Red flags

Daughterс - Lifeforms Вокруг была лишь тьма, ничего живого вокруг, ни одного луча света, лишь темнота, которая утягивала за собой. Всё было мертво, сожжено до пепла, превратилось лишь в воспоминания когда-то прекрасного мира. Тьма и туман покрывали это место, где ничего не могло выжить. Но откуда доносилось рычание? Что-то постоянно где-то точило когти, скалилось и будто готовилось к атаке, к прыжку, который обязательно развеял бы туман. Этот мир давно был потерян, казалось, всё, что было живым, стало мертвым или доживало свои века… Долгие столетия, в которых томилась вся злость, весь оставшийся огонь, который бурлил внутри этого мира, где всё кричало о том, что здесь произошло. Огонь Дракона сжигал дотла, не оставлял никого в живых, вырываясь из сил хозяина, ведь никто не был достаточно силен, кроме него. Он жил в этой тьме столетия, он был потерян и варился в собственной злости, мечтая о моменте, когда сможет выбраться и отомстить. Отомстить команде Светлых, которые победили их, остановили Темные времена, которые он так долго создавал, всё готовил к ним. Вот только Светлая сторона не учла, что Древний огонь сожжет и её, и тогда они останутся безоружными перед его тьмой… И так он создал свой мир. Темный мир, где не было ничего живого, где всё было создано из тьмы и пепла, он обуздал огонь Дракона, управляя им и продолжая свое творенье. И потом появилась она. Марион так благородно пожертвовала собой, своей семьей и младшей дочерью, оставаясь в этом мире, где ничего не осталось, где он всё прибрал к рукам… Он не помнил, сколько столетий они бились, не помнил, когда она впустила в себя Тень, но он помнил, как сломал ее, как огонь бывшей королевы Домино стал пеплом, которым он научился управлять. Иногда Валтор думал, что сам стал Тенью, он забыл, кем был до этого, забыл, что, на самом деле, жил раньше в другом мире, у него была семья, дети… О которых он больше ничего никогда не узнает, ведь Марион, которую он спустя столетия стал называть Мариам, закрыла проход для них двоих. А потом их мир будто ожил. Тогда появились первые искры, спустя тысячелетие он снова почувствовал силу Древнего огня где-то далеко от себя, в другом мире, и вместе с этим стали возвращаться воспоминания, а Марион… Она уже давно погибла среди Теней, оставив лишь Мариам. Но Блум не нужно было это знать. О дочери Марион Валтор знал почти всё, кроме того, что эта фея огня будет настолько глупа, что выпустит сначала Сожженных, когда-то поданных Домино, а после откроет полноценный портал… Валтор не думал ни секунды, возвращаясь в другой мир, вспоминая, что это такое, находя того, кто готов был пустить его в себя. Он все-таки стал Тенью. К счастью, за стеной смерти его предок был разговорчив, хотя ему пришлось довольно долго пошататься по новому миру не в лучшем обличие, успев встретить фею разума, которая… Валтор пока не знал, на что она точно способна, но ему не нравилось, что она могла увидеть, применив силы. Колдун искал место и для Айси, когда-то она была его возлюбленной, но, в отличие, от Мариам ее не стало сразу, ведь огонь был прямой противоположностью ее сил. И Айси отправилась в другой мир вместе с ним, она была Тенью, она искала того, кто готов был вернуться, кто хотел жить, даже если немного… Вот только они не учли одной важной детали, когда все-таки нашли нужного человека за завесой, которая была доступна лишь Теням, древним магам, сестра Блум, наследница Домино, выжила. Одновременно с Айси они попытались вернуться и остались ни с чем, оставив частичку магии той, кто вернулась… Валтор решил, что найдет ее, чтобы подготовить, когда Айси сможет пройти в этот мир, а пока… Она ждала вместе с Мариам, когда Блум все же перейдет на их сторону, когда снова откроет портал. Но пока Мариам втиралась в доверие когда-то своей дочери, он собирался подготовить всё к возвращению Айси и других выживших, хоть и превративших в Тени. Валтору было плевать на последствия, он хотел закончить то, что начал тысячелетия назад, хотел вернуть свой дом, вернуть хаос и огонь, больше не жить в пепле и темноте, а в ярком свете пламени. Ведь тьму всегда освещал огонь, а пламя горело ярко во тьме…

*

Фея разума снова не спала ночами, из Эраклиона не было вестей, никакой связи или сигналов бедствия, спасения, ничего, но специалистам дали четыре дня на выполнения задания, поэтому им приходилось ждать. Эмпатка ждала хоть каких-то новостей, но даже Стелла была бессильна. Тем временем, они продолжали тренироваться, а Муза училась привыкать к чувствам девочкам, когда она помогала им трансформироваться. Сама фея разума еще ни разу не пробовала даже подумать о крыльях, она пыталась разобраться в себе, но это было сложно, учитывая все кошмары, которые ей снились. Она больше не чувствовала Тень, но она видела туман, темноту и чувствовала холод, последнее было похоже на новую силу Беатрикс. Копаться в эмоциях феи воздуха было самым выматывающим, она чувствовала буквально всё. Недоверие, непринятие действительности, воспоминания о смерти, о боли, об Андреасе, страх за жизнь… И Муза чувствовала конец жизни в Беатрикс, но она одновременно жива, из-за чего всё в ней было спутано, а этот легкий огонь внутри нее, покрытый льдом, настораживал эмпатку, не подпускал к себе, будто чего-то выжидал. А потом дни закрутились с невероятной скоростью, только Ривен и Скай уехали, как не прошло и два дня… Эраклион восстановил связь, начав с объявления о смерти Короля, а после объявив нового в такие трудные времена. Муза думала, что упадет со скамейки в холле Алфеи, когда директор собрал всех, и они дружно смотрели прямое включение на проекторе. Шок окружающих буквально чуть не задавил эмпатку, но больше она ощутила холодок, пробежавший по спине Стеллы. — Скай? Король? Он теперь король, прям настоящий король? — не верила Терра, поглядывая то на экран, то на принцессу Солярии. — Мы никогда об этом не думали… Точнее, он не должен был, еще много лет точно не должен, а с возвращением Андреаса всё менялось, но теперь, — заторможено проговорила Стелла, думая, что это значило для ее матери. Как и Скай, Стелла могла занять трон лишь в случае смерти матери, но благодаря волшебству такое было возможно спустя много лет, когда они оба были бы готовы, когда вокруг не было бы таких проблем, а теперь… Могла ли ее мать передумать? Отдаст ли она трон? Пойдет за этими изменениями по уговору с прошлыми королями Солярии и Эраклиона, они будут поддерживать мир друг с другом, а король и королева будут меняться вместе. Стелла всегда думала, это был глупый закон, но почему-то после ситуации с Домино они посчитали, что так будут на равных, а новые правители в одинаковых условиях. Она не знала, была ли готова к такому шагу, но еще больше она переживала, могла ли королева Луна увидеть в Скае соперника, ведь он, что бы не говорил, был амбициозен и совсем не похож на дядю. — Думаете, они не вернутся в Алфею? — спросила Аиша, пока все остальные обдумывали слова Стеллы, а Муза отвлеклась от чувств принцессы на фею воды. Она еле удержалась, чтобы не нахмурится на чувства Аиши, которая уже которую неделю казалась ей странной. «Что-то происходит, а я не понимаю», — подумала эмпатка. — Насчет Ская не знают, но Ривен и остальные наши специалисты… Они должны были быть охраной короля, но учеба же… Как им не доучиться, — проговорила Стелла, поджав губы и быстро глянув в сторону Беатрикс, добавляя: — Если Скай воспользуется всем, что может дать Эраклион, он не оставит поиски Себастьяна, раз они его упустили. Так же, как и способ вернуть Блум обратно, это может стать первой миссией Эраклиона, — высказала свои мысли принцесса. С ней сложно было не согласиться, но если фея света переживала за реакцию матери, то Муза думала о Себастьяне, о котором ничего не сказали в выпуске. — Мне кажется, скоро что-то случится, — проговорила Муза, привлекая внимание подруг. Она долго думала, стоило ли им говорить, но почему-то кошмары сейчас казались не просто ее больной фантазией и страхами за последнее время, а чем-то вроде воспоминаний. Только не ее, а кого-то незнакомого, чужого, кто хотел напугать, но одновременно впускал ее в свое сознание. — Мне кажется, оно уже случается, — заметила Флора, пока остальные ученики Алфеи стали расходиться, радостно и весело обсуждая новость, что их сокурсник стал королем. И только компания фей оставалась на месте, пытаясь понять, как это всё могло быть взаимосвязано и что означало для них. — Тогда мне нужно вам кое-что рассказать, точнее показать, — вдруг сказала Аиша, поднимаясь с их места и смотря по очереди на подруг. Флора удивленно и с сомнением на нее посмотрела, обменявшись взглядами с Террой и Стеллой, одна Беатрикс похоже никуда не собиралась, все еще сидя. — А ты что? — не поняла фея воды, когда она уже собралась куда-то повести подруг. Муза не сдержала легкий смешок, замечая удивление на лице Би, но почувствовав ее смущение, недоверие и даже неуверенность, что они могли ее позвать, ей стало даже жалко фею воздуха. Как бы фея разума не относилась к Беатрикс раньше, она не могла игнорировать все чувства, которые были внутри феи, эмпатка помнила всё, что та сделала, прекрасно понимая мотивы, но не одобряя способы. — Даже мне? — спросила Беатрикс, на что Стелла закатила глаза, цокнула и за руку потянула ее встать. Больше слов не требовалось, Аиша вздохнула и куда-то повела их. На протяжении нескольких недель Муза чувствовала в подруге перемены, сначала это были незаметные вещи, но постепенно фея воды будто больше не горевала по Грею, будто не было всей этой истории любви и чувств. Это волновало фею разума, но она видела, как Аиша не хотела это обсуждать, да и сама Муза была занята своими чувствами. Невольно она начала думать о Ривене, не подозревая, что он и сам о ней думал. А еще она не могла перестать представлять, как они встретятся после всего этого… Девочки до сих пор не знали о том, что между ними происходило, но сейчас, когда она чувствовала, по какой тонкой грани они ходили, ей хотелось быть рядом с ним и не бояться осуждения или быть пойманными. С Аишей они направились к лесу, к той самой их полянке, вместе со Стеллой новая охрана Алфеи пускала их, куда угодно, почти в любое время, кроме позднего вечера и ночи, здесь Сильва пообещал всем головы оторвать, если кто-то выйдет из школы в такое время. — Я уже начинаю переживать, — заметила Флора, когда они отошли достаточно далеко, а фея воды вдруг остановилась. Она повернулась к подругам, выглядев даже как-то виновато, но, когда мимо них пролетел черный ворон, Муза начала прислушиваться к своим силами, вдруг загудевшими внутри. — Аиша… — настороженно произнесла фея разума, а Стелла, будто почувствовав напряжение подруги, блеснула ярко-желтыми глазами с оттенком радуги, после чего за ее спиной появились такие же ослепительные, почти в прямом смысле, крылья. Фея воды тяжело вздохнула, а со стороны послышался шелест веток. — Нет, нет, нам не грозит опасность, — уверенно проговорила Аиша, пытаясь успокоить подруг, а потом посмотрела в сторону леса, откуда показался силуэт. Глаза феи разумы загорелись фиолетовым, из-за чего в следующий момент, еще не видя лица подходящего, она удивленно смотрела на листву и не верила себе. — Грей?! — в шоке произнесла первая Муза. Молодой человек вышел из тени, неловко им улыбнувшись и напряженно смотря на Стеллу, которая продолжала светить глазами и крыльями, но, когда он поднял безоружно руки, все-таки успокоилась. — Обалдеть, у вас запретный роман, — прокомментировала Беатрикс, когда Грей подошел к Аише. Терра и Флора удивленно смотрели на бывшего парня подруги, не понимая, как они могли не понять всё раньше. — Это долгая история, но… — начала было говорить фея воды, пытаясь успокоить нервы. Муза не могла перестать читать эмоции то Аиши, то Грея, будто хотела проверить, что с теми всё было в порядке, они не под влиянием кровавых ведьм или Себастьяна. — Но мы знали, что вы не простите меня, и я сам не искуплю свою вину, пока не узнаю чего-то стоящего, — закончил Грей, держа крепко Аишу за руку. Беатрикс и Стелла обменялись подозрительными взглядами, явно не особо доверяя парню, но все выслушивая и ожидая, что будут делать остальные феи. — Грею удалось узнать, почему он напал на Эраклион, — заметила Аиша, вглядываясь в лица удивленных подруг. Она посмотрела на Музу, будто прося ее поддержки, помощи, ведь верила, что та могла понять, всегда могла. — И что удалось узнать? — все-таки поинтересовалась фея разума, слегка улыбнувшись и сделав шаг вперед, чтобы не стоять так далеко. Грей тоже не сдержал улыбку, но старался оставаться серьезным. — Нам всегда говорили, что Эраклион и Домино были раздельными королевствами, но знали ли вы, что объединись они, могли бы составить хорошее противостояние Солярии. Так вот, в Эраклионе остался один единственный артефакт из другого мира Домино. Осколок красного камня, который поглощает Огонь Дракона и другую силу, окончательно забирая ее, — рассказал Грей. — Как тот камень, что мы использовали, чтобы связать силу, — вспомнила Флора, на что парень кивнул. Они переглянулись, не сразу понимая, причем тут они, Домино и Себастьян. — Но никто не знает, правда ли это или просто безделушка из Домино, — заметила Стелла, стараясь не думать, что будет, если что-то такое попадет в руки Себастьяну. — Да, вот только эта безделушка будет работать в руках предка Себастьяна. Первый колдун, демон-маг, Валтор, — наконец, сказал Грей, смотря по очереди на фей и доставая из сумки, которая всё это время висела у него на плече, какую-то старую книгу и продолжая: — Я искал у Себастьяна в доме что-то полезное, а потом к остаткам Кровавых ведьм заявился сам Себастьян, вот только глаза у него светились черным, и он был очень красноречив, рассказывая, как с помощью такого камня можно забрать не временно силы фей, а навсегда, — выдал всё он, открывая книгу и показывая картинку осколка, который когда-то поместили в корону короля Эраклиона. «Именно демона-мага нам и не хватало», — подумала Муза, надеясь, что Ривен и Скай не встретятся с тем.