Любовь с запахом шампанского

            Габриэль брезгливо поджимает губы и принюхивается, рассматривая плесень в одном из пластиковых контейнеров с едой, а после безапелляционно отправляет его в мусорное ведро. Он критически осматривает опустевший за последние недели холодильник, переводит взгляд на сидящего за столом брата и со вздохом захлопывает дверцу, не понимая, что вообще происходит. Нет, он, конечно, был рад видеть своего младшего брата, но последние пару лет Кастиэль предпочитал сводить все общение с семьей на нет, ограничиваясь редкими звонками по праздникам и встречами на семейных сборищах, где вообще-то каждый отыгрывал только ему положенную роль. Кастиэль со своей справлялся на отлично. Он ведь сделал все, как желал отец: поступил в Оксфорд, получил докторскую по направлению журналистики, устроился в довольно известное издание и даже вышел замуж за выбранного отцом альфу. Идеальный Каси. Так и хочется подпортить его репутацию какой-то глупой и неуместной шуткой, но разве можно пойти на что-то настолько мерзкое, когда твой младший брат, провевший почти сутки в дороге, теперь молча сидит на твоей кухне, кутается в свой плащ и не знает, с чего начать точно очень важный разговор? В этом Габриэль помогать ему не намерен. — Угостить особо нечем, — он привстает на носочки, доставая чашки с верхней полки, проклиная и планировщиков квартиры, и свою собственную гордость. Тяжело быть низким альфой. — Сам понимаешь, я нечасто бываю дома, а ты не предупредил, что приедешь. Хотя я даже рад, что твой альфа наконец-то отлип от тебя и позволил путешествовать самому. Что, вечная любовь не продержалась и трех лет? — Я развожусь, — тихо, едва слышно шепчет Кастиэль, смотря куда угодно, но только не на весело напевающего какую-то детскую песенку брата. — Извини, я не расслышал. Что ты сказал? — Я развожусь. — Как это разводишься? — Габриэль бросает свое незамысловатое дело и выключает закипающий чайник. — Это Дин? Он что-то с тобой сделал? Если это он, то, клянусь, я его убью! Слышишь? Убью! — Габриель, прошу, не надо, — его голос надрывистый, словно каждое слово отдается физической болью. — Я просто решил, что мой брак изжил себя. — Вот так просто? Спустя два года счастья, любви и вечных милований. Да вы были самой милой парой из всех, которые я знаю. — Да не было никакой любви. Никогда не было, — омега поднимает мокрые от слез глаза на брата. — Он ведь женился на мне только из-за наших отцов. Только из-за этого. А я был таким глупым, надеясь, что время хоть что-то изменит, что он сможет ответить на мои чувства взаимностью. Но все это время я жил иллюзиями. Он ведь меня не любит и не хочет. Он любит Анну. Я застал их вместе в нашем доме, в нашей кровати. — Анну? Ты говоришь о нашей Анне? Кастиэль лишь слабо кивает, подтверждая только что сказанное. — Да как она посмела связаться с твоим мужем, а сама строит из себя святошу! Рыжая потаскуха! — Я не виню их, никого из них. Правда. Они ведь не виноваты, что наши отцы решили связать узами брака именно меня с Дином, не спросив его желаний. — В этом весь Касс. Милостивый и всепрощающий Кастиэль, об которого хоть ноги вытри — он все стерпит, — голос Габриэля не дрогнул, а обвиненный в мягкосердечности омега даже не спорит с обеспокоенным родственником. Может, Гейб частично и прав, но, по крайней мере, не на все сто процентов. Кое-что он все же забрал у Дина. Кое-что очень важное. Рука невольно ложится на все еще плоский живот. — Я не настолько праведный, как ты мог подумать. — Я чего-то не знаю, Касси? — Многого. — Подробности, мне нужны подробности. Габриэль переводит удивлённый взгляд на руки брата и понятливо улыбается. Вот что, значит, сподвигло Кастиэля на столь неожиданный побег. Его беременность. У старшего Новака возникает только один вопрос: кто, черт побери, отец этого ребенка? — Ты уже все понял. — Поздравляю, — Габриэль заливает чайные пакетики кипятком. — Ты будешь отличным отцом. Намного лучше нашего. — Спасибо, — на бледном лице Кастиэля появляется мечтательная, мягкая улыбка, адресованная в никуда. — А отец? — Дин, — сразу же отвечает омега, обиженно поджимая пухлые губы. — Я не изменяю своему еще пока мужу. Из горла Габриэля вырывается неловкий смешок еще до того, как он успевает себя остановить. — Значит, этот козел может спать с нашей сестрой-шлюхой, а тебе даже нельзя сходить на лево? Это несправедливо. — Габриэль, — на этот раз в его голосе слышится осуждение. — Анна не виновата, и тебе не стоит говорить что-то настолько оскорбительное в её адрес, даже если она этого заслуживает. — Конечно. Никто из них не виноват. — Гейб, пожалуйста. — Ладно, — альфа ставит перед братом чашку с теплым, ароматно пахнущим мятой чаем. Им обоим нужно успокоиться. — Сдаюсь. Так почему ты приехал именно ко мне? — Я не мог там оставаться и также не мог поехать домой. Я просто не смог придумать ничего лучше, чем поехать к тебе. Ты же не против? — Разве у меня есть выбор? — Габриэль разводит руками. — Можешь оставаться насколько хочешь, но я должен тебя предупредить, дома меня почти не бывает, да и готовка с уборкой это не мое, так что тебе придется самому с этим разбираться. — Габриэль, я умею готовить и убирать. Я вообще-то в браке. — Привыкай говорить о своем замужестве в прошедшем времени. Кстати, ты уже подал бумаги для расторжения этого глупого союза? На лице Кастиэля отображается непонимание и растерянность. — Кас, ты же подал документы перед тем, как ехать ко мне через два штата? — Я…- он делает глоток чая, стараясь спрятаться за чашкой. — Я забыл. — честно признается младший Новак.

***

            Дин лежит в кровати совсем обнажённый, взмокший и чертовски удовлетвореный после секса. Его пальцы небрежно перебирают рыжие кудри Анны, а в голове по-прежнему пусто после оргазма. — Знаешь, мне кажется, что нам пора все рассказать Кастиэлю, — Анна оставляет поцелуй на груди Винчестера, разрушая спокойствие момента. Последнее, о чем хочет думать Дин, - это о своем муже. — Что? О чем ты, черт возьми, говоришь? — О нас. — Мне кажется еще рано, — он отодвигается от любовницы, стараясь взглянуть в её лицо. Про себя Дин отмечает, что глаза Анны карие, а не голубые, как у его мужа. — Мы могли бы подождать еще пару месяцев и придумать, как помягче сообщить о наших отношениях. — Но сколько можно ждать? Кастиэль, он ведь такой… — она клацает пальцами в воздухе стараясь подобрать подходящее слово. — Кастиэль, он все поймет. — Ты думаешь, что вот это можно понять? Я сплю с родной сестрой своего мужа. — Твой брак — это всего лишь фикция, — спешит напомнить Анна. — И в союз с Кастиэлем ты вступил только по принуждению. Они должны были понимать, что ты можешь встретить кого-то, кого полюбишь. Дин едва ли не давится воздухом. Любил ли он Анну? Скорее нет, чем да. Она была красивой, в меру покорной, когда это было необходимо, а самое главное — она не была Кастиэлем. — Анна, я боюсь не реакции Каса, а реакции вашего отца. Он лишь одним словом может разрушить репутацию Винчестеров и дело всей жизни моих родителей. Я не могу этого допустить. — Ты хочешь продолжать жить также, как сейчас? — омега пристально смотрит на Дина, с силой сжимая кулаки. — Днем на людях притворяться любящим мужем и заботливым альфой, а по ночам втрахивать меня в матрас супружеской кровати, пока Каси.., — она с издевкой произносит имя брата. — Зависает на роботе допоздна или бесцельно гуляет по вечерним улицам? Ты не думаешь, что это не справедливо в первую очередь по отношению к нему, да и себе самому? — Это только наше с ним дело. — Не только, — Анна вскакивает с кровати, взглядом ища свою одежду. — И если ты думаешь, что никто из нашей семьи не знает о твоих похождениях, ты сильно ошибаешься. — она застегивает лифчик. — За последние три часа мне уже шесть раз звонил Габриэль и два раза Михаил, сомневаюсь, что братья неожиданно воспылали интересом к моей персоне. — Кас не стал бы. — Как думаешь, куда он поехал после того, как застал нас вместе? Дин на минуту потрясенно застывает, переваривая всю полученную информацию. Кас видел их. Видел и ничего не сказал, не устроил истерики или скандала, да даже не показал своего присутствия, словно его это вообще не касалось. Словно Дин не был его мужем, его альфой, который в тот момент ублажал совершенно чужую омегу. Всего на мгновение верх над разумом взяла злость толи на безразличие Кастиэля, толи на самого себя и Анну. — Он на работе, — почти рычит Дин, закутываясь в простыню. Он почему-то не хочет думать, куда еще мог деться Кастиэль. — Черт! — грубо ругается Анна, сражаясь с пуговицами идеально белой блузки. У Кастиэля все рубашки белые. — Дин, ты просто не понимаешь! Мой брат на самом деле добр и благороден, но он все еще омега, которого оттолкнул альфа. Он пойдет искать поддержки у семьи, а так как он, так же как и ты, боится нашего отца, то его выбор падет на кого-то из братьев. Как думаешь, кого он выберет? Сам Дин выбрал бы самого старшего, рассудительного и уравновешенного Михаила, но тот жил слишком далеко, связывался с семьей все реже и на Каса обычно смотрел толи осуждающе, толи зло. Винчестеру вообще не нравилось, как Михаил влиял на омегу. При нем собранный и вполне самостоятельный парень превращался в напуганного, смущённого и вечно путающегося в своих собственных конечностях подростка. Нет, Михаил узнал о случившемся от кого-то другого, от кого-то, кому Кас доверяет настолько, чтобы прийти со своими проблемами. Габриэль. О нем Дин вспоминает без особой охоты, и именно это становиться последним в списке всех тех доказательств, почему Кастиэль выбрал бы его. Габриэль всегда был на стороне своего младшего брата. — Эй, ты куда? — Спрашивает Анна, замечая движения Дина. — В Коннектикут. Мне нужно поговорить с Касом, — он натягивает старые, потертые джинсы и черную любимую футболку. — Мы не можем допустить, чтобы слухи дошли до Чака, — хватает с прикроватной тумбочки ключи и выскакивает из комнаты, полностью игнорируя удивлённый взгляд Анны.