Любовь с запахом шампанского

— Знаешь, Кас, по-моему, это твоя самая глупая идея, — Габриэль облокачивается на серебристый бок своего Понтиака и недовольно закатывает глаза. — Глупей даже, чем брак с этим выскочкой. Может, лучше попросить твоего адвоката связаться с Винчестером и решить все удалённо? Тебе ведь необязательно ехать самому, чтобы подписать документы, — он незаметно сжимает кулаки. — А еще лучше поеду я. Давно хотел с ним повидаться. — Гейб. — Что? — альфа вопросительно приподнимает брови. — Обещаю не портить мордашку твоему мужу. Может быть, только совсем чу-чуть. По дворику разносится немного хрипловатый, сдержанный смех, а в глазах Кастиэля появляется немая благодарность. Два дня назад, садясь в машину, он не был уверен, что ему делать, куда ехать и стоит ли вообще хоть что-то предпринимать, но теперь в его голове выстроился четкий и вполне действенный план. Он вернется в Нью-Йорк, поговорит с Дином начистоту, все же избегая некоторых личных вопросов, и подаст документы на развод, наконец-то став по-настоящему свободным. Он больше не позволит отцу или мужу решать все за него, не позволит делать из себя безвольную куклу в руках опытных игроков. Взгляд невольно цепляется за напряжённый силуэт Гейба. Кас знает, что в глубине души всегда хотел быть похожим на него. Самостоятельного, достаточно смелого, чтобы сопротивляться отцу, и умного, чтобы построить успешную карьеру без помощи семьи. Кастиэль думает о том, что, скорее всего, придётся искать новый дом и работу, но впервые за многие годы это не пугает. — Я не хочу отпускать тебя одного. — Перестань, — отмахивается омега, закидывая на заднее сидение своего минивэна походную сумку. — Меня не будет всего пару дней, да и Дин не настолько страшный. Не убьет же он меня за развод, только сам будет рад своей свободе. — Он может испугаться Чака, — напоминает Гейб, пристально наблюдая за сборами младшего брата. — Развода хочу я, а не он. Так что Винчестерам нечего бояться отца. — Ты думаешь, он это понимает? Спорим на сотку, что он уже мчится сюда, чтобы остановить тебя от необдуманного решения. — Если бы ему на самом деле было до меня или нашего брака хоть какое-то дело, то он бы уже был здесь, просил бы прощения или убеждал меня в своей невиновности. Завел бы свою непрекращающуюся волынку о том, что наш брак не больше, чем притворство, или что я сам виноват в случившемся, раз изначально знал, на что подписываюсь, но его здесь нет. Он дома с Анной и даже не беспокоится о том, что меня нет уже несколько дней, — Кастиэль грустно вздыхает, доставая из кармана телефон. Ни одного звонка или смс. Становится больно. — Он мог хотя бы позвонить, когда понял, что я не ночевал у себя, мог написать смс, не встретив за завтраком, но он этого не сделал. Он предпочёл делать вид, что все идет так, как и должно идти. — Кас, мне жаль. — Эй! Жалеть здесь должен я, но никак не ты, — омега подходит к Габриэлю и становится рядом, копируя его позу. — Если я правильно помню, то ты был единственным, кто пытался меня остановить, поговорить, но я был настолько влюблен и окрылен решением отца, что даже не стал слушать доводы разума. — И все равно, — альфа кладёт руку на плечо брата, — в глубине души я надеялся, что ошибся тогда. Мне так хотелось верить, что у тебя все будет хорошо. — У меня и будет, — улыбка из грустной снова становится мечтательной. — У меня и этого ребенка все будет хорошо. Я сделаю все, чтобы он был самым счастливым малышом на свете, а Дин и наш отец держались от него как можно дальше. А супер дядя мне в этом поможет. — Это очень трогательно, — в подтверждения своих слов Гейб наигранно хлюпает носом. — Но я все равно не хочу, чтобы ты ехал один. — Но мне нужно решить все самому. — Ладно, — Габриэль сдаётся быстро. Слишком быстро. — Подожди меня пару минут. — Хорошо. Кастиэль наблюдает за тем, как брат быстро срывается с места, как ребенок перепрыгивает ступеньки на веранде и быстро скрывается за полустеклянной входной дверью. — Вы — новый омега Гейба? — тихий мелодичный голос вырывает из созерцания едва раскачивающихся колокольчиков над дверью. — Нет, я его младший брат, Кастиэль. На морщинистом лице пожилой женщины расцветает приятная и вполне дружелюбная улыбка. — Прости за бестактность, Кастиэль. Просто район у нас небольшой, все друг друга знают, а тут чужая машина уже сутки стоит, да и Гейб вчера забегал хлеба занять. Такой обеспокоенный был, даже не шутил и не флиртовал. Вот и интересно стало, кто же к нему приехал. Половина ставили на мужа, — она придирчиво осматривает помятую рубашку и растрёпанные темные волосы, недовольно поджимая тонкие губы. Кастиэлю становится неудобно под таким пристальным взглядом. — У Габриэля нет мужа, — как-то не задумываясь говорит омега, надеясь, что брат вернётся поскорей. — Правда? Он частенько пропадает на пару дней, а потом возвращается и на всю улицу пахнет горячим шоколадом, словно он проводит с кем-то течки. С кем-то одним и тем же. — Может быть, вы и правы, — он пожимает плечами. — Но я ничего подобного не припомню. Не припомнит же? Правда? Габриэлю было пятнадцать, когда он, наплевав на все правила и угрозы отца, хлопнул дверью, исчезая в ночной темноте. Кас помнит это потому, что тогда ему только-только исполнилось тринадцать, а смелый Гейб стал едва ли не кумиром. Намного позже отец научится давить подростковые бунты беспощадно и жестоко. Шрам на предплечье неприятно заныл. Слишком жестоко. Тогда Габриэль вернулся через неделю, измученный, бледный и скорее похожий на свою собственную тень, чем на живого человека, зато со счастливой улыбкой и за версту пахнущий горячим шоколадом. Он так и не сказал, где был и что делал, зато на время в доме воцарилось приятное спокойствие. — Вам лучше обсудить личную жизнь моего брата с ним. — Но… Кастиэль хотел возмутиться или еще хуже сорваться, но выбежавший во двор Габриэль успел вовремя. Ему еще истерики перед незнакомкой не хватало. — Я все решил! Я еду с тобой. — Он оборачивается на женщину. — О! Мисс Лоренс, рад вас видеть в хорошем здравии. — И я тебя мой мальчик, и я. Они садятся в машину Кастиэля, потому что «нет, Гейб, я не сяду в твои пижонскую тачку», и это впервые со времен школьной скамьи почему-то работает. Габриэль только хмуриться на минуту, переводит взгляд на живот брата и согласно кивает, не решаясь спорить с беременным омегой. Кас ему за это благодарен. На самом деле благодарен. ***** Дин со всей злостью пинает покрышку импалы и выругивается до отвратительного витиевато. С одной стороны, ему повезло: машина заглохла прямо напротив придорожного отеля на выезде из маленького городка, а с другой — она заглохла, и это худшее, что с ним могло случиться в его обстоятельствах. Ему ведь надо сейчас мчаться в сторону Коннектикута и молиться, чтобы Кастиэль не решил поделиться своим горем с отцом. Нет. Он, конечно, сомневается, что Кас, спокойный, сдержанный, словно снежная королева из детских сказок, побежит жаловаться папочке, но и на то, что тот уедет в другой штат, бросив в Нью-Йорке все, кроме любимой машины, он тоже не рассчитывал. Он вообще не догадывался, что его муж может поступить настолько иррационально и необдуманно из-за какой-то глупой обиды. Они ведь оба знали на что идут, когда соглашались на договорной брак, в котором о верности не могло быть даже мысли, а потом смотрит на все со стороны Каса, и чувство вины слабо дает о себе знать. Дин не просто изменил своему мужу, он изменил ему с его собственной сестрой. — Черт! Черт! — он еще раз пинает машину, но уже куда слабее. — Как же меня все это достало! Как же! На минуту он и правда думает оставить все как есть, пустить ситуацию на самотек и посмотреть, к чему приведут его решения, но маленький, прячущийся где-то глубоко червячок вины не дает опустить руки и забить на сложившуюся ситуацию. Он не думает, что вообще мог бы хоть когда-то сдаться если от этого зависит жизнь его родителей и Сэмми. Особенно Сэмми, которому брак Дина с Кастиэлем помог продолжить учебу в колледже. Воспоминания о брате вызывает улыбку. Даже два года назад, когда Джон рассказал им о банкротстве и предложил, кажется, единственный выход из критической ситуации, Сэмми всеми способами пытался его отговорить. Он врал, что университет — это не так важно и он еще сможет найти себя в чем-то другом, не связанном с юриспруденцией. Мама и папа верили, а может просто хотели верить, чтобы не чувствовать себя виноватыми в то время, как Дин видел, как едва заметно менялся Сэм, как тускнел огонек в его глазах, как радостная улыбка сменялась печальной и как постепенно он закрывался в себе, толи просто жалея себя и потраченные в пустую годы, толи судорожно ища варианты. Вариант был, малоприятный, немного глупый, но все же вариант. Кастиэль Новак стал спасением, и только за это Дин был ему благодарен. — Вам нужна помощь? — молодая девушка в цветастом платье смотрит на незнакомого альфу оценивающе и явно заинтересованно. Обычно Дину польстил бы подобный интерес, и он бы может даже остался бы в этом городке на парочку дней, чтобы приударить за понравившейся омегой. Обычно, но точно не сейчас. У него есть дела куда важнее, чем бессмысленный флирт. — Не стоит, — улыбкой на улыбку отвечает Винчестер, обходя импалу и открывая кузов машины, приподнимает руку и словно случайно показывает обручальное кольцо, что вот уже как два года сковывает его, словно настоящая цепь. — Оу! Простите, — она смущенно отводит взгляд. — Вы просто не похожи на занятого альфу, скорее на этого бунтаря. — Ничего страшного. Омега еще пару минут стоит на месте, переступая с ноги на ногу, не зная, что еще сказать. — Знаете, кольцо — это ведь не повод отказываться от бокала пива в хорошей компании, — она накручивает светлый локон на изящный пальчик. — Вашего омеги здесь нет, а я не настаиваю ни на чем большем, чем просто хороший вечер. — Я… мне нужно., — Дин делает неопределённый взмах в сторону выезда из города. Ему ведь и правда нужно ехать, но девушка выглядит слишком красивой, а предложение — заманчивым, чтобы вот так просто отказаться. — Мой брат отличный автомеханик. Он бы мог помочь починить машину завтра с самого утра, если, конечно, я попрошу его об этом, — намек звучит слишком явно. — А ты попросишь? — Если ты согласишься со мной выпить, — она протягивает руку в приглашающем жесте. — Давай. Я думаю, твой омега будет не против подождать такого альфу, как ты. Лично я была бы не против. Дин усмехается. Кастиэль никогда бы не позволил себе вот так просто подойти к незнакомому альфе и тем более заигрывать с ним. Кас ведь не мог. До Дина вдруг доходит, что он ничего не знает о своем муже. Он не знает его повадок или того, умеет ли Кас вообще флиртовать, он видел его только отстранено холодным и собранным, словно улыбнись он хоть раз, и весь чертов мир рухнет в ту же секунду. Он представляет, как эта маска недоступности и призрения спадает в компании какого-то привлекательного мужчины, альфы или беты, как чужие пальцы оставляют синяки на бледных бедрах или как краснеют пухлые губы от долгих поцелуев, как закатываются невозможно голубые глаза во время оргазма, до которого его довел кто-то другой, не Дин. — Пошло все к черту! Дин закрывает машину, улыбается девушке самой очаровательной улыбкой, которую не раз пробовал на Анне или других омегах, и наконец-то делает шаг в её сторону. — С чего ты вообще решила, что я спешу к своему омеге? — они идут вниз по улице. Кажется, Дин видел там барную вывеску, когда проезжал. — Ты бы видел свой взгляд. Любой бы понял, что ты спешишь к любимому человеку, — она просто пожимает худыми плечами, идя бок о бок с Винчестером. — Знаешь, мне кажется, что если бы не мои слова о механике, то ты даже не взглянул бы на меня. — И ты все равно решила подойти. — Рисковать никто не запрещал. — Могу тебя обрадовать, — они замирают у яркой, неоновой вывески. Дин даже не успел заметить, когда стемнело, — по правде говоря, у меня нет любимого человека. — Но…— она взглядом опускается к его левой руке. — У меня есть омега, — Винчестер отвечает на так и не заданный вопрос. — Но я его не люблю, — минута молчания и скрип открывающейся двери. — Скорее, я благодарен его семье за помощь и поддержку в трудную минуту. — Похоже на длинную историю, — омега улыбается, проскальзывая внутрь питейного заведения. — Очень долгую историю, — подтверждает Дин, следуя за увлекшей его девушкой. И честно, в его планы не входит с ней спать. — Кстати, меня зовут Дин. — Бека. Я Бека.