***
— Вакаса! Я хочу испечь печенье! Ты мне поможешь? — Сенджу подбегает к парню, по-детски наивно смотрит тому прямо в глаза. — Такеоми не разрешает, говорит, что я всё испорчу. Ещё чуть-чуть и она заплачет, подмечает Вакаса. Он хочет отказаться, сказать, что и сам ничего не умеет, но Сенджу смотрит на него своими большими глазами, в которых плещется море надежды вперемешку с щенячьим восторгом. И отказать ей невозможно. — Ладно, пошли, — Сенджу с радостным визгом цепляется за рукав Вакасы и тащит его в сторону кухни. Он лишь усмехается, стараясь сохранить равновесие. — Но учти, если Такеоми начнёт возмущаться, то выгораживать тебя я не стану. — Сенджу кивает, прекрасно это понимая, но останавливаться даже не думает. Спустя час на столе уже стоит тарелка с целой горой печенья. Печенье подгоревшее, стол, как и вся кухня, заляпан в тесте, а крики Такеоми слышат, кажется, все соседи. Но Вакаса принимает всю ярость друга на себя, сказав, что это целиком и полностью его вина. Он пьёт чай, с тёплым чувством в груди наблюдая за тем, как Сенджу поглощает их незамысловатую стряпню. Становится непривычно уютно.***
Вакаса всегда помогал, Вакаса всегда был рядом, Вакаса-Вакаса-Вакаса… И когда в её жизни стало так много Вакасы? Сенджу несколько раз задавала этот вопрос самой себе, но каждый раз с треском проваливалась с ответом. Вакаса, кажется, присутствовал в её жизни абсолютно всегда. И без него становится до жути скучно и неинтересно. Рядом всегда Такеоми, Харучиё, Бенкей и Шиничиро, в конце концов, но… это не те люди. Совершенно. Лишь Вакаса является интересным человеком на всём белом свете. Только с ним Сенджу хочется разговаривать, только к его советам Сенджу прислушивается. Вакаса — авторитет. И лишь с ним мир обретает совершенно иные краски, превращается из серого в яркий, насыщенный и желанный. Она не знает, что они проходят по японской литературе, через раз вспоминает имя соседки с самого верхнего этажа, с которой знакома всю жизнь, зато помнит, что Вакаса любит чай с цедрой лимона. А ещё он любит читать и, пусть этого и не показывает, всегда заботится о близких людях. Все считают, что он странный. Такой человек, который пугает одной только своей непонятной аурой, которую прочесть невозможно. А люди, как известно, боятся всего, что неподвластно их уму, что непредсказуемо. А Вакаса непредсказуем в своей отстраненной молчаливости, поэтому все и стараются не иметь с ним ничего общего. Сенджу никогда не понимала их логики и до сих пор остаётся в неведении людских мотивов, наивно радуясь тому, что никто не посмеет даже взглянуть в сторону идеального для неё человека.***
Сенджу топчется на месте, угрожающе фыркает и злобно смотрит на Вакасу, который закатывает глаза. — Акаши Сенджу, я повторяю в последний раз, — Вакаса в недовольстве сводит брови, однако голоса не повышает, — либо мы с тобой идём прямо сейчас, либо ты пойдёшь с Такеоми. — Но я не хочу в парикмахерскую, Вака! — Сенджу хнычет и начинает трепать уже отросшие волосы. — Зачем в парикмахерскую? Всё с ними в порядке. — Да? Ну, раз так, пошли домой. — Вакаса, заметив изменившееся лицо девочки, тут же усмехается. — Но учти, в таком случае твоей стрижкой займётся Харучиё. Я слышал, что он хочет стать парикмахером. — Нет! Только не Хару! — Лицо Сенджу стремительно вытягивается и белеет за пару секунд, практически сливаясь с причёской. — Кто-то, но явно не он! — Она шмыгает носом и, через пару секунд, под пристальным взглядом Имауши, признаёт собственное поражение. — Хорошо. Идём в твою это волосо-подстригалку. Вакаса чуть смеётся, после чего подходит к Сенджу и заправляет её волосы за ухо. Выглядит она ужасно подавленной. Парень тепло улыбается и берет маленькую ладонь в свою. Путь продолжается. — Ты можешь загадать мне абсолютно любое желание, — Вакаса лукаво смотрит в сторону угрюмой Сенджу, своей фразой стараясь поднять ей настроение, — ты большая умничка, что всё же согласилась пойти со мной. — Только с тобой бы и согласилась. Вакаса улыбается. Ещё минуты три они идут в тишине. — Так что насчёт желания? — Женись на мне. — Чего? — Ну… женись на мне, когда я вырасту, Вака. Вакаса по-доброму смеётся, а Сенджу, искренне улыбаясь, вприпрыжку бежит рядом. — Договорились, Сенджу.