Who will get a second chance? | Кому выпадет второй шанс?

      Оптимус сначала не сообразил, что вообще происходит. Ему казалось, что его вырвали из какой-то другой реальности и поместили в максимально стрессовую ситуацию, будто бы желая посмотреть на его реакцию.       Поначалу он ничего не помнит. Его память абсолютно стерильна, он знает только то, что он — Орион Пакс, архивист, а тот серый мех, которого он увидел после оглушающего состояния несостояния — Мегатронус.       Или же Мегатрон?..       Орион не спрашивал, где он очнулся и где они находились, не спрашивал, отчего Мегатронус выглядит не очень дружелюбно, и почему они не на Кибертроне. Не спрашивал даже, почему теперь его брата зовут по-другому.       Вопросов было много — настолько, что не хватило бы и дня, чтобы задать их все. Мегатрон ответил на самые главные из них — что с Кибертроном, кто они и что это за фракция, и какая у Ориона задача, как члена этой фракции. Мегатрон любезно выделил ему отсек и рабочее место, попросив, нет — приказав расшифровывать базу данных Иакона. На уточняющие вопросы лорд не отвечал, или отвечал очень уклончиво, либо вообще уходил от ответа. В этом случае смысла продолжать допрашивать десептикона не было. Оставалось только одно — искать ответы самому. Чем, собственно, Орион и планирует заняться.       Первая несостыковка — Рэтчет, насколько Орион знает, ворчливый, нелюдимый, но очень талантливый и добрый медик. Пакс не мог поверить в то, что автоботы во главе с Рэтчетом, что само по себе вызывает недоумение, погубили Кибертрон. Это была нелепица, сказка, в которую поверил бы только слепой безумец.       Второй несостыковкой был сам факт стазиса — Орион не помнит, когда и при каких обстоятельствах он впал в стазис. Намеренно ли его ввели, или же он сам?..       Пакс начал подозревать, что Мегатрон лжёт. И лжёт много где.       Однако свои сомнения Орион решил оставить пока при себе, прикидываясь наивным дурачком. Он не чувствует себя в безопасности в компании своего лучшего друга, наоборот — от Мегатрона веет чем-то опасным, отталкивающим, а взгляд его алой оптики прожигает насквозь, пробирая дрожью до самой Искры.       Но не успел мех и суток пробыть в качестве дешифровщика, как ситуация круто переменилась. Даже, можно сказать, кардинально, после чего всё отчасти встало на свои места.       Орион пытался разобраться в новом софте десептиконов — он никогда не видел такого программного обеспечения. Прокручивая в голове разговор с Мегатронусом, Пакс бороздил просторы шифров. За ним непременно будут следить, наблюдать за его работой, поэтому к поискам ответов надо подходить с осторожностью.       Когда в отсек кто-то зашёл, он не обратил внимания — вехиконы то и дело проверяли его. Следили, как идёт работа, или же чётко наблюдали за тем, чтобы Пакс не дай Праймус не нашёл чего лишнего?       — Орион? — тихо позвал его женский голос.       Пакс круто развернулся, смотря на вошедших. Это были вехиконы, только другие — высокие, крупнее своих собратьев. На абсолютно чёрной матовой броне не было бликов, только на золотом шлеме. Фиолетовый визор закрывал лишь половину лица, поэтому Орион с удивлением смотрел на то, как вехиконы клыкасто улыбаются, переглядываясь. Это явно не солдаты десептиконов, пусть и очень похожи.       На ладони самого крупного, фейсплейт которого был серьёзен, сидел человек, а точнее самка местного населения. Её разноцветные глаза смотрели на него ласково, будто она знала его очень много лет. От этого взгляда Пакс неосознанно сделал шаг назад, натыкаясь поясницей на панель управления.       — Кто ты? — спросил Орион, опасаясь подходить ближе.       — Верóника Романова, — представилась девушка.       Орион сделал шаг вперёд, рассматривая гостью. Она была в строгом костюме, с идеально уложенными длинными очень светлыми волосами. Девушка явно была не из простых. Она держится как королева, будто весь корабль принадлежит ей одной.       — Я пришла, чтобы объяснить тебе, что здесь происходит.       Орион чуть склонил голову на бок.       — У тебя амнезия, Орион. Из-за этого ты не помнишь ничего за последние миллионы лет, и, следовательно, не понимаешь, что происходит.       Пакс кивнул.       — Да, это так, я не понимаю, что тут происходит. Но ты сказала, что я потерял память… то есть я не…?       — Не был в стазисе? Да, — кивнула девушка, — Тебя сейчас зовут по-другому, и у тебя совершенно иная роль в войне.       Орион зачарованно смотрел на Нику.       — Ты должен мне довериться. Мегатрон нам не друг. Если ты пойдёшь со мной, то получишь ответы на все свои вопросы.       Орион сомневался. Что-то в ней было. Так же, как и Мегатрон, она чем-то отталкивала от себя. Возможно, в её взгляде, улыбке было что-то не очень приятное. Мех на подсознательном уровне ощущал некую угрозу от человеческой особи, а её внешность резала оптику, будучи малоприятной Ориону. Однако Пакс не спешил с тем, чтобы рубить с плеча и высказывать своё недоверие, основанное на ошибочных выводах. Возможно, после Мегатрона ему всё, что движется, кажется враждебным. Пусть доверять первому встречному — безумие, но эта девушка, кажется, не врала.       — Хорошо. Я пойду с тобой, — почему нет? Оставаться на мрачном корабле и чувствовать себя если не пленником, то точно заложником он хотел меньше всего.       Верóника кивнула, и через мгновение вспыхнул земной мост. Орион едва не сел на консоль от удивления.       — Граундбридж… почему он другого цвета? — ошеломленно спросил мех.       — Технический прорыв, — улыбнулась она.       Теперь он не сомневался в Романовой. Орион без сомнений шагнул в портал.

────── / / ──────

      Орион приоткрыл оптику, тут же жмурясь от бьющего в фейсплейт яркого белого света.       — Сканирование завершено, — раздался женский голос, и свет на секунду кто-то загородил, — Системы выведены из стазиса.       Пакс вновь открыл оптику и попытался сфокусироваться на фем. Что-то щекотало его шею, и Орион сделал вялую попытку шевельнуть головой, чтобы убрать это неприятное ощущение.       — Он приходит в себя, — прощебетала фем, опять скрываясь из поля зрения, — Как показатели?       — Стабильны, — ответил другой голос, мужской.       Орион сел, протёр оптику рукой. Процессор шёл кругом, его страшно мутило, как наутро после сверхзаряженного энергона. Оптика смогла сфокусироваться на двух присутствующих не сразу.       — Что… происходит? Где…       — Орион Пакс, ты сейчас находишься на секретной базе «Эпсилон-1», под защитой третьей силы, — перед его взором предстала та самая девушка, которая увела его с корабля Мегатрона. Только сейчас она была… роботом? Пакс нахмурился.       — Что за третья сила?       — Не автоботы. Не десептиконы. Эта сторона была сформирована на планете Земля месяц назад, и она стремительно набирает мощь, — любезно пояснила девушка, — Мы выступаем против конфликта между двумя фракциями на этой планете.       Орион кивнул. Теперь всё начинает более-менее проясняться.       — Что со мной было?       — Я была вынуждена ввести тебя в стазис, так как твоё состояние было плачевным и со временем стремительно ухудшалось. Сейчас ты относительно в порядке.       Но Орион так не считал. «В порядке» — это когда у тебя ничего не плывёт перед оптикой. Однако он не мог не заметить, что больше не было никаких ошибок, скачущих перед глазами.       Пакс недоверчиво окинул взглядом помещение. Похоже, они были в лаборатории. Он осмотрел себя, попробовал пошевелить конечностями — всё на месте, всё цело. Похоже, ему действительно пытались помочь.       Девушка терпеливо ждала, пока мех оклемается.       — Ты…       — Верóника.       — Верóника… ты ведь человек?       — Да.       Орион с недоверием посмотрел в её глаза. Эта девушка его напрягала. И это мягко говоря.       К ней подошёл один из тех странных вехиконов.       — Поступили заявки — к нашей экспедиции хочет присоединиться вся команда Прайм.       — Отлично — больше народу, больше шансов засечь и определить местоположение Вектора Сигма.       Орион переводил взгляд с одной на другого. Экспедиция на Кибертрон? Поиски легендарного Вектора Сигма? Так что же здесь происходит на самом деле?       — Возможно, это не моё дело, но… о какой экспедиции идёт речь? И причём тут Вектор Сигма? — спросил Орион.       Верóника и вехикон переглянулись.       — Что ж, раз уж экспедиция запланирована исключительно ради того, чтобы вернуть тебе память, думаю, ты можешь знать, — вежливо сказала девушка, — До того, как ты неделю назад очнулся Орионом, ты был Оптимусом Праймом.       — Как я могу быть Праймом? — моментально отреагировал Пакс недоверием, — Мне до этого очень далеко…       — Возможно, — сдержанно согласилась девушка, кивнув, — Однако история говорит о другом.       Верóника не стала углубляться во все нюансы, рассказав все очень быстро, но ёмко, чтобы не было лишних вопросов. Хотя рассказ получился более чем исчерпывающий, по взгляду Ориона было понятно — он не поверил.       — Хорошо, не веришь — твоё право, — Ника скрестила руки на груди, постучав когтем по плечу, — Но в таком случае я хочу выслушать твою версию. Что, как, где, кто ты? Не можешь сказать? То-то же. А теперь поднимайся, мне надо удостовериться, что ты в состоянии ходить.       Вехикон помог Паксу подняться, потому что того ощутимо пошатывало. Орион с его помощью сделал всего пару шагов, чтобы привыкнуть, а потом его состояние стабилизировалось, и он уже твёрдо стоял на ногах.       Верóника удовлетворённо кивнула.       — Твои системы сильно истощены, потому советую тебе принять минимум два блока энергона, — Ника кивком указала на стол, на котором стояло не меньше пяти кубов энергона, — И если будешь хорошо себя чувствовать, можешь выйти к остальным. Эти парни очень дружелюбны, они тебе всё покажут. Если я понадоблюсь или возникнут вопросы, третья дверь от ворот с орлом налево. С самым визгливым из ребят лучше не разговаривать. Впрочем, я его сейчас чем-нибудь займу. А пока отдыхай.       Верóника и вехикон вышли, оставив Ориона наедине со своими мыслями и подозрениями.       Едва их шаги стихли, Пакса передёрнуло. Ника даже словами очень похожа на Мегатрона, вот только она была вежливее его. Это внушало надежду на то, что он не поменял шило на мыло, и не стал жертвой ещё более ужасного манипулятора. Та девушка вполне могла им быть.       Мех подошёл к столу с энергоном и взял один куб, рассматривая его. Энергон вместо привычного голубого цвета был синим и светился куда ярче.       Его ведь не хотят отравить, верно?       Верóника, как он понял, была лидером какой-то третьей силы, названия которой он пока не знает. Выгодно ли ей избавляться от него? Вдруг Ника не врёт, и он действительно какая-то важная фигура, типа Оптимуса Прайма, а он этого совершенно не помнит? Это идеальный шанс, чтобы воспользоваться ситуацией. Но почему именно он, а не тот же самый Мегатрон, который, по мнению Ориона, больше подходил на роль антагониста.       На вкус энергон отличался от того, какой он обычно употреблял. Этот был более насыщенным, терпким, с каким-то специфическим послевкусием.       Выпив один куб, он стал ждать побочных эффектов, последствий. Либо головокружения, либо отравления или ещё что-нибудь другое в этом духе. Но ничего такого не было, а даже наоборот — системы перестали сбоить, уровень энергии без малого был около ста процентов, исчезли уведомления об ошибках, а ещё появились сообщения о регенерации нейросети, что было очень необычно.       Побродив по лаборатории, размявшись, Орион пришёл к мысли, что смысла сидеть здесь и строить догадки о том, что же происходит, в том не было. Орион собрался с духом и вышел из помещения, попав в… дурдом. Самый настоящий дурдом.       В главном зале царил жуткий хаос, везде были разбросаны детали, инструменты, чемоданы из-под оборудования, а вехиконы бегали, вопили и куда-то в спешке собирались. В этом хаосе его заметили не сразу.       — Прайм очнулся! — наконец-то заметил Пакса один из них, и всё моментом стихло.       — Привет! — рядом возник другой вехикон, — Значит смотри. Склад с энергоном там, душевая там, тренировочный зал там, Ника и Старскрим там. А там выход, но я тебе не советую выбираться на поверхность, поверь, там жутко.       — Жутко — в смысле опасно? — уточнил Пакс.       — Нет, жутко — в смысле жутко.       Орион нахмурился.       — Здесь мы обычно проводим свободное время, — продолжил вехикон, обводя рукой весь зал, — Но его сейчас у нас нет, мы все готовимся отправиться на Кибертрон.       — Вы все?       — Да. И твоя бывшая команда тоже. Половина из нас будет искать легендарный суперкомпьютер, а другая половина искать всё, что может быть полезным. Как говорит Ника, «чтобы иметь перспективу, а не только видеть».       Пакс кивнул и, сказав, что ему надо к Нике, аккуратно проскользнул мимо толпы, и вошёл в дверь, ведущую в главную лабораторию.       На первый взгляд это не лаборатория, а гараж любителя прикладной медицины и расчленёнки. Мало того, что у стены громоздились кучи деталей, запчастей, частей тел, так ещё и с потолка свисали чьи-то манипуляторы, создавая гнетущую атмосферу, от которой Ориона подёргивало. Но, видимо, Нике было нормально, потому что она белковое существо, а кибертронцам привычно, потому что они привыкли к причудам человеческой самки.       —… я здесь не останусь?! — услышал Орион визгливый голос незнакомого меха.       — … извини, но я тебе не доверяю, — ответила спокойно Ника, — Ты очень изворотливый и коварный сукин сын, поэтому наедине с моей базой я тебя не оставлю. Ты поведешь за собой отряд летучек, будете собирать технический хлам. Вот список предметов, которые надо найти. Поиграете немного в Fallout 4. А я потом что-нибудь из этого сделаю эдакое.       — … Это что, шутка такая? Квест для спарков? Ты за кого меня принимаешь?!       — … Скрим, ты с самого начала знал, с какой сукой связался, так что будь ласков, не зли меня, иначе станешь счастливым обладателем третьего серво, которое я забью тебе прямо… — Ника осеклась, увидев Ориона, мнущегося на пороге, — О, тебе уже лучше?       — Да. Спасибо, что…       — Ой, да не за что, — отмахнулась девушка, — Прости, у нас очень много дел…       — Ничего страшного, — поднял руки Орион, — Может быть, я смогу чем-нибудь помочь?       Верóника и Старскрим переглянулись.       — Боюсь, что нет, — покачала головой девушка, — Скоро сюда придёт ещё больше народа, и тебе пока лучше с ними не встречаться.       — Это… моя бывшая команда?       Верóника закрыла глаза, тихо выругалась. Она уже винила себя за то, что вывела Оптимуса из стазиса, и уже успела запудрить ему мозги про потерю памяти и так далее по списку. И теперь Прайм стоит, как неприкаянный, и не знает, за что хвататься, и надо ли вообще что-то делать. Теперь он хуже ребёнка… Ребёнку дал интересную игрушку и забыл о его существовании хотя бы на полчаса. А взрослый мех с пытливым умом и Искрой, жаждущей ответов, это проблема куда серьёзнее.       — Старскрим, ты ведь закончишь сборы без меня? Встретишь автоботов, скажешь, что да как, а потом я подойду. Ага?       Старскрим стиснул денты, закатил окуляры.       — Спасибо, — улыбнулась Ника, а потом повернулась к Оптимусу, — Идём.       Девушка и Орион вышли из лаборатории и прошмыгнули в тренировочный зал мимо вехиконов, которые примеряли на себя огнемёты.       Оказавшись в более тихом и безопасном месте, Орион и Ника не знали, с чего начать разговор. Они просто смотрели друг на друга — оба понимали, что молчание уже затянулось, но всё равно продолжали разглядывать друг друга, будто видятся впервые.       Но теперь хотя бы мех мог рассмотреть её получше.       Девушка, по мнению Ориона, не была красавицей, но и страшненькой её назвать нельзя — она просто была другой. Отличалась от обычных людей своей внешностью. Орион предположил, что Ника чем-то больна, и скорее всего на генетическом уровне. Её механическое тело пусть и не отражало всей той необычности, но для творения рук человека оно выглядело очень даже неплохо.       — Прости, что я вот так свалился вам на голову, — неловко начал Орион, — Но я действительно ничего не помню…       — Ничего страшного… После такого это уже даже не удивляет.       Орион глянул на Нику. Склонил голову.       — Это правда? Я победил самого Юникрона? — с неким трепетом спросил он, — С помощью самой Матрицы?       Верóника улыбнулась, кивнула.       — Ты был очень смелым. На такое бы не каждый решился. У тебя очень сильная и благородная искра… — она протянула к нему руку, желая коснуться его грудной брони, но Орион отступил на шаг. Ника убрала руку за спину и тоже сделала шаг назад. Ну конечно, она же для Ориона никто. От этого стало несколько тяжело на сердце, —… пусть ты в это и веришь с трудом. Ты сражался за нас… за людей. За своих друзей. Когда ты очнулся, при этом ничего не помня… Вы были у самой его Искры. Бывшей Искры. Мегатрон, пользуясь твоим состоянием, обманом заставил тебя поверить в то, что ты один из них.       — Я хоть и не помнил ничего, я понимал, что всё не так просто, — согласился Пакс, — Это всё очень странно… — он прикоснулся рукой к шлему, — У меня такое чувство, что вот-вот процессор расплавится от всего происходящего. Как будто меня вырвали из другой реальности.       — Грубо говоря, так и есть. Но не переживай. Скоро мы вернём тебе память и твои мучения закончатся, — Верóника обнадеживающе улыбнулась ему, но у неё было такое чувство, что она ему очень жестоко солгала на счёт того, что его мучения закончатся. Они не закончатся для него, они просто приобретут иную форму…       — Ника, — Старскрим заглянул в тренировочный зал, с некой брезгливостью осматриваясь, и останавливая свой взгляд на Прайме, — Автоботы здесь. Рэтчету не терпится с тобой поговорить. И с Орионом.       — Со мной — извольте, сколько угодно, но с ним — нет, — Ника скрестила руки на груди.       — Он прямо требует, — как-то недобро улыбнулся сикер.       — Ну так пусть он свои требования засунет себе куда-нибудь поглубже, пока он на моей территории. Пардон, на нашей территории, — видя, как скривился фейсплейт сикера на то, что Ника опять забрала всю власть себе, девушка решила всё же потешить воспалённое самолюбие Старскрима, который считает себя здесь если не одним из главных, то точно выше всех остальных.       Верóника попросила Ориона остаться здесь, и, гордо расправив плечи, вышла в главный зал вместе со Старскримом.       При виде них повисла гробовая тишина, а напряжение, застывшее в воздухе, можно было резать ножом. Все переводили взгляд с одного предателя фракции на другого.       — Добро пожаловать на секретную базу «Эпсилон-1», — сказала девушка, наблюдая за немым шоком автоботов, которые видели её впервые в обличье робота, — Пусть вас не смущает мой облик. Это всего лишь оболочка для моего разума. Это тело не более, чем инструмент.       — Ника? Это что такое? — выступил вперёд Немезис, — Ты окончательно рехнулась? Ставишь эксперименты на себе? Почему я об этом не знал?       — Ты не спрашивал.       — Да я даже предположить не мог, что ты окажешься настолько… твою мать, тут не найдётся ни одного цензурного выражения, чтобы описать, насколько ты…!       Немезис ничего не успел сказать — палец Ники прижался к его губам, вынуждая того молчать. Прайм только глупо хлопал оптикой, смотря на девушку, которая странно на него смотрела. Потом руки девушки скользнули по его груди, плечам, и Ника обняла Немезиса за шею, крепко к нему прижавшись. Тот выдохнул, отходя от шока, и обнял её в ответ, крепко, но очень аккуратно.       — Так что ты там хотел сказать? — очень тихо спросила его на аудиосенсор девушка, уютно устроившись в крепких объятьях Немезиса, жмурясь от удовольствия. Она слишком давно его вот так не обнимала, будучи одного с ним размера. Чисто по-дружески, как самого близкого друга.       — Я хотел сказать… что, ещё раз ты от меня что-то скроешь или будешь ставить эксперименты на себе, ты… — так же тихо ответил Прайм.       — Что?       — Получишь по заднице, — очень серьёзно, без намёка на шутку сказал Немезис, — Или в задницу, — дыхание Прайма щекотало её щёку.       — В ином случае я бы послала тебя в жопу, — фыркнула девушка, улыбаясь, — Но в этой ситуации ты непременно расценишь это как приглашение.       — Ты хорошо меня знаешь, — рассмеялся Немезис.       — Я отлично тебя знаю…       — Наговорились? — раздражённо спросил Рэтчет, — У нас вообще-то неотложные дела.       Верóника глянула на Рэтчета поверх плеча Немезиса.       — Верно, у нас есть дела… Рэтчет, ты хотел со мной поговорить. Думаю, остальные не против пять минут подождать, прежде чем я озвучу цель и задачи миссии.       Верóника поманила доктора автоботов за собой. Оказавшись один на один в лаборатории, они едва удержались от того, чтобы вцепиться друг другу в глотки. В итоге они просто стояли, буравя друг друга взглядом.       — Где Орион?       — Ему нельзя пока с вами пока пересекаться.       — Ты думаешь, что это тебе решать?       — Пока он на моей территории — да. Я буду решать, когда ему оффить, заправляться, что делать и с кем говорить, — девушка даже не пыталась предотвратить назревающий конфликт.       — Ты же понимаешь, что ты не имеешь на это права? Ты сама себя закапываешь, ты доверие к себе рушишь окончательно.       — Ты пришёл сюда, чтобы говорить очевидные вещи? Открыть глаза той, кто видит лучше тебя?       — Оптимус должен прийти в себя. Он обязан…       — Нет!!! — внезапно взорвалась Ника, — Он никому нихера не должен и не обязан!.. Если я того захочу, он вообще забудет о том, что сейчас война и просто будет спокойно жить здесь до того, как…       Верóника не смогла закончить фразу, так как крепкая рука медика схватила её за шею. Ника в долгу не осталась — из её пальцев тут же выскочили острейшие лезвия, и Ника едва не выхлестнула Рэтчету оптику.       — Не трогай меня, — прошипела девушка, вырываясь из хватки бота.       — Кто по-твоему уничтожит Мегатрона?! Кто закончит войну?! Кто восстановит Кибертрон?! — Рэтчет просто был готов рвать и метать, — Ни у одного из нас нет такой силы! Без Оптимуса мы проиграем!!!       — Если вы так рьяно хотите закончить эту эпопею с гражданской войной, то просто. Не мешайте. Мне. Работать!       — При чём тут ты и твоя работа?! Ты только создаёшь проблемы и встаёшь между нами и Оптимусом!       Верóника стиснула зубы, в её глазах плясали черти.       — Ещё одно слово, Рэтчет, и я сделаю что-то, о чём потом буду очень сильно жалеть.       — Ты всегда была такой? С самого начала нашего знакомства? — медик буквально плевался ядом в сторону девушки, — Или у тебя уже после нашего знакомства крыша поехала?       — А какая разница?       — Большая. Я считал тебя своим другом. И мне было очень больно от твоего предательства.       Верóника опустила когти, а потом лезвия исчезли обратно в пальцы.       — Предательства? Я не выдала вашу тайну, не натравила на вас десептиконов, хотя могла из-за этого знания серьёзно пострадать. Если ты расцениваешь мои действия, мои личные дела и отношения, которые никого из вас не касаются, предательством… Что ж, извольте. Но, скажем так, в становлении меня как законченной суки, твари и так далее по списку, сыграли несколько моментов во время нашего общения. И это не было связано с вами. А ещё мне очень надоело болтать не по-делу, Рэтчет.       — И то верно. Я хотел бы понять, почему ты солгала насчёт безопасности Оптимуса.       — А что не так?       — Ты сказала, что он в безопасности, и что я вижу? Полный бункер десептиконов со Старскримом во главе! — медик всплеснул руками, коими недавно предпринял попытку придушить Нику.       — Орион жив-здоров, и это главное. Если ты всё ещё хочешь меня удавить, я пойму, но давай оставим это на потом. А пока я бы хотела тебе кое-что показать, — она поманила его за собой в её личную лабораторию.       Рэтчет, войдя в лабораторию вслед за Никой, при виде мёртвых расчлененных кибертронцев едва заметно вздрогнул, но вида не подал, что его это как-то напрягает. Однако он все же с неким презрением косился на Нику, ведь для него они были не просто металлолом, как для девушки, которая игралась с его разобранными собратьями-кибертронцами, будто с конструктором. В дальнем углу помещения стояли две капсулы. В одном из них плавало тело Верóники, подключённое оптокабелями к системе. Рэтчет задержал взгляд на безмятежном лице биологического тела девушки.       — Где ты сейчас находишься? — внезапно спросил медик.       — Не поняла вопроса. Вроде здесь, рядом с тобой. Однако всё возможно, и кто-нибудь из нас двоих плод чьего-то воображения. Только вот чьего? Твоего или моего. Скорее всего, я — плод твоего воображения, потому что ты думаешь обо мне гораздо чаще, чем я о тебе…       — Ты можешь молча дослушать мой вопрос? Я спросил о том, где сейчас твой разум? В каком он теле? В механическом? Или ты просто управляешь этим корпусом, разумом находясь в биологическом теле?       Верóника остановилась, задумавшись.       — Вопрос хороший, — хмыкнула Ника, — Я сама до сих пор не знаю ответа на этот вопрос. Я закрываю глаза в белковом теле, а открываю уже в механическом. Я пока не разобралась в механизме переноса сознания, когда настоящее тело живо.       — Но ведь ты это как-то это делаешь.       — Да, но есть один нюанс. Ты ведь не спрашиваешь, отчего орёл умеет летать? Или почему мы дышим, не задумываясь об этом… Я просто действую по одному алгоритму, по одной программе, в которой заложен механизм переноса сознания и тайна зажигания Искры. Этот алгоритм был придуман не мной, поэтому мне ещё только предстоит разобраться во всём этом.       — Но ты, не зная как работает вся эта система, осмелилась проверить её действие на себе. Поставила рискованный эксперимент на своём разуме, — задумчиво говорил Рэтчет, — И как?       — Что «как»?       — Как чувствуешь себя?       — Немного странно, холодно и самую малость заторможенно. Разум и это тело немного не синхронизированы. Но это не критично, работать не мешает.       Повисло молчание. Рэтчет и Ника смотрели на белковое тело девушки, думая о чем-то своём. Отчего-то Верóнику не смущало, что Рэтчет видит её обнажённой. У неё вообще создавалось ощущение, что в колбе находилась не она, а кто-то совершенно другой.       — Что ты задумала? С какой целью ты всё это делаешь?       — Не хочешь лжи — не спрашивай.       — А ты не лги. Отвечай откровенно.       — А ты уверен, что хочешь знать? — девушка коснулась пальцами колбы и легонько постучала по стеклу. Белковое тело дёрнулось, реагируя на раздражитель, словно аквариумная рыбка. Ника издала лёгкий смешок.       Рэтчет посмотрел на Нику, будто бы он видел её впервые.       — Как я уже говорила, Матрица находится сейчас вне Оптимуса, — начала девушка, подходя к постаменту, на котором стоял странный, абсолютно чёрный куб. Ника ввела код на панели рядом с ним, и контейнер раскрылся, являя Матрицу.       — Ты её ещё и разобрала?!       — Ну да. Она вообще-то разбирается на две части. Поправка, капсула для Матрицы разбирается, а вот этот кристалл и есть ваш легендарный супер-пупер артефакт. Крякнуть, плюнуть и надёжно склеить скотчем, и все будет как новое. Это же элементарный детский конструктор, только немного волшебный. А теперь посмотри-ка, — Ника взяла половинку капсулы и включила яркую настольную лампу, направив её свет сквозь стенки капсулы, — Мало того, что внутри капсулы гравировка, так ещё и это.       На потолке от света, проходившего через капсулу, были яркие точки, похожие не то на звёздное небо, не то на дорожную звёздную карту.       Рэтчет ошеломленно рассматривал карту.       — Но как? Что это? И как ты вообще до этого додумалась?       — У меня было много времени, пока я здесь сидела.       — Это невероятно. Но что это все значит? Что это за язык? На что указывает эта карта?..       Верóника выключила лампу, положила половину капсулы обратно в контейнер, который вновь стал чёрным, непроницаемым кубом.       — Это ещё одна тайна, в которой я совершенно не хочу разбираться. Но, думаю, Оптимус что-нибудь об этом знает, хотя я в этом сомневаюсь. Мне важно только одно: Матрица — это проклятие, а не дар, и просто хочу понять, насколько она может быть опасна.       — Опасна? Как Матрица может быть опасна?       — Вроде учёный, а такой недогадливый, — покачала головой девушка, не обращая на гневный взгляд Рэтчета внимания, — Её протоколы превращают личность того, кто её принял, в месиво, из которой она потом строит личность, подходящую под её параметры.       — Это все очень не просто, — Рэтчет глянул на Нику.       — Это всё охренеть как не просто. Вот поэтому я и думаю, стоит ли снова так мучить Оптимуса и второй раз ломать его Искру. Может быть… кто-нибудь другой станет Праймом. А Орион будет спокойно жить. Здесь.       — Ты сошла с ума, — констатировал Рэтчет, — Определенно ты не в себе. Мы найдём Вектор Сигма, вернём Оптимусу память и закончим, войну. Ясно? — он крепко взял Нику за плечо и развернул её к себе, смотря в её глаза, — Ясно? — с нажимом повторил он.       Верóника движением плеча скинула его руку.       — Вернёмся к остальным. Но учти, Рэтчет, что я тебя, как бы это сказать, предупредила.       — Я тебя тоже предупредил. Мы сделаем всё, чтобы вернуть Оптимуса.       Верóника и медик молча вышли в главный зал к команде.       — Итак, прошу внимания! — громко сказала Ника, — Первыми на Кибертрон отправится эскадрилья во главе со Старскримом. У них отдельная миссия. Старскрим, если ты что-нибудь выкинешь, я обязательно узнаю и… — Ника потёрла кулаки, — Ну, ты не глупый. Разрешаю взять себе какой-нибудь оттуда сувенир. Берегитесь скраплетов и всякой холеры, не тащите всякую гадость в рот и не трогайте трупы без крайней необходимости. Ну всё, вперёд, увидимся позже.       Старскрим фыркнул, закатив оптику, но развернулся к семерым сикерам.       — Слушай мой приказ, — властно начал он, — Высадка будет в окрестностях Кристального города. Делимся на два отряда. Вперёд!       Вехиконы выстроились в две колонны и дружным маршем спустились за Старскримом вниз, к космическому мосту.       Верóника проводила их взглядом, помахала обернувшимся солдатам на прощание, а потом посмотрела на оставшихся.       — Теперь вы. У вас миссия более ответственная. Мы должны вычислить местоположение Вектора Сигмы. Каждому из вас я вышлю частоты, на которых можно попробовать засечь суперкомпьютер. Вы поделитесь на пары и отправитесь в разные точки планеты, на окраины больших городов. Рэтчет и Томас берут на себя его величество Иакон. Арси и Оскар отправятся в Вос. Бамблби и Билл — Тайгер Пакс. Балкхед и Койон, вы ищете в Симфуре. Немезис и Гарри — Кристальный город, если встретите Старскрима, сделайте вид, что вы с ним не знакомы. Стив и Рик — в Тарн. А мы с Ламбертом побродим по Каону. Найдёте что-нибудь интересное, тащите сюда. Если вам надо подкрепиться перед миссией, склад энергона слева от вас. Вопросы?       Подняла руку только Найтингейл.       — Да?       — А я?       — А ты будешь оператором космического моста. Подробнейшая инструкция здесь, — Ника взяла у Стива датапад и передала его сестре, — Если вдруг возникнут сложности, Орион поможет. Ну что ж, если вопросов больше нет, то по коням, у нас много работы.       Верóника стала спускаться к телепорту, а за ней все остальные.       Как и было обговорено, все отправлялись в разные точки планеты парами. Последними ушли Стив и Рик. Ника позволила им себя приобнять на прощание.       — Парни, не геройствовать. Заметили опасность, прячьтесь, не лезьте на рожон. Постарайтесь вернуться целыми, окей?       Когда последняя пара была отправлена, Ника обернулась к Найтингейл.       — Запомнила, как работается?       — Да.       — Сможешь контролировать ситуацию?       — Да.       — Ну всё, тогда мы с тобой следующие, Ламберт. Только я сейчас сбегаю, предупрежу Ориона, что мы ушли.       Верóника быстро поднялась наверх, в главный зал, и столкнулась нос к носу с тем, кого искала.       — Миссия уже началась? — спросил он.       — Да. Хотела сказать, что на базе останется только Найтингейл, фем. Она ещё бета, и если возникнут какие-то сложности с космическим мостом, поможешь ей?       — Конечно. Но я хотел бы пойти с тобой. Я не хочу сидеть и ждать, пока…       — Орион, ты пока не в лучшей форме для таких миссий, — сказала Ника, улыбаясь, — Мы постараемся всё сделать очень быстро.       Ей захотелось обнять Ориона. Но она понимала, что он не захочет её обнять.       — Ладно… я пойду, — Ника развернулась, чтобы уйти, но почувствовала, как на её плечо легла рука Пакса. Пусть у неё и не было сердца, она почувствовала, как внутри всё сжалось, будто сердце пропустило удар. И Верóника, не сдержавшись, развернулась и аккуратно прижалась к его груди, положив ладони на лобовые стёкла. И она совсем не ожидала почувствовать ладони Ориона, которые аккуратно легли на её плечи.       — Это ведь не опасно для тебя? — спросил он.       — Не опаснее, чем обычная прогулка, — заверила она Ориона.       Ей было невдомёк, как сильно она ошибалась.