Право на счастье

— Не Хосинь! — гневный голос Лань Циженя заставил прилежных студентов взбодриться, а нерадивых — проснуться. К числу последних относилась и дочь главы клана Не, а по совместительству — сильная головная боль гусуланьских учителей. — Я не сплю, не сплю, наставник! Повторите, пожалуйста, вопрос, — попросила девушка, широко распахивая сонные серые глаза. Не Фэйлун, сидящий за соседним столиком, прикрыл лицо веером и подал сестре знак, но поздно. Раздраженный старикан выгнал ученицу с урока. «Ну и пожалуйста, ну и не очень-то и хотелось!» — думала Не Ин, шествуя по дорожкам, выложенным белым камнем. В Гусу было очень тихо, как и обычно. Брат все ещё сидит и спит на занятии, прикрываясь веером. Полезная в хозяйстве вещь, может быть завести? И кто вообще может прилежно слушать эти чрезмерноколичественные правила? Только Ханьгуан-цзюнь, наверное, ну и Лань Сычжуй. Зануды! Папа читал правила Гусу Не Шену и Не Ин в детстве, чтобы двойняшки заснули. Результат был отличным, через пять минут и дети, и молодой отец видели первый сон. Тридцать правил — и никаких зелий от бессонницы не нужно. А вот в юности папины методы аукнулись. Наставник Лань, по словам старших соучеников, страдающих в Гусу уже второй год, до поступления двойняшек из Цинхэ Не каждый урок поминал недобрым словом Вэй Усяня, а теперь — Не Хосинь. И ведь не делала она ничего плохого. Ну, то, что старикан теперь без бороды, — не её вина. Не надо было хватать самопишущую ручку и в гневе ломать! Чужое вообще трогать без спроса нельзя, в Гусу такое правило есть, Не Ин потом поискала точную формулировку ради интереса. А чужие артефакты хватать не стоит даже из соображений безопасности. Резко похорошевший Лань Цижень не вынес всеобщего восхищения и невзлюбил виновницу пропажи растительности на лице. Хорошо ещё, что старик не в курсе, кто создал этот артефакт, а то точно сравнил бы ручку со Стигийской Печатью, а Не Хосинь — со старейшиной Илина. Дальнейшее недовольство дяди двух нефритов накапливалось мелочами вроде испытания «Спотыкайки». Подопытные Лань Цзинъи и Цзинь Лин вызвались совершенно добровольно, а в правилах не было запрета на ходьбу, чередующуюся с падениями. Теперь запрет есть. В общем, уроки Лань Циженя невыносимы, антипатии необъяснимы, мотивы недоступны простым бессмертным. — А-Ин! Хочешь расскажу секрет? — лукавые глаза младшего брата поблескивали из-за веера. — Я скажу «хочу», а когда спрошу в чем суть, ты заявишь, что не знаешь. Поэтому мой ответ «нет». Не Хосинь лежала на полу, глядя в потолок, и не собиралась поддаваться на провокации. — И почему в нашей семье все такие логичные? Ладно, сегодня я серьёзно. Так вот, старикан после твоего ухода рвал и метал, а потом успокоился и всех нас морально убил. Нас — это оболтусов. С завтрашнего дня все вызвавшие недовольство Лань Циженя проходят практику под руководством Хангуан-цзюня. С родителями вопрос согласовали, возражения от учеников не принимаются, — пересказывая горячие новости, Не Фэйлун рухнул на свою кровать, в точности повторяя позу сестры. — И в какую глушь нас закинут? Где сейчас творится хаос? — печально поинтересовалась юная заклинательница, уже оплакивающая милые сердцу перспективы доделать артефакт невидимости с дополнительными эффектами зоркого глаза и острого слуха. — Деревня Мо. — А-Юй там? — с беспокойством поинтересовалась Не Хосинь. — Да, он и подал сигнал. Полагаю, старая скряга его слушать не стала и хорошими талисманами и артефактами не запаслась. Не волнуйся ты так! Телепортационный артефакт на случай опасности ты ему дала, если он ещё не в Цинхэ Не, то увечья и смерть фанату Вэй Усяня не грозят. Не Хосинь неохотно поднялась с пола, совершенно не беспокоясь о состоянии белых ученических одежд. Цвет траура такой непрактичный. То ли дело её любимые чёрные ханьфу… — А-Шен, сбежим в Цайи поесть? Не хочу вечером страдать над пустым рисом и зеленью! — Заметь, не я это предложил, — воодушевленно провозгласил молодой господин Не, следуя за сестрой на поиски вкусной пищи. Утро добрым не бывает, особенно в пять часов. И даже скорбное лицо любимого брата не радует. А вопрос: «Опять снились кошмары?» — раздражает. Не Фэйлун, конечно, жутко проницательный, но зачем напоминать о грустном. Этой ночью впервые удалось запомнить, о чем был жуткий сон. Так вот, зрелище лютых мертвецов, рвущих твою плоть, и дикая боль, сопутствующая процессу, — не то, что стоит хранить в памяти. Если и есть положительные моменты в будущей практике, то это наличие друзей и возможность встречи с А-Юем. Интересно, перекрывают ли два плюса один жирный минус в лице Лань Ванцзи? Второй Нефрит ожидал учеников, отправленных на исправительные работы, около входа в Облачные Глубины. Рядом стоял Лань Сычжуй, что очень удивительно. Этот юноша никак не мог нарушить правила, он же истинный сын своего отца. И зачем он тут, спрашивается? Видимо, для совершенствования на педагогической стезе. Ледяной второнефритский взгляд, отморозивший все желание болтать и смеяться на ближайшие два часа, — и вот уже дружно молчащая компания стоит на мечах. Полет обещает быть долгим и скучным. Не Хосинь начала размышлять, что бы подарить Лань Цзинъи, чей день рождения наступал через полтора месяца. Чем занимались остальные — неизвестно, но от скуки никто не умер, и около деревни Мо ученики приземлились в полном составе. Место назначения встретило юных заклинателей визгливым голосом госпожи Юй. Лань Ванцзи остановился перед воротами поместья и, впервые оглянувшись на своих подопечных, произнес: «Займитесь делом.» Сказав это, Хангуан-цзюнь ушёл, оставляя за учениками право пробовать и ошибаться, а за собой — право вмешаться в экстренных ситуациях. В Восточном зале, куда слуги с почтением проводили молодых учеников из Гусу, пышущая здоровьем женщина средних лет, оказавшаяся тётей Мо Сюаньюя и хозяйкой дома, рассказывала про нашествие злых духов на деревню и про родство с заклинателями. Как эти две вещи связаны, Не Хосинь не уловила. Вместо этого девушка начала с беспокойством оглядываться в поисках старого знакомого. — О, да это же вы обо мне, вот он я, бегу-бегу! Не Ин почувствовала облегчение, что с А-Юем все в порядке, и краем глаза заметила, что младший брат, сидящий справа, принял чуть менее напряженную позу. С Мо Сюаньюем, как обычно, мероприятие превратилось в балаган. А вы бы попробовали удержать серьёзное лицо, если к вам подбегает чудо в обсыпающейся пудре и румянах и начинает нести чушь. Лань Цзинъи не смог подавить смешок, за что получил укоризненный взгляд Лань Сычжуя. Цзинь Лин же со своим дядюшкой в этой ипостаси был знаком, поэтому на проделки сумасшедшего Мо Сюаньюя и бровью не вёл. В итоге, страдала от появления племянника только госпожа Мо. Понизив голос, она сказала мужу, гневно сверкая глазами на неудобного родственника: — Кто его выпустил? Выведи его отсюда. Бесполезно! Не Шен прикрыл глаза, не желая смотреть продолжение театра одного актёра, которого выгнать со сцены никому не удается, а Не Ин внимательно наблюдала за происходящим. Мо Цзыюань оказался таким противным, каким она и представляла по рассказам А-Юя. Сын госпожи Мо был ещё и глупым: зачем обвинять на людях двоюродного брата в наличии магической защиты на вещах и невозможности их украсть по этой причине. Да, Мо Цзыюаня намеренно доводили до белого каления, но проговорился он сам, никто за язык не тянул. К тому же, этот маменькин сыночек попытался пнуть лежащего на полу Мо Сюаньюя. Ключевое слово — попытался, ведь на бедном родственнике был одет незаметный артефакт личного щита, производства молодой госпожи Не, да и Лань Сычжуй не собирался мириться с несправедливостью и сделал незаметное движение пальцем, после чего нога Мо Цзыюаня опустилась, едва ли задев свою цель. Не Хосинь, которой ещё не доводилось близко общаться с приемным сыном Лань Ванцзи, стала испытывать долю симпатии к юноше. Защищать слабых и бороться со злом — мечта двойняшек из клана Не, и тот, кто разделял это стремление, вызывал у девушки уважение и приязнь. Мо Сюаньюй вдоволь навеселился, изображая умалишенного, и, покинув Восточный двор, отправился в деревню. Везёт некоторым! Не Хосинь тоже хотела бы жить без оглядки на статус, но это невозможно для первенца Не Хуайсана и старшей сестры Не Шена. Поэтому девушка вместе с соучениками отправилась расставлять флаги, привлекающие духов, на Западном дворе. Людей в поместье предупредили об опасности и запретили приближаться к этому месту, но для Мо Сюаньюя, конечно, делом чести стало появиться именно в момент обсуждения дальнейшей стратегии. Лань Цзинъи чуть не упал с крыши от такой наглости, а уж когда фанат старейшины Илина схватил один из флагов и отказался его отдавать, юный Лань с совершенно неланьским характером рассердился и пообещал ударить вора в случае, если он не вернёт стяг. Цзинь Лин тихо фыркнул, а Лань Сычжуй, услышавший перепалку, спустился с крыши и мягко попросил своего соклановца успокоиться, а юному сумасшедшему вежливо объяснил опасность нахождения в месте, подготовленном для ночной охоты, и попросил вернуть флаг. Не Хосинь переглянулась с братом. Они понимали, что А-Юй просто беспокоиться за молодых заклинателей и проверяет наличие ошибок в подготовке к охоте на ходячих мертвецов. Кому, как не Мо Сюаньюю, знать все о дошедших до наших дней изобретениях своего кумира. Больше самого преданного последователя, наверное, знал только сам Вэй Усянь, но он мертв более семнадцати лет. Правда, Не Хосинь хотелось, чтобы Мо Сюаньюй видел в ней не ту девочку, у которой периодически взрывались опытные образцы артефактов из-за погрешностей в процессе изготовления и недостатка опыта, а достойную доверия заклинательницу. Но, увы, за семь лет знакомства он знал наследников клана Не слишком хорошо, к тому же с ними были совсем новые для А-Юя лица, поэтому проверки избежать бы не удалось. Флаг Мо Сюаньюй вернул, значит, все сделано приемлемо. Юным заклинателям предстояла ночь в компании мертвецов. Не Ин надеялась только, что после им дадут поспать хотя бы полдня. Не Шен с соседней крыши бросил сочувствующий взгляд на сестру, которая терпеть не могла ранние подъёмы и после них была сонной и вялой даже в начале вечера, не говоря уже о ночи. Лань Сычжуй, казалось, предусмотрел все, но несчастье все же произошло. Крик раздался со стороны Восточного двора, а когда команда истребителей ходячих мертвецов подбежала туда, на земле лежал высохший и постаревший труп Мо Цзыюаня, а госпожа Мо обвиняла в случившемся своего племянника. Пока Лань Сычжуй пытался образумить несчастную мать, Мо Сюаньюй склонился к телу погибшего и после тщательного осмотра нашёл зажатый в ладони покойного флаг, привлекающий духов. Теперь стало ясно, почему сын госпожи Мо умер. Осталось понять, что его убило и забрало его левую руку, так как на трупе она отсутствовала. А времени выяснять это уже не было. Госпожа Мо в ярости приказала своему супругу убираться, а когда с улицы раздался дикий крик и все поспешили наружу, на земле лежало мертвое тело её мужа. И левой руки на теле не было. Слуга, сопровождавший мужа госпожи Мо, был не в себе, и можно предположить, что следующей жертвой будет он. — Ты послала сигнал? — с долей беспокойства спросил Лань Сычжуй. — Да, но неизвестно, когда Ханьгуан-цзюнь придёт на помощь. У него же была своя ночная охота. А мы даже не знаем, что это за тварь, — взволнованно ответила Не Ин. Брат, заметив её состояние, взял девушку за руку, давая понять, что она не одна. В Восточном зале собрались испуганные домочадцы Мо Сюаньюя, на глазах которых слуга А-Тун свернул себе шею, несмотря на все меры предосторожности, предпринятые Лань Сычжуем. Мо Сюаньюй не помогал юным заклинателям, но это потому, что он и сам не знал, с чем они столкнулись. — Если у всех погибших не было левой руки, а ещё их тела высыхали за считанные минуты… — начала тихо размышлять вслух Не Хосинь. — Это значит, что левая рука была тёмным созданием, убившим этих людей, — продолжил Не Шен, как всегда, с лёгкостью подхвативший нить рассуждения сестры. Мо Сюаньюй, догадавшийся, видимо, на несколько секунд позже, одобрительно посмотрел на старых знакомых. — Поднимите, пожалуйста, левые руки вверх, — громко попросил Лань Сычжуй, после чего испуганные жители поместья начали вытягивать над головой свои дрожащие конечности. Людей было много, поэтому даже впятером осмотр занял много времени. А ещё они совершили непростительную ошибку: оставили госпожу Мо за спиной и забыли, что супруг этой женщины оттолкнул её именно левой рукой. Не Хосинь почувствовала толчок в левый бок, а затем нацеленный в шею удар демонической руки прошёл мимо. «А-Юй мне это своевременное вмешательство ещё припомнит и будет прав. Я непозволительно расслабилась, а мой щит тёмной энергии такой силы не преграда. Тело бы не пострадало, а вот тьмой бы отравилась, » — грустно подумала девушка. Дольше сожалеть об ошибках было просто опасно, поэтому Не Хосинь обнажила свой Бунао и одновременно с остальными воткнула его в землю. Теперь все силы юных заклинателей оказались направлены на удержание барьера вокруг демонической руки. Не Ин сосредоточила свое внимание на ровном и бесперебойном вливании Ци в свою нить заклинания, но почему-то ощущала на периферии сознания мертвецов, которых А-Юй незаметно поднял на помощь. Вовремя. Рука оказалась очень сильной и разрушила барьер. Правда, у Не Хосинь возникло ощущение, что можно было поднять и более сильных мертвецов, например, Мо Цзыюаня и его отца, но у Мо Сюаньюя просто не хватало на это сил. «А вот у меня бы хватило, » — подумала девушка и сразу же испугалась этой мысли, возникшей неизвестно откуда. Звуки гуциня были восприняты, словно благословение небожителей. Ещё никогда Не Хосинь не была так счастлива видеть ланьские траурные одежды, развевающиеся по ветру. Хотя нет, Лань Цзинъи в клановой униформе она тоже рада лицезреть, но вот к виду старшего поколения Гусу Не Ин ещё ни разу не испытывала тёплых чувств. Теперь испытала. Хорошо, что Лань Ванцзи всегда там, где хаос. А ещё лучше то, что Второй Нефрит своим появлением наводит порядок. Проклятая рука, услышав «Песнь истребления», замертво шлепнулась на землю. Если честно, Не Хосинь ей завидовала, потому что и сама бы с удовольствием прямо сейчас уснула мёртвым сном часов на восемь. Но, увы, у Второго Нефрита живые ученицы лишь молча завидуют мёртвым конечностям, прилежно убирая последствия ночных приключений. Поднимал настроение только тихое бурчание Цзинь Лина. Не Ин удалось разобрать: «Ноги переломаю, а хотя нет, я не дядя, это не наши методы. А я, я Фею спущу, вот! " Не то чтобы Не Хосинь была в восторге от ходячих мертвецов, из-за которых все началось, но вот собаку натравить — это слишком жестоко. Собак храбрая заклинательница боялась с детства. Пока молодое поколение занималось уборкой места боя, Лань Ванцзи пристально смотрел на Мо Сюаньюя. Наверное, его праведные чувства оскорблял макияж висельника, а может Второй Нефрит ордена Гусу Лань, как и дядя Цзинь Лина, ненавидел последователей Вэй Усяня. Говорят, Хангуан-цзюнь и Старейшина Илина во время Аннигиляции Солнца каждый день спорили и сражались в процессе перепалок. Вот только фантазии Не Хосинь не хватает, чтобы представить эту ледышку горячо спорящим с кем-то. Каким же человеком нужно быть, чтобы вывести на явное проявление эмоций Второго господина Ланя? Когда же Лань Ванцзи пригласил Мо Сюаньюя в Гусу, от возмущения Цзинь Лин подавился воздухом на вдохе: наследника ордена Цзинь из Облачных Глубин отправили в изгнание (правда, обозвав это дело практикой), а дядюшку, значит, лично и вежливо позвали туда, куда его племянник вернуться без разрешения не может. И даже последовавшее объявление, что на данный момент практика окончена и ученики могут вернуться на учёбу до первого замечания, не подняло юноше настроения. Последней каплей, переполнившей цзиньлинскую чашу терпения, стало появление собравшегося в путь Мо Сюаньюя вместе с ослом, что означало дорогу длиной в день на своих двоих. (То, что всю духовную энергию юные заклинатели потратили на усмирение демонической руки и лететь на мечах не могли бы в любом случае, наследник ордена Цзинь забыл.) В итоге, всю дорогу юноша в белых одеждах напоминал черную грозовую тучу. Как Цзинь Лину это удавалось, Не Ин так и не поняла, но искренне восхитилась. Подходить с разговором не стала, а то племянник Саньду Шеншоу гневно полыхнет и испепелит взглядом, правда, потом будет сожалеть. К подножию Облачных Глубин ученики доползли к вечеру. При виде лестницы рыдали все, кроме Лань Сычжуя и его отца. «Не только правил в этом ордене много, ступенек тоже, » — Не Ин мысленно констатировала печальный для усталых ног факт. Однако, в голос осмелились возмущаться только Яблочко и его хозяин. Упрямство осла сломила взятка яблоком, а Мо Сюаньюй сидел на спине своего ездового животного, поэтому в Облачные Глубины они въехали на полкорпуса позже Лань Ванцзи. Остальные до верха добрались только через час. — А-Шен, ты как хочешь, а я спать, — ротораздирающе зевая, проговорила Не Хосинь. Ее сил хватило только добрести до кровати и рухнуть не раздеваясь. Спустя минуту девушка уже видела сон, в котором она ела печеную редьку. Автору есть, что сказать. Начальник департамента миграции подземного мира: Я не понял, где наше долго и счастливо? Чиновник того же департамента: Глава, это же первая глава.