Тринадцать поцелуев

      Лука хотел войти в воду медленно, наслаждаясь моментом. Пусть ему и удавалось время от времени посещать местные водоёмы Генуи, только в водах Портороссо он мог в полной мере ощутить благотворное воздействие родной стихии. Поэтому момент погружения хотелось растянуть, но, как только прибрежная волна лизнула его босые стопы, Лука поспешно забросил свой изначальный план и погрузился в море целиком, издав блаженный вздох.       То, что в воде присутствовала какая-то лёгкая примесь, он почувствовал сразу же, но не стал придавать этому особого значения. Тем более что запах казался смутно знакомым, и его нельзя было назвать неприятным.       Альберто тем временем с разбегу бултыхнулся в воду с большого камня и тут же продолжил начатую ещё на суше радостную суету вокруг Луки.       — Поверить не могу, что ты тут! На сколько, ты сказал, останешься? На неделю? Прямо до самого конца месяца? Надо прикинуть, что мы успеем сделать за это время. В кино, по-моему, как раз со дня на день начнётся прокат какого-то нового классного фильма с Марчелло Мастроянни. Мы могли бы сходить. Если, конечно, удастся достать билеты. В премьерную неделю с этим всегда засада. Надо было тебе всё-таки заранее обмолвиться, что приедешь.       — На весенних каникулах обычно столько дел, я до последнего не был уверен, получится ли выбраться, — виновато пожал плечами Лука, но сразу же игриво улыбнулся. — К тому же мне не хотелось портить сюрприз.       Альберто звонко хохотнул, давая понять, что сюрприз удался на славу.       — Тебе, наверное, не терпится обрадовать родителей. Им же ты тоже про визит ничего не сообщал?       — Нет. И… Эмм… — Лука слегка смутился.       Конечно, он дико соскучился по семье, но сразу направляться домой не хотелось. Принявшее истинную форму тело просило о чём-то другом. О какой-то активности.       — Нам не обязательно торопиться ко мне. Может, пока просто поплаваем?       — Давай, — без колебаний согласился Альберто. — Тем более в воде как-то по-особенному хорошо в последнее время.       Лука не дослушал завершения его фразы, а, довольно расправив плавники, рванул вперёд, рассекая воду. Он не знал, куда конкретно ему хочется сплавать, просто хотелось плыть куда-то, наслаждаясь видами весеннего морского дна.       Альберто, усмехнувшись, поплыл следом. Он собрался было ускориться и обогнать Луку, но внезапно передумал. В преследовании было что-то… по-приятному будоражащее, а дурманящий запах, растворённый в воде, стал ощущаться куда более явственно. Альберто потряс головой, стараясь избавиться от розового тумана, обволакивающего разум, но ничего не вышло.       Его взгляд сосредоточился на Луке, будто ничего вокруг больше не существовало. Будто он был его целью, которую во что бы то ни стало нужно было поймать. Чужой хвост мельтешил прямо перед носом, будто дразня, а плавные покачивания бёдрами туда-сюда действовали гипнотически. Из груди Альберто вырвался тихий утробный рык.       Уловив звук, Лука слегка замедлился, и это спасло его от более резкой и неприятной остановки, потому что в следующий миг что-то крепко уцепилось за кончик его хвоста. Потеряв управление и издав болезненный взвизг, Лука обернулся и с удивлением обнаружил свой хвост зажатым в зубах у Альберто. Взгляд его был расфокусированным, и он, похоже, совсем не соображал, что делает.       Опешив от этой картины, Лука потерял дар речи.       Образовалась сконфуженная пауза.       — Эээ… — наконец неловко протянул Лука. — Что ты... Зачем?.. Альберто!       Услышав своё имя, Альберто наконец вышел из ступора. Его зрачки в ужасе сузились от осознания происходящего. Он поспешно разжал челюсти, высвобождая хвост Луки, и непроизвольно провёл языком по укушенному месту, приглаживая вставшие дыбом мелкие чешуйки, после чего испугался своих действий пуще прежнего.       — Я… Прости, я не… — забормотал он. — Я не хотел, честно… Я просто…       Лука сосредоточенно вздохнул, чтобы успокоиться, в очередной раз пропуская воду через жабры, и его наконец осенило. Сколько лет он уже не был дома весной? Сезон размножения! Витающая в воде взвесь феромонов! Раньше он был мальчишкой и не ощущал их воздействия в полной мере, а сейчас… Не исключено, что инстинкты сами вели его к пригодным для спаривания местам. А то, что сделал Альберто, — один из многочисленных вариантов брачных игр. Прелюдия, начинающаяся с покусываний кончика хвоста, для того чтобы потом двинуться вдоль него выше, целуя чешую и зажимая зубами плавники, а добравшись до самого основания, заглянуть под хвост, проверяя, готов ли партнёр к дальнейшей близости…       По телу Луки пробежала сладостная дрожь от мыслей об этом, но он быстро опомнился, заметив, что паникующий Альберто всё сильней увеличивает дистанцию между ними. Он был до предела напряжён и, казалось, собирался в любой момент унестись прочь.       — Всё в порядке, — мягко произнёс Лука, подплывая ближе. — Тебе не стоит так переживать. Это нормально.       — Чего нормального в том, что я тебя укусил? — воскликнул Альберто. — Я… Мне будто хотелось напасть на тебя. Это было как наваждение. Я не понимаю… Не знаю, чем это вызвано.       «Он не знает», — эта мысль пронеслась сокрушительной волной по сознанию Луки, смывая на своём пути все ещё не до конца сформировавшиеся надежды.       Ну конечно же Альберто не в курсе. Откуда ему знать? Большую часть своей жизни он провёл на суше, его мать умерла, когда он был ещё маловат для подобных разговоров, а его отец… Очевидно, этот подонок, бросивший родного сына на произвол судьбы, посчитал, что Альберто достаточно взрослый, чтобы жить самостоятельно, но недостаточно взрослый, чтобы узнать подробности о размножении и обычаях, что с ним сопряжены.       — Что, если меня опять переклинит? Я не хочу причинить тебе вред! Мне, наверно, лучше убраться отсюда, пока я не наделал ещё каких-нибудь глупостей.       — О, нет-нет!       Лука рванул к Альберто и мягко, но крепко ухватил его за запястья, не позволяя сбежать. Кулаки напряжённо сжались от прикосновения, но Альберто не предпринимал попыток вырваться, а лишь отчаянно пытался отвести виноватый взгляд.       — Ты не сделал ничего дурного, — твёрдо произнёс Лука. — Мой хвост в порядке. Я вскрикнул только от неожиданности. Мне даже больно не было.       Альберто недоверчиво хмыкнул в ответ.       — Даже если и так, это не меняет того, что я не понимаю, какой морской чёрт побудил меня это сделать.       Лука закусил губу, не уверенный, стоит ли говорить правду. Быть может, Альберто успокоится, поняв, что за его действиями не крылось ничего опасного, а может, наоборот, начнёт паниковать ещё сильней, осознав, что непроизвольно продемонстрировал заинтересованность в сексуальной близости.       Лука серьёзно задумался, пытаясь проанализировать ситуацию со всех сторон, однако найти оптимальное решение мешал лёгкий розовый туман в голове. Они определённо находились слишком близко к тому месту, где совсем недавно проходил чей-то пылкий сеанс спаривания.       — Я не уверен, — сбивчиво начал Лука, надеясь отделаться полуправдой, — но мне кажется, то, что ты сделал, это… Это что-то инстинктивное.       — Что-то вроде охотничьего инстинкта? — уточнил Альберто.       Лука неопределённо передёрнул плечами. Что ж, такое объяснение имело право на жизнь. Он тихо пробормотал: "Возможно", идя на сделку с совестью, но тут же пожалел об этом, потому что глаза Альберто вновь вспыхнули тревогой.       — Значит, я, что же, усмотрел в тебе добычу? Выходит, я опасен? Это из-за того, что я много рыбачу, да? Теперь всё, что находится в воде, для меня потенциальный улов? Даже мои же сородичи?       — Нет же! Нет! Альберто, tesoro, прошу тебя, угомонись.       Ненароком проскользнувшее ласковое слово позволило Луке пробиться сквозь навязчивый поток самобичеваний.       — Ты не опасен, — продолжил он, успокаивающе потирая всё ещё зажатые в его руках запястья. — У всех у нас инстинкты порой прорываются наружу, но это ничего не значит. Взгляни на меня. Я знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда, и ты тоже это знаешь.       — Да, но… — начал было Альберто, но Лука пресёк его возражения.       — Никаких «но». Ну, в самом деле, стал бы ты разводить трагедию, если бы я укусил за хвост тебя?       Лука почувствовал, как пульс под его пальцами участился и по телу Альберто пробежала дрожь, прежде чем тот смог выдавить из себя глухое, хриплое «нет». Видимо, какая-то его часть всё же осознавала скрытый подтекст подобного действия. Но этого всё равно было недостаточно, чтобы делать какие-то однозначные выводы.       Лука продолжил поглаживать запястья Альберто до той поры, пока его кулаки не разжались, наконец отпуская тревоги и напряжение.       — Ладно, — вздохнул он. — Наверное, ты прав, и в этом действительно не было ничего страшного. Но я по-прежнему чувствую себя как-то немного странно.       — Нам просто пора поплыть уже ко мне домой. Вот увидишь, там ты отвлечёшься и вновь почувствуешь себя как обычно.       Сказав это, Лука поспешил утянуть Альберто подальше от злополучного пробуждающего инстинкты места. Конечно, полностью от воздействия феромонов они не избавятся, но Лука верил, что там, где вода не будет столь сильно ими насыщена, они сумеют себя контролировать. Откуда у него была эта уверенность, он не знал. В голове промелькнула шальная мысль о том, что они только и занимаются тем, что контролируют все свои глубинные порывы, будучи рядом, но он успешно списал её на то, что розовый туман в голове ещё не успел развеяться полностью.       Альберто надышался феромонами и не понимал, что творит, а вокруг не было никого, кроме меня. Вряд ли возникшее в таких условиях желание можно считать чем-то серьёзным.       Я вечно весной в воде чувствую себя странно, но это уже какой-то новый уровень безумия. Надеюсь, Лука прав, и я не схожу с ума. Но спрашивать у кого-то ещё, что это может быть, я, конечно же, не буду.       Ну хотя бы это доказывает, что наши отношения выше всяких там инстинктов.