их предстоящий с Праймом-автоботом разговор.       — Я думаю, как буду объясняться с тем… человеком.       — Сказать ему правду? Правда прощает всё, разве нет?       — Если бы это было так легко, Немезис, если бы…       — Давай тогда я буду рядом. Стоять и молчаливо поддерживать.       Верóника хмыкнула, ненавязчиво погладив руль.       Они ехали из Лас-Вегаса обратно в Сан-Франциско. От города до дома не меньше десяти часов езды, но больше половины пути уже было пройдено. Кейт и Пол откупорили на радостях бутылку шампанского, потом вторую и третью, горячо поздравили всех с дебютом и теперь общались друг с другом на каком-то своём языке. За ними было крайне забавно наблюдать.       Сначала Ника половину пути спала на заднем сидении, изредка просыпаясь, чтобы узнать, не случилось ли чего, а теперь туда перебрались эти двое, горячо обсуждая планы на будущее, касаемое Арен.       — Не знаю, друг… Возможно, стоит повременить с вашей встречей, чтобы это не обернулось катастрофой, — Ника подперла кулаком щёку, смотря вдаль.       — Всё так серьёзно?       — Серьёзнее некуда.       — Если тебе не хочется об этом говорить, то мы можем сменить тему.       — Почему нет…       — Меня все мучает один вопрос — там все бойцы такие? Ну, управляемые, без интеллекта?       — К счастью, или к сожалению — да. Даже те, кто автономен, управляются программами. Гектор, конечно, вызывает у меня подозрения. Слишком смышленый робот для ИИ… Погоди-ка. Это ты че ввиду имеешь? Уж не к тому ли ты ведёшь, что тебе будет одиноко среди всей этой суеты?       — В яблочко.       — Немезис… — Ника улыбнулась и прижалась щекой к рулю, улыбнувшись, — Поверь, это мелочи в сравнении с тем, что тебя ждёт в неизбежном будущем.       — Я… немного не понял, что ты имеешь ввиду, но поверю тебе на слово.       Когда они въехали в Сан-Франциско, было уже далеко за полночь. Они развезли ребят по домам и пообещали, что праздновать по-настоящему будут завтра вечером.       Сейчас они вдвоём неспеша ехали по дороге между небоскрёбами и наслаждались моментом. Немезис проявил инициативу и включил мягкую, расслабляющую музыку.       — Знаешь, я почти уверен, что все будет хорошо, — сказал Прайм, сворачивая в сторону выезда из города, — Этот день был очень длинным, мы все не спали больше суток. Нам надо хорошо отдохнуть. И кстати, какие у тебя планы на завтра?       — А что, хочешь меня на свидание позвать? — хихикнула Ника.       — А почему бы и нет? — со смехом в голосе отозвался Немезис, — Покатаемся по штату, ты закажешь себе самой вкусной еды и мы будем смотреть на закат, сидя на пляже. Что скажешь?       — Пойдёт. Только мы пригласим на свидание ещё двоих людей.       — Без проблем, — усмехнулся он, — Любой твой каприз, только чтобы ты улыбалась.       — О, это очень мило с твоей стороны.       — Ещё бы, ведь я самый милый бот в мире.       Они рассмеялись. Ника почувствовала, как у неё постепенно становится тепло на сердце. С Немезисом очень легко и непринуждённо общаться, у него точно не страдает чувство юмора. Впрочем, ничего удивительного, ведь он её…       — Верóника, тебе не кажется, что нас преследуют? — тихо спросил Немезис, поворачивая боковое зеркало так, чтобы Ника смогла рассмотреть преследователя, — Тип на красном тягаче, моей марки, крайний ряд.       — Вижу. Так, без паники, надо от него уйти.       — Ты его знаешь?       — Да. Я не готова к нашей встрече, не сегодня точно.       — Тогда держись, — сказал он и девушку буквально впечатало в сидение от того, как резко разогнался Немезис.       Тягач, подозрительно похожий на Прайма, который Оптимус, не отставал. Верóника вся похолодела, ладони девушки стали холоднее льда. Немезис почувствовал, как сжалась девушка, чувствовал её дрожь.       — Может мы остановимся и я его… ну, того, поучу манерам немного? — предложил он, чуть сбросив скорость.       — Нет! Не надо…       — Да он же тебя пугает до чёртиков!       — Немезис, пожалуйста…       Он хмыкнул и, выпустив оптокабели, сжал ими ладони девушки, чтобы успокоить Нику. Она сжала их в своих руках, взглянула в боковое зеркало. Оптимус — а это точно был он, — немного отстал. Но ненадолго — из его хромированных труб вырвалось голубое пламя, и Оптимус с рёвом движка обогнал их, пытаясь затормозить их. Но Немезис, лихо нажав на тормоз, развернулся, чуть съехав на обочину, и погнал в обратную сторону. Ника, мёртвой хваткой вцепившись в кресло, молилась, чтобы Оптимус отстал.       Они гоняли по ночным автострадам близ Сан-Франциско, однако такие салочки Немезису быстро надоели, ведь от Прайма-автобота им не уйти. Верóника сказала Немезису, чтобы поворачивал в сторону дома.       Он не стал спорить.       В итоге два тягача почти бок о бок выехали на пляж и остановились около одиноко стоящего дома. Ника высунулась из Немезиса.       — Оптимус, сдай на десять метров назад, пожалуйста.       Автобот мигнул фарами и отъехал на оговоренное расстояние.       — Ника, я могу с ним разобраться, — предупредил Немезис.       — Он меня не тронет, не беспокойся.       — Уверена?       Верóника не ответила, так как уже вышла из тягача и направилась к Оптимусу. В тёмной, безлунной ночи Прайм казался девушке зловещим.       — Оптимус.       — Внутрь. Быстро, — Прайм распахнул дверь.       — Нет.       — Пожалуйста.       — Спасибо, но я предпочитаю говорить с тобой отсюда.       — Хорошо, — он закрыл дверь, громко ей хлопнув, — Что происходит, Ника? Кто он? Как ты его создала? И почему именно я?       — А разве было не понятно? Я создала его для боев Арен, и это мой… — она закусила губу, — … неважно. А почему ты… Я же говорила, что ты идеален.       — Почему ты никогда не говорила, что хочешь участвовать в боях? Почему я только сегодня узнаю о том, что ты потеряла всех близких? Я чувствую себя таким идиотом. Я же верил тебе.       — И в чем же я тебя обманула? Мы не давали друг другу никаких клятв. И ты ни о чем таком меня не спрашивал.       — Могу я заявить об авторских правах?       — И кто же нас рассудит? — Ника расправила плечи. Немезис за её спиной начал медленно разворачиваться.       — Я не знаю, кто нас будет судить, но я хочу, чтобы ты сейчас поехала со мной.       — Оптимус, я не поеду с тобой. Не сейчас.       — Ника, не вынуждай.       — Прайм, ещё одно слово, и я сочту это за угрозу.       Оптимус неожиданно начал трансформироваться. Ника отскочила назад.       — Рэтчет, открывай земной мост, — сказал Оптимус, встав в полный рост.       — Что…? — только и сумела сказать Ника, когда Прайм взял её в ладонь. Пусть он сейчас был зол, однако действовал бережно и аккуратно, — Оптимус, опусти меня на землю! Немедленно, мать твою!       — Прошу меня извинить, но мне крайне необходимо поговорить с тобой наедине.       — Нет! Давай в другой раз, пожалуйста! — сорвалась на крик девушка, пытаясь вырваться. Позади Оптимуса загорелась воронка земного моста. Он немедленно пошёл туда, ускоряя шаг, — Немезис, помоги! — закричала Верóника.       Тёмный Прайм не заставил себя долго ждать — он был готов к рывку с самого начала. Боец изначально знал, чем это все закончится и поклялся снести башку любому, кто посмеет обидеть Нику.       Оптимус только успел обернуться, как вдруг его двойник сшиб лидера с ног, хватая автобота за шею.       Они, сцепившись почти по-кошачьи, под истошные крики Верóники залетели в земной мост…       … Рэтчет открыл телепорт. Оптимуса не было на базе почти двенадцать часов, и медик начал уже волноваться. Поэтому, когда Прайм связался с ним, он почувствовал облегчение.       Он понимал, что между его лидером и Верóникой не все так просто. Трудно было поверить в то, что кибертронец может настолько сильно привязаться к человеку, и даже полюбить. И Рэтчет до последнего не хотел в это верить — он надеялся, что Оптимус сможет вовремя включить процессор и понять, что так нельзя. Шутки шутками, а межрасовая любовь никогда не заканчивалась пресловутым «долго и счастливо».       Медик боялся, что из-за Ники Прайм может поехать крышей.       Поэтому, когда лидер сорвался с базы после просмотра боев, он хотел бить тревогу, но все же взял себя в руки — у Оптимуса позади перепрошивка личности Матрицей, кровавая бойня длиной в миллионы лет, да и со своими психологическими проблемами Прайм разобрался уже к середине войны. Так что риски минимальны — побесится и успокоится.       Арси, Би и дети разъехались по домам. Не самая лучшая идея оставлять Джека и Рафа без охраны, когда десептиконы бушуют.       Рэтчет снова посмотрел на земной мост. Прошло уже больше минуты с тех пор, как он его открыл.       Медик успел только сделать шаг к мосту, как из него вылетели, сцепившись в тугой комок ярости, Немезис и Оптимус, в ладони которого была зажата Верóника. Они, кажется, хотели разорвать друг друга на куски.       —… отпусти Верóнику, пока я её у тебя вместе с рукой не вырвал! — рявкнул Немезис.       Оптимус что-то ему ответил, на что тёмный взбесился ещё больше.       В итоге Немезис прижал Оптимуса к полу, из его руки выскочил клинок. Прайм-автобот дёрнулся, но не смог скинуть с себя бойца, так как тот был выше и крупнее его. На крики девушки ни тот, ни другой внимания не обращали.       — Считаю до трех!.. Раз! Два!.. — угрожающе начал Немезис.       Оптимус аккуратно разжал ладонь и девушка мягко спрыгнула на пол базы. Синяки ей точно обеспечены, от хватки Оптимуса у неё аж ребра трещали. Но увы, из одной руки, она тут же перекочевала в другую. Вот что значит, пошла по рукам…       Немезис взял Нику, резко отошёл на несколько шагов, не убирая клинка.       Прайм тяжело встал. От того, чтобы начать настоящий поединок, его удерживала лишь Верóника в когтях его тёмного двойника, которой они могут навредить. Или уже навредили…       — Что здесь происходит?! — Рэтчет встал между ними двоими, чтобы те опять не сцепились.       — Ника, кто они? — спросил Немезис, — Почему этот так похож на меня? Или я на него?..       — Да, Ника. У меня тоже к тебе тысяча и один вопрос, — произнёс Прайм.       Девушка закрыла глаза.       И от пережитого просто разрыдалась…