Я любовь эту буду теплить и вынашивать Так чтоб она разрослась во мне деревом, Чтобы кончики пальцев стали ею окрашены И чтобы её во мне немерено, немерено… лампабикт и Элли на маковом поле – немерено
*Наши дни. Флоренция.*
Солнце лениво подкрадывалось к зениту, осенний ветерок нёс за собой аромат свежей выпечки из придорожного кафе, а стоящий на окне одного из домов старенький радиоприемник, каким-то чудом выживший в нынешнем цифровом веке, шуршал помехами, в которых еле-еле узнавалась песня Enjoy the silence. Следуя её завету, оба мужчины молчали, медленно шагая по мощёной улочке, наслаждаясь атмосферой спокойствия, царящей вокруг, и изредка касаясь друг друга плечами. Взяться за руки они не решались, будто бы обоюдно боялись демонстрировать немногочисленным прохожим своё хрупкое счастье, в которое всё ещё верилось с трудом. Эта утренняя прогулка по только-только просыпающейся Флоренции вышла спонтанной, как, впрочем, и всё путешествие, на которое, что удивительно, Локида подбил Влад, двумя днями ранее сообщивший ему о том, что они улетают. Через час.***
*Два дня назад. Чёрный замок.*
— Погоди, — спросонья пробормотал Ноэ, разбуженный внезапной новостью. — Мы же не можем вот так взять и уехать… Несмотря на то, что чувствовал он себя прекрасно, и пик “перестройки” организма был уже давно позади, Локид никак не ожидал, что его начнут выдворять из постели настолько быстро. — Не сможем, если опоздаем, — ответил Дракула, запихивая в небольшую дорожную сумку сменную одежду. — Это единственный вылет на сегодня, поэтому поспеши. — А ты случайно ничего не забыл? — Вместо того, чтобы последовать совету, Ноэ только плотнее укутался в одеяло. Отвлёкшись от своего занятия, Влад взглянул на него с лёгким недоумением: — Как раз из-за этого я и тороплюсь. Стоило пронзительно-синим глазам повстречаться с его собственными, сонливость как рукой сняло, а в голове тут же появилось объяснение происходящему. — Неужто боишься, что Септи попробует утащить меня обратно к тёмным? — не сдержал смешка Локид, надеясь успокоить Влада своей беспечной улыбкой. А затем для большей убедительности высунул из-под одеяла голую щиколотку, на которой фиолетовым пятном цвёл синяк, заработанный три дня назад, в ту самую ночь, ставшую переломной для них обоих: — Гляди, не проходит. Значит, всё в порядке. Назад мне дороги нет, — сказал он без тени печали, потому что эта отметина на теле представляла собой не столько сгустившуюся кровью гематому, сколько его светлое будущее. Его свободу. Его выбор. — Я всё равно боюсь. — Отбросив сумку в сторону, Влад присел на край постели и невесомо огладил место ушиба Локида, словно хотел его залечить. — Очень боюсь. И подумал, раз ты сказал вчера, что хотел бы уехать, чтобы не прощаться, то нужно сделать это поскорее… Я решил, что… — Дракула запнулся и потупился, принявшись за запоздалую и такую ненужную теперь рефлексию: — Я неправильно тебя понял, да? Слишком поторопился? Опасения Влада отчётливо резонировали с его собственными чувствами, ведь встречаться с Септентрионом Ноэ действительно не хотел. То ли не мог себе представить их прощание, то ли просто не желал видеть печали в глазах наставника, пропитываясь ею в ответ. Оттого и бросил толком недодуманное предложение в воздух. Но никак не ожидал, что Влад настолько основательно возьмёт в оборот его слова. Хотя пора бы привыкать – Цепеш не пропускал мимо ушей ни одной фразы Локида, относясь к каждой со всей серьезностью и трепетом. — Ничуть! — поспешил опровергнуть мысли Дракулы Ноэ, подобравшись к нему ближе и накинув на его плечи одеяло, делясь теплом. — Просто это чересчур уж спонтанное решение. Особенно, для тебя. — Вовсе нет, я всё продумал, — деловым тоном отозвался Влад. — Сумка почти собрана, обратные билеты есть, отель забронирован, такси заказано. Что касается Мики – Лайя любезно предложила приглядеть за ней в наше отсутствие. А Лео – приглядеть за Лайей. Воспоминания о том, как переполошилась эта парочка, когда они с Владом – перемазанные пылью и засохшей кровью, – еле держась на ногах ввалились в замок посреди ночи, до сих пор вызывали у Ноэ неловкость и нервную усмешку, за которой скрывалась робкая признательность. Именно благодаря их хлопотам и всесторонней помощи новоиспеченным смертным удалось оклематься достаточно быстро. Но на этом поддержка не прекратилась, и слова Влада являлись тому подтверждением. Закончив копошиться в прошлом, Ноэ хитро прищурился и уточнил: — Бёрнелл помогла тебе разобраться с интернетом, да? Не в силах заесть улыбку, вызванную таким мастерским разоблачением, Дракула утвердительно хмыкнул. — Выходит, всё решено! Новая жизнь, новые правила! И никаких прощаний. Ты же научишь меня уходить по-английски? — Хлопнув Влада по колену, Ноэ наконец поднялся с кровати и вопросительно улыбнулся. Окрылённый энтузиазмом Локида, тот радостно закивал: — Да… Попробую. — Тогда подожди меня внизу, спущусь через две минуты! — подмигнул ему Ноэ, незаметно подхватывая со стола чистый лист бумаги, чтобы всё-таки оставить пару фраз тому, кому был отчасти обязан своим идеальным настоящим.***
*Наши дни. Флоренция.*
Ноэ любил Флоренцию. Не только как свою колыбель, но и как место, с красотой которого мало что могло бы сравниться. Он застал здесь Ренессанс, наблюдал, как город рос, расцветая под стать своему названию, и даже войдя в эпоху современности, умудрился сохранить узнаваемые черты, лишь слегка прогнувшись под прогресс. — Как же давно я здесь не был, — выпутываясь из размышлений и нарушая тишину, произнёс Локид, когда они дошли до конца улочки и свернули к набережной. — Приятно вновь сюда вернуться... С тобой. — Рад слышать, — очень сдержанно ответил Влад, уводя взгляд в сторону. — Надеюсь, ты и правда не сожалеешь о том, что ввязался в эту авантюру. “Всё ещё переживает”, — без лишних слов понял Локид, в отличие от Дракулы успевший побороть угрызения совести за свой побег. Что-то подсказывало ему, что Септентрион вряд ли удивился, не обнаружив их в Лэствилле. И наверняка нашёл короткую записку с благодарностью. — Ни капельки. — Представив кривую снисходительную ухмылку советника в момент прочтения его послания, Ноэ успокоенно расслабил плечи, сбрасывая с них остатки размышлений, и потянулся было к Владу, чтобы поскорее выдернуть из-под увесистых мыслей и его, но дотронуться не успел. Внезапно вывернувший из-за угла курьер-велосипедист, чуть не налетевший на них на полной скорости, заставил мужчин поспешно отпрянуть друг от друга в разные стороны, давая ему дорогу. — Ну и манеры! Даже не извинился... Надо бы его запомнить и проучить, — пробубнил Ноэ, провожая нерадивого наездника самым тяжелым взглядом, имеющимся в его арсенале. — Не для того я лишался вечной жизни, чтобы быть задавленным доставщиком еды... — Привет на сто лет, — раздалось за спиной. — Чего? — повернувшись, он непонимающе посмотрел на Дракулу. — Ну-у… — протянул Влад неуверенно, точно сомневаясь, нужно ли вообще объясняться, но в итоге всё же ответил: — Так говорят, чтобы не поссориться, если с разных сторон обошли какое-то препятствие. Или велосипедиста... И тебе нужно сказать мне то же самое… Не пойми откуда взявшаяся суеверность Влада заставила Ноэ приглушенно фыркнуть: — Гляжу, ты слишком уж очеловечился! С каких это пор ты стал верить в приметы? — принялся подтрунивать над ним Локид. — Думаешь, что мы можем поругаться из-за какого-то курьера? Нет, тут как минимум должно быть замешано какое-нибудь тайное тёмное общество, не меньше! — Я как-то не очень горю желанием проверять, знаешь ли… Хватило и одного раза, больше не хочется, — насупился Дракула, очевидно, понимая глупость ситуации, но тем не менее продолжая стоять на своём: — Говори. Его внезапная напористость удивляла и умиляла одновременно. Поэтому Ноэ перестал отшучиваться, однако и серьёзность принимать пока не торопился: — Ну “привет”! Доволен? — Он изобразил пальцами кавычки, демонстрируя свое отношение к нелепому суеверию, при этом безотчётно потакая просьбе Дракулы и видя, как ему важна эта мелочь, за которой пряталось так много огромного. — Доволен. — Влад удовлетворённо кивнул, приблизился к Ноэ и уверенно взял его ладонь в свою – крепко, неразрывно. Навсегда. И пускай ста лет у них впереди уже не имелось, но все те годы, что ещё оставались в запасе, неминуемо обречены были стать счастливыми. Ведь свои бессмертия они обменяли именно на это: на счастье, поделённое поровну.