«Кажется, твоя удача покинула тебя, Марк»

Холодный бетонный пол, из-за которого в комнате, как казалось, была минусовая температура. Железные прутья, заменяющие дверь в «комнату», если ее можно было так назвать. Да, вы правильно поняли. Это была камера. Снаружи иногда проходили надзиратели, которые намеренно стучали по решёткам, не давая заключённым отдохнуть. Вся эта атмосфера нагнеталась с каждой минутой, создавая ощущение, что ты проведёшь здесь весь остаток жизни. Хотя, для некоторых так и было. И Марк, находящийся в этом месте, обречён провести здесь следующие годы… Точнее, так он считал. Стоя позади Цезаря, который мило беседовал с полицейскими, Хитклифф представлял самые ужасные исходы всего этого дерьма. Когда один из служителей порядка косо посмотрел на него, у Марка пробежались мурашки по коже. — То есть, вызов был ложный, да? – недовольно вздыхая, полицейский смотрел на Марка, который был готов провалиться сквозь землю, лишь бы уйти подальше от этого взгляда. — Ложный? Скорее, чистая случайность. Я ведь думал, что это мог быть и вор. – сделав скобочки, брюнет повернулся к Хитклиффу и, подтолкнув его вперёд, с улыбкой продолжил разговор. — Как оказалось, это просто был мой друг, который решил сделать мне сюрприз. Марк кивнул на слова Торреса, нервно улыбаясь полицейским, что создало больше подозрений в его сторону. — Гх, ладно, пошли уже, – видимо, у второго кончилось терпение. Тот лишь направился к машине, не собираясь дальше разбираться в ситуации. — Стой, но, – смотря в сторону уходящего напарника, второй лишь тяжко вздохнул, понимая, что его не подождут. Попрощавшись с парнями, последовал примеру другу, уходя обратно в машину. Марк облегченно выдохнул, как только закрылась входная дверь. Однако хитрая ухмылка, которую он заметил на лице брюнета, заставила лишь сильнее напрячься, вспоминая диалог накануне: — У тебя меньше минуты, чтобы принять решение, Марк. – лёгкая ухмылка придавала коварности его словам. Просто не хотелось верить, что он попал в эту ситуацию. — Я.. ну.. – смотря на выходящих из машины полицейских, проговорил парень. — Ну? Тебе стоит поторо- — Я согласен, – выпалил Хитклифф, перебивая Торреса. — Правильное решение, Марк. – ухмылка резко превратилась в добродушную улыбку. Именно с ней он направился к двери, в которую уже стучались стражи порядка. И вот, сейчас они стояли в коридоре, где тишина все сильнее и сильнее давила на нервы Марка. — Мы ведь договаривались, не так ли? – пройдя за спину журналиста, он обвил руками его тело, положив голову на плечо. Все же разница в их росте не была сильно большой, и он спокойно мог позволить себе это движение. — Блять, отвали. – бурно реагируя на эту выходку со стороны Торреса, Хитклифф выбрался из чужой хватки, продвинувшись чуть дальше по коридору. — Разве это я должен получить за спасение твоей задницы? – брюнет проговорил эти слова обиженным тоном, играя жертву. Хитклиффу нечего было ответить на это. — Ты так мило смущаешься. – снова подходя ближе, он потянул руку к лицу шатена, но ее перехватили, не давая продолжить действие. — Хватит, – возразив, он недовольно смотрел на Торреса, который будто получал кайф от всей ситуации. — Да ладно… — Да ладно?! Да ладно, блять?! Ты буквально должен трахнуть меня, просто потому что… — Ты сам влип в это, и тебе же и отвечать. Снова повисла тишина. Цезарь прав, и Марк сам виноват в сей ситуации. Может, всё-таки работать в офисе намного лучше, чем быть журналистом. Безысходно вздохнув, он повернулся к музыканту, собираясь что-то сказать, но ему помешали это сделать. Помешали губы. Чужие губы, которые слишком резко впились в его. Они были такие мягкие… в отличие от губ шатена, которые были довольно грубыми и даже колючими из-за засохшей пленки, которая обычно покрывала их. Шокированный этим действием, Марк чуть приоткрыл рот, что дало брюнету возможность проникнуть внутрь языком. Хитклифф зажмурился, а щеки, на которых недавно был лишь легкий румянец, полностью приобрели красный оттенок. Цезарь подтолкнул Хитклиффа к гостиной, а тот в свою очередь даже и не сопротивлялся. Не отрываясь от поцелуя, брюнет довёл Хитклиффа до дивана, где второй врезался в подлокотник мебели, падая на спину вместе с брюнетом. Испугавшись падения, он нечаянно укусил Торреса за губу, из-за чего тот недовольно промычал, отстраняясь от Марка и нависая над ним таким образом. Шатен виновато смотрел на потирающего больное место Цезаря и, не давая отчёт своим действиям, сам потянулся к нему, сцепляя руки на затылке черноволосого. Парень притягивал его к себе, и они вновь слились в поцелуе. В этот раз Марк сам этого хотел. Медленно поцелуи начали спускаться ниже. Черноволосый чуть стянул толстовку, оголяя таким образом ключицу, где он перешел с поцелуев на засосы, снова поднимаясь вверх. Из уст шатена раздался стон, когда Торрес оставил пометку на шее. Марк не ожидал такого от себя и, покраснев пуще прежнего, стыдливо заерзал под музыкантом. Торрес снова впился в чужие губы, попутно проникая руками под верхнюю одежду. С помощью пары движений брюнет снял не нужную в данный момент вещь и, будучи довольным этим действием, он приподнялся на руках, осматривая Хитклиффа сверху. Вид без одежды ему нравился гораздо больше. Марк же прикрывал половину покрасневшего лица рукой. Цезарь нежно взял в руку чужое запястье и, преподнося ближе к себе, начал нежно целовать блязик, пока шатен задыхался в смятении. Звенящий звук от пряжки ремня заставил Марка напрячься. Он перевёл взгляд на Торреса, который в тот момент возился с ремнём. — П-погоди, – выдавив из себя голос, он попытался отодвинуться от темноволосого, но тот лишь закинул его ноги на себя. — Я буду аккуратен, правда, – лукаво произнес Торрес, чуть давя на бугорок, образовавшийся в паху. Сдавленно простонав, Хитклифф перестал сопротивляться, что дало брюнету наконец снять с него темно-синие джинсы, попутно зацепив и трусы. Смотря на стоящий член, из которого начинала вытекать полупрозрачная жидкость, он подавил в себе желание высказать шутку, которую только что прокрутил в голове. Поднимаясь вверх, он остановился на ключице, тут же оставляя на ней засос, что сподвигло Марка на очередной стон. Это лишь сильнее заводило Торреса. Тот неопрятно начал стягивать с себя пиджак, который сковывал его в движениях. Он скинул его туда же, куда ранее летела толстовка. В чуть приоткрытый рот что-то вошло. Длинные и тонкие пальцы, которые Торрес «увлажнял» в слюне журналиста, чуть надавливали на язык. Вытащив их, он снова сплелся с шатеном в поцелуе, одновременно начиная растягивать того. Хитклифф начал сильнее ерзать под темноволосым, сжимая руки на плечах музыканта. Оба изнемогали от возбуждения, потому и брюки Торреса с нижним бельем были сняты. Он начал аккуратно вводить в него свой пенис, пытаясь причинить как можно меньше боли. Мило, что он задумался хотя бы об этом. Хитклифф же в свою очередь изогнулся под ним дугой, сопровождая это действие протяжным стоном. Первый толчок, второй, третий… каждый из них сопровождался либо стоном, либо шипением со стороны шатена. Темп увеличивался в скорости, и казалось, что стоны шатена слышны были даже живущим в соседнем доме людям. Уже спустя время шатен кончил, «выливая» белую липкую жидкость себе на живот. Темноволосого тоже надолго не хватило, и он излился прямо в Марка, буквально сразу же после него. — Гандон, – рвано дыша, выдал Хитклифф. Возможно, если бы у него было больше сил, он бы с удовольствием ушел от темноволосого куда подальше. — Какой есть. – устало опустив голову на грудь шатена, Торрес также пытался придти в себя, собирая силы на душ.