Дождь как повод для знакомства

Взгляни на небо, Посмотри, как плывут облака И солнца свет нам с тобой Не поймать никогда. (Дыши — «Взгляни на небо»)

Осень наступила неслышно. Впрочем, как всегда. Вроде ещё вчера солнце нещадно жгло, а сегодня оно лишь ласково пригревает. От очередного порыва ветра жёлтые листочки срывались с ветвей, тихо кружились в воздухе, а затем неслышно падали на тротуар, прямо под ноги прохожих. Захар задумчиво смотрел на листопад из окна, всё больше убеждаясь, что любит это время года. Есть в нём что-то неуловимо прекрасное, хоть и с ноткой грусти от уходящего лета. Он бросил быстрый взгляд на наручные часы. Скоро. Вот сейчас. Вновь уставился в окно, за которым виднелась тротуарная аллея, усыпанная жёлтыми листьями. Как только стрелка показала ровно 22:00, зажглись фонари, и улица утонула в тёплом оранжевом свете. В сочетании с падающими листьями улочка за окном казалась ещё более уютной и красивой. Захар любил наблюдать за тем, как зажигались фонари. Это было ещё одной причиной, почему ему нравилось работать в ночные смены. Но основной и самой существенной причиной, конечно, являлось то, что в ночные смены было гораздо меньше посетителей. В такие дни Захар доставал свой ноутбук и утыкался в очередной текст. От созерцания улочки за окном отвлёк мелодичный звон колокольчика, возвещающего о прибытии посетителя. Захар не был удивлён, когда увидел входящего в дверь высокого парня. В конце концов, даже колокольчик звенел характерно при его визите — резко и отрывисто. Как всегда, он окинул фигуру стоящего за кассой Захара пронзительным взглядом, приветственно кивнул ему, а затем, не говоря ни слова, уселся за свой любимый столик у окна и достал ноутбук. Всё. После этого можно забыть об этом посетителе на несколько часов как минимум. Он что-то сосредоточенно печатал и кликал мышкой, лишь изредка отрывая взгляд от экрана, уставившись в окно. Он никогда ничего не заказывал. Захар на полном серьёзе считал, что этот парень приходит только ради бесплатного вай-фая. Ему вспомнился первый визит незнакомца в «Булочку с корицей». Это было в середине лета. Той ночью была сильная гроза и ливень. Громыхало так, что Захар каждый раз непроизвольно вздрагивал. За оглушительными раскатами грома и шумом ливня он не услышал рёв мотора, но увидел, как к парковке подъехал чёрный мотоцикл, а спустя минуту в кофейню заявился и его хозяин, абсолютно весь насквозь вымокший. С его чёрной кожаной куртки и с джинсов буквально стекал ручей. Тяжёлые берцы оставляли водянистые отпечатки на кафеле. Парень немного огляделся, пройдя вглубь небольшого помещения. «Типичный байкер», — промелькнуло в голове Захара, пока он наблюдал за тем, как вымокший посетитель снимал с головы шлем, открывая свои чёрные короткие волосы, торчащие в разные стороны. Иногда к ним заезжали подобные типы, но не поодиночке, а целой гурьбой, и среди этой толпы всегда находились те, кто любил подтрунивать над посетителями или работниками. Захар, надеясь на то, что этот молодой человек не из категории хамоватых хулиганов, обратился к нему с давно заученной дежурной фразой: — Доброй ночи! Что будете заказывать? Посетитель потерянно огляделся, остановив взгляд серых глаз на Захаре, затем полез в карман куртки и, вытащив оттуда бумажник, с которого капало прямо на кафель, смущённо отозвался: — Спасибо, ничего не надо. Мне бы переждать… — он кивнул в сторону двери, намекая на дождь. — Конечно, располагайся, — ответил Захар уже своим обычным тоном, делая приглашающий жест рукой. Вообще-то босс запрещает подобные выходки. — Запомните основную заповедь для посетителей: либо заказ, либо на выход! — напоминал он своим гнусавым голосом. Но тут совершенно иной случай. Во-первых, сейчас ночь и босса здесь нет, во-вторых, разве Захар может выгнать человека на улицу под бушующий ливень? Точно так же он поступил зимой, когда на улице был лютый мороз, а две девушки зашли в кофейню погреться без гроша в кармане. Захар отлично помнил, как в ту ночь, исподтишка разглядывая вымокшего посетителя, он не мог должным образом сконцентрироваться на переводе. Уж слишком яркий и цепляющий типаж имел этот парень. Вообще фантазировать и воображать о посетителях, гадая и предполагая, что это за человек, было его излюбленным способом прогнать скуку, ещё с тех пор, как они с Лизой работали вместе. Лиза — его сменщица и по совместительству лучшая подруга. В ответ на Захаровы предположения об очередном объекте своих наблюдений она лишь снисходительно улыбалась, прося не вешать на людей ярлыки. — Надеюсь, ты не принимаешь за чистую монету всё то, что насочинял у себя в голове? — спрашивала она. — Конечно, нет. Но, думаю, что большинство фактов я всё же угадал, — уверенно заявлял Захар. — Знаешь, я раньше тоже была уверена, что отлично знаю жизнь и с лёгкостью могла давать советы, удивляясь глупости окружающих. Как они сами-то до этого не додумались! Это же элементарно! Но уже позже, когда стадия юношеского максимализма пошла на спад, поняла, что все мои уверенные убеждения ни черта не работают! — она покачала головой, грустно улыбаясь. — Особенно хорошо это запоминается, когда обжигаешься на этом. Тогда приходит понимание, что не стоит судить о человеке, не посмотрев на ситуацию его глазами. Слова подруги въелись в память настолько, что до сих пор всплывали в голове время от времени. Хотя тогда он не придал им особого значения, лишь фыркнув в ответ. Вот и в ту ночь Захар сквозь упавшую на глаза чёлку украдкой кидал взгляды на вымокшего посетителя, безмолвно сидящего за столиком и рассеянно наблюдающего за ливнем из окна. Он гадал и фантазировал на тему: «а каким человеком мог бы быть этот парень?» Может быть, он один из тех ребят, что хвалятся своей брутальностью при каждом удобном случае? Наверное, такие парни меняют девчонок как перчатки, да и катают их на своём мотоцикле только для того, чтобы в итоге трахнуть одну из них на этом же самом мотоцикле. А позже похвастаться этим перед своими друзьями за банкой пива. Будучи учениками или студентами, такие парни, в основном, имеют отвратительную успеваемость и восхитительную славу «плохого мальчика». Захар не знал, насколько близок или далёк был в своих предположениях от истинного положения дел, но с уверенностью мог сказать, что этот парень стопроцентный натурал. «Так, стоп! Нужно остановить мозг, пока он не начал раздумывать над марками его любимых сигарет!» — подумалось тогда Захару. Жертва стереотипов — именно так иногда называла его Лиза. — Помни, что сказал Сократ… — Да, да, — нетерпеливо перебил её Захар. — Я знаю, что ничего не знаю. Но другие не знают и этого. — Да, — смеялась Лиза, кивая. — Именно поэтому прекращай строить из себя категоричного зануду и дай людям шанс удивить тебя. И Захар давал людям этот шанс. Он был чрезвычайно удивлён, когда одна из постоянных посетительниц, больше похожая на тётушку-божий-одуванчик, оказалась охренительно хорошим тату-мастером. Позже Захар осознал, что ему даже нравилось, что его предположения о том или ином человеке рушились и не подтверждались. Вот и в этот раз он был приятно удивлён тому, что вчерашний вынужденный посетитель, заявившись в кофейню на следующий день (точнее, ночь), достал ноутбук и начал работать за ним с сосредоточенным выражением лица. Во второй его визит Захар вновь поинтересовался, что он будет заказывать, но посетитель, подняв голову, пробормотал: — Стакан воды, если можно. Захар поджал губы, решая, стоит ли говорить парню про основное правило их кофейни, затем решил, что не стоит, и лишь молча кивнул в ответ. «В конце концов, босса нет. Пусть пользуется бесплатным вай-фаем сколько угодно», — подумалось ему, когда он отходил от столика обратно к кассе. Он постарался сосредоточиться на переводе, но не мог выкинуть из головы свои несостоявшиеся убеждения об этом парне. Похоже, Захар всё же ошибался, причисляя его к хамоватым хулиганам, что иногда приезжали сюда целой толпой. Ведь пока что этот парень вёл себя предельно вежливо. А нечаянно брошенный взгляд на его ноутбук дал Захару ещё одно подтверждение в ошибочности своих убеждений. На экране были какие-то длинные строки с непонятными закорючками, вроде HTML-кодов. Стало ясно, что он действительно работал, а не просто развлекался. С тех пор этот посетитель приходил в кофейню почти во все ночные смены Захара. Поначалу его немного раздражало то, что он никогда ничего не заказывал, и у него возникало желание указать на это, но вскоре он стал воспринимать этого посетителя как должное. Захар настолько привык к его каждодневным визитам, что очень удивлялся своему сожалению в те дни, когда парень не приходил. Вот и сейчас ночной посетитель сидел за столиком у окна. Мотоцикл, как обычно, скромно стоял на опустевшей парковке перед зданием, пока его хозяин, всецело погрузившись в ноутбук, что-то сосредоточенно печатал и без конца щёлкал беспроводной мышью. Внимательный взгляд из-под белокурой чёлки скользил по коротким чёрным волосам, по задумчивому профилю с чётко очерченными скулами, по ловким пальцам, порхающим над клавиатурой. От созерцания посетителя Захара отвлекла скрипнувшая позади дверь. Из кухни вышел его босс. Это был сухопарый пожилой мужчина, очки с толстыми стёклами, висевшие на серебристой цепочке, бились о грудь при каждом шаге. Его зовут Геннадий Геннадьевич, хотя Захар уже давно усвоил, что весь немногочисленный штат кофейни, шутя, зовёт босса «Геной-в-квадрате». — Ну что, как кофемашина? — озабоченно проскрипел он, с беспокойством оглядывая их новейшую технику. — Всё в порядке, пока ни единой заминки, работает как часы, — уверенно заявил Захар. Было непривычно видеть босса в такое позднее время в кофейне. К тому же именно сейчас никогда-ничего-не-заказывающий-посетитель был близок к выдворению из кофейни. Гена медлить не станет. — Клянусь, ещё хоть одна поломка, и я верну её по гарантии обратно этим индюкам, — недовольно проворчал босс, водрузив очки на переносицу. — Надеюсь, больше поломок не будет. Мне не хотелось бы расставаться с ней, — сказал Захар с сожалением, — она действительно куда удобнее, чем предыдущая. Из неё и кофе гораздо вкуснее. Этого Захар не знал наверняка, только догадывался по реакции посетителей, поскольку сам никогда не пил кофе. Да, бариста, который не любит пить кофе, но очень любит готовить его. Ему действительно нравилась работа в этой крошечной кофейне. Впервые он устроился сюда почти три года назад, будучи студентом-очником, сейчас, получив диплом переводчика в сфере профессиональных коммуникаций, продолжил заочное обучение в магистратуре. Но, даже устроившись на удалённую работу в издательстве, всё равно не хотел оставлять кофейню. Она уже практически стала частью его жизни. Именно здесь он нашёл друзей, в частности, свою лучшую подругу Лизу, с которой мог поделиться всем, что творится в голове. Ему нравился этот каждодневный ритуал пересменки, когда Лиза передавала все дела и уходила домой, желая ему хорошего дня (или ночи). Ему нравилось отмерять количество молока, сахара, утрамбовывать кофе в рожок. Ему нравилось наблюдать за работой кофемашины и слышать те звуки, что она издаёт, когда готовит напиток. Он уже наизусть знал, где какие ингредиенты лежат. Казалось, если в один прекрасный момент он перестанет видеть, то всё равно на ощупь сможет найти и загрузить все ингредиенты. Хотя в начале своей работы здесь он был лишь кассиром. Потому что кофемашины тогда вообще не существовало. Это была просто крохотная лавочка, в которой Геннадий продавал выпечку из своего кондитерского цеха. «Булочка с корицей» — гласила надпись над входом. Вскоре босс озаботился небольшим расширением и купил кофемашину. «Булочка с корицей» из лавочки превратилась в небольшую кофейню. Ламповость и уют — основные характеристики этого заведения. Геннадий всегда требовал от сотрудников безукоризненной вежливости. — Ваша работа — быть милыми! — заявлял он. — Почему это правило не относится и к нему тоже? — шепнул Захар Лизе на ухо. — Потому что его работа — это быть скрягой и старым ворчуном, — объясняла Лиза шёпотом, — иначе как бы тогда его слушались работники? И это было правдой, Геннадий был тем ещё скрягой. Вот и сейчас, кивнув в сторону единственного посетителя, он строго спросил: — Почему гость до сих пор не обслужен? Захар замялся, затем сказал: — Я к нему уже подходил, но он сказал, что… пока не готов сделать заказ. Захар не знал, зачем соврал. Это был довольно глупый порыв — защитить незнакомца, который перебросился с ним буквально парой слов за всё то время, пока приходил сюда. — Ну, так подойди снова! — настаивал Геннадий. — Я не позволю, чтобы он пользовался моим интернетом и не покупал у меня ничего. Или пусть заказывает, или пусть уходит отсюда. Захар молча хлопал глазами, а когда до него дошло, что сказать об этом условии посетителю требуется именно от него, недовольно поджал губы и коротко кивнул. Геннадий, сняв свои очки, вновь удалился на кухню, а Захар направился к нужному столику. — Добрый вечер. Может, хотите что-то заказать? — Захар обратился к посетителю, включив свой привычный вежливо-дежурный тон. Парень, оторвавшись от ноутбука, поднял удивлённый взгляд и, похоже, даже не сразу понял, почему обычно молчаливый бариста вдруг решил обратиться к нему. Затем, прочистив горло, произнёс: — Э… думаю, не стоит… спасибо. Захар оставил свой дежурный тон и, быстро оглянувшись и убедившись, что в зале они одни, наклонился ниже и сказал: — Слушай, приятель. Там мой босс, и он сильно недоволен тем, что люди приходят в его кофейню и ничего не заказывают. Так что… — Оу, — хрипловато пробормотал парень, кинув понимающий взгляд за спину Захара, затем, ещё раз кашлянув, сказал, — и что ты посоветуешь? Захар замер, изумлённо вытаращившись на него. Он просит у него совета, как лучше отвязаться от Гены? Посетитель, подавшись ближе, уточнил: — Что посоветуешь мне взять? У тебя есть здесь любимый напиток? Захар почувствовал запах кожаной куртки, едва уловимого сигаретного дыма и какого-то парфюма. И почему-то это немного отвлекало. — Ну… ванильный латте довольно популярен, а ещё, конечно, капучино, — произнёс замешкавшийся Захар. Естественно, он не станет говорить о том, что у него нет любимого напитка, и что он вообще не пьёт кофе. Где это видано, чтобы бариста никогда не пил кофе? Люди этого просто не поймут. — Хорошо, в таком случае принеси мне ванильный латте, — сказал посетитель, слегка улыбнувшись. Захар кивнул, тоже улыбнувшись в ответ, и направился к кофемашине. Пока руки сами выполняли все нужные действия, в голове витали рассеянные мысли о том, что он впервые увидел улыбку на лице этого парня. Было примерно без четверти три, когда тот покинул кофейню, забрав стаканчик с напитком с собой. Захар готов был поклясться, что тот не сделал ни единого глотка. Когда небо за окном забрезжило рассветом, Захар оторвал взгляд от ноутбука. Этой ночью было немного посетителей, поэтому он успел перевести гораздо больше, чем планировал. Пора закрываться, с пяти до семи утра санитарное время, сюда приходит их уборщица Галина Степановна, чтобы начистить кофейню до блеска для очередного насыщенного дня. Захар перевернул табличку, выключил свет и, заперев дверь кофейни изнутри, вышел через вход для сотрудников. Оказавшись на улице, окутанной густым туманом, глубоко вдохнул свежий утренний воздух, застегнул молнию на ветровке и, широко зевнув, направился в сторону дома, слушая приятное шуршание сухих листьев под ногами и чересчур жизнерадостный гомон утренних птиц.