Гермиона
Страх пропитал мое тело до самых глубин, я боялась даже посмотреть в глаза своему будущему мужу, заговорить с ним. Если сейчас я себя чувствовала ужасно, так, будто все тело пронзила лихорадка, а ноги подкашивались из-за отсутствия каких-либо сил, то что будет на свадьбе и после, во время нашей брачной ночи? Одно радует — традиция показывать кровавые простыни после первой брачной ночи канула в небытие вместе с остатками старой мафии. Это было унизительно для каждой женщины, неважно кем она была — дочерью самого босса или сестрой капитана — одно чувство невозможности сбежать от глаз, что разглядывают следы крови, признака твоей девственной чистоты, что теперь отдана мужу. Я не хотела ни слышать холодный голос, навевающий страх, ни видеть глаза, через которые на меня словно смотрел дьявол. Не хотела слышать даже своего имени из уст Тома Реддла. Босс впервые приехал в наш дом, потому что захотел просто посмотреть на меня, оценить, будто я какой-то товар или шлюха из борделя, которая подчиняется ему. Реддл хотел удостовериться в словах его подчиненных — что внучка одного из традиционалистов мафии все еще никому не обещана в ее шестнадцать лет. Пожелал своими глазами увидеть девушку, которую ему подсовывают в кровать. Я боялась поднимать глаза на него, однако тычок со стороны матери, что улыбалась во все тридцать два зуба своей фальшивой и услужливой улыбкой, заставил меня ожить. Почему именно ей выпала доля быть такой отвратительной матерью, что практически продает своего единственного ребенка в лапы чудовища, творившего неведомые вещи? Хотя, в синдикате и не было хороших людей. Но неужели она даже не поинтересуется о том, будет ли Реддл груб со мной, с позиции матери? На секунду я ожила, чтобы потом снова умереть от того, что я увидела в глазах Тома Реддла — смерть. Мне хватило одного мимолетного взгляда, чтобы понять — счастья в этом браке не будет.Том
Гермиона смотрела в пол, явно напуганная всей ситуацией, что творилась вокруг. Не хочу, чтобы она смотрела вниз. Не хотелось ни видеть страха в ее глазах, ни замечать дрожь ее тела и мурашки от моего голоса. Придется научить ее держать голову выше. Я подошел к ней поближе, но та сделала маленький шаг назад. Так делали все; брат однажды сказал, что это моя якобы аура всех так отталкивает. Придурок. — Тебе нечего бояться, Гермиона. Я не обижу тебя, — старался произнести это как можно спокойнее. Когда Гермиона подняла голову, по взгляду было понятно, что все ее страхи остались позади. Она пыталась казаться бесстрашной, но в такой ситуации это у нее не получилось бы. Глаза моего будущего смотрели на меня. Непередаваемые чувства того, что я делаю что-то правильное. — Умница. Теперь ты всегда будешь такой, с этим огоньком в глазах. Ты моя будущая жена, босса «Volo della morte», и ты будешь смотреть на других сверху вниз.