Чёрт возьми

       Тяжёлый день. Ты уже не помнила, как нашла путь до кровати в совершенно противоположном крыле; как предварительно приняла контрастный душ, освеживший напряженное тело, переоделась и как же выпила стакан чего-то крепкого, любезно предложенный не менее уставшей Ванессой. Алкоголь вдвойне расслабил твоё состояние после нескончаемого труда в городе — несмотря на то, что капитан Ями изначально отгородил своих подчинённых от восстановительной деятельности зданий, позже все, абсолютно все задания были посвящены именно этому. Ни у кого не осталось выбора, да и ни Короля магов, ни Сукехиро это больше не заботило — работать, значит, работать. Особенно всех подстегивал к движениям Аста, звонкими криками под грубоватый голос своего демона будивший всё живое здание.        Гуд в голове с каким-то неизвестным белым шумом морозил ушные раковины. Ты блаженно улыбнулась, чувствуя под собой прохладную постель, такую, одновременно тёплую и щекотливую, что невольно заелозила, едва проваливаясь в сон. Больше тебя ничего не отвлекало. Сладкая горечь на языке и долгожданная атмосфера только сильнее вынудила перевернуться и зарыться носом в подушку.        Сегодняшний день проносился черно-белыми картинками, светлыми пятнами расплываясь перед пеленой закрытых глаз. Или уже вчерашний. Вытянула звенящие от усталости стопы и сжала простынь, где-то вдалеке тихо скрипнула дверь и тут же защелкнулся замок — наверное, Ванесса наконец зашла в свою комнату, а может и Ноэль. Первая, наверняка, вырубилась на диване в зале.        Утром ты, как обычно, поднимаешься с кровати, выпиваешь стакан воды из графина на тумбочке и надеваешь тапочки, чтобы выйти из комнаты и пройтись до общей ванной. Ничего нового. После процедур переодеваешься, и новый день проходит, как кинопленка. Всё повторяется, всё кружится. Ты будто замедляешься на особо ярком моменте вчерашнего дня — разгребать развалины с бешеным Астой и его не особо двигающимся Либе, не говоря про, объявившего соревнования, Леопольдом, приходилось почти что в новинку.        Ты чертыхалась себе под нос, с помощью магии растений поднимая сначала один валун, а после и второй. Медленной, тягучей лозой перебрасывала их за город, куда-то в недалекое поле. Больше четырёх осилить было сложно, ведь расстояние преодолевать приходилось непростое. Даже пролетающий мимо командир Алых Львов с гордостью похвалил тебя, улыбнувшись и цокнув на таскающих туда-сюда множество материалов брата и Асту.        В очередной раз почувствовав на своей спине чей-то изучающий взгляд, ты нахмурилась и резво развернулась. Позади только относительно скучающий Либе, для вида даже не пытающийся поднять палку под ногами — твоя же магия быстро скользнула к напрягающему глаза предмету и бросила к общей куче, двигающейся по направлению на юго-запад.        — Ты совсем ничего не будешь делать? — с лёгкой провокацией ты сердито оттянула уголки губ и сжала ладони в кулаки, понемногу ускоряя движение парочки камней.        — Нет, — ты буквально вдохнула яркий запах его наглости, смешанной с ленью. Алые, кровильные глаза прожигали и явно хотели сбросить с себя лишнее внимание с твоей стороны. Однако в груди ты была гораздо увереннее, чем показывала это надутыми, едва покрасневшими щеками. Либе приподнял одну бровь. — Занимайся своими делами, а то разрушишь здесь всё ещё больше. Хотя куда больше, — отстраненно добавил тот, осмотрев только одну улицу перед собой.        Ты гордо мотнула головой. Аста, кажется, приметил небольшой диалог между вами и был крайне рад тому, что у такого, как Либе, появляются первые дружеские связи. Но он же не знал их содержания. Дьявол продолжал откровенно пялиться на твою спину, в плечи, даже заглядывал в лицо, чуть изменив собственное местоположение — едва уцелевшее на противоположной стороне здание стало для него опорой.        — Прекрати, я же вижу, — не сдержавшись, шипишь ты, чувствуя, как магия колеблется прямо на твоих ладонях.       — Ты мне?        — Да, тебе, — желание замять это дело превысило желание продолжить и выиграть, заставить юношу работать. Поскорее бы закончить со всем. Зачем тратить нервы на что-то лишнее? Однако Либе не мог читать мысли, хоть они прекрасно отражались на твоём недовольном лице.        — Что прекратить? — руки схватывало железо: тебе вдруг захотелось кинуть в него одним из валунов, но ты отчаянно сдержалась. «Расслабься, — тихо проговорила внутри себя в попытке взять ситуацию за шкирку, — он просто немного другого... Уровня. И расы. Он, наверняка, не со зла, не знает, что такое совместные усилия и общий труд».       — Ты слишком пристально на меня смотришь. Мне мешает это сосредоточиться.        После этих слов чувство какого-то странного, необычного холода накрыло коленки, и ты быстро опустила глаза, увидев, как порывы ветра проходят насквозь твоих тёплых облегающих брюк. Либе снова смотрел на тебя. Теперь всё казалось более чуждым. Магия — точно, а ты контролировала свою магию? Беспокойство вынудило зашевелиться под тяжестью словно-таки атмосферного давления, сейчас казавшегося гигантским дубовым матрасом. Красные глаза демона до сих пор преследовали тебя, что только добавляло некого страха. Его когтистые руки скрещивались на торсе: он был худоват по сравнению с Астой, но одного роста и с похожими чертами лица. На удивление, отметила ты сейчас, прямо сейчас, а не в какой-либо другой день, это даже казалось лучше и смотрелось с чёрным полотном заместо нормальной одежды эстетичнее.       Дыхание слегка сорвалось. Ты была уверена, с тобой что-то происходило. Тело металось из жара в холод, а под рёбрами бешено стучало сердце, порываясь пробить кости насквозь, вырваться и оставить тебя ни с чем. Губы раскрылись, но, по крайней мере, точно не слипшиеся веки. Яркая картинка сна быстро покинула тебя.       Да, прошедший день перематывался на повторе в твоём сне, и теперь даже было спокойнее. Усталость, конечно, ударила неслабо, вполне ощутимо по голове и обостренно накатившим чувствам. Осознание фантомности собственных эмоций за прошедший день всё больше порывало тебя проснуться и избавиться от них, однако окружившая духота не давала и сдвинуться с кровати.        Ты и вправду не могла пошевелиться. Может, это сонный паралич? Казалось, страшно испытывать его впервые. Тяжёлое дыхание смешалось с напряжёнными коленями и похолодевшей, взмокшей поясницей. С губ нестерпимо сорвался вздох, а следом и протяжное, отчасти недовольное мычание. Одеяло потянулось вниз.        — Заткнись, — шуршащий, казалось, на первый взгляд, незнакомый тон, будто старый диктофон, выплеснул едва уловимый приказ. Снова соскользнул почти невинно, сладко короткий голос и вынудил шикнуть того вновь: — Заткнись, пока я тебе рот не закрыл.       Сейчас уже было не до тучной истомы, окружившей тебя раскаленным воздухом: ты чуть было не взвизгнула, дернувшись назад, и всё равно ударилась затылком о стену. Стопы вновь потянули в другую сторону и ещё шире расставили в стороны — магия не работала. Потоки маны не поддавались мыслям, а гримуар и вовсе отказался вмещаться в ладонь. Голова звенела от резкого соприкосновения со стеной, а после и мягким матрасом.        На секунду ты полно выдохнула, уперевшись нечётким взором в потолок, и более осознанно почувствовала слишком пошлое прикосновение, несомненно, чужих губ к внутренней стороне твоего бедра. Влажно. На тебе вообще было надетое перед сном нижнее белье? Сорочка бугром свернулась на талии, и в едва ли не кромешной тьме становилось сложным распознать кого-то перед собой.       — Что происходит? — ты старалась сохранять здравый рассудок и хладный ум. В здание, полностью контролируемое Генри, не мог попасть чужак, не мог найти твою комнату и раздвигать твои лодыжки. Это абсурд — тебя посетила мысль, что всё походило на слишком реалистичный сон.       — Ты ещё вопросы умудряешься задавать? — гадкая усмешка вынудила тебя подумать лишь об одном существе на всей планете, способном в таком пренебрежительно знакомом тоне разговаривать с тобой. Губы коснулись натянутой мышцы, в паре дюймов от бесстыдно раскрытой промежности.       Чуть выждав, ты с силой двинула правой ногой в попытке высвободиться от захватывающего чувства цепей его мощных рук. Почти. Затем и левой, что отнюдь вырвало из него прежнее фривольное состояние раздраженным цоканьем.        Его грубые ладони, полностью чёрные и такие большие, слегка перехватили лодыжки до ощутимой боли и прижали согнутые колени к постели, едва не надавливая теми на плечи. Терпкая боль проволокой перекрутила ноги, заставляя промычать и наскоро прикусить губы. Серое лицо в перекошенном недовольстве склонилось над твоими глазами, перекрытыми безвыходной, слезной пеленой. Ненавидела антимагию.        — Рыпайся, сколько хочешь, — прохрипел демон, — но хуже будет только тебе.        Руки немного расслабились и опустили щиколотки, ставя пятки прямо перпендикулярно кровати — настолько широко, что ты и не знала, способно ли твоё тело на это.       — И не вздумай кричать, — как бы на всякий случай добавил тот. Может быть, это все-таки сон? Указательный палец безжалостно оказался зажат между зубами, и ты услышала отнюдь самодовольную ухмылку Либе. Другой рукой смяла простынь под собой.        Тёплые губы практически сразу прижались к бедру, влажноватой дорожкой спустились вниз и задержались на той самой напряжённой мышце — резковатый укус, и ты дергаешься, не сильно-то и желая сдержать всхлип. Хочется верить, что шероховатый язык в извинительном тоне зализывает образовавшееся покраснение, но тягучие поцелуи не стоят на месте, ведут выше к лобку и припадают к удобно раскрытому капюшону клитора, чуть выше самой горошины, в неконтролируемом возбуждении чуть выпятившейся вперёд.        Хнычешь жалобно, даже боязно. Мозг без лишних усилий накручивает сотню различных сценариев, когда плаксивый голос срывается короткими, хрипловатыми писками — дьявольский язык горячий, аккуратный. Он внимательно, не упуская деталей и крошечных миллиметров, вылизывает промежность и периодически посасывает клитор, окончательно заставляя закрыть рот двумя руками.        Теперь это казалось до головокружения приятным. Плотный, напряжённый узел бархатным шлейфом расходился по телу, стягивая каждое движение, чувство, эмоцию, отраженную нахмуренными бровями или трещинками на покрасневших устах, в один ком, всё больше и больше напоминающий бомбу замедленного действия. Либе продолжал двигаться в одном лишь темпе, умеренно прижимаясь к промежности и используя только свой рот — избыток слюны и вытекающей от возбуждения смазки иногда вынуждал его отстраняться, чтоб сглотнуть, и припадать вновь. Он снова закрутил какую-то знакомую только ему петлю на клиторе и втянул его испачканными, липкими губами, вместе с твоим полукриком, прижимая бёдра к себе.       Дерзковатые руки когтями прошлись по внутренней стороне одной из ног, и фаланга среднего пальца прижалась к истекающей соками промежности. Ты поздно осознала за стойкой стеной накрывающего наслаждения, что могло это значить. Либе не составило труда найти вход во влагалище: до безумия мягкие влажные стенки встретили только один палец едва ли не враждебно — конечно, коготь мог навредить тебе — скопившиеся в уголках глаз слёзы тонкими нитками спали на кровать, таз приподнялся, но, пожалуй, оргазм прошиб электричеством именно в эту секунду. Пульсирующая боль от его бесцеремонного входа слилась с безумно сжигающим тебя чувством удовлетворения посредством такого яркого смещения ощущений.        Запястья дрожали вместе с трясущимися пальцами у онемевше раскрытых губ. Хотелось передохнуть хотя бы чуть-чуть, но, только стоило груди с царапающимися о ткань сорочки, вздернутыми сосками спокойно опуститься, дьявол протолкнул палец глубже. Ты сомкнула челюсти. Несмотря на то, что он был не настолько уж большим, вторым входить не решился, довольствуясь узостью плотно обхвативших его стенок.        Внутри всё продолжало пульсировать, тишина напрягала, но её будто как таковой и не было: Либе снова двинулся, шумно выдохнув, когда смазка с мягким звуком склеилась с основанием пальца. Опять. Поначалу движения казались изучивающими, пожалуй, только первые четыре, затем же ты вновь закрыла себе рот, не справляясь с очередной волной. Его губы прижались прямо к клитору, оставаясь в таком положении какое-то время, пока язык дразняще ласкал промежность.       Слёзы. Демон буквально трахал тебя одним из своих пальцев, а бёдра только приглашающе насаживались — кажется, он тоже это заметил, потому только ускорил темп, срывая выкрики и жалобные всхлипы с твоих обветренных, искусанных уст.        Ноги затряслись в очередной раз, кончики пальцев онемели, губы дрожали в преддверии истерики — ты постаралась одним разом выплеснуть это из себя: шумно выдохнула, не подрасчитав, и тонко простонала, чувствуя, как от бессилия закатываются глаза. Но Либе это не понравилось, несмотря на то, что со лба того скатывались крапинки пота.        — Блять, как же меня это раздражает, — говорил он сам себе или общался с тобой: тебе дела не было. Бёдра расслабились, разошедшись в стороны и скатившись ниже. Дьявол приподнялся, наощупь взял что-то с правой стороны кровати и, сомкнув это в наподобие комка, подтянулся к тебе. — Открой рот, — заместо исполнения приказа ты просто смотрела на него едва расплывчатым взглядом. Сглотнула, чувствуя, как в низу живота снова образовался плотный узел. Красные глаза смотрели на тебя, точно лазерная указка, ровно с одной лишь целью.        Ты сомкнула колени от повеявшей прохлады, но челюсти так и не раскрыла. В его руках успела заметить собственные трусики: то ли он извращенец, то ли ты, однако теперь хотелось кое-что спросить. Когтистые пальцы надавили на губы, один из которых оставался влажноватым — ощутимая соленость и пряность без усилий проникла с ним внутрь рта. Либе, как и ты, оставался слишком читаемым в данный момент. И твой заинтересованный огонёк нахмурил юношеские брови, заставляя чуть отстраниться.        — Слушай, а...        — Нет, — фыркнул, даже не услышав вопроса, и почти впихнул ткань в твой рот.        — Да погоди! — возмущённо отбиваешь его руку и тем самым хватаешься за крупное запястье. — Я не буду спрашивать, зачем это всё, — снова понимая просто пиздец, а не ситуацию, ты машинально улыбаешься, не веря в произошедшее. — Но мне кое-что... — твои глаза крайне любопытно опускаются к черному телу, где приблизительно должен быть пах, — любопытно узнать, раз уж на то пошло.        — Тц, — колко слетает с губ Либе, вот только ухмылку сдержать не может. Меняет собственные планы и неожиданно откидывает нижнее белье в сторону, перед твоим лицом; на коленках отходит обратно, снова сгибает одну из твои ног и с помощью другой массивной, излучающей красный свет руки хватается за таз, тем самым в одно мгновение переворачивая тебя на живот. — Сегодня у меня другое настроение, придурошная.        — Ещё и обзывается, — тебя немного расслабляет его голос: тишина и вправду казалась убийственной до некоторых пор. Демон не обращает внимание на едва слышимое бормотание и ловко прогибает твою поясницу, чтоб задница как можно удобнее выпятилась кверху.        А можно ли было забеременеть от такого, как он? Ты подгибаешь под себя подушку, обнимая её руками, и тихо стонешь, когда его язык горячо проходится по дрожащей промежности. Большие пальцы растягивают в стороны половые губы, позволяя лицу уместиться прямо между ними. Либе снова тщательно вылизывает чувствительное место, юрко лаская кончиком языка своеобразное колечко входа, на немного позволяя себе войти внутрь. Ты не смогла бы сосчитать, сколько же времени ему понадобилось бы, чтоб довести тебя до оргазма одним только ртом.        Развратное хлюпанье смазки от соприкосновения с его потягивающими соки губами закладывает уши и только вынуждает беззащитно робеть, раздвигать бёдра и чуть ли не насаживаться на удовлетворяющее лицо. Ты стала более поддатливой: может, это ему даже понравилось?        Снова стонешь, старательно закрываясь подушкой, и чувствуешь, как вот-вот заплачешь от дразнящих движений шероховатого, длинного языка демона. Бёдра покрываются тонкой плёнкой влаги от нескончаемых ласк, его руки ведут по всей площади растопыренной задницы, оставляя несколько багряных полос, и шлепают. С каждым разом всё размашистей и словно-таки чего-то требовательней. Либе царапает и внутреннюю сторону бёдер, резковато и быстро круговыми движениями надрачивая клитор. В ушах только бешеный стук сердца и собственный писк с явным предыханием от недостатка кислорода. Он в третий раз довёл тебя до оргазма, со звонким чмоком отстраняясь и шлепая одну из покрасневших ягодиц.        Ноги дрожали, вот-вот рухнувшие бы на постель, однако дьявол даже не планировал заканчивать. Душно — пара окон в твоей комнате запотели.        — Показать — не покажу, но... — тихо прошелестел тот, явно пристраиваясь к твоему входу, — почувствовать дам.        Чрез сомкнутые горьким мелом губы нестерпимо вырвалось протяжное, болезненное мычание. Ты широко раскрыла глаза, встретив лишь несколько серебристых звёздочек, ослепляющих яркими вспышками, и чуть двинулась от него в другую сторону, что вызвало самодовольную усмешку, а не какое-никакое сочувствие к твоей персоне.        Член до ужаса мучительно растянул хрупкие стенки влагалища, наплевав на твои попытки затормозить его движение точно прямо до упора. Лёгкий шлёп от соприкосновения влажных ягодиц с телом Либе буквально вырвал из тебя безобразный всхлип, по-настоящему давая ощутить, насколько же сильно он заполнял всё твоё естество. С трудом сглотнув, услышала сквозь звенящий белый шум его хриплый полувздох. Крепкие руки прижались к выпирающим тазовым косточкам и снова потянули на себя.        Тягучая боль так и не проходила, однако явно отошла на второй план. Он входил со всё тем же темпом, сбиваясь исключительно редко от собственного накрывающего твоим телом наслаждения. Бедная подушка слегка намокла и от пота, и от слез, и от безвольно стекающей с приоткрытых губ слюны — какое-то время его руки и вправду держали тебя за таз, только теперь с силой прижимали оттянутые запястья к копчику. Волосы растрепались, сдавленный голос хрипел в непрекращаемо слетающих стонах, уже ничем не сдерживаемых. Кровать трещала ходуном из стороны в сторону. Было плевать, мог ли кто-нибудь услышать тебя.        Секс с демоном был в новинку, он полностью вытягивал из тела все остатки сил и, сделала предположение ты, маны, ведь Либе обладал совсем необычной магией.        В очередной раз ты испытала бешеную дрожь ног и с натужным всхлипом сжалась изнутри, фантомно прочувствовав каждую рельефную венку на члене дьявола. Ты убеждала себя, что четвёртый оргазм — это твой предел — бедра практически онемели от напряжения, стопы покрывались холодным потом, а неснятая сорочка откровенно липла к телу. Он вышел, убирая руки, и ты обмякла сразу, едва не распластавшись на хлипкой кровати.        — Ещё раз, — довольно пролепетал демон по прошествии нескольких минут, пока наблюдал за не имеющим воли телом. — Посмотрим, сколько ты выдержишь.