Who will get a second chance? | Кому выпадет второй шанс?

      После того, как Немезис попал на базу, прошло уже около недели. Три дня он и Верóника послушно сидели на базе и никуда не сбегали, кроме как в магазин, пока однажды не случился одна маленькая неприятность — у Ники хакнули телефон.       Кейт и Пол, желая узнать, где пропадает Ника, вычислили Романову по IP, попутно взломав защиту базы автоботов. Причём совершенно случайно, однако это «случайно» вызвало страшный переполох на базе. Пока Ника не поняла, в чём дело, автоботы были уверены, что десептиконы узнали, где находится база.       Пришлось все рассказать. Пол и Кейт поверили в ересь о том, что Верóника и Немезис вступили в один фанклуб Арен, так как объяснить наличие огромных инопланетных роботов на базе Аренами было гораздо проще, чем раскрывать правду о иной космической цивилизации. Что ж, в этом деле был важен результат — Кейт и Пол отстали, однако с тем условием, что Ника и Немезис будут появляться дома по первому же требованию программиста и механика.       Вчера же девушка заснула в отсеке Немезиса за книгой. Она лежала рядом с ним на платформе и читала книгу, пока тот, закинув ногу на ногу, что-то смотрел в проекции — Рэтчет недавно научил его такой фишке, как оптическая голограмма. Объёмные изображения, которые проецирует оптика. Теперь Немезис буквально из жизни выпал, изучая эту функцию. Когда же он вдоволь наигрался с голограммой, то обратил внимание на девушку, то заметил, как та уже во всю сны видит, уронив голову на книгу. Боец настолько боялся потревожить её сон, что не двигался всю ночь — лишь бы не помешать. Только под утро он отнёс её в главный зал на диван, так как перед рассветом его должен был ждать Оптимус…       … Верóника почувствовала сквозь сон, что её аккуратно несут в огромных ладонях, а потом бережно перекладывают на что-то мягкое. Ника сквозь сон морщится, но не просыпается. Она слышит голоса, будто из-под воды.       —… такая милая, когда спит. Я люблю наблюдать за ней во время её сна.       —… это ненормально. Звучит, будто ты одержим ей.       —… чья бы корова мычала, автобот. Ника сказала мне, что ты вообще предлагал ей спать в себе.       —… она и не отказывалась.       —… ты меня провоцируешь?       —… и в мыслях не было.       Верóника хотела проснуться, чтобы уже на автомате разнять Праймов, но у неё не вышло.       —… Так, если опять будете пластаться, я вас обоих дезинтегрирую, — раздался вечно раздраженный голос Рэтчета.       Немезис и Оптимус молча переглянулись и пошли на крышу. Можно подумать, что они идут на дуэль, настолько было сильным напряжение между ними.       На самом деле их отношения довольно скоро перешли на пассивную агрессию. Они тихо друг друга ненавидят, изредка сцепляясь словами. Иногда доходит до того, что они могут начать выяснять отношения довольно на повышенных тонах, и это обязательно доходит до рукоприкладства. Обычно провокация идёт со стороны Немезиса. Девушке иногда кажется, что Немезис специально доводит Прайма до белого каления… Однажды Ника им в приступе психоза сказала, что если они хотят драться, то пусть проводят это время с пользой — устраивают тренировки где-нибудь подальше от цивилизации, чтобы никого не убило.       — Немезису нужен партнёр для спарринга, у него бой через полторы недели, так что если так сильно рвешься в статус боксёрской груши, то вперёд! — сказала она тогда Оптимусу. Ника сама не ожидала, что сорвётся. Обычно Ника тихая и всегда сдержанная, но в последнее время её заводит и раздражает буквально всё, а с Праймами она вообще лишний раз не контактирует.       Прайм-боец и Прайм-автобот поднялись на крышу. Тонкая зеленоватая полоска на горизонте говорила о том, что рассвет уже скоро. Немезис прищурил оптику, смотря на небо. Ветер бил в его фейсплейт, остужая его голову и мысли. Посмотрев на Оптимуса, он скользнул взглядом по его спине. Прайм, будто почувствовав его взгляд на себе, чуть повернулся.       — С чего хочешь начать? — бросил Оптимус через плечо.       — С разогрева, — хмыкнул Немезис, — Ты ведь помнишь, какой трюк я провернул, когда мы с Никой первый раз сбежали отсюда?       — И?       — Для разогрева подойдёт небольшое баловство — кто выбросит соперника со скалы, тот и победил.       — Всё смертельнее и смертельнее, — усмехнулся Оптимус, — Ты, я смотрю, совсем не боишься ни меня, ни кого-либо ещё.       — Мне страх неведом, — Немезис начал разминаться, — Я такой же, как и ты. А зная, что могут творить маленькие ручки Верóники, то с уверенностью могу сказать, что я лучше.       — Вот и проверим, чего ты стоишь, — Оптимус встал в боевую стойку, с угрозой посмотрев на Немезиса.       — Как скажешь, прототип… — с улыбкой прошипел Немезис, подмигивая ему.       Для Оптимуса это стало последней каплей…       … Верóника проснулась от того, что у неё заклинило шею — её будто бы кипятком ошпарило изнутри, и теперь любой, даже незначительный поворот отзывался пульсирующей болью.       Прокряхтев что-то вроде: «старость — не радость», она встала с дивана. В главном зале никого не было, даже Рэтчет куда-то исчез, а для остальных членов команды было ещё рано.       — Доброе утро, Ника, — сказал на кибертронском медик, который появился буквально из ниоткуда, чем напугал девушку. Он просто был в своей мини-мастерской.       — Да, доброе утро, — сказала девушка на ломаном кибертронском в ответ на пожелание Рэтчета.       — У тебя получается все лучше, — похвалил Нику медик.       — Спасибо. Но ты ведь знаешь, что уметь говорить ещё не значит понимать.       — Ничего, научишься со временем.       — Наверное… А где Немезис? И Оп-Оптимус? — из-за зевка, сказать имя своей зазнобы Ника смогла только на второй раз.       — Куда-то ушли. Но честно скажу, таким решительным Прайма я никогда не видел.       Вдруг раздался приглушенный грохот, дрогнули стены, а с потолка посыпались пыль и песок. Как будто на крышу упало нечто огромное.       — Твою-то мать… — моментально догадалась девушка, — Они опять, что ли? Заколебали, честное пионерское…!       — Сходи, проверь их, только осторожно, а не то опять попадёшь под горячую руку. Ты мне ещё нужна.       Верóника кивнула и поспешила в лифт — либо разнимать, либо выступать группой поддержки.       Девушка, выскочив из лифта, готовая заорать благим матом на Праймов, так и застыла, с курткой в руке.       Оптимус и Немезис устроили поединок — не спарринг, не тренировку, а настоящий бой. Ника заметила блеск клинка автобота, которым Оптимус хотел достать своего тёмного двойника. Немезис только отступал и даже не пытался блокировать удары — девушка поняла, что его Т-шестерню опять заклинило.       Немезис ещё не совсем хорошо владеет своим корпусом и иногда случаются заскоки системы, которые ей приходится в скором порядке исправлять, и Т-шестерня — одна из самых капризных механизмов в его теле.       —… почему ты не обнажаешь оружия? — спросил Оптимус, вдруг остановившись.       — Какая разница?       — Может быть, я помочь хочу.       — ХА! Не смеши меня!       Вместо ответа Оптимус деактивировал клинок. Немезис внимательно проследил за ним взглядом, когда тот приблизился.       — Проблемы с трансформацией?       — Что-то вроде. Иногда получается, иногда нет, хоть усрись… — рыкнул Немезис.       — Калибровал?       — До той матери, не помогает.       — Это же один из твоих вспомогательных девайсов, причём основных.       — Я относительно недавно начал функционировать, так что не знаю всех своих возможностей.       Верóника почувствовала, как её челюсть отвалилась — Оптимус помогает Немезису? Да ещё и учит активированию оружия? Что происходит?       Нет, это, конечно, радует, но все ли так просто, как кажется на первый взгляд? То они убить друг друга хотят, то ни с того, ни с сего объявляют перемирие. Черт разберёт этих Праймов…       Верóника села на булыжник и стала наблюдать, как Оптимус объясняет Немезису, что надо делать для того, чтобы запустить процесс трансформации. Особенно ей понравилось, когда Прайм встал за спину Немезиса и коснулся его руки, говоря ему, как надо активировать то или иное оружие.       Ника не могла не улыбаться, смотря на это, бесконтрольно умиляясь.       Светало. Совсем скоро из-за горизонта показалось солнце. Ника решила, что сегодня Праймы будут жить и пошла в лифт, не желая их отвлекать.       — Ну что там? — поинтересовался медик, работая на главном компьютере.       — Воркуют, — хихикнула Ника, — И даже не дерутся.       — О, ну все, завтра в пустыне снег выпадет, — улыбнулся Рэтчет.       — Давно пора контакт наладить… Ты не знаешь, какого черта Оптимус так бесится?       — Ну, знаешь, когда встречаешь своего двойника, которого изваял близкий тебе человек, начинаешь считать себя… преданным, что ли? — пожал плечами Рэтчет, — Я его понимаю и в данной ситуации, как бы хорошо я к тебе не относился, я на стороне Оптимуса.       — Оптимус все слишком драматизирует, я считаю. Немезис его за руки не держит, жить тоже не должен был мешать. Прайм сам выбрал сосуществование на одной территории, так что пусть не жалуется.       — Я с тобой не согласен, солнце, но ссориться не хочу и не буду, — проворчал медик, — Поэтому справедливости ради каждый останется при своём мнении, идёт?       — Идёт. Ой, да, кстати! Ты не мог бы открыть портал ко мне домой?       — Мог бы, — Рэтчет без проблем открыл ей граундбридж. Ника спустилась со второго этажа, — А как же Праймы? Ты им не скажешь?       — Передай Немезису и Оптимусу мой пламенный привет! — она откозыряла и была такова.       Верóника вышла из моста прямо перед своим домом. В лицо сразу же ударил прохладный солёный бриз, слух ласкал шум океана и Ника почувствовала бесконечное умиротворение.       Войдя в дом, она тут же столкнулась нос к носу с Полом.       — О! А вот и хозяйка! — от уха до уха улыбнулся он.       — Ага, тебе того того же, — хмыкнула девушка, улыбнувшись, — Вы что, поселились здесь с Кейт?       — Конечно. Кому-то же надо присматривать за Василием.       — Ты дурак? Это кактус.       — Он чуть не помер!       Верóника покачала головой и они вместе пошли в лабораторию, где хозяйничала Кейт.       — Новости есть? — спросила Ника.       — Тебе Беверли на электронку письмо прислала. Нам надо за три дня до боёв с Немезисом явиться в Даллас. Регистрация, свободная практика и техосмотр. Ну, знаешь, вся эта тягомотина и все такое…       — Да, знаю.       — А где Немезис? — спросила Кейт, отвлекаясь от сборки какой-то очень странной конструкции, — Оставила мальчика одного?       — Пусть дурь выпускает, ему полезно. Ты чем таким занимаешься интересным?       — А? Это? Да так, решила попробовать сконструировать робота-помощника. Запчасти остались, решила попробовать.       — И как?       — Ну как, заготовка сверхчеловека, амбиции, захват мира. Все идет по плану, — весело сообщила Кейт, показывая большой палец.       Все трое посмеялись. Было очень приятно вернуться домой, в круг друзей, ставших семьёй.       — А вы почему так рано встали? Рассвет же еще.       — Неправильно вопрос задаешь. Надо спрашивать, ложились ли мы вообще, — поиграл бровями Марлоу.       — А, ну понятно, и как я могла додуматься до того, что вы могли позволить себе спать.       — Очень смешно, — беззлобно фыркнул Пол, — Тебе Сайлас, кстати, передавал привет. И искренние поздравления с первой победой.       — Это мило, — хмыкнула девушка, — Что у него новенького?       — Ничего особенного, — пожал плечами Пол, — Как всегда занят. По секрету сказал, что у него есть какие-то крутые планы.       — Насчёт планов! — Кейт отвлеклась от сборки робота-помощника, — Харе дома киснуть, погнали в город. У тебя в холодильнике ничего нет, нам с Полом надо поужинать, а тебе позавтракать, — щёлкнула пальцами Уокер.       … Когда ей одновременно начали звонить Праймы, вся троица сидела в пиццерии. Было уже около трех часов дня и Ника только час назад включила разряженный в ноль телефон. И на неё тут же обрушился шквал сообщений и пропущенных звонков.       — Я сейчас, — сказала Ника друзьям и отошла, отвечая на звонок Оптимуса, — Привет. Что-то случилось?       «Ника, я тебе даже говорить ничего не буду! Ты не брала трубку, твой телефон был вне зоны действия сети и тебя с самого утра нет на базе! Ника, ты знаешь правила. Тебе нельзя одной разгуливать вне базы!» — раздался строгий голос Прайма, — «Вот вернёшься на базу, я…!»       — Так, тайм-аут. Всё в порядке, я держу руку на пульсе и единственное, что мне сейчас угрожает — ты. У меня просто выключился телефон, Рэтчет знает, что я просто пошла домой. Мне что уже, совсем дома появляться нельзя? Десы прямо спят и видят, как меня уконтрапупить.       «Ника, это не шутки. Я не хочу, чтобы ты пострадала».       — А кто шутит? И да, что там с Немезисом? Кто кого?       «А это неважно. Я сейчас тебя заберу».       — Прайм, не… Ссука, отключился.       — Че такая кислая? — спросил её Пол, когда она хмурая, словно грозовая туча, вернулась за столик.       — Да надоело. Мою жизнь пытаются контролировать аж до каждого шага. Пипец, двадцать пять годиков, а всё на поводок норовят посадить!       — Пошли их нахер. Ну, или его, — пожала плечами Кейт, откусывая кусок от пиццы пепперони, который протянул ей Пол. Ника расслабилась, глядя на то, как её друзья дурачились.       — Ты че, хахаля себе завела, подруга? — хитро прищурился Пол, сверкая глазами исподлобья.       — … боже упаси, — сказала Ника после секундного молчания, — Если он был бы моим хахалем, он мне в сортир спокойно сходить не дал бы тогда, — добавила она, по мнению Пола, чересчур злобно.       — А кто же этот красавчик, что стоит на парковке? — спросила Кейт, указывая глазами за спину Ники.       — А хрен его зна… — фыркнула Ника, повернувшись, но увидев, кто там стоял, остолбенела, — … ет.       — Хороший выбор, — одобрила Кейт, прищуриваясь, — Симпотный, даже очень. В качалку ходит, и высоченный. Но не слишком ли он стар для тебя? Я понимаю, что тебе нравятся мужики вроде Сайласа, но…       — Кейт, угомонись, — осадил японку Пол, а потом обратился к Нике: — Это что, легавый?       — Я его пришибу…       — Что?       — Нет, говорю. Так, лидер одной партии.       — Нихера себе. Что за партия? — обалдела Кейт.       — Долбоящеров, вот кого, — рыкнула Ника, — Ладно, я побежала. Увидимся.       — Ага, — Пол и Кейт обняли её, — Мы послезавтра вылетаем в Даллас, ты с нами или своим ходом?       — Ох, посмотрим…       — Удачи! — крикнул Пол вдагонку Романовой.       Кейт тоже что-то крикнула ей в след на японском. Из-за тесного общения с Уокер, Ника бегло знала японский, поэтому она обернулась и показала японке средние пальцы, в то время как щёки девушки стали пунцовыми.       — Засунь себе свои советы знаешь куда? — так же на японском крикнула Ника, на что Кейт расхохоталась и показала Верóнике язык.       А Романова молилась, чтобы Оптимус ничего не слышал.       Верóника пулей вылетела из пиццерии и подбежала с перекошенным от злости и смущения лицом к Прайму. Его голоформа стояла, прислонившись спиной к дверце, и возвышалась над Никой на целую голову.       — Ты офонарел? — прошипела девушка.       — Поехали, — только и сказал Оптимус, открывая перед ней дверь. Девушка с нескрываемой яростью залезла в салон и, подождав, пока залезет Прайм, накинулась на него.       — Ты чего творишь?! Это что ещё такое?!       — Я же сказал, что заберу тебя.       — Я там была не одна!       — И что в этом такого?       — Оптимус, ты мне не муж, чтобы меня так контролировать!       Ника из-за ярости не заметила, как Оптимус прищурился на слове «муж».       — Я твой опекун. И мне за тебя отвечать.       — Ха! Перед кем? Ты уж меня прости, дорогой, но это уже даже не смешно, — Ника рассержено въехала кулаком в грудь голоформы. Та пошла помехами и рука Ники прошла сквозь него, — Оптимус, ты начинаешь бесить меня все больше и больше…       — Да, зато Немезис хороший… — тихо, но с такой злобой в голосе сказал Оптимус, от чего Ника начисто позабыла о том, из-за чего вообще начала злиться на Прайма.       — А Немезис-то тут причём?       — При чём? Хорошо, я скажу — как только он появился в твоей жизни, ты почти забыла обо мне.       Верóника хлопала глазами в искреннем недоумении.       — Так, стоп-стоп-стоп. А ну-ка поподробнее.       — А что поподробнее? Я так полагаю, он отлично тебе заменил меня. Более весёлый, более отбитый, в отличие от скучного и бесчувственного меня. Тебе такие, как он, нравятся, верно?       Ника разинула рот.       — Ты хочешь сказать, что я о тебе забыла, потому что появился Немезис…       — … И я стал тебе не нужен. Да.       Верóника почувствовала, как у неё дёрнулся глаз.       — Оптимус… А ты сразу не мог мне об этом сказать?       — А ты сама догадаться не могла?       — Нет! Я то и дело была занята тем, что вас разнимала! Оптимус, если тебя что-то не устраивало, ты мог мне об этом сказать сразу, а не шныкаться по углам и обижаться, как девочка, ебёна мать! Не ну в самом деле!       Голоформа Оптимуса смотрела на неё, недовольно нахохлившись.       — А что, я разве не права?       — Ты почти перестала уделять внимание остальным членам команды, в том числе и мне.       — Ты прикалываешься? Я только вчера гоняла с Мико и Балкхедом по дюнам и помогала Рэтчету с земным мостом… Погодите-ка… — она прищурилась и вплотную приблизилась к голоформе. Если бы Оптимус сейчас был материален, то она бы стукнулась с ним лбом, — Оптимус, ты что, ревнуешь?       Оптимус стиснул зубы, но Ника и без его ответа все поняла. Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться.       — Да. Я ревную. И очень сильно.       Верóника удивлённо присвистнула.       — Вот это смелость. Не каждый мужчина способен на такое откровение.       — Мне не нравится, что около тебя трётся этот… хам.       — Ну да, ты только поэтому помогал ему сегодня с трансформацией, не так ли?       — Ника, перестань…       — Хорошо, хорошо. Оптимус, я уверяю тебя, у тебя нет повода для беспокойства. Да, с Немезисом классно общаться, с ним можно буянить и веселиться, но… общение с тобой доставляет мне гораздо большее удовольствие. Мне с тобой очень комфортно, — улыбнулась девушка и коснулась губами его щёки. Голоформа снова пошла помехами, — Ты чувствуешь что-нибудь в голоформе?       — Ничего, — Нике показалось, что это было сказано с разочарованием.       — Ты красивый в виде человека… — девушка склонила на бок голову, — Но как кибертронец ты нравишься мне куда больше, — она махнула рукой, задев голоформу, и та испарилась, — Поехали на базу.       Верóника почувствовала, как ремень безопасности скользнул по её телу, крепко, но не слишком, прижимая к сидению. Посмотрев на него, она с удивлением поняла, что это был не ремень, а оптокабели.       — Это что-то вроде объятий? — уточнила она, гладя рукой кабели. Ника знала, что ему было это приятно. В культурном смысле.       — Да.