***
Светлый кабинет с стенами кремового цвета, деревянный пол и парочка лакированных парт. Рояль, доска на всю стену и несколько чехлов из под инструментов. За клавишным сидит низкорослый сутулый парень с вьющимися волосами, кажется он что-то сочиняет. – Эй, музыкальный класс нужно закрыть, так учитель сказал, – отчётливо помню этот безразличный голос. Его обладатель высокий, волосы светлые, рубашка накрахмаленная. Я не помню его лица(Почему?). – Да, конечно, – какой-то стеснительный парень с чёрными волосами и красным акне на бледной коже. Он аккуратно закрыл крышку рояля, начал неряшливо собирать разбросанные по всему кабинету нотные листы и тетради. Пока тот выходил из класса, старшеклассник в дверях лишь смотрел на него и медленно покачивал головой. Продолжая наблюдать он всё больше съедал глазами сутулого парня и с улыбкой разглядывать его шею и руки. Как только тот вышел, он захлопнул дверь и запер на замок. Мотнул блондинистой шевелюрой и блеснул зловещей ухмылкой. – Эй, меня зовут ××× Давай обменяемся номерами, я бы хотел пообщаться с тобой(Почему я не помню, как его зовут?). – А? Ох, я Юки, Юки Минами, я буду рад стать друзьями, – пожал его руку невысокий школьник, он не был уверен в этом решении, но хуже уж точно не будет(Точно?). Зря он это так. Лучше бы просто ушёл и забыл. ×××-сан постоянно звонил, писал и звал куда-то. Казалось, он хочет поглотить музыканта полностью и ничего не оставить. Каждый день он ждал его после уроков, чтобы проводить домой, сходить вместе в магазин пластинок, донести сумку и просто посидеть рядом, пока он доделывает домашнее задание. Эта привязанность и настойчивость быстро перестала казаться приятной или милой, она переросла в причину для мысли: "Почему ему так хочется привлечь на себя внимание? Почему именно моё?". – Привет, Юки-сан, как прошёл твой день? Я видел, что недавно в шестом районе открылось кафе с кошками! Давай сходим? – Мне больше собаки нравятся...– стеснительно сказал музыкант, потирая запястье. Оставалось только соглашаться и просто довольствоваться общением с хоть одним сверстником, который спокойно относится к нему. Остальные же редко хоть как-то реагировали на одиноко сидящую фигуру в углу класса, так получилось, что ни разу и никто не заговорил с ним в старшей школе. Это никогда не было проблемой, но стало в неё превращаться, когда разговоры с одним человеком начали раздражать и утомлять. – Доброе утречко! Я слышал у вас отменили первый урок, поможешь мне в библиотеке, учитель хочет достать какие-то книги, а я там совсем ничего не смыслю. – Если честно, я там тоже очень редко бываю, наверняка ничем не смогу помочь. – Да, ладно, пошли! Вместе веселей! Этот мерзавец заставил парня влюбиться в себя, хоть и без его ведома и соглашения, и получилось это даже лучше, чем он ожидал. Одним из таких же летних дней, что и раньше, он также дождался его у порога школы, но на этот раз позвал к себе домой. Они как и всегда вышли из здания и направились в сторону четвёртого района, что немного настораживало, но не настолько, чтобы отказаться. Постепенно ухоженные улицы сменились на ряды из невзрачных зданий, наваленных друг на друга. Здесь мало, кто живет, только те кому нечего терять приходят на съедение пугающим тварям и близко не стоящим с человеком. Сложно сказать, что испытывал музыкант к своему знакомому. Любовь? Слишком сильно сказано. Это скорее было что-то наподобие незнания настоящих чувств и лишь немая попытка узнать, что это такое. Попытка испытать чувства и узнать, какого это, знать что другой думает так же о тебе. Минутная слабость и короткий шаг в сторону от идеального исхода, в котором существуют лишь музыка, он и мятые листки бумаги. Они вошли в один из низких домов и спустились по лестнице в помещение, больше похожее на подвал, чем на жилой корпус, хотя там и был ряд дверей из металла, напоминающих что-то опасное и недоступное. Дверь отворилась после того, как ключи повернулись три раза(почему именно три раза?) и после нажима впустила их внутрь. Комната выглядела одиноко и сухо, в ней не было ничего лишнего, кроме дивана и кровати, покрытых небольшим слоем пыли. На рабочем столе стопка каких-то спутанных бумаг и учебников. На пустой стене плакат. – У тебя... уютно, – немного удивлённо сказал парень, рассматривая это место. – Да, так и есть, – странно улыбнулся он, медленно подходя к музыканту... А что потом? Потом боль. Минами почувствовал резкую боль ближе к плечу и холод прошёлся по его коже, кажется ничего не поняв, он спрашивал себя: "Что такое?", хотя ответ был прост, как мир. Он закрыл часть шеи и плеча, что так сильно ныла рукой и почувствовал что что-то не так. Бледную кожу скрасила текущая кровь, а белая рубашка покрылась вытянутыми ржавыми пятнами. Он пытался повернутся к ××× и попросить его о помощи, но он не делал ничего, просто стоял за спиной смотря пристально и с улыбкой. Его глаза...они были другими, в них что-то переменилось, и речь даже не о их цвете. Они были холодны и безразличны, черные белки и красные, как кровь, стекающая по рукам Юки зрачки сверлили его, пока их хозяин осторожно вытирал рот. – Как красиво... тебе идёт красный цвет. Глаза Минами были полны слёз, он понимал, что это, вероятно, его последний день на этом свете и его музыке также настанет конец вместе с ним. Его "друг" грубо схватил за шею и открыл рот, собираясь сделать укус, все, что пытался сделать Юки, все его попытки из последних сил выбиться из объятий близкой смерти были бесполезны и совершенно ничего не меняли и все эти пустые движения только делали его более жалким. Удивительно, но он не умер. Проснувшись в больнице, пустой белой комнате, пахнущей лекарствами для зубов и дешевым спиртом он совершенно ничего не понял. Пока не пришла низкая медсестра с ровным и довольно говорящим о её личности каре, он сомневался в реальности происходящего и своём состоянии. Его жизнь стоила не так много, всего-то несколько десятков тысяч иен и большая часть чистой и красивой кожи. Теперь вместо нее лишь красноватые пятна и полосы, больше нет ни спины, ни плеч, ни рук, ни Юки. Теперь он лишь тело с красными пятнами.***
120\80. Пожалуй, кофе пить не нужно. Сегодня стоит сходить в магазин пораньше, чтобы успеть до закрытия. Молоко, сахар, кофе и белый хлеб. Ярко-синей ручкой подписываю внизу списка: "краска для волос", синяя надпись после черных линий - это нарушение правил. В дверь раздается звонок, этого не происходило довольно давно, учитывая, что аренду я плачу довольно исправно. Ута. Кто он? Он - высокий парень из квартиры ниже, вечно улыбающееся лицо с надменным взглядом, неровная стрижка и странная татуировка. Если бы не всего одна причина, я бы никогда не открыл бы дверь ему, но к сожалению, чёрная туника уже висит в прихожей, а глаза с тёмными склерами рассматривают меня. Мы молчим долго, я сижу напротив в тёмно-сером кресле, обитом материалом, напоминающим что-то между облаками и микрофиброй. Этот человек не внушает доверия, кажется ему нужно от меня что-то определенное. Эти сверкающие зрачки красного цвета уж точно не источают дружбу, любовь и доброжелательность. Скорее - животную часть, что надолго скрыта под сотнями масок, что прячутся за душой каждого из нас. – Что тебе от меня нужно? – недоверчиво спросил я, смотря на пса, что сердито сидел в углу. Чувство такое, будто через секунду он вцепится в ногу нашему "гостю". – Ты не очень-то дружелюбный, но ничего, я не против. Просто хотел пообщаться, возможно оставить свой номер, – Ута попытался немного улыбнуться, у него не получилось. – Я тебе отказал и ты теперь бесишься? Мне не нужен твой номер, не хочу разговаривать с вами, - чёрство ответил я, немного повернув голову в профиль, чтобы заметить крупные капли дождя за окном. Точно, Цую. Значит ли это, что мне опять будет постоянно холодно и промозгло? Кого я обманываю, в этом городе холодно всегда, это не зависит от погоды. – Нет, это никак не связано. Мне просто хотелось бы ближе познакомиться со своим соседом, – сказал он, теперь улыбка все же получилась, но неискренней и немного гадкой. – Ладно. Как скажешь. Я спокойно сходил в комнату за бумагой и выписал свой номер для надоедливого знакомого, а тот в свою очередь поспешил удалиться. Зачем всё это? Неужели жизнь настолько циклична, что одно и то же произойдёт дважды за семь лет? Звучит как очень не смешная шутка, надеюсь ей она и останется. Покупать краску я не стал. Отросшие корни выглядят не так плохо, как могли бы, ещё есть время. По новостям всё ещё рассказывают о бессмысленных боях гулей и голубей, пытаясь убедить глупый народ в том, что правительство держит ситуацию под контролем и обычным гражданам Токио не стоит опасаться смерти от рук человекоподобных чудовищ, что так сильно хотят скрыть свое лицо. Это страшно, выходить из дома и не знать, что будет дальше. Ведь ты никогда не угадаешь, что произойдёт с тобой сегодня, кто на тебя нападет, куда ты убежишь. Но мне не страшно, я слишком хорошо знаю, что такое попасть в руки этим тварям, слишком хорошо, чтобы им снова довериться. Я совсем пропащий последние несколько лет, больше похож на куклу, чем на настоящего человека, и чья это вина? Совсем недавно мне звонила Химино, я не помню, что это за женщина, но кажется, она была моим психологом. Предлагала продолжить сеансы. Я выбросил телефон.***
– Привет, Юки, – сказал Кейсуке, стоя в дверях кабинета, я чувствовал, что его улыбка полна тепла, иди мне просто казалось. – Уже пора уходить? – грустно спросил я, тот в ответ лишь кивнул, но необычно для себя зашёл в кабинет и сел рядом за соседнюю парту. – Сыграешь мне? – спросил он, передавая мне в руки гитару, что оказалась рядом и бросая взгляд на стопку тетрадей. Он осторожно взял одну из них и начал листать, остановился на одном развороте и положил его передо мной. – Но она не закончена... ладно, – я дал слабины от взгляда парня и согласился, немного отодвинувшись в сторону. Моё лицо на асфальте, глазами считаю осколки зубов. Моё тело - полотно, твоих лучших рисунков. Ты не волнуйся. Не останусь. Отползу подальше. Меня и так не видят, я стал совсем прозрачным - его взгляд был таким заворожённым, как будто он не видел ничего кроме меня и в комнате, кроме нас не было ничего, что могло помешать. – На сегодня хватит. Я поднялся со стула и аккуратно поместил потрёпанную гитару в чехол, а ноты забросил в бордовый рюкзак, в нём всегда было место для лишних и никому не нужных вещей. Но, к сожалению, для меня там места не было. Очень жаль, правда. Но куда больше жаль, что все это было не по-настоящему.