***
Стоя в этом старом заброшенном доме, слушая последний урок о магии из уст этой прекрасной женщины, Блум думала только о том, как ей повезло в том, что она может увидеть Фару, пускай и в последний раз. Да, она не растила ее и не могла заботиться все эти годы из-за обстоятельств, но ведь эта фея сделала для нее намного больше, чем любой другой человек. Каждое ее слово проникало в ее разум, но она не вникала в смысл, а пыталась запомнить ее тембр, манеру, каждое шевеление губ и каждый ее вдох между фразами. Когда директор предложила ей прогуляться, то она смогла только кивнуть, не смея упускать последнюю возможность побыть с ней наедине. Они вышли молча и шли так несколько метров, пока не отошли достаточно, чтобы фея огня осмелилась задать интересующий ее вопрос. – Когда… я была на кладбище в тот день, то Розалинда сказала мне кое-что, чего я не могла ожидать и, возможно, это была одна из причин почему я так сорвалась на нее. Даулинг не ответила и не стала ничего уточнять сама, но по ее спокойной улыбке казалось, что она и без дальнейших слов уже знает о чем речь. – Розалинда рассказала мне о моих родителях, о том, кто они и как я оказалась в Первом мире. Она украла меня у них и все эти годы они думали, что я умерла… Ее тело тряслось от нервов и возможного опровержения, которое бы еще больше уничтожило ее, чем любой приговор королевы. Поэтому, когда она дрожащими руками поправила волосы, это не укрылось от ее бывшего директора. – Мисс Даулинг… вы… Фея огня закрыла глаза, пытаясь подготовиться к тому, что женщина рядом просто рассмеется над ней и скажет, что это все ложь, они не родственники и она снова останется одна. – Я ваша дочь. Седеющие каштановые волосы встряхнулись, когда Фара повернула голову, чтобы внимательно посмотреть на подростка. У них было крайне мало общих черт лица, но она всегда видела в ней себя. – Я знаю, Блум. Девушка тут же посмотрела на нее, встречаясь с карими глазами, которые так тепло на нее смотрели. – Вы?.. – Да, я поняла это в тот же миг, как только увидела тебя. Ты так похожа на мою мать, будто бы ее фотография со времен молодости. Только глаза у тебя папины. Они подошли к этому большому камню, заменяющему скамейку и открывающему чудесный вид на Алфею в лучах вечернего солнца, опускаясь на него и все еще не сводя глаз друг с друга. Слышать ее голос, видеть ее и чувствовать теплые прикосновения родного человека были самым лучшим подарком, о котором только могла мечтать отчаявшаяся фея огня. Как жаль, что именно это время не может длиться вечность и ее мама вот-вот покинет этот мир, наконец обретая покой, больше не дожидаясь того момента, когда же ее могилу найдут на этом кладбище и позволят попрощаться со своими учениками и дочерью, которую она уже и не надеялась получить. – Ты была так напугана и скована, напомнила мне себя, когда я впервые использовала свои силы в полной мере и на меня навалились все эмоции и чувства людей. И пускай я знала, что однажды это должно случиться, но ощутить это было крайне тяжело. Я и подумала сразу: вот она, моя Марион. Моя девочка сидит передо мной и смотрит испуганными глазами, боясь шелохнуться лишний раз и причинить кому-нибудь вред. Кисти Блум лежали на ее бедрах, хотя она ощущала острое, доходящее до чесотки, желание коснуться своей мамы. Видимо не только она этого хотела или просто слишком громко думала, ведь мисс Даулинг, не прерывая речи, протянула руку, пальцами сжимая ее ладонь, не прекращая улыбаться ей той самой, такой родной улыбкой. – Первым моим желанием было кинуться к тебе, обнять и защитить от всего мира, но, как директор магической школы, я не могла себе этого позволить и не только из-за положения, но и потому, что ты скорее всего даже не знала того, что ты фея и слова о том, что твои родители тебе не родные еще бы больше тебя напугали. – Да, наверное… Но с ними меня все равно больше ничего не связывает. – То, что у вас есть разногласия и бывают конфликты вовсе не означает, что… – Дело не в этом. Она мотнула головой, в попытке поправить мешающие ярко-рыжие волосы. – Перед встречей с Себастьяном я пошла к ним, хотела навестить, но они меня не узнали. Я подумала, что это шутка, но в доме не было ни одной моей фотографии, а комната была пуста. Когда я сказала им о том, что я их дочь, то они накричали на меня, а Ванесса даже дала мне пощечину. Щека будто бы вспыхнула, напоминая ей о том ударе, а рука непроизвольно дернулась, в попытке коснуться ушиба. Ее приемная мать так кричала на нее тогда, снова показывая то, как относится к ней и что у нее нет различий в том, как она ведет себя со своим ребенком или обычным человеком с улицы. Эта ситуация напомнила то, что ее дом явно не там. – Затем Майк меня просто выгнал… Как такое возможно? – Точно также, как и то, что Розалинда вложила в ваши с Беатрикс головы воспоминания о себе. Не думаю, что это было для нее слишком трудно. Понимающе кивнув, Блум шмыгнула носом, изо всех сил стараясь успокоиться и не разрыдаться. – Да, я так и подумала, что это сделала она. Ей видимо снова захотелось лишить меня семьи… Девушка не могла сдержать слез, бесконтрольно лившихся по ее щекам, покрытых веснушками. – Ну тише, чего ты, милая? Фара провела ладонью, укрытой в плотную ткань перчатки, по бледной коже дочери, стирая соленые дорожки. Ей самой тоже было тяжело прощаться вот так, толком не узнав друг друга и только обретя в полной мере, однако прошлого не воротить, увы. Разве что… – Так должно было случиться, видимо такова наша с тобой судьба и не суждено нам быть одной семьей. Мать и дочь замолчали, перестав смотреть друг на друга и устремив взгляд на школу. Вид действительно был красивым, это старинное здание, окна которого отражали лучи солнца, стояло среди множества деревьев, укрытое от посторонних глаз этими «стражниками». Вся территория перед ней была зеленой, совмещая в себе множество оттенков и создавая яркую палитру. Хотелось остаться здесь и просто сидеть рядом с этой женщиной вот так, забывая обо всех тяготах этого мира, включая кровавых ведьм и то, что мисс Питерс считается сбежавшей из заключения и нарушительницей закона. – Вы разочарованы во мне? Первой нарушила тишину рыжеволосая, косясь на собеседницу и боясь увидеть разочарование на лице матери. – Я потеряла контроль, я… убила человека. – Лишить кого-то жизни – это серьезно, ты будешь нести это бремя вечно. Мисс Даулинг повернула голову, смотря на своего ребенка и улыбнулась уголками губ, пытаясь ее поддержать. – Но ничего не случается на пустом месте. Ей тоже было тяжело, ведь женщина вспомнила свое прошлое, когда шла война и сколько ошибок она совершила тогда. Она понимала какой это груз и то, насколько тяжело будет ее малышке нести эту ношу на своих хрупких плечах. – Когда мы узнали, что Розалинда натворила в Астер Делле, я была так зла, что я… И хотя сейчас у нее не было магии, Фара все равно почувствовала то, как вся ее злость скапливается внутри, желая вырваться наружу и стереть бывшую наставницу с лица земли. – Я хотела ее убить. Неверящим взглядом Блум уставилась на своего родителя, понимая как же они все-таки одинаковы и, одновременно, совсем разные. Ее рыжие локоны раздувал ветер, но она не ощущала холода. – Имей я твою силу, все могло бы сложиться иначе. Белый вязаный свитер под горло, теплое пальто, уставшие глаза и, в какой-то степени, полное отчаяние и вместе с тем вера в лучшее, не хватало только перчаток и собранных сзади волос, чтобы назвать их похожими. – Без Розалинды Хейл мир стал лучше. Это объективная правда. Что сделано, то сделано. Она отрицательно покачала головой, не соглашаясь со словами директора. – Но Огонь дракона все еще во мне. Чем больше я узнаю, тем больше он меня пугает. Ей так хотелось уберечь свою девочку от всего, спасти и пообещать то, что скоро все наладится, но она не могла. Это было не в ее силах, тем более что она вот-вот уйдет, уже навсегда. – Не сомневаюсь. Фара улыбнулась, понимая то, как сильно повзрослела и изменилась ее студентка, как быстро выросла эта девушка прямо на ее глазах, а она и не заметила. И, увы, уже никогда не увидит этого. – Но ты должна его использовать, так или иначе. Нельзя сдаваться. В карих глазах можно было заметить слезы, которые появились там то ли от боли расставания, то ли от гордости за дочь и веры в лучшее. – Ты должна сражаться. – Но как мне это сделать? Как мне… Питерс замолчала, подавляя в себе желание закричать: «Как мне научиться этому без тебя, мама?». – Как не потерять при этом контроль? Я хочу, чтобы мне кто-то подсказал. – Я не могу этого сделать. Никто не может. Блум поправила упавшие на лицо волосы, пытаясь избегать встречи взглядов с мисс Даулинг, хотя она и повернулась в ее сторону. – Это самый сложный урок. Все, что я могу сказать… это то, что я верю в тебя, дорогая. Щеки женщины покраснели, и она изо всех сил пыталась подавить в себе желание заплакать. – И знай, что тот, кто обладает разрушительной силой, способен и защищать. Ты, Блум, можешь спасти мир. Девушка лишь тяжело вздохнула, начиная, едва заметно, улыбаться. – Ты это уже слышала, – поняла, о чем речь, Фара. – Розалинда заявила это на банкете выпускников. – Вместе с ней, без сомнения. Они вместе одновременно рассмеялись, настолько тихо, что люди, приближающиеся к ним, даже не услышали. – Да. Это очень в духе Розалинды. – Тогда я перефразирую. Не думай о спасении всего мира, спаси свой мир. Головой она указала на Алфею, намекая не на само здание, а на тех, кто учился в нем и работал там. И она была, как всегда, права. Ведь это была достигаемая цель и то, ради чего не страшно пожертвовать всем. – Тех, кого ты любишь, кто тебе дорог. «Но тебя я так и не спасла, мам» это была фраза, которую девушка так и не смогла озвучить, хотя они обе понимали, что это осталось за кадром. – Если используешь свою силу для этого… Хотя она и надеялась на то, что сможет приглядывать за ней сверху, Даулинг замерла, внимательно всматриваясь в лицо дочери, запоминая его в мельчайших деталях. – Ты не ошибешься. Хотелось еще столько всего сказать и спросить, узнать все о человеке, сидящем рядом, но, увы, их время вышло. «Смерть на самом деле может быть финалом, но история любви, который мы делимся пока живем – вечна»– так сказал один умный человек и, хотя душевная боль была адски дикой, Блум была согласна. Ведь с ней навсегда останется память об этой женщине, о матери, которая так внезапно появилась в ее жизни, подарив ей весь этот мир заново. Откуда-то сзади к ним подошли Стелла, Терра и Аиша. Девушки стали рядом друг с другом. Они шли сюда попрощаться, но у них не осталось слов, было слишком тяжело. Фара первой встала с заросшего мхом камня, ожидая, когда ее дочь поднимется следом. – Почти пора. Смотря на нее, Питерс плакала, соленые капли стекали по ее лицу, шее и впитывались в мягкую ткань свитера. Ей, до ноющей боли внутри, не хотелось отпускать свою маму и потерять ее уже точно навсегда. Она хотела спросить о том, не хочет ли женщина обняться по старой памяти, но была перебита человеческим криком, который донесся до ее ушей, гораздо быстрее любых мыслей. – Стой! Громкий мужской голос разрезал тишину, принося в эту спокойную атмосферу долю хаоса. После слов принцессы о ее появлении, он оставил специалистов под командованием человека, которому доверял, а сам помчался, так быстро, как мог, желая успеть к, возможно, их последнему свиданию. – Фара! Та, чье имя было произнесено, оглянулась, тут же улыбаясь подбегающему к ней брюнету, с прикрепленным мечом за спиной. Его волосы были взлохмачены от быстрого передвижения, куртка расстегнула, а футболка под ней вся измялась. За доли секунд он пересек расстояние, разделявшее его с феей разума, заключая ее в объятия. – Все хорошо, Сол, – сказала она, ничуть не сопротивляясь его действиям. – Я уж думал, что никогда тебя не увижу. Сильва прошептал эти слова, оставляя поцелуй на ее виске и носом вдыхая такой родной запах ее волос и уже знакомый аромат духов, который ему чудился, пока он сидел в королевской тюрьме Солярии. А ведь мужчина до последнего ждал, что она придет к нему и вытащит оттуда. Если бы он только знал всю правду, то никогда бы не усомнился в ней. – Мне уже надо идти, время вышло. Не хотя этого, Даулинг отстранилась, выпутываясь из цепкой хватки его сильных рук и делая шаг назад. Женщина повернулась к фее огня, раскрывая руки, снова улыбаясь той самой улыбкой, которую, как можно поспорить, предназначалась только ей одной и больше никому. Ощутив неприятный холод, после того, как ее теплое тело оторвалось от него, специалист удивленно посмотрел на свою бывшую невесту, будучи в полном непонимании от ее действий. Это было действительно странно, что вместо того, чтобы пробыть последние секунды с любимым, она выбрала того, кого знала совсем недолго, ту, которая осмелилась отомстить за ее убийство, и сейчас сбежала из-под стражи. Тяжело вздохнув, Блум вышла из транса, в который ее ввела сцена последней встречи ее родителей. Ей было любопытно, а знал ли Сол, что он ее отец или нет… Но портить момент своими вопросами она не решилась, поэтому просто приняла предложение и подлетела к своей матери, едва не повалив ту с ног, прижимая ее к себе. Девушка почувствовала, как, не ожидавшая такого напора, Фара сжалась, но не раздумывая, обняла ее в ответ закрыв глаза и позволила нескольким слезинкам скатиться по ее щекам. – Я люблю тебя… мам, – тихо произнесла мисс Питерс особенно последнее слово, но та, кому предназначалась эта фраза, услышала все. – Я тоже люблю тебя, Блум. Не прошло и нескольких секунд, как директриса стала медленно растворяться в руках дочери. Яркие искорки, на которые она распадалась, начали подниматься наверх, образуя фиолетовое свечение, напоминающее северное сияние. Вот только оно не приносило восторга, а, скорее наоборот, заставляло сердце сжиматься от тоски и выворачивало душу наизнанку. Одна холодная соленая капля проскользила по лицу профессора Сильвы в тот момент, когда он смотрел на этот цветной шлейф, который непрерывно летел к небу, следуя за самой яркой звездой в его длинной жизни. Она снова покидала его, напоминая о том, что ни одна сказка не длится вечность, но, в этот раз, он хотя бы смог самолично прочитать слово "Конец".***
Ночь выдалась действительно холодной, да еще и сырой, учитывая их местоположение. И хотя не было ни ветра, ни дождя, все равно хотелось укутаться во что-нибудь теплое или просто залезть под одеяло. Находясь в карауле по собственной воле, сидящий на пне Сильва разжег костер, точнее это сделала Блум своей магией, чтобы в случае чего, огонь просто погас и стражника никто не заметил. Стояла жуткая тишина, так что даже хруст малейшей веточки бы был услышан. Эта обстановка так и склоняла к тому, чтобы уйти в свои мысли и задуматься о многих вещах, устроить своеобразный анализ собственной жизни и себя самого. Однако, внезапно, где-то вдалеке, стал раздаваться гул мотора машины и виднеться яркий свет фар. Черный автомобиль припарковался возле старого заброшенного дома, глуша двигатель. Меньше, чем через минуту дверца открылась, выпуская наружу водителя. Во тьме было трудно распознать того, кто только что приехал, но даже по силуэту было понятно, что это не сильно высокий мужчина, и видимо очень культурный, потому что, не заметив корень дерева и споткнувшись о него, он не выругался всеми возможными словами, а просто ойкнул. – Терра позвонила мне, как только Фара… – Она уже ушла. И пускай Сол был немного рад видеть старого друга рядом, все равно приход Бена не был для него приятным событием, как минимум потому, что в последнюю их встречу, Харви предал его, сдав Розалинде, пускай и в обмен на неприкосновенность себя и своих детей. Кто знает, как бы поступил сам специалист, если бы перед ним предстал такой выбор: свобода лучшего друга или безмятежная жизнь собственного ребенка? Хотя он и догадывался, в чью пользу отдал бы решающий голос. – Это мне тоже уже сказали, но я был на полпути сюда, поэтому решил просто вас навестить. Жаль, что я не успел с ней попрощаться. – Да уж… Бен подошел достаточно близко, останавливаясь в паре метрах от друга и облокачиваясь левым плечом о дерево. Пламя костра отражалось в его очках, заставляя их блестеть и причиняя дискомфорт глазам. – Как все прошло? Брюнет не сразу услышал вопрос, очередной раз прокручивая в голове события последнего вечера. – Красиво. Фара медленно распалась на искры, которые взлетели наверх и скрылись на небе. Его руки были сцеплены в замок, взгляд был серьезным, ни тени улыбки на его уставшем лице. – Странная штука эта жизнь. Вроде бы знаешь человека тридцать лет, идешь с ним бок о бок годами: учитесь вместе, воюете, теряете, собираетесь пожениться… Он замолчал на несколько долгих секунд, вспоминая события прошлого, как все перечисленное в действительности происходило в их судьбе. – А когда она умирает, то предпочитает провести последние мгновенья с какой-то девчонкой, которую знает, от силы, год. Да, я понимаю, что это был ее выбор и, возможно, она видела в Блум нашу Мэри, но… – Она и есть Марион. Бестактно перебитый Сильва посмотрел на своего друга, в попытке понять то, как давно Бен стал использовать такой отвратный юмор и переступать границы. – Что? – Ваша дочь… Блум, – профессор ботаники делал паузы, пытаясь подбирать слова и одновременно жутко боясь, но пришло время всем узнать правду, как бы болезненно это ни было. – Она это Марион, Сол. Даже сквозь темноту, брюнет не отрывал взгляда своих голубых глаз с мистера Харви, все еще пытаясь осознать, когда же он окончательно сошел с ума. – Когда девочка только родилась, то Розалинда заставила меня подменить ее на мертворожденного ребенка, чтобы самой позаботиться об Огне дракона. У меня не было выбора, она угрожала Роуз, моей жене. – Ты отдал моего ребенка Розалинде? Второй директор Алфеи сам не заметил, как медленно встал с пня, делая шаги по направлению к собеседнику. – Сэм и Терра были совсем маленькими, они не могли остаться без матери, Сол. Мне пришлось это сделать ради моей семьи, понимаешь? Заикаясь, дрожащими руками Бен поправил свои овальные очки, непроизвольно пятясь назад, боясь исходящей от мужчины угрозы. – Ты… ты предал меня дважды! Хотя он не хотел, но его голос все равно повысился достаточно, чтобы долететь до собравшихся студентов, включая его собственную дочь. – И оба раза «под натиском» Розалинды. Неужели ты ее настолько боишься, что не осмелился рассказать обо всем за эти годы, а, друг? Сильва подошел к Харви, хватая профессора за воротник пиджака и сжимая его до побелевших костяшек, и он и не остановился, если бы не звук трескающейся ткани. – Я хотел сказать, правда, но что это бы изменило? – Мы бы нашли ее, забрали бы домой и миновали стольких ошибок, – брюнет тяжело выдохнул, разжимая пальцы и отпуская Бена. – Блум бы не убила Розалинду, а Фара… Фара была бы сейчас жива. Он сделал несколько медленных шагов назад, врезаясь в дерево, но его это даже не беспокоило. Мужчина посмотрел на него как в тумане, будто бы даже не замечая и направляясь шатающейся походкой к дому, чтобы отправить в караул какого-нибудь студента. – Прости меня, Сол! – крикнул Харви вслед другу, но то ли не был услышан, то ли его просто проигнорировали, это уже не имело значения, ведь было слишком поздно.***
Утро выдалось весьма прохладным, хотя, конечно, даже сравнивать его с ночью не было смысла. И хотя лучи утреннего солнца касались деревьев, зданий и земли, все равно их тепла не хватало для того, чтобы отрицать желание надеть что-то потеплее. Блум и профессор Сильва, который и предложил ей прогуляться, размеренной походкой ходили по территории возле заброшенного дома, где половина студентов Алфеи провела ночь, в ожидании того, когда же прибудет подкрепление, чтобы они могли начать атаку и освободить заложников, свергая врага. Он был во все той же форме специалиста, которую носил с честью, гордо показывая миру то, кем является. – Ты точно готова к этому? – спросил мужчина, убрав руки в карманы штанов. – Можешь отказаться. Ей было странно даже просто находиться с ним рядом, зная всю правду. Они никогда не были особо близки, не часто разговаривали, а те моменты, когда просто находились вдвоем можно пересчитать по пальцам. – Разве? Даже до захвата школы только я могла его остановить. Брюнет еще больше замедлил шаг, позволяя ей обогнать его. Питерс и сама остановилась, разворачиваясь к нему лицом, со сложенными на груди руками. И как Сол мог этого раньше не замечать? Смотря в ее голубые глаза, цвета самого чистого неба, он будто бы смотрел на свое отражение. Да, у них было множество других отличий, но это не отменяет того факта, что эта рыжеволосая девушка является его дочерью. – Он хочет Огонь дракона. Фея замолчала, посмотрев на него взглядом, который так и кричал: «Неужели это так трудно понять, что ли?». Однако единственный из живых директоров Алфеи прекрасно это понимал, вот только рисковать и, скорее всего, жертвовать подростком не собирался. – Если я отдам его, он не будет красть магию у фей. – Да, но тогда у него будет Огонь дракона. Мужчина наклонился, заглядывая в ее глаза в попытке достучаться до ее упрямой личности, хотя это было крайне маловероятно. – Представь, на что он будет способен с ним. Если кто-то должен иметь такую силу, пусть это будешь ты. Кивок послужил ее ответом на его слова, но каждый воспринял это по-разному. – Знаю. Мам… мисс Даулинг говорила точно также, что верит в меня. И хотя она быстро исправилась, однако он все равно услышал первоначальную версию ее обращения к своему бывшему преподавателю по магии. Сильва понял, что девушка прекрасно знает, по крайней мере, часть правды, особенно после ее, едва заметного, косящегося на него взгляда во время наступившей паузы. – Ты знаешь о том, что Фара твоя мать, так ведь? Он решил не добавлять про ее отца, хотя если она знала про одного родителя, то что мешало быть в курсе того, кто второй? Сделав тяжелый вдох, Блум зажмурилась, коря себя за то, что ляпнула, как следует, не подумав. – Розалинда сказала мне об этом в тот же момент, когда и подтвердила, что убила ее. Возможно, еще и это так повлияло на меня, и я сорвалась, убив ее. Ее локоны развевались на ветру, а прикосновение потока ветра с кожей напоминало о дне, когда она прощалась с феей разума, любуясь вечерней школой с высоты. Моменты были похожи, ведь она только обрела своего родителя, сразу же теряя навсегда. Но девушка надеялась, что хотя бы сможет чуть ближе познакомиться со своим отцом и даже не для того, чтобы наладить отношения и быть одной семьей, а просто желание узнать о нем чуть больше, при этом не потеряв его в самом начале общения. – М… мисс Даулинг подтвердила это вчера. Рассказала о нашей первой встрече с ней и что она сразу все поняла, ну а еще у меня папины глаза. Они встретились взглядами, даже без слов понимая то, о чем идет речь. Брюнет лишь шумно выдохнул, обдумывая ситуацию и все еще стараясь поверить, что это правда и он не спит сейчас. Его Марион стоит перед ним, живая и невредимая, и… встречается с его приемным сыном. – И сказала, что с моей силой нельзя опускать руки, ведь нужно бороться за свой «мир». Так что, мне нужно сражаться. – Нам нужно сражаться. Мисс Питерс улыбнулась, ненадолго встречаясь с ним взглядами и сразу же отвернувшись от неловкости, радуясь тому, что он не пытается сбежать или отговорить ее, а находится совсем рядом и помогает. В ее голове она пыталась придумать подходящие слова, чтобы перевести тему и избавиться от конфуза, и внезапно вспомнила о человеке, которого не видела уже больше суток после того, как оттолкнула его, отказавшись от помощи. – Я не видела Ская, – Блум посмотрела за мужское плечо, ища в толпе специалистов своего парня. – С кем он приехал? – Он пытался вызволить тебя из стазиса. Его посадили под стражу. Знал бы Сол всю правду раньше, то ни в коем случае бы не позволил, чтобы королева Луна вынесла такой приговор его дочери, ну или бы вместе с принцем Эраклиона предпринял попытку к бегству преступницы. – Он все еще в школе? Девушка пришла в шок от услышанного, ведь как такое вообще можно было допустить? – Да, но не взрывайся – Скай находчивый, – и брюнет был в этом прав, хотя внутренне переживал за парня ничуть не меньше, чем она. – Поверь мне, он справится.***
После разговора с отцом, Блум вернулась в заброшенный дом, чтобы обсудить дальнейший план с подругами. Но, конечно же, он им не понравился, и они были против ее единоличного участия в борьбе с Валтором. – Мы не можем просто сидеть здесь, пока ты сражаешься с Себастьяном. Аиша была из тех людей, которые не могли представить себе дальнейшую жизнь без плана. И слова феи огня о том, что она безрассудно помчится геройствовать, рискуя всем и собой, в первую очередь, привели ее в шок. – Это план Сильвы, – рыжеволосая не осмелилась назвать его папой, ведь, по сравнению с Фарой, для нее он не был особо близким человеком и даже мысленно пока не был принят как ее родственник. Питерс стояла на своем, ведь не хотела, чтобы ее подруги пострадали, да и вообще хоть кто-то, поэтому была готова кинуться вперед, наплевав на риски. В очередной раз проверяя телефон, она так и не увидела ни одного ответного сообщения от своего парня, который так и не выбрался из Алфеи с другими специалистами и был в большой опасности. – А если ты кого-то подожжешь? – не отставала жительница Андроса, владеющая магией воды. – Я бы их потушила. – Я буду ждать на кладбище, пока все выйдут. Хотя спорить было бесполезно, все равно соседки рыжеволосой не прекращали напрашиваться с ней на поле боя. И пускай каждая из них всегда находила момент, чтобы натворить что-то одной или попытаться пожертвовать собой, они всегда были командой, сами не понимая в какой момент став ею. – Тебе нужен медик. Фея земли переживала не только за Блум, но и свою кузину Флору, которая осталась в школе и в любой момент могла быть лишена своих волшебных сил кровавой ведьмой. – Ривен отвечает за это на поле боя. Тяжелораненные вернутся сюда, чтобы ты и профессор Харви их вылечили. – Я сделаю тебя невидимой, чтобы ты пробралась внутрь. Принцесса Солярии рвалась туда не лишь спасать всех, но и узнать правду о том, почему же та, с которой они стали так близки в последнее время, предала их всех и сдала Валтору. Как ее Беатрикс была способна на такое? Либо она двуличная стерва, либо у нее был какой-то секретный план, хотя это и были только мечты Стеллы, чтобы окончательно не разочароваться. – Чтобы скребки украли твою магию? – А твою? – Я трансформируюсь, буду быстрее и сильнее. Да, Питерс действительно могла вызвать свои крылья и использовать свои силы в усиленном формате, но поможет ли это, когда у Себастьяна есть магия десятков фей? – Мисс Даулинг научила нас трансформироваться, – и, пускай у них не было в этом практики, Аиша верила в то, что они справятся с этим легко и сразу. – Мы должны использовать все наши эмоции. – Вы пробовали? – сказала Блум, бегло посмотрев в глаза каждой из девушек. – Хоть одна? – Нет, но мы можем попробовать. Не унималась Терра, сминая край своей клетчатой рубашки, чтобы унять тревогу, которое плотно засело где-то внутри и выедало все вокруг, становясь все больше и больше. – У нас есть на это время? Все ненадолго замолчали, подтверждая то, что действительно, минуты превращались в часы, которые бежали с бешеной скоростью, оставляя все меньше шансов на победу в этой битве. С неменьшей быстротой бились и их беспокоящиеся сердца, грозящиеся вырваться из грудной клетки и унестись в даль. – Ты не должна делать это одна. – Должна. У вас нет этого. Она показала всем вспыхнувший магический огонь, который умеренно горел, покачиваясь на ее правой ладони. Мисс Питерс была уверена в том, что должна справиться со всем сама, чтобы больше никого не потерять. Ее приемные родители, пускай они и были практически чужими друг другу, о ней забыли, ее дом, школа Алфея, был захвачен, а ее родная мама вчера попрощалась с ней, окончательно покинув Иной мир. Девушка уже не сможет вернуть Ванессе и Майку память, она не сможет воскресить Фару Даулинг и снова обрести семью, но она может постараться сохранить то, что у нее есть – ее команду из этих дам, которые стали ей родными за такой короткий срок, недавно обретенного отца и ее парня. – Только это уничтожит Себастьяна. И это есть только у меня. Я люблю вас всех, правда. Но я… Договорить Блум не смогла, огонь в ее ладони погас, а пальцы схватились за край стола, но даже это не удержало ее на ногах и она просто упала на пол. Перед ее глазами все поплыло, реальный мир пропал, перенося ее сознание в другое место: Себастьян стоит в Санктуме, тихо шепча какие-то слова, сзади него горели факелы, но не они освещали комнату, а огромная черно-желтая сфера перед ним, которая была будто бы живой, ведь она двигалась и издавала странные звуки, похожие на писк. Картинка была такой четкой, но короткой и прошли всего секунды до того, как она увидела свет, льющийся из окна и черный силуэт, подходящий к ней. Это был Сол с мечом за спиной, пришедший проверить настрой и готовность к сражению их «козыря». – Что такое? – Она отключилась, – ответила на вопрос одна из ее подруг. – Мне просто нужно попить воды, – соврала Питерс, чтобы никого не шокировать своими словами о едва минувшем видении. – Я принесу. Мисс Харви тут же побежала в поисках сосуда с жидкостью, желая как можно скорее как-то помочь ей. – Поднимем ее. Мужчина подошел ближе, помогая своей дочери встать на ноги. Он действительно испугался за нее и не только потому, что является ее новоприобретенным отцом, но и из-за того, что просто банально переживал за смелого подростка, несущегося в бой. – Садись. Сильва отодвинул от стола ближайший деревянный стул, не давая девушке шанса снова упасть, хотя у нее бы этого и не получилась, ведь она была надежно поддерживаема с обеих сторон руками его и Стеллы. – Все нормально, – приняв сидячее положение, утверждала Блум. – Я готова. – Точно? Конечно же он не верил ей, она лгала ему, чтобы не подводить. В этом она была похожа на свою мать, которая до последнего дня сражалась за победу, не отступая ни на шаг. Теперь брюнет слишком четко видел сходство девушки с Фарой и ним самим, при каждом взгляде подмечая все новые и новые общие черты. – Да. – Сначала мы нейтрализуем захваченных специалистов, – соглашался он, шумно выдохнув. – Так что пока жди. – Угу. – Хорошо. Хлопнув дочь по плечу, Сол с недовольным видом вышел на улицу, собираясь ехать в Алфею для спасения, возможно, всего мира. Когда все отошли, фея огня смогла снять с себя маску, отражая на лице истинные эмоции и чувства, переполнявшие ее до краев. Она не ожидала этого видения или галлюцинаций, ну или что это там вообще только что было с ней. Однако Блум поняла только одно: Себастьян не просто задумал что-то плохое, но и его шансы на победу очень огромны.