Опасные связи

Мобэй Цзюнь был ужасно зол, но всю свою злость не мог вывалить на кого-то другого — винить в случившемся он мог только себя. Он проявил слабость, неосторожность, отвлёкся на что-то постороннее. Точнее, на кого-то постороннего. Стоило на один вечер оставить всё на подчинённых, как его место во главе семьи пошатнулось. Во всей ситуации был только один плюс: единственный надёжный помощник Мобэй Цзюня смог укрыться и доложить начальнику о случившемся. Родной дядя Мобэя вторгся в его поместье и по сути захватил его. Как оказалось, он уже месяц работал над тем, чтобы переманить большинство людей Мобэй Цзюня на свою сторону. Сделал он это привычным для себя методом — шантажом. У кого-то он похитил детей, кого-то схватил за яица во время проворачивания своих мелких незаконных делишек, которые противоречили правилам семьи, кого-то взял на прицел, кого-то просто подкупил деньгами (хотя это всегда был метод Мобэй Цзюня). Тем не менее, теперь всё, что из себя представляют знаки власти его семьи, находилось в руках Линьгуан Цзюня. Мобэю хотелось кого-то ударить от негодования на себя, но он лишь продолжил гнать по ночным улицам. Параллельно он набирал номер своего единственного, но — он надеялся, — очень сильного союзника. В голове роились сотни мыслей, как вернуть своё поместье, что сделать, чтобы не потерять своё место, чтобы не дать дяде столько власти, чтобы не привести к плохому концу. И среди этих мыслей мелькал забавный и красивый тату-мастер, рядом с которым Мобэй Цзюнь чувствовал себя спокойно и (как бы он не пугался этого слова) счастливо. Мобэй хотел всё разрешить, не столько ради сохранения своего места, сколько для того, чтобы вернуться к Шан Цинхуа и снова поцеловать его. Мобэй не заметил, как чисто физическое желание переросло в глубокую симпатию. Хотя, возможно, это началось ещё в тот момент, когда Шан Цинхуа спас его жизнь, ничего не потребовав взамен. Мобэй мог продолжать и дальше делать вид, что хочет молодого татуировщика только с точки зрения сексуального удовлетворения. Но факт оставался фактом: Шан Цинхуа ему интересен по многим причинам и во многих смыслах. Мобэй Цзюнь связался с Ло Бинхэ и передал всю информацию от подчинённого. Он, конечно, услышал немного отборной ругани, по большей части на то, что ему придётся сейчас покинуть тёплую постель и, судя по голосу на заднем фоне, любовника. Мобэй Цзюнь рос в подобной среде — отец мог сорваться в любой момент на очередную разборку, поэтому для людей из их среды такие случаи не редкость. Возможно, для недавно вошедшего в игру Ло Бинхэ это было в новинку. Но и ему со временем придётся привыкнуть к тому, что его жизнь больше не принадлежит ему. Теперь он весь принадлежит только семье, на благо которой нужно иногда делать очень грязную работу в нерабочее время. Ехать сразу в поместье нельзя, посетить его секретную квартиру тоже опасно, поэтому Мобэй договорился с Ло Бинхэ встретиться на нейтральной территории, чтобы скоординироваться. Он пока не мог точно сказать, насколько далеко проникли сети Линьгуан Цзюня. Он мог уже полностью захватить власть в семье, а мог остановиться пока только на зоне ответственности Мобэя. Мобэй доехал до точки, там уже находились Ло Бинхэ и Ша Хуалин. Бинхэ был явно раздражён и что-то активно печатал в телефоне. Ша Хуалин как всегда выглядела как с подиума, при полном макияже на лице с растянутой кровожадной улыбкой. — Босс, наш союзник прибыл, — раздражённо сказала она, явно злясь на начальство. Ло Бинхэ сначала не отреагировал, но Ша Хуалин пихнула его локтём, и он сразу отложил телефон и стал серьёзным. — Отлично, — произнёс Бинхэ, окончательно убирая телефон в карман. — В каком мы сейчас положении? — Я уже сказал всё, что знаю. Это произошло меньше часа назад, — ответил Мобэй Цзюнь. — Нужно провести разведку, — задумчиво предложила Ша Хуалин. — Там скорее всего ловушка, — Мобэй покачал головой. Он хорошо знал о характере Линьгуан Цзюня — тот был хитрым, и любил бить в спину. В семье ходили слухи, что к смерти прошлого главы приложил руку его родной брат. Но доказательств этому не было даже косвенных, поэтому разговоры об этом велись только наедине с доверенными лицами. При этом внешне дядя Мобэя был очень приятным и (некоторые даже в семье велись на это) добродушным человеком. И стоило кому-то ему поверить, они мгновенно лишались жизни. При отце Линьгуан Цзюнь занимался секретными делами семьи, о которых знали только глава и его брат. Мобэй Цзюн после смерти отца нашёл кое-какие упоминания об этих секретных миссиях, но там было далеко не всё. По документам складывалось впечатление, что Линьгуан Цзюн был очень кровожадным, иногда он через чур жестил, но в итоге выполнял работу чисто и быстро. — А твой информатор? — спросил Бинхэ. — Он еле унёс ноги и залёг на дно. Внезапно телефон Мобэя зазвонил. Сначала он забеспокоился, что что-то случилось с Шан Цинхуа (всё-таки у татуировщика этим вечером появился его второй номер), но звонил его основной. Мобэй Цзюнь увидел на экране имя дяди. Мобэй принял звонок и поставил на громкую связь, жестом показав союзникам не выдавать своего присутствия рядом. — Привет, племянничек. — произнёс Линьгуан Цзюнь елейным голосом. — Где ты гуляешь? Я тебя уже заждался. Мобэй внутренне расслабился от мысли, что хотя бы дядя не знает, где он сейчас находится и где находился до этого. — Я знаю, что тебе уже передали о случившемся. Не волнуйся, твоего глашатая я так уж и быть отпустил. Но тебя отпустить, прости, не могу. Предлагаю не усложнять и не бежать от своей судьбы. Чтобы не сделать хуже тому мальчишке. Мобэй Цзюнь похолодел. Хоть дядя и не знал о его физическом местоположении, он знал его слабые места. Он знал про Шан Цинхуа. Поэтому выбора у Мобэя уже не было. — Приезжай в поместье, я тебя жду. Мучать не буду, обещаю. Мобэй сбросил. Решительно посмотрел на Ло Бинхэ и Ша Хуалин и сказал: — На разведку поеду я. Только попрошу уже готовить план захвата. Как только у меня получится связаться, можно будет начинать. Все согласились с его убийственным и немного безрассудным планом. Мобэй Цзюнь сел в машину и уехал. У него не было конкретных идей по действиям, но он придумает по ходу дела.