Who will get a second chance? | Кому выпадет второй шанс?

      Верóника провалялась с мигренью несколько дней подряд. Она почти не ела, её постоянно тошнило, а от пульсирующей головной боли, которая усиливалась при любом громком звуке, девушка чуть не сошла с ума. Было такое ощущение, будто голова раскалывается на две половинки. А ещё из-за этого у неё начались проблемы со зрением — периодически оно у неё пропадало, яркий свет ухудшал состояние.       Немезис не знал, как достать лекарство, не прибегая к помощи людей. Но видя, как мучается девушка, всё же связался с Полом и Кейт. Они среагировали мгновенно — сразу примчались, прихватив не только лекарства, но и запасясь отборными ругательствами.       Только на третий день Ника смогла выползти из лаборатории, наглотавшись таблеток. У девушки был серый цвет лица, огромные чёрные синяки под глазами и отсутствие каких-либо эмоции.       — Осторожно, — Кейт помогла Нике встать.       — Вот так, давай, мать, — Пол накинул на плечи Верóники белый халат, похлопав её по плечу.       — Спасибо… — прохрипела Ника, принимая стакан воды из рук японки, — Я бы без вас окочурилась, честное слово.       — Ты чего сразу-то не позвонила?! Зачем ты столько терпела?! — возмущалась Кейт.       — Я телефон потеряла где-то. Телефоном у меня работал Немезис…       — Ага, вот только он что-то очень сильно тупил, — фыркнул Пол.       Верóника залпом выпила стакан воды, чувствуя, как боль уходит.       — У тебя никогда не было мигрени, — обеспокоенно сказал Пол, — Что случилось?       — Корпус бачиш? — Ника кивнула в сторону капсулы, где плавали остатки корпуса.       — Бачу, — прищурился Марлоу.       — Он умер, пока моё сознание там находилось. Экстремальный перенос разума из мёртвого корпуса в живое биологическое тело был, мягко говоря, опасен. Последствия могли быть ужасными, — Верóника коснулась виска холодным стаканом, морщась от лёгкой остаточной боли, — Мне страшно повезло, я отделалась лёгким испугом и мигренью.       — А что было бы, если бы тебе… не повезло? — поёжилась Кейт.       — Точно хочешь знать? — изогнула бровь Романова, — Если бы мне не повезло, я была бы сейчас в психиатрической больнице, ну, скажем, с синдромом Алисы в Стране чудес или синдромом ходячих мертвецов, редупликативной амнезией. Или множественным расстройством личности. Так что готовьтесь, к старости лет у меня от таких экспериментов точно крыша слетит, — усмехнулась Ника, глядя на испуганные лица друзей, — Да я шучу, вы чего?       — Ника, ты не должна больше так делать, — Кейт схватила её за плечи, — Больше никогда не переноси своё сознание, ясно?!       — Я согласен с Кейт. Не рискуй напрасно, Никс, переноси сознание только в случае крайней необходимости.       — Да ладно вам. Это был форс-мажор, никто не предполагал, что всё так обернётся.       — Ника, ты… — Кейт сдержалась от того, чтобы крыть матом подругу, — Слушай. Мне до пизды на войну этих инопланетян, с которыми ты связалась. Мне важно только то, что из-за них ты страдаешь. И жертвуешь собой.       — Ника, она дело говорит.       Верóника глянула на Немезиса, стоящего в дверях. Он скрестил руки на груди, оперевшись плечом о косяк.       — Да вы что, сговорились? — Верóника нахмурилась, скрещивая руки на груди, — Я это делаю потому, что, во-первых, это мой выбор. Во-вторых, тот, ради кого я это делаю, жопу рвёт, чтобы спасти Землю и человечество от порабощения. В-третьих…       — Ника, достаточно! — крикнула Кейт, — Пожалуйста, хватит. Я просто не хочу в один прекрасный момент тебя потерять! Да никто из нас не хочет! А ты, кажется, делаешь всё, чтобы умереть!       Верóника окинула взглядом всех собравшихся, остановив свой взгляд на Немезисе. Тот буравил её тяжёлым взглядом, в алой оптике плескалась злоба и сожаление.       — Не смотри на меня так, — тихо сказала Ника на русском, — Ты же знаешь, я хотела как лучше.       — Прайм того не стоит, глупая. Нужна ты ему больно, — выплюнул Немезис и вышел из лаборатории.       — Немезис, стоять!.. — Верóника не знала, почему ей сейчас хотелось расплакаться. Может, от того, что друзья её не понимают, что не может понять тот, кого она любит сильнее всего, — Сука, — тихо бросила ему вслед девушка, утирая слёзы, которые всё же покатились по щекам, — Всё в порядке, — Ника отмахнулась от Пола и Кейт, которые были удивлены её слезам, — Просто я устала. Морально вымоталась.       — Ника, идём домой. Хватит с тебя этих роботов, — умоляюще произнесла Кейт, беря девушку за руку.       Верóника не стала сопротивляться. Неожиданно на неё накатило такое бессилие, поэтому на какие-либо возражения у неё не хватало сил.       Они вышли из лаборатории, даже не попрощавшись со Старскримом. Сикер лишь проводил взглядом Верóнику, не став ничего говорить. О том, как прошла миссия по сбору материалов, он сообщит ей позже.       В главном зале было не так многолюдно, что удивительно. Стив и Рик сидели на платформе и молча смотрели какое-то старое кино. Ника нашла в себе силы удивиться — вехиконы смотрели её любимый фильм, «Джентльмены предпочитают блондинок». На другой платформе, что была дальше всех, сидели Орион и Найтингейл. Та что-то увлечённо рассказывала Паксу, а тот внимательно слушал.       Немезис стоял рядом с платформой, на которой сидели вехиконы, и тоже смотрел фильм. Но как-то невнимательно — он смотрел будто бы сквозь экран. Было понятно, что мыслями он был не здесь.       Кейт и Пол вели её к космическому мосту. Орион, заметив их, встал, желая поговорить с Никой. Но как только он подошёл, Кейт прошипела:       — Не сейчас, — японка злобно зыркнула на Ориона, отчего тот отступил на шаг. Пакс хотел что-то сказать, но в последний момент передумал, предостереженный свирепым взглядом Уокер. Он просто кивнул, провожая их взглядом.       Верóника слабо улыбнулась Ориону, спускаясь к телепорту. Она видела, как Рик и Стив помахали ей на прощание, Найтингейл сорвалась с места, подбегая к Ориону.       — Ника, ты же в порядке?! — обеспокоенно спросила фем.       — В полном, — ответил за неё Пол.       Они спустились к земному мосту. Пока Марлоу пытался активировать спейсбридж, Ника незаметно пыталась стереть слёзы рукавом халата — Немезис на неё даже не посмотрел. Девушка чувствовала, как грудь сдавливает от обиды. Прайм на неё злится, не хочет даже попытаться её понять.       — Ника, ты идёшь? — Кейт тронула её за плечо.       Верóника кивнула и, подойдя ко краю площадки, развернулась к спейсбриджу спиной и, закрыв глаза, упала в телепорт спиной. Пол и Кейт подскочили к краю платформы, испуганно смотря в зелёную воронку. А затем, нервно переглянувшись, прыгнули следом. Кейт закрыла глаза руками, а Пол задержал дыхание, на всякий случай.       Верóника ждала их в переулке, разглядывая разрисованную граффити стену.       — О Господи, меня точно сейчас вырвет… — Уокер шаталась из стороны в сторону, — Как ты к этому привыкла, это же невозможно!..       Ника отстранённо пожала плечами.       — А мы вообще где? — задала вопрос Романова.       — Да… Действительно, Пол, где мы? — огляделась Уокер.       — Кейт, Кейт, Кейт… — покачал головой афроамериканец, — Ладно Ника, она у меня дома последний раз год назад была. Но тебе, как регулярному посетителю моих тусовок… Два с минусом, — усмехнулся он. Японка ударила себя по лицу, простонав: «Точно!».       Верóника после его слов огляделась, начав помаленьку узнавать переулок. Задрав голову, она всмотрелась в небоскрёбы, которые будто окружили её. В каком-то из них и обитает Пол.       — Идём, чего застыли? — Пол махнул рукой, направляясь к выходу из переулка во двор. Кейт взяла Нику за руки и потянула её за собой, видя, как Романова неуверенно себя ведёт.       Друзья вышли в мини-парк, который находился в кольце небоскрёбов. Ника почувствовала, как ностальгические мысли приятно греют душу.       Они вошли в огромный холл, сверкающий чистотой и дорогой обстановкой. Если не знать, что это жилой дом, можно подумать, что это какой-то торговый центр. Не хватает только отделов со всякой всячиной и беснующихся детей всех цветов в одном фуд-корте. Ника не знала, откуда у Пола деньги на квартиру в этом районе, тем более в таком небоскрёбе. Купил ли он тут жилплощадь, снимает ли, ей было неизвестно. Важно только то, что Пол рад друзьям в любое время суток, и он каждую вторую пятницу месяца устраивает очень весёлые вечеринки, на которые Ника, в отличие от Уокер, благополучно не ходит.       Квартира Пола находилась на шестнадцатом этаже. Ника не помнила, какой у неё был номер, но смутно помнила, как дойти на ощупь. От воспоминаний девушка едва заметно улыбнулась. Пол её старше, поэтому вечеринки, само собой, проводились ещё тогда, когда девушка была ещё несовершеннолетней. И в том возрасте она охотно на них ходила. Причём, вместе с братом, Немезисом.       — Земля вызывает Нику, — Пол помахал перед её лицом ладонью, — Ты чего? Просто пялиться в стену так себе идея.       — Прости. Я просто вспоминала.       — А, понимаю, — хмыкнул Пол, — Я понимаю, что и возраст уже не тот, и вечеринки не такие, как в семнадцать…       — Пол, мне совсем скоро двадцать шесть годиков будет. Ещё четыре года и четвёртый десяток пойдёт. Колени трещат, в глазах темнеет, молоко пью только безлактозное, нельзя глютен и сахар. А ещё у меня давление в последнее время скачет, кстати, и добавь к этому мигрень.       — Старушка моя. Но ничего, мы всех любим и жалуем, — Пол сгрёб в охапку Романову, обнимая её, и потащил Нику к двери, которую Кейт уже открыла.       Верóника по-дружески пихнула его локтем в бок.       — Ника, это у тебя там что? — вдруг спросил Пол.       Девушка сунула руку в карман, вытаскивая оттуда вибрирующий телефон.       — Вроде IQ около двухсот, а кажется, что не больше двадцати… — вздохнула девушка, приложив руку ко лбу. Она попросту забыла телефон в халате, который бросила не понятно где, — Иногда я удивляюсь собственной тупости, можешь себе представить?       — И кто звонит?       — Это… — девушка глянула на экран, а потом обречённо простонала. Она пока не готова с ним разговаривать, не готова выслушивать очередные обвинения в свой адрес, —… ну, бля, ну нет…       — Кто такой Рэтчет? А, впрочем, неважно, — Марлоу выхватил телефон у девушки, подошёл к панорамному окну и, распахнув его, вышвырнул телефон с шестнадцатого этажа. Ника, глупо раскрыв рот, хлопала глазами, смотря на то, как Пол спокойно закрыл окно, будто бы просто проветривал помещение, а не уничтожал чужую собственность.       — Дело сделано. Ты никогда ничего важного в телефоне не хранишь, а теряешь телефоны каждые пару месяцев. Так что считай, что время пришло очередной звонилке кануть в лету.       — А… А если на голову кому? — глупо промямлила Романова.       — Это уже не наши проблемы. Давай, Никс, — он развернул девушку и втолкнул её в квартиру, — Пора откисать.       В ванной комнате стоял запах лаванды и дорогого табака. Ника, нежась в джакузи, украдкой докуривала третью сигарету, ненавидя саму себя за эту привычку. Когда она начала курить? Пару месяцев назад? Чуть меньше, или чуть больше? Всё равно — пользы от этого было никакой, но это занятие чертовски расслабляет…       Верóника выдохнула сизый дым, который облачком поднялся к потолку, рассеиваясь.       — Ника, какого хрена?! Опять куришь?! — выкрикнули из-за двери. Романова тут же потушила окурок о пепельницу. Как её опять Кейт застукала? Она и щель под дверью полотенцем закрыла, и вентиляцию врубила на полную мощность и распылила везде лаванду так, что глаза ело. Но нет, от чуткого носа японки ничего не укрылось.       — Это не я. Это с улицы тащит! — ответила ей Ника.       — Издеваешься?       — Наверное, Пол курил.       — Он со мной в комнате сидит.       — Блин, Кейт, у тебя глюки, я бросила. Бросаю.       За дверью послышалось недовольное ворчание Уокер. Ника хихикнула, но всё же в душе согласилась с подругой — когда кто-то близкий имеет дурную зависимость, это очень сильно бесит и с тем же беспокоит.       Верóника ещё немного попускала пузыри, а потом, когда ей окончательно надоело дышать химозной лавандой и откисать в ставшим холодным джакузи, она все же вышла из ванной, кутаясь в махровый халат.       Кейт и Пол были на кухне.       — Ага, — раздражённо хмыкнула Уокер, едва Романова вошла на кухню, — Не курит она. Да от тебя тащит за километр.       — Ой, отвяжись ты от неё, а? — Пол, стоя за барной стойкой, что-то смешивал, и что-то явно алкогольное, — Тут моя территория, правила тоже устанавливаю я. А здесь можно всё. Почти. Так что смоли на здоровье, Никс.       — Спасибо, Пол, — улыбнулась Ника, садясь за барную стойку, — Но Кейт права. Мне надо бросать. Это и меня начинает раздражать.       Повисла неловкая тишина.       Пол, звеня бутылками, увлечённо мешал коктейли, Кейт смотрела в окно. Ника понимала, что все хотят поговорить обо всём, что произошло, но никто не знает, с чего начать разговор.       — Итак, — Ника, поставив локти на барную стойку, положила подбородок на сцепленные в замок руки, — Я полагаю, все хотят услышать примерные итоги текущих событий?       Друзья закивали.       — Как вы уже знаете, Оптимус Прайм в битве с Юникроном потерял память и мудрость Праймов. Мной была спланирована миссия на Кибертрон в поисках источника этой мудрости. Миссия завершилась успешно с минимальными потерями.       — Не считая того, что ты готова принести себя в жертву, — хмыкнул Пол.       — Ключ-карта, способная вернуть Оптимусу память и всё, что он потерял, находится в надёжном месте.       — Когда ты вернёшь ему память? — спросила Кейт.       Верóника молчала, задумчиво покусывая губы.       — Ника? — с напором переспросила Уокер.       — Как только поставлю на ноги корпус. Вехиконы не обладают нужными навыками в хирургии, и не смогут вставить Матрицу в Прайма, а Старскриму я не доверю даже протереть её от пыли. А я в режиме карлика много не сделаю.       Кейт прищурилась, выражая явное недоверие к словам Ники, глянула на Пола. Тот пожал плечами. Романова, видя сомнение и осуждение от друзей, положила руки на барную стойку и, уронив на них голову, тихо взвыла.       — Что вы от меня все хотите? Не знаю я ничего, не надо больше вопросов. Пожалуйста, просто оставьте меня в покое…       — Никс, накрывает? — хмыкнул Пол. Девушка подняла глаза. Марлоу перегнулся к ней через стол, — Хочешь, забухаем? — Верóника удивлённо уставилась на Пола, — Меня тут кенты научили варить одно хлёсиво. Одна стопка, и ты будешь летать около Сатурна.       Верóника, глянув на недовольную мину Кейт, прикрыла глаза.       — Давай, — шепнула она, почувствовав надобность в хорошем отдыхе.       — Один момент! — Марлоу начал демонстрировать знания похмельного алхимика, соединяя несоединяемое, и смешивая то, что смешиваться не может, — Вуаля, готово! — Пол налил из шейкера коктейль в стопку, а потом по гладкой столешнице отправил её Романовой, — Бон аппетит!       Ника посмотрела на сине-зелёный коктейль, взяла его в руки. Аккуратно поднесла к носу, пытаясь понять, что Пол там намешал.       — Чувак, на запах это адская мешанина из абсента, самогона и, блять, хрен пойми чего ещё. Ты угораешь? Это даже нюхать невозможно, не то, что в рот брать…       — А ты попробуй.       Верóника хмыкнула, закрыла глаза, опрокинула стопку. И тут же закашлялась.       — Ну и… Ну и забористая же хрень… — горло жгло, из глаз Ники хлынули слёзы.       — Рад, что понравилось.       — Да какой кретин придумал это?.. — девушка почувствовала, как алкоголь моментально ударил в голову, — Мы, конечно, в жизни много какой дряни пробовали, но такое у меня впервые. Какая же мерзотная байда. В сравнении с этим даже ёрш виски покажется… — отплёвывалась Ника.       — Знаю, — хитро ухмыльнулся Марлоу, — Ещё?       — Иди лесом… — Ника почувствовала, как её голова становится пустой, а сама она начинает пошатываться, — Вот поэтому я не хожу на твои вечеринки, херовый из тебя бармен.       — Как скажешь, — рассмеялся афроамериканец.       — Так, хватит! — Кейт встала, уперев руки в боки, — Я предлагаю всем завалиться спать, а завтра на свежую голову обсудить дальнейшие действия. И бога ради, никаких вечеринок, никаких роботов, НИЧЕГО, пока Ника не придёт в себя!       Верóника активно закивала, начиная заваливаться вбок, а Пол равнодушно пожал плечами.       В ту ночь Ника спала крепко, без сновидений. И впервые за полтора месяца она наконец-то выспалась.       … Ника ругаться умела очень хорошо, и очень красиво, но не любила это делать. Однако сейчас, видя нечто, что слепил Старскрим из остатков её корпуса и подручных материалов, Нике захотелось выйти на поверхность, как следует проораться и насмерть замёрзнуть от безнадёжности.       — Это всё, что было, — Старскрим развёл руками, — Сплавов нет и не будет, оборудования тоже никакого, походишь пока так.       Романова ещё раз посмотрела на корпус.       Рука была грубо припаяна и работать будет, по всей видимости так же. Талия была в огромных заплатах из чужеродного металла, создавая со стороны впечатление, будто на корпус напялили железный корсет. Мелкие царапины и вмятины убирать никто не стал, как и в целом чистить корпус от пепла и радиоактивной пыли.       — Выгляжу, как самая дешёвая кибертронская прошмандовка.       — Да они выглядели получше тебя, — ядовито сказал Старскрим, очень довольный безысходностью Ники.       — Тощий, я тебе очень признательна за работу, но будь ласков, захлопни энергоприёмник.       Сикер расхохотался, а потом, всё ещё давясь от смеха, протянул девушке банку очистителя.       — Мы с армадой были на Немезисе. Всё что смогли унести — унесли. Так что считай, что я тебе одолжение сделал. Дважды, — важно добавил он, сидя на стуле, будто король, которому тут принадлежит всё.       Верóника зыркнула на него и скрылась в лаборатории, цедя сквозь зубы ругательства. Ну и что, что он починил её корпус, но он ведь на ладан дышит. Ну и что, что принёс с Кибертрона много чего полезного, но ведь это всё пока не пригодилось.       Не прошло и пары дней, как её на базе все потеряли — Найтингейл начала скандалить, переживая за сестру, вехиконы так и не смогли отблагодарить Нику за то, что она была готова отдать жизнь за простого рядового и ничего не значащего солдата, а Орион не находил себе места.       И только Немезис, кажется, был полностью спокоен. Он по-прежнему игнорировал девушку, служа каналом связи между базой Омега-1 и Эпсилон-1.       Не успела Ника отлежаться, как была опять на ногах и опять крутилась, как белка в колесе, выслушивая ворох гневных голосовых сообщений от Рэтчета.       Сейчас девушка, будучи в починеном механическом теле, щедро поливала себя очистителем и всякими тряпками, попавшими под руку, пыталась оттереть со своего корпуса грязь. Перед оптикой ежеминутно скакали оповещения об ошибках, о ложных отказах тех или иных систем, а рука, припаянная обратно кустарным способом, временами отказывалась работать.       — Жопа летучая, лучше б не брался за это… хотел мне насолить, собака… У тебя это получилось… — прерывисто ворчала Ника, оттирая с лица пепел и энергон.       Через полчаса усердных трудов корпус засверкал. Посмотревшись в колбу, оценивая свое состояние, Верóника кивнула, довольная.       — Вау. Лучше не стало, — тут же поддел её Старскрим, когда та вышла из лаборатории.       — Тебе что, заняться больше нечем, чем капать мне на мозги? — закатила глаза Романова.       — Скажем, я решил отдохнуть.       — Ну от меня-то тебе что надо? — устало простонала девушка, массируя виски пальцами, — Иди, поиграй в салочки с Мегатроном, или…       — У меня идея. Может быть, Найтингейл…       — Молчать, собака, — Верóника в два шага оказалась рядом со Старскримом, схватив того за шею. Сикер дёрнулся, но не изменил выражения лица, — То, что ты находишься с ней на одной территории, для тебя большая милость с моей стороны. Только подыши в её сторону, и от тебя даже пепла не останется, ты меня понял? — прорычала Ника.       — Понял… Понял.       Верóника отпустила его и быстро вышла в главный зал.       Она быстрым шагом направилась в хранилище, где находилась Матрица лидерства. Не замечая в пылу ещё не остывшего гнева, она влетела в помещение. На самом деле, она хотела заняться делом, пока было свободное время. До полуфинала Арен была всего неделя, уже несколько раз звонил Сайлас и хотел встретиться, Беверли написала тревожную смс о том, что со стороны её противника Кали видны подозрительные шевеления.       Проблем становилось больше, времени меньше, а терпению и нервам Романовой почти пришёл конец.       Верóника прислонилась спиной к стене, а потом, чувствуя, как нервы опять сдают, развернулась, и начала несильно биться головой о стену.       — Довели… — протянули за её спиной. Девушка даже не стала оборачиваться, но всё же прекратила крошить бетон своим лбом. Найтингейл подошла к ней, встав рядом, — Что случилось?       — Всё в порядке.       — Ника, всё не в порядке. Мы всегда можем поговорить, ты же знаешь…       Верóника глянула на фем. А потом кивнула головой. Ника, когда Хлоя была человеком, сильно была к ней привязана. И пусть сестра была младше её, они всегда могли поговорить, когда кому-то из них было плохо.       Девушка села на пол, прислонившись спиной к стене. Найтингейл села рядом.       — Я не знаю, с чего начать… — тихо сказала Ника, — Правда, не знаю. Всё так перемешалось у меня в голове.       — Ну может тогда просто почешем языком? Как в старые добрые? Тем более, у меня к тебе накопилось очень много вопросов.       Верóника, глянув на Найтингейл, улыбнулась.       — Давай. Что у тебя там за вопросы?       — Ну… Начнём с того, что я до сих пор не знаю, где мы сейчас находимся.       — Мы на острове Солсбери. Это в архипелаге Земли Франца-Иосифа, Приморский район Архангельской области России.       — И откуда ты знала, что тут бункер? Да ещё такой… обустроенный.       — Парни посодействовали. Этот бункер был построен немцами во времена Второй Мировой. Потом этот бункер, уже заброшенный, примерно в шестидесятых нашли десептиконы. Сделали запись в архив и забыли об этом месте. Вехикон, Койон, когда я искала место под личное логово, предложил это место, так как лично обнаружил его тогда.       — Но если десептиконам известно об этом месте, почему они до сих пор тебя не нашли? И как вы попали сюда? Из Америки?       — Ну, во-первых, Койон удалил записи из базы данных Немезиса об этом бункере и замёл следы. Во-вторых, я ещё на одном из заводов Сайласа начала конструирование спейсбриджа. Вехиконы, когда присоединились ко мне, помогли его доделать и тогда-то мы все вещи перенесли сюда. Я и пехотинцы переместились в бункер, а летуны разобрали мост и по частям перетащили сюда. Это были долгие недели…       — Вау…       — Да, вау. Без парней я бы никогда не справилась, большую часть всего этого сделала не я, а они.       — А почему ты не обратилась за помощью к автоботам?       — Видишь ли, — Ника задумчиво вырисовывала на бетонном полу узоры, — Я с Рэтчетом в контрах. А Рэтчет — это всё. Оптимус ему доверяет безоговорочно, и, можно сказать, медик его правая рука. Поэтому, если что-то не нравится Рэтчету, не нравится, как правило, и Прайму. А теперь, когда Оптимус в беспамятстве у меня в заложниках… Рэтчету дай только повод, он меня придушит.       — М-да… — Найтингейл постучала пальцами по коленке, — Но он хороший, на самом деле. Ни один автобот мне не кидал предъявы, и все они относились ко мне хорошо.       — Это радует. В противном случае я бы им в ответ тоже объявила войну.       — Это странно, ты ведь им помогаешь. И Оптимус тебе доверяет… Доверял.       — Хах, сейчас, держу пари, я ему не особо нравлюсь.       — Он просто считает тебя странной, но не относится к тебе, как к врагу, — возразила фем.       — Ты ведь много времени провела с Оптимусом… точнее, с Орионом. Расскажи мне о нём.       — Ну, не так уж и много, на самом деле, — немного смутилась Найтингейл, — Он… интересный. Очень скромный и миролюбивый. Орион хороший друг. Жаль только, что Оптимус на него совсем не похож.       — Ты так думаешь?       — Да. Оптимус скрытный и непрошибаемый. Настоящая ледышка с каменным сердцем.       — Я… с тобой не соглашусь. Он вынужден быть таким, потому что он лидер, — сказала Ника, прикрывая глаза, — Непоколебимый, не знающий страха и готовый твёрдой рукой вести в бой войска. Ты не знаешь, но у него каждый раз болит искра, когда кто-то из его команды страдает. Этого просто не видно, и это вовсе не значит, что у него сердце из камня.       Найтингейл молча разглядывала бетонный потолок.       — Я… Я так хочу оградить его от всего, — тихо начала Ника, — От боли. От страдания… От этой проклятой Матрицы, чтоб её!       — Ника…       — Им всем невдомёк, чего ему все это стоило, это звание Прайма! Эта… честь от того, что он носит в себе Матрицу Лидерства. У него ранена Искра, и ранена так сильно, что он никогда не сможет всего этого забыть и перестать чувствовать вину. До конца его жизни, понимаешь? А жить он будет до тех пор, пока Матрица Лидерства не решит, что пора сменить Прайма. Для нас это будет подобно целой вечности, а представь, какого ему будет, когда он вечность будет помнить обо всём? А сейчас… — Верóника посмотрела на притихшую Найтингейл, — А сейчас он всё это забыл. Понимаешь? Он забыл об этой страшной войне и знать не знает, через какие ужасы прошёл, какая боль высечена на его Искре…       — Ника, ты… только не говори мне, что ты собираешься…       Верóника взяла Найтингейл за руку.       — Именно это я и собираюсь сделать. Точнее, что я собираюсь не сделать. Я не хочу возвращать ему память. С этого момента он начнёт новую жизнь. Пусть он навсегда забудет, что был Праймом.