Она любит доктора Рыкова.

— Привет, Паш. Ты какой-то уставший. Смена тяжелая? — спросила Арефьева, встречая мужа дома. — Да как и все, хотя сегодня что не вызов, то всё дети, — вскользь бросил Рыков, направляясь в ванную. Оля осеклась и подняла растерянный взгляд на Пашу. — Ты так не любишь детей? — Да причём тут это? Просто с ними сложно: вечные крики, плачь, — объяснил мужчина, — кстати, Оль, тебе там Лиза просила позвонить по поводу пополнения автопарка. — Хорошо, я позвоню ей сегодня, — тихо ответила Арефьева, однако мысли её сейчас были вовсе не об автопарке. — Ну что? Пойдём ужинать? Я вино купил, — поцеловал Рыков жену. — Паш, я наверное спать пойду. Из-за тебя же сегодня не выспалась, целый день в сон клонило, давай в другой раз посидим? — предложила Арефьева, обняв Пашу, чтобы тот не мог увидеть её такой. Разбитой. Она не хотела, чтобы он волновался. — Хорошо, Оль, — тихо и так нежно ответил мужчина, — я тогда в душ, а ты ложись. Арефьева лежала в кровати, не смыкая глаз. Она думала о том, как пойдёт завтра в аптеку, купит тест, и увидит… А что она увидит? Что если там будут две полоски?! Как она должна будет реагировать на беременность, после того, как уже потеряла ребёнка?! И что скажет Паша? Захочет ли он стать отцом, захочет ли идти на риск, зная, что у неё за плечами выкидыш?! Оля тяжело вздохнула о уткнулась взглядом в потолок. Завтра она сделает тест. Завтра всё решится. * * * * * — Здравствуйте, тест на беременность пожалуйста, — растерянно сказала Ольга фармацевту. — Один? — Да, — словно находясь в какой-то прострации, ответила Арефьева, — хотя нет, давайте два. Оля вышла из аптеки, спешно спрятав тесты в сумку. Ей казалось, что беременность в её возрасте выглядит предосудительно, неправильно… Придя на работу, Арефьева бросила сумку с плащом в свой кабинет и тут же направилась в туалет, захватив две маленькие коробочки. У неё, как у семиклассницы тряслись руки, а ноги стали будто ватными. Она боялась. Боялась что всё закончится, как в прошлый раз. Через несколько минут она вышла из кабинки и посмотрела на своё отражение в зеркале. Две полоски. Арефьева не понимала что с ней происходит: сердце бешено колотилось, ударяя изнутри по грудной клетке. Она была счастлива. Она беременна и словно уже любит ребёнка, который только начинал свою жизнь. Все страхи вдруг куда-то исчезли, как только она осознала до конца то, что с ней произошло. Беременна. Снова. Арефьева спешным шагом шла в комнату отдыха, надеясь найти там Рыкова. Она не ошиблась, Паша действительно был там, разговаривая с Ушаковым и Ломагиным. — Паш, зайди ко мне в кабинет, — официально приказала Арефьева, поскольку они с Рыковым не рассказали коллегам о том, что они расписались, хотя по подстанции уже давно ходили слухи. — Слушаюсь, Ольга Кирилловна, — с усмешкой ответил Рыков, спешно допивая чай и выходя следом за начальницей. Однако не успели они дойти до кабинета Арефьевой, как Оля резко развернулась в пустом коридоре перед Рыковым и взяла его за руку, забыв о том, что их могут увидеть в любой момент. — Паш, я хочу тебе кое-что сказать…- взволнованно прошептала Арефьева. — Что? — серьёзно спросил врач, увидев взвинченность жены. «Бригада Рыкова на вызов» Рыков вздохнул, чувствуя обязанность ехать на вызов, но при этом не желая оставлять Олю в таком состоянии. Она явно была чем-то обеспокоена, но Рыков не мог понять, была ли она рада или напротив, расстроена. — Ладно, давай дома поговорим, — сказала Арефьева. * * * * * — Так что у нас тут? — спросил Рыков, увидев на кровати девочку лет семи, укутанную в тёплое одеяло. — Да вот простудилась она. Я ей триста раз говорила, чтобы мороженного не ела, но разве ж она будет слушать, — вскинула руки женщина стоявшая у кровати ребёнка. Рыков достал педиатрический шпатель и термометр: — Так, ну что, принцесса, как тебя зовут? — Катя, — задорно ответила девочка, укутанная в тёплое одеяло. — Прекрасное имя. Кать, открой ротик пожалуйста, дядя врач посмотрит на твоё горлышко, — как-то по особенному нежно сказал Рыков, так что не только мать, но и Кулыгин, стоявший позади, умилился. — Нет, это больно, — вдруг пролепетала девочка. — Больно? Кто тебе такое сказал? — Никто. Я плосто думаю, сто это больно, — насупилась малышка. — Катюш, а ты думала уже, кем хочешь быть? — Пилотом! Я буду пилотом! — радостно прокричала девочка. — Пилотом? — наигранно удивился Паша, — а ты знаешь, что всем пилотам проверяют горлышко? — Не плавда! — Очень даже правда, там ведь наверху холодно и ветер сильный. Слабый человек может и простудиться, поэтому у каждого будущего пилота, обязательно проверяют горло. Хочешь я тебе прямо сейчас скажу, годна ты в пилоты или нет? — Да, хочу- заинтересованно закивала девочка. — Ну тогда открывай ротик, и я посмотрю твоё горло, — с несвойственной ему нежностью попросил Рыков. Девочка открыла горло и высунула язык, чтобы врач мог лучше увидеть годна ли она в авиаторы. Павел Дмитриевич, быстро осмотрел горло и, заодно поставил градусник ребёнку. — Ну что, Кать, тебе не то, что в небо, тебе в космос можно лететь, — заключил Рыков, — но температурка конечно есть небольшая. Ну это ничего. Значит, курс антибиотиков вы закончите, раз уж начали, — обратился Рыков уже к матери девочки, — а так дайте ей просто тёплого молока с мёдом, тут и без таблеток всё хорошо. Ну и если температура ещё будет когда-нибудь, не кутайте её так ради Бога. — Ой, спасибо вам, доктор- залепетала женщина, — всё сделаем, как вы сказали. * * * * * Арефьева сидела в кабинете, пытаясь разобраться в многочисленных сметах и отчетах. Однако все её мысли заглушало бьющееся сердце. Она счастлива. И сейчас больше всего на свете она хочет этого ребёнка. Однако вместе с всепоглощающим счастьем её сново накрывало это ужасное чувство недомогания и слабости. Чувство тошноты не позволяло вдуматься в цифры документов и Оля встала, чтобы впустить холодный воздух в кабинет. В следующий момент в дверь постучались. Это был Ломагин, который пришёл взять пару выходных, чтобы поехать с сыном на рыбалку, по случаю его успешно сданных экзаменов в медицинском институте. — Можно, Ольга Кирилловна? — Да, проходи, Владимир Юрьевич, что хотел? — Да я собственно хотел отгул на пару дней взять, — настороженно начал врач, всматриваясь в начальницу, — Ольга Кирилловна, с вами всё хорошо? — А? — осеклась Арефьева, поскольку слышала слова Ломагина будто сквозь какую-то завесу, — да…- хотела было ответить Оля, однако ноги вдруг предательски подкосились. В следующую секунду Владимир Юрьевич, бросился к начальнице, успев подхватить ее на руки. * * * * * — Вот я Паш, смотря на тебя, никогда бы ни подумал, что ты так с детьми умеешь ладить, — усмехнулся Костя, по дороге на подстанцию после долгой смены. — В смысле? — Ну я про девочку утреннюю. Вы как с Олей, ещё не надумали детей-то? — пошутил Кулыгин. — Ой, Костик, да вот даже если и надумали, тебе бы я точно не сказал, а то бы ты болтал об этом все смены. — Правда надумали чтоли? — вдруг удивлённо и на полном серьёзе спросил водитель. — Да ничего мы не думали. Мы ещё даже не говорили об этом. Я вообще не знаю, стоит ли сейчас обсуждать это с Олей, ты ведь знаешь какая у неё была ситуация с выкидышем. — Ну да, — грустно вздохнул Кулыгин, — но чисто в теории ты бы хотел детей? — Ну чисто в теории… Рыкова оборвал телефонный звонок. — Слушаю, Владимир Юрьевич. В следующее мгновение Рыков отчего-то побледнел и едва заметно вздрогнул. Костя посмотрел на товарища и сразу же понял, что что-то не так. Что-то случилось. — Что там? — нервно спросил Костя, как только Паша сбросил вызов. — Да я не понял толком, Оле плохо стало, она кажется в обморок упала, Кость, давай гони быстрее. * * * * * Уже через какую-то четверть часа бригада Рыкова подъехала к подстанции. Паша тут же выскочил из машины и направился в кабинет жены. Все те чувства, которые он сейчас испытывал были для него настолько необычными, что Павел Дмитриевич и сам удивился от того, что может настолько боятся кого-то потерять и переживать за другого человека. — Я так рад за вас Ольга Кирилловна, а уж Рыков-то как будет рад, — на эмоциях повторял снова и снова Ломагин, который быстро привёл Арефьеву в чувства, и путём недолгого расспроса и осмотра заключил, что у той примерно 2-й месяц беременности. — Чему я буду рад? — ворвавшись в кабинет и уловив обрывки разговора между коллегой и его женой, спросил Рыков, однако казалось он даже не ждал ответа на этот вопрос, так как сразу засыпал жену следующими, — Оль, ты в порядке? Что случилось? — В порядке, в порядке, — довольно ответил Владимир Юрьевич за начальницу, — ну я пойду пожалуй. Ломагин вышел из кабинета с радостной улыбкой, рассуждая о том, как это прекрасно наблюдать за рождением семьи, так как он и сам ценил выше всяких сокровищ свою жену, сына и даже его девушку. Рыков же в свою очередь не заметил улыбки коллеги и, как только тот вышел за дверь, тут же подошёл к Арефьевой. — Оль, что случилось? У тебя проблемы? Давай я сейчас позво… — Паш — оборвала его жена, нежно улыбнувшись, — я ещё днём хотела тебе сказать… я беременна. Рыков остолбенел и растерянно посмотрел на Арефьеву. — Что? Оля повторила. Однако сама она себя не слышала, поскольку биение её пульса заглушало всё вокруг, даже её слова: — Я беременна. — Оль…- Рыков сказал это так тихо, что Арефьевой стало не по себе- что если он не хотел ребёнка…- Оль, я так люблю тебя, ты даже не представляешь. Рыков тут же притянул к себе жену и поцеловал так нежно, как казалось не целовал никогда. Теперь она казалась ему такой хрупкой. Теперь, когда в ней его ребёнок, когда она беременна. В следующее мгновение Арефьева прижалась к Рыкову, крепко обняв его: — Я так переживала, что ты не захочешь этого ребёнка, — облегченно выдохнула она. — Дурочка моя, — Паша поцеловал Арефьеву в лоб. Арефьева вдруг заливисто рассмеялась. Она была счастлива.