Она любит доктора Рыкова.

Мартовское солнце освещало сдание подстанции первыми лучами. Одна из машин скорой помощи припарковалась у здания. Камышов заглушил машину. Именно Камышов, поскольку Кулыгин за прошедшие семь месяцев сдал экзамен на врача и с того самого момента работал на подстанции в качестве доктора. Что ж, это был конец смены. Рыков открыл глаза, проснувшись от тишины, поскольку мигалки больше не резали воздух, поворотники не стучали, да и в целом звука мотора было не слышно. Приехали. Мужчина устало потёр переносицу и, взяв мед ящик, вышел из машины. Ноги еле двигались, поскольку мужчина проработал больше полутора суток. Рыков старался последние несколько месяцев брать всю работу, какую только мог, поскольку ребёнок должен был родиться со дня на день и Паша хотел заработать как можно больше, чтобы его жена и дочка ни в чём не нуждались. Зайдя на подстанцию, Рыков тут же столкнулся с Костей и Ушаковым, которые приняли смену. — О, Пашка, привет. Как смена? — бодро бросил Кулыгин. — Да как обычно, Кость, — устало ответил Паша. — Павел Дмитриевич, а чё не родила там ещё наша Ольга Кирилловна вам наследницу? Когда она уже выйдет на работу? — втиснулся Витя. — Да со дня на день должна. А ты, Ушаков, ещё раз позвонишь Оле и попросишь скорее вернуться, я тебя собственными руками придушу. Понял? — ответил Рыков, — ты месяц назад позвонил ей, так она чуть на восьмом месяце на работу снова не вышла, я еле успокоил. Так что про работу ей ни слова. — Понял, понял, — поспешил ответить Ушаков, подняв руки вверх. — «Бригада Кулыгина на вызов» — Ну всё, Паш, пойдём мы, — вздохнул Костя, — Оле привет. Мужчины выбежали на стоянку и, сев в машину, умчались на вызов. Рыков же ушёл в раздевалку, мечтая скорее переодеться и поехать домой. Ещё чуть-чуть и он придёт домой, крепко обнимет Олю, вдохнёт запах её волос и почувствует, как Настя буянит в животе у мамы. Он что-то спросит у дочки, а Арефьева закатит глаза и скажет, что имя Настя не подходит, как это обычно бывало. Паша нежно поцелует Олю в шею и усмехнётся. Будет Настя. Через четверть часа Рыков вошёл в квартиру, где вкусно пахло завтраком, поскольку теперь, когда Оля сидела дома уже несколько месяцев, она решила хотя бы научиться готовить, чтобы убить скуку, и, надо признаться, научилась вполне неплохо. Рыков тихо вошёл на кухню и увидел Олю, которая что-то сосредоточенно готовила. Мужчина нежно обнял жену сзади, отчего Оля сразу засмеялась и поцеловала его, крепко обняв в ответ. — Ну как там на работе? — Всё также как и вчера, Оль, — усмехнулся Рыков, — ты вчера меня спрашивала. — Ну а что ты хочешь? Я тут уже скоро с ума сойду без работы, — обидчиво, словно ребёнок, ответила Арефьева. — Ну, Олечка, потерпи чуть-чуть. Скоро уже у нас родится дочка и… — И я всё равно не смогу выйти на работу… — Ну почему? Я ведь не каждый день работаю, я буду сидеть с ней, а когда я буду на смене, попросим маму, — нежно сказал Рыков, поцеловав Олю в плечо. — Правда? — тут же с надеждой в глазах спросила Оля. — Правда, — усмехнулся мужчина. Арефьева тут же втянула мужа в поцелуй. И не смотря на то, что у них вот-вот уже родится ребёнок, она целовала его как тогда, в первый раз. Однако Рыков отвечал жене на поцелуй нежно и трепетно, будто стесняясь дочери, которая ещё не появилась на свет. — Мм, — разорвала поцелуй Арефьева, посмотрев на Рыкова, — ты же голодный у меня. Иди скорее руки мой, а то устал жутко наверное. Сейчас Паша мог бы утолить этот голод и своей женой. Однако глаза действительно слипались от недостатка сна и мужчина, послушавшись Олю, пошёл мыть руки в ванную. * * * * * Рыков крепко спал, зарывшись носом в подушку, чтобы солнечный свет не резал глаза. Внезапно дверь в спальню открылась и мужчина сквозь сон услышал беспокойный голос жены: — Паш, я кажется рожаю, — встревоженно сказала Арефьева, держась за живот. — Олечка, ну давай не сейчас, — сквозь сон пробормотал мужчина, не осознав сказанного. — Рыков, я рожаю. Сейчас рожаю, — в панике сказала Оля. — Что?! — резко раскрыл глаза Паша, — подожди, как рожаешь?! — Как все, Паш! — сквозь сбившееся дыхание ответила Арефьева. — Так садись, — вскочив, Рыков усадил жену на кровать и умчался в прихожую за телефоном, — алло, Кость, вы на вызове сейчас? …Отлично. Давайте к нам, срочно. Оля рожает кажется. * * * * * — Так, Ольга Кирилловна, дышим, всё у вас хорошо, мы успеваем, — твердил Ушаков начальнице, скорее для своего успокоения,- Павел Дмитриевич, можно я вперёд? — взмолился Ушаков и перелез на переднее сиденье прямо на ходу. Рыков ничего не ответил Ушакову, так как в это время слушал сердцебиение ребёнка, через стетоскоп. Костя же сидел рядом с начальницей и на своём примере показывал ей, как следует дышать. Уже через десять минут скорая припарковалась у роддома и врачи тут же увезли Арефьеву в родильный зал. Рыков уставился в одну точку от беспокойства за жену, в то время, как Костя пытался привести в чувства Витю, который отключился на переднем сиденьи. Так прошло около часа, хотя Паше казалось, что прошла вечность. Наконец двери из родильного зала открылись и к Паше вышел врач. — Кто тут муж Арефьевой? — Я, — без промедления ответил Паша. — Поздравляю, у вас дочка, 3,500. Ушаков, который до этого, казалось всё ещё слабо проявлял признаки жизни, тут же радостно закричал и бросился на шею к Рыкову, пытаясь расцеловать коллегу. Костя вообщем-то также обнял друга и, в помощь Паше, оторвал от него радостного Ушакова. — Пойдёмте, я вас отведу к дочке и жене, — усмехнулся врач, глядя на реакцию фельдшера. * * * * * Рыков вошёл в палату и увидел жену, которая держала на руках ребёнка. Его дочь. Он поцеловал Олю так бережно, как только мог и взглянул на девочку. Малышка улыбалась, так как мама только что её покормила. Настя смотрела своими голубыми глазами на папу и надувала губки. Внутри у Паши захватило дыхание от того, насколько она была маленькой и беззащитной. Оля отдала Настю на руки мужу. — Подержи её, — нежно сказала Оля. Рыков с опаской взял девочку, боясь навредить ей малейшим прикосновением. Арефьева смотрела на Пашу, который держал их дочь и улыбалась. Тот ночной карантин, тот вопрос про то, любит ли она Кулыгина, тот грохот двери с которым Рыков закрыл дверь в её кабинет тем утром, после чего поцеловал её, всплыли в её голове. Казалось это было так давно и в то же время, будто вчера. Оля хотела Рыкова так же как в то утро, а любила так, как любила сейчас. Любила так сильно, что было страшно от осознания силы собственных чувств. ————————————————————— — Ну у вас всё очень даже неплохо, температура есть, но я показаний для госпитализации я не вижу, — сосредоточено говорил Рыков, заполняя карту вызова. — Спасибо вам доктор, — с хитрой улыбкой ответила женщина сорока лет, внимательно смотря на Пашу. — Да не за что, это ж наша работа, — ответил Рыков, закрыв мед ящик и встав, чтобы уйти от пациентки. — Подождите, а вы не могли бы мне оставить свой номер? — Зачем? Если вам станет плохо, наберите скорую, — легко ответил Паша. — А я хочу, чтобы меня лечили вы, доктор, — заговорщицки ответила женщина, — например сегодня вечером, вы свободны? Оставьте мне вашу визитку, я вам позвоню. — Извините, но не получится, я женат, — ответил Паша. — Но у вас нет кольца, — уверенно улыбнулась пациентка. Рыков хитро улыбнулся и залез к себе в карман, пытаясь там что-то отыскать. Наконец, мужчина что-то достала из кармана и показал женщине. Вопреки ожиданиям женщины, это была не визитка. Это было кольцо. — Мы снимаем кольца на работе, — объяснил Рыков, — знали бы вы как я не люблю это делать. Зато с каким желанием надеваю его в конце смены, — ответил Паша, отрезав попытки женщины флиртовать, — выздоравливайте, — бросил Рыков и вышел из квартиры, мечтая сейчас обнять жену и дочку. Наконец смена кончилась и Рыков, сдав мед ящик, постучался в кабинет начальства. — Ольга Кирилловна? — с хитрой улыбкой вошёл в кабинет Рыков, закрыв за собой дверь, — вы закончили на сегодня? Рыков обнял Олю за хрупкую талию и зарылся носом в каштановые волосы. — Паш, — сквозь прерывистое дыхание сказала Оля, когда мужчина целовал её так откровенно, что, казалось, ещё чуть-чуть и он возьмёт её прямо здесь, на столе, как шесть лет назад, — Паш, сейчас уже твоя мама с Настей придут. Рыков страдальчески выдохнул и заставил себя оторваться от жены. Уже через пятнадцать минут супруги выходили с подстанции. В следующую секунду где-то сзади послышался детский крик: — Папа, мама! Оба повернулись и увидели Аверину, а впереди неё пятилетнюю девочку с большими голубыми глазами. — Ты моя хорошая, — Рыков подхватил на руки дочку и поцеловал в щёку. Девочка обвила шею отца и притянула в объятия и маму. — Ой, как хорошо, что вы уже освободились, мы как раз успеваем, — сказала Аверина подойдя к семье и обняла невестку, которая много лет назад помирила их с сыном. — Куда успеваем, мам? — не понял Рыков. — Да мы с Настей в цирк собрались, а она уперлась, говорит без вас не пойдёт. — Цирк значит? А вы сегодня позанимались? — спросила Оля у дочки. — Да, я сегодня выучила целых две буквы, — похвасталась девочка. Рыков усмехнулся и посмотрел на дочку, которая затараторила про цирковых слонов и клоунов. — Ну цирк, значит цирк, а то на работе сегодня подозрительно скучно было, — усмехнулся Рыков и опустил дочку на землю, — купить тебе сладкую вату? — Рыков! Не надо ей столько сладкого, — запротестовала Арефьева. — Ой, да чуть-чуть можно. — Паш, ну это же вредно. — Зато вкусно. — Ладно, только чуть-чуть, — улыбнувшись, закатила глаза Арефьева. — Люблю тебя, — прошептал Рыков Оле, на что та, поцеловала его в щеку, а затем дочку. Они обожали друг друга, любили, а плод их любви держал их за руки и шёл между ними вприпрыжку. Девочка бесконечно говорила обо всём, а Рыков с Арефьевой смотрели друг на друга с нежной улыбкой. Любили.