Рассуждения о Птицах

Мотылёк стояла у двери, не решаясь войти. Капли грязной воды стекали с ботинок, которые она сняла по пути. Девушка надеялась, что Стервятник жив. Вдали ехал Табаки, рядом с ним Лорд, в его руке горел оранжевый огонёк сигареты. Табаки что-то рассказывал, размахивая руками. Мотылёк замерла, глядя на них. Она не верила своим глазам и своему счастью. Не верила тому, что действительно находится в Доме, что её скитания и мучения закончились. Теперь она была Дома. Табаки с Лордом замерли, а потом бросились к Мотыльку. Табаки верещал, распугивая домовцев. За ними распахивались двери, Логи выбегали из Перекрёстка и торопились всех оповестить о возвращении Мотылька. Табаки подъехал к Мотыльку и замер. — Мотылёк! Это действительно ты? Мотылёк стояла в ступоре. Не зная, куда себя деть. — Действительно я. Лорд подъехал ближе. — Похоже, тебя нехило помотало. Мотылёк улыбнулась. Ей показалось, что она разучилась это делать. — Не то слово. Табаки наконец очнулся и бросился обнимать Мотылька, расспрашивая о том, где она была и как выбралась. Из двери Гнезда выглянул Дракон и замер. Он обернулся, говоря в темноту комнаты. — Стервятник, там... Там Мотылёк. Птичий Вожак бросился к двери, сбивая ногами разбросанные по полу бутылки, он не верил словам Дракона. Перед ним действительно стояла Мотылёк в объятиях Табаки. Девушка сильно похудела, одежда была грязная и порванная, с кучей заплаток, в волосах листва и паутина. Ноги босые, все в грязи, а на лице — безумная улыбка и горящие глаза. Табаки отстранился от Мотылька, она бросилась к Стервятнику. — Я думала... Я боялась что тебя нет, что ты... Вожак плакал, но не зелёной горечью, а жгучими слезами. Он прижимал Мотылька к себе, боясь, что это сон и сейчас она растворится. Из спален выходило всё больше людей. Послышались голоса Рыжей и Русалки. Мотыльку показалось, что вокруг неё и Стервятника собрался весь Дом. — Почему ты не отвечала на мои письма? Я писал тебе каждый чёртов день. От Стервятника пахло алкоголем. Выглядел вожак не самым лучшим образом. Его лицо опухло, на щеках краснели пятна румянца. Глаза стали более впалыми, а скулы острее. По его виду можно было догадаться, что количество выпитого алкоголя явно превышало все допустимые нормы. Он цеплялся в Мотылька и почти упал перед ней на колени. Его остановил голос Сфинкса, где-то над головой. — Старик, не падай духом. Это не сон и не галлюцинация. Мотылёк подхватила Стервятника, пытаясь поднять. Сил не хватало, мышц практически не осталось из-за вечного недоедания. — Пойдёмте, расскажешь о своих путешествиях. Стервятник наклонился к Дракону и что-то сказал ему на ухо, тот поспешил в сторону Гнездовища. Сфинкс кивнул в сторону комнаты Четвёртой. Стервятник поднялся, обнял Мотылька за талию и толпа зашагала по коридору. За их спинами светились фонарики, освещая темноту коридора. В Четвёртую вошли Мотылёк и Стервятник, за ними Рыжая, Русалка и Сфинкс, потом въехали Лорд и Табаки, которого катил Лэри.У окна стоял Македонский, на полу за общей кроватью сидел Слепой, рядом с ним был Курильщик. — Здравствуй, Мотылёк. — Слепой прервал все голоса. — Привет, Слепой. Мотылёк бросилась обнимать каждого, радуясь собственному прибытию в Дом. Лорд подъехал к шкафу, вытащил свою рубашку, штаны и протянул их Мотыльку. — Ванная справа у входа. Мотылёк поблагодарила Лорда. Рубашка была очень красивой. Яркая, с разноцветными рисунками листьев и цветов на чёрном фоне. Македонский протянул Мотыльку полотенце. — Спасибо. Зайдя в ванную, Мотылёк сразу повернулась к зеркалу и замерла, изучая собственное отражение. Изувеченное, с кровоподтёками и синяками под глазами, отражение уставилось на неё выпученными глазами. Волосы были грязными и спутавшимися, они отрасли примерно на половину от прежней длины, краска давно вымылась. За спиной послышался голос Сфинкса. Мотылёк даже не закрыла за собой двери. — Пугает? Мотылька действительно пугало собственное отражение. — Да ужаса. Это точно я? — Не сомневайся. Мотылёк собственной персоной, только немного другая. — Сфинкс опустился ниже. Глядя в глаза отражению. Его глаза светились ярким зелёным пламенем. — Ты стала старше. Намного старше, чем тебе кажется. Мотылёк испугалась, она даже не знала, сколько провела вне Дома. – Сколько меня не было? — Почти три месяца. Приведи себя в порядок. Сфинкс вышел, закрыв за собой двери. Мотылёк стояла под горячим душем, смывая с себя всю грязь и пыль. И неё стекала мутная вода, с каким-то листьями и прочим лесным мусором. Она рассматривала синяки и ссадины на своём теле, пытаясь обдумать произошедшее. Всё вокруг казалось сном, самым счастливым и приятным сном. Девушка вышла из ванной, переоделась и снова взглянула на отражение в зеркале. Мокрые волосы блестели золотым цветом. Потемневшие глаза сверкали от радости. Мотылёк прошла в комнату и села рядом со Стервятником на общую кровать. Все подтянулись ближе, приготовившись слушать. Македонский передал Мотыльку горячую чашку с чаем, в котором плавали какие-то травы. Лорд протянул пачку сигарет. В комнате воцарилась тишина. Мотылёк знала, что о прыгунах и ходоках редко говорили прямо, а о том, как это происходит лично с тобой — ещё реже. Но все люди в комнате были для неё самыми близкими, им она безгранично доверяла, а потому решилась рассказать. — Крёстная отвезла меня в другой дом. Школа-интернат для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, так это называлось. Но правильнее было бы назвать это место тюрьмой. Самая настоящая тюрьма, обнесённая колючим забором. Я пыталась связаться с вами, писала письма, но не получала никаких ответов. — Должно быть, Крёстная об этом позаботились. — Сказала Рыжая. — Я видела, как она разгребала почту. Мы тоже тебе писали, Стервятник выяснил адрес каждого детского дома в округе. — Я не сомневалась, что Крёстная будет очень предусмотрительна. Мотылёк продолжила свой рассказ. — Само здание располагалось в совершенно незнакомом мне месте, вокруг были серые, разбитые многоэтажки. Каждое утро начиналось со звонка и им же заканчивался день. График должен был выполняться без всяких отклонений. Запрещалось гулять по коридорам после отбоя, только если выйти в туалет, не более. Всё вокруг было до ужаса чистым, порядок в комнате проверялся, тумбочки и шкафы осматривали воспитатели. — Все слушали, затаив дыхание, даже Табаки не прерывал Мотылька своими комментариями. — Соседки по комнате были ужасными. Одной из них было 17 лет, у неё были три такие же ужасные подружки. В тот день, когда я прыгнула, они утопили моего кота — единственного друга в этом треклятом месте. Я воспользовалась марками, которые для меня достала Крыса и прыгнула. Потом проживала в Чернолесе. Перебивалась случайными заработками, почти всегда голодала и мёрзла, а потом всё бросила и ушла, не зная куда и зачем. Я знала только то, что мне нужен Лес. И он пришёл, когда я была на грани обморока или смерти. Мотылёк замолчала. Послышался голос Стервятника: — Утром тебе нужно показаться Ральфу, чтобы он помог разобраться с документами и оставленными вещами. Все переглянулись между собой и продолжали молчать, только колокольчики в волосах Русалки тихо звенели. Мотылёк прервала тишину. — Да, конечно. Девушка наклонилась к Стервятнику, обнимая его. Она ужасно соскучилась по нему. Первым заговорил Табаки. — Что за чудовищное место! Детка, да тебе нужно вручить медаль за совершённые подвиги. — Шакал порылся под подушкой и достал губную гармошку, он на ходу сочинял новую песню о рыцаре, которым была девушка. Мотылёк наконец-то могла расслабиться и постараться не вспоминать то, что с ней было. Она сожалела о потерянное времени, но что-либо изменить было невозможно. Мотылёк таяла в объятьях Стервятника, которых ей так не хватало, курила сигареты Лорда, сидя в его одежде, и наблюдала за всеми. Слепой подыгрывал Табаки на гитаре. Македонский кипятил чайник. Вокруг появилось множество пустых чашек и пепельниц, заполненных окурками. На стенах тускло горели ночники, занавески шатались от слабого ветра из открытой форточки. Голоса в коридоре затихли. Никто не комментировал рассказ Мотылька, чтобы не нагнетать обстановку. — У нас теперь что-то вроде войны с девушками. — Заговорил Лэри. — В каком смысле? — Удивилась Мотылёк. — Габи сказала, что забеременела от Рыжего, может так и есть, но его нехило покалечили. Ему и в Самую Длинную досталось, а теперь ещё и это, бедный Крысиный Вожак. Лорд пересел ближе к Мотыльку, достав карты. — Надеюсь, ты не разучилась играть, Папа Птица слишком часто выигрывал за последнее время. Мотылёк улыбнулась. — Раздавай. В середине игры все искренне болели за Мотылька. Рядом с ней сидел Сфинкс с Русалкой, Рыжая ютилась около Лорда. Стервятник нервно курил. Он снова проигрывал Мотыльку. Лорд вышел из игры и пересел ближе к Мотыльку, смотрел на её карты и улыбался, переводя взгляд на Стервятника. За окном начало светать, Мотылька клонило в сон. Сбросив последние козырные карты и победив Стервятника, Мотылёк встала с кровати. — Пожалуй, мне пора. — Нам. — Перебил её Птичий Вожак. Мотылёк почти засыпала на ходу, Стервятник взял её под руку и, попрощавшись со всеми, они вышли в коридор. — Мне на третий этаж. — Мотылёк попыталась пойти в сторону лестницы. — Тебе в Гнездовище. Девушка не сопротивлялась. В комнате Третьей были сдвинуты две кровати (или это был двухместный гроб?). Стервятник поблагодарил Дракона и усадил Мотылька на кровать. Вокруг спального места стояли огромных размеров стрелиция и фатсия, с раскидистыми ветвями и листьями, которые закрывали свет над кроватью,пропуская лишь редкие лучи рассвета. Кровать показалось Мотыльку самой удобной и мягкой, которую только можно было представить. *** Птенцы собирались на обед, Мотылёк потянулась, сидя на кровати. Стервятник читал рядом с ней. — Доброе утро. Мотылёк протёрла уставшие глаза. — Уже обед? — Обед. Тебе явно нужно поесть. Собирайся, позже зайдём к Ральфу. Мотылёк вошла в столовую вместе со Стервятником, держа его за руку. Девушки подбежали к Мотыльку, искоса поглядывая на Птичьего Папу. Химера не отлипала от Мотылька, обнимая её. Остальные расспрашивали о том, где она была и как вернулась. Мотылёк старалась ответить, не сказав лишнего и надеялась, что её услышат. Девушки отвели Мотылька за стол, каждая отдала часть своей порции. Возле порции Мотылька появилось ещё несколько тарелок и стаканов, выглядело это так, будто нужно было накормить голодного лесного зверя. Все вокруг кричали, рассказывая о произошедших событиях, голоса были слышны отовсюду. — Этот Рыжий настоящий наглец! А ещё... — Габи сказала, что беременна! — А Спица будет шить себе свадебное платье, да? Ты ведь будешь? Мотылёк пыталась всех расслышать и кивала, пережёвывая обед. *** Стервятник постучал в дверь, он с Мотыльком вошли в комнату Ральфа. Воспитатель повернулся, отложив в сторону книгу и поспешно затушив сигарету. — Это Мотылёк, я вас оставлю. — сказал Стервятник, после чего вышел за дверь. — Присаживайся. — Ральф указал на диван. Мотылёк села, рассматривая заплатки на обивке. — Как тебе удалось выбраться? Мотылёк не знала, поймёт ли он её объяснения, или же сочтёт за сумасшедшую. — Теперь я ходок. Ральф молча кивнул, поджигая новую сигарету. — Я разберусь с документами и прочими бумагами. Там ведь остались твои вещи, правильно? — Сомневаюсь, меня долго не было в детском доме, должно быть, их растащили мои бывшие соседки по комнате. Так что забирать оттуда нечего. — Думаешь? — Я уверена. Мотылёк наблюдала за сигаретным дымом. — Могу я вас попросить об одном одолжении? Если подобная ситуация повторится, попытайтесь остановить Крёстную, если сможете хоть что-то сделать. Ральф выдохнул. — Конечно. Я сделаю всё, что смогу. — Спасибо, я могу идти? — Можешь, только позови Стервятника. Мотылёк кивнула и вышла из комнаты, затем вошёл Стервятник. — Что-то случилось? Ральф с улыбкой смотрел на взволнованного Птичьего Вожака, воспитатель редко наблюдал, чтобы Стервятник так за кого-то переживал. Конечно, его неспроста прозвали "Папой", это слово в точности описывало его отношение к Птенцам. Он был для них поддержкой, жилеткой, в которую можно поплакать, чьими-то руками, глазами, даже чьей-то головой, но ни кому он не дарил столько своего тепла и заботы, столько себя. — Всё в порядке, просто хотел сказать... Береги её. — Знаю, я пообещал себе и Тени. Теперь обещаю тебе. — Я рад за тебя, искренне рад. Если Крёстная снова надумает что-то вытворить, немедленно сообщай мне. — Спасибо. Стервятник пожал руку Ральфа, за дверью его ждала Мотылёк. — Пойдём со мной. Стервятник шёл, стуча тростью. Мотылёк шагала рядом. — Всё в порядке? Что сказал Ральф? Стервятник загадочно улыбался, ускоряя шаг. Они остановились у Гнездовища, Вожак попросил Мотылька дожидаться его в коридоре. — Ты можешь объяснить мне, что случилось? — Всё в порядке. — Стервятник закрыл за собой дверь, оставив Мотылька. Девушка села у стены, из Кофейника доносились чьи-то крики и звон разбивающейся посуды. Несколько Крысят вылетели в коридор, получив подзатыльники от девушек. Мотылёк решила, что туда лучше не соваться. Стервятник вскоре вышел, на его лице сияла странная улыбка. — Не хочешь на крышу? — Видимо, хочу. Понятия не имею зачем, но, судя по всему, мне туда надо. *** Они осторожно шли по старому, нагретому солнцем шиферу. Голубое небо казалось ярче, чем обычно. На деревьях распустилась зелёная листва. Мотылёк прошла вперёд и села на край. Солнечные лучи приятно согревали бледную кожу, лёгкий ветер развивав рубашку и золотистые волосы. Стервятник осторожно подошёл ближе. — Ты просто хотел прийти сюда? — Не совсем, Мотылёк, послушай меня. Мотылёк напряглась, с лица Стервятника пропала улыбка. — Я больше не хочу тебя терять. Никогда. Я не смогу себе этого простить. Стервятник разжал кулак, на ладони лежал бархатистый мешочек фиолетового цвета. На безымянном пальце Мотылька засверкало новое кольцо. Она отдала Стервятнику одно из своих, самое дорогое, которое у неё было. Кольцо от Вожака было красивым, серебристое, в виде плетёной веточки с листьями. Мотылёк была счастлива.