Сегодняшнее утро отвратно как всегда, И ты ужасно раздражающий - Не выдерживаешь моего кощу́нства. В моей кружке не напиток, а байда: Я выливаю свое кофе и выливаю свои чувства. Я неотесанный болван, непонимающий, Что любить кого-то - тонкое искусство, И что действия ранят не слабее, чем слова, И точно не слабее моего паскудства 03/12/21
В комнате холодно, но, на удивление, светло из-за фонаря, который пускал свои тусклые лучи сквозь окно. Глаза, привыкая ко мраку, постепенно начали видеть и, волей-неволей, рассматривать окружение, а то издевательски задавало все больше и больше вопросов, ответов на которые парень не знал. Мозг же пытался забыть, что произошло пару часов назад. Сердце стучало где-то в висках, заставляя того жмуриться от боли. Тело пыталось согреться, укутавшись в одеяло. В целом - организм испытывал стресс. "Зачем я это сделал", - Йегер лежал, не в силах уснуть, обдумывая произошедшее. Все вышло так сумбурно и некрасиво, нелепо и неловко, а главное - не только для него. Страшно было представить, что сейчас происходило с Жаном, который, вероятно, такой исход событий очень ждал, но совершенно к нему готов не был. Эрен был почти на сто процентов уверен, что тот тоже, как и он, сейчас не спит, валяясь в муках. "Сегодня я ему нравлюсь, завтра мы в отношениях, а послезавтра он, как и все остальные, посылает меня прогуляться до ближайшего кладбища, - парень крайне сожалел о содеянном. - Зря я поддался моменту и очень зря его поцеловал, надо будет… Надо извиниться, что ли. Извиниться и больше никаких надежд зазря не давать, - он повернулся на другой бок, пытаясь найти более удобную позу если не для сна, то хоть для размышлений. - Но он же… Наверное, мне…" - Эрен оборвал мысль, выкинув ее из головы. Крепко зажмурил глаза и насильно постарался уснуть, представляя котят - они его успокаивали. Однако медленно, но верно, подсознание начало вкидывать милые картинки лошадок, отчего Йегер лихорадочно открыл глаза. — Да что за еб твою мать… *** "Он пошутил, может быть? Несмешная шутка, в таком случае. Не забавная совсем, а очень жестокая, - Жан лежал, свернувшись клубочком, под одеялом, не зная, куда себя деть. - Мне показалось, что он был искренним. Хотя, это же Йегер, он бывает искренним только с самим собой, и то я не уверен…" Парень как-то машинально прикоснулся к своим губам - у Эрена были мягкие и приятные, целовать их… Жан похлопал себя по лицу. — Как будто в первый раз в жизни поцеловался. Нужно спать, все остальное обдумаю потом. Он попытался уснуть, стараясь не думать даже ни о чем, но в сознании вновь и вновь всплывало лицо Эрена, которое было ближе, чем когда-либо.***
Проснувшись весьма рано, Йегер начал собираться на работу - выходной у других еще не значит выходной у него. Поспав где-то часа полтора, ощущение реальности еще час не могло его найти. В итоге он делал бо́льшую часть утренних дел на автомате, не задумываясь ни о сегодняшнем, ни о вчерашнем, ни о завтрашнем: встал и сразу в ванную, почистил зубы и сразу на кухню, приготовил кофе и сразу выпил, взял одежду и сразу оделся. Уже перед выходом, придя в себя, парень заметил на подоконнике альбом Жана - он знал, что смотреть его рисунки не то что некрасиво, а даже немного противозаконно, ибо это нарушает личные границы, но у Эрена создавалось впечатление, будто его горе-художник специально оставлял свой скетчбук, чтобы он увидел его не то страдания, не то старания. Так, конечно же, не было на самом деле, и Кирштейн просто случайно оставлял альбом в таких приметных местах. Вообще-то, он думал, что прятал его, но всегда отвлекался на что-то другое - скорее всего, на самого Эрена. Так скетчбук кочевал с места на место и из одних рук в другие. Эрен открыл последнюю страницу, где очень детально Жан постарался - и у него отлично это получилось, - изобразить постер к третьей части "Сумерек", где в роли Джейкоба он изобразил себя, в роли Эдварда изобразил Эрена, а в роли Беллы - Микасу. Рассматривая все досконально, Йегер не мог сдержать улыбки - это было и красиво и комично одновременно. Стало как-то приятно от того, что Жан помнил этот разговор, про многострадальный фильм о вампирах. И ведь всё так верно подобрано под сюжет, сама композиция очень гармонична и - связано ли это с тем, что вампиры выглядят для людей красивее, чем есть на самом деле, но, - все трое вышли даже привлекательнее, чем в жизни. Какая глубина деталей! Над этим, хоть и небольшим, скетчем явно трудились, вкладывая силы и время. Эрен вдруг резко перестал улыбаться и закрыл альбом, положив его на место. "Я вовсе не считаю это милым, и мне это совершенно не нравится. Это просто забавная зарисовка, подумаешь. Вот бы еще эти аффирмации работали", - и пошел обратно на выход, обувать свои берцы, собираясь выходить. Из своей комнаты вышел Кирштейн, совершенно измученный бессонной ночью и немного испуганно взглянул на Йегера. Расстояние в пару метров показалось обоим какой-то огромнейшей пропастью - иначе не объяснить, почему они встали, как вкопанные, смотря друг другу в глаза. Этот разговор должен был произойти рано или поздно, но лучше потом, когда бы уже были хоть какие-то слова в оправдание, в свою защиту, оттягивающие неприятные последствия… Не получилось. У них вообще все не как у людей. — Не опаздываешь на работу? Жан помнил его график, как и Эрен знал график Кирштейна - когда ты живешь вместе с кем-то, это вполне нормально, дабы не причинять неудобства другому. — Да нет. Даже если и да, угадай кому по-ху-ю, — это чуть смягчило атмосферу. Йегер хотел еще было сказать, что обсуждение лучше перенести на вечернее время, но когда Жан тихонько начал "насчет вчерашнего…" - выбора уже не осталось. — Не забивай голову, ладно? Прости меня и забудь, — вырвалось у него. Это было правильным в какой-то степени. Лучше просто забыть и продолжить жить, как ни в чем не бывало, потому что на его чувства Эрен еще не мог ответить взаимностью, а вот ранить Жана - очень запросто. Забыл только, что уже это сделал. По привычке не задумался. Кирштейн чуть нахмурился, и выражение лица его вместо какого-то изнывавше-страдательного сделалось серьезным и немного раздраженным. — Забыть? В таком случае, Эрен… Если ты после подобного просишь просто "забыть", то никогда, — он сделал пару шагов к нему и продолжил говорить ему прямо в лицо, — никогда так больше не поступай. Играйся с кем угодно, но с собой так поступать я никому не позволю, — и удалился в ванную комнату, сильно хлопнув за собой дверью. "А я уже успел забыть, - подумалось Эрену с улыбкой на лице, - каким он может быть на самом деле". Сердце забилось чуть чаще и вдруг стало очень неприятно от того, что он сделал и как за это оправдался. Жан не заслужил такого отношения - это уж точно. — Это что, блять, совесть? — Йегер был в замешательстве, ровно до того момента, пока не взглянул на время, — Ура, новые штрафы за опоздание. Обожаю свою жизнь. На том неловкое обсуждение завершилось: один остался в ванной, не имея сил смотреть другому глаза, и второй, что выбежал из квартиры, не имея времени, чтобы все обдумать хорошенько.***
Общения стало меньше, неловкости больше и возвращение домой уже не казалось приятным событием. Жан хоть и выглядел теперь почти всегда напряженным, невольно все равно продолжал наблюдать за своим соседом, подмечая странные особенности того: к примеру, Эрен почти всегда спал под какое-то видео, которое врубал на ютубе, лежа в наушниках, из-за чего по утрам частенько бывал глуховат. Йегер же подметил про себя, что для концентрации внимания, Жан слушал либо классическую музыку, либо инструментальную - суть в том, чтобы не было слов, на которые тот мог отвлечься. А еще оба как-то случайно наблюдали за сном друг друга. Может и не случайно, конечно, но себе признаваться в этом точно не хотели. В воскресенье, когда у обоих был выходной, Эрен лежал на диване, укрывшись одеялом, сонно моргая, смотря какой-то фильм, который шел по телевизору. Жан сидел рядом, на том же диване, но с краю, стараясь не мешать парню. Он подсел незаметно, наблюдая больше не за самим фильмом, а за тем, как Йегер забавно медленно моргал, закрывал глаза ненадолго и чуть вздрагивал, проваливаясь, по всей видимости, в дрему. Почему бы ему просто не поспать? Когда тратишь свой единственный выходной на сон, становится как-то очень грустно: будто потратил время на бессмысленные вещи, которые делаешь, вообще-то, каждый день. Эрен в последний раз моргнул и веки уже поднять не смог - уснул крепким сном, чуть посапывая. Кирштейн посмотрел на голову Йегера, что располагалась подле его ляжки, и волосы, небрежно лежавшие на диване и лице парня, тому совершенно не мешавшие. — Кто ж тебя таким красивым сделал-то, блять, — сказал Жан шепотом, чуть скуксив лицо от досады. — Красивым и придурком. Он протянул руку, остановившись возле лица. Очень хотелось поправить волосы, чтобы они не мешали рассматривать и дальше, но это было бы так неприлично и уже неуместно, после тех слов, сказанные Йегером. Хотя, с другой стороны… — Если ты такой у нас дохуя храбрый, раз позволяешь себе подобное, то и я могу, верно? Верно, — и аккуратно совершил желаемое, стараясь не касаться кожи Эрена совершенно, дабы не разбудить. Жан наклонился к нему близко-близко, почти не дыша. На фоне в фильме произошел какой-то значимый момент и все победно закричали "Ура!", заставляя обоих невольно вздрогнуть от громкости, а Кирштейна еще и быстро потянуться за пультом, чтобы понизить громкость. Хорошо, что Эрен только вздрогнул и не более. Еще бы чуть-чуть и что-то точно бы произошло. — Дурак, — сказал он про себя. "Нужно просто забыть и не думать об этом. Он был прав, когда говорил о том, что ему не стоит тут оставаться. Все стало таким… Слишком сложным. Эти чувства нужны только мне, и только мне нужно их подавить. Почему из всех возможных людей я выбрал именно…" — …Тебя, — на выдохе уже вслух, но все еще тихо, произнес Жан. — Наверное, ты мне уже не нравишься. Наверное, я уже влюблен. Поэтому, ненавижу тебя еще больше, чем раньше, идиот, — и легко поцеловал того в щеку, поспешно удаляясь в свою комнату. К счастью или сожалению, Эрен был столь уставшим, что ничего этого не слышал и не чувствовал. Может, это что-то бы да изменило в столь сложных отношениях. Однако, все кардинально поменял не этот случай, а то, что произошло буквально через еще один недолгий день... *** Эрен тяжело вздохнул, потому что просьба, которую он собирался озвучить, была для него смущающей. Любая просьба после того события теперь была смущающей, даже если для нее требовалось просто подать ложку. Он старался не показывать того, что нервничает, но привычки не скроешь - хоть и смотрел в глаза, в руках нелепо теребил веревочку от своей толстовки. — Жан, это… — начал он, стоя перед Кирштейном на кухне. — Могу я попросить кое о чем? Жан взглянул на Эрена и поднял удивленно брови вверх: "Просьба? У него-то? Очень интересно…" — Со всей внимательностью. — В общем, — парень чуть откашлялся, — мы можем поменяться хотя бы на одну ночь комнатами? У меня уже спина не разгибается на диване спать. — Хорошо, — сразу же ответил Жан, расслабившись, поскольку думал, что просьба Йегера может быть только глобального масштаба. — Уже поздно, так что можешь хоть сейчас туда завалиться - комната чистая. — Спасибо, — как-то все еще неловко добавил Эрен, удаляясь в направление спальни, захватывая по пути зарядку для телефона. — И еще… — сказал он у двери. — Хотя, неважно. Потом расскажу. Что-то казалось не так. Жан сам себе не мог объяснить это, но будто Эрен прямо сейчас зайдет в его комнату и там растворится, ничего не сказав на прощание. Нежелательное предчувствие надвигающейся бури, которое появилось также спонтанно, как и его симпатия к самому Эрену. Кирштейн медленно повалился на диван, даже не укрывшись одеялом. Было неспокойно и неприятно. Тревожно. Утром он понял почему. *** Йегер проснулся как всегда рано, на этот раз, стараясь более тихо собираться на работу. Он долго пытался вообще не смотреть на спящего Жана, однако ноги сами его повели к дивану и согнулись в коленях - стоял на корточках и наблюдал за беззащитным спящим человеком. Как неприлично, некультурно! Знал бы он, как именно с ним не так давно поступил Кирштейн - так бы себя не ощущал. Эрен легонько ткнул Жана в щеку и тот попытался сквозь сон убрать то, что ему мешает. Эрен хихикнул. "Как ребенок спит. Так крепко. А что, если…", - Йегер наклонился очень близко к его лицу и тихо сказал: — Жан. Жан, тебе на учебу не пора? Кирштейн спал весьма чутко, особенно этой ночью, потому открыл сначала один глаз, потом второй и, увидев перед собой так близко Эрена, резко отодвинулся, пытаясь побыстрее выйти из дремы. — Мн-не ко второй, — язык заплетался из-за мыслей, которые разбежались кто куда. — А, — лишь произнес Йегер и встал с корточек, — Сегодня выходной, ты в курсе? — он улыбнулся, — Знаешь, это, наверное, не та информация, которую нужно рассказывать утром, но я выхожу из академа досрочно. Жан еще не понимал, кто он есть, как его зовут и какой сейчас год, но уверенно произнес: — Это замечательно. Круто! А… Когда? — На следующей неделе. Я подумал, что мне лучше не рассказывать об этом, потому что у нас с тобой общение… Сам знаешь, но Зик пошел на поправку и мы уже более-менее можем оплачивать счета, вот я и увольняюсь, — Эрен действительно выглядел счастливым, говоря это. — Я правда рад. Если тебе что-то понадобится в плане финансов, то ты… — Я съезжаю, Жан, — Эрен все еще улыбался, будто рассказывал новость даже более радостную, чем предыдущая. — Через неделю переезжаю обратно в общежитие. Спасибо за все. Рано или поздно, расплачусь с тобой. Ты мне сильно помог. Больше, чем кто бы то ни было. Вот что это было за чувство. Лучше бы его, в таком случае, вообще не было и все бы стало сюрпризом - бедный парень так и не поспал от этого странного ощущения. Жан проснулся окончательно почти сразу после этих слов. Все еще не до конца соображал, но машинально схватил Йегера за руку, когда тот развернулся в направлении к выходу. "Подожди, но как же так, почему так быстро, всего неделя! Неделя…", - он не знал, как высказаться. Хотелось многое рассказать, потому что ему вдруг показалось, что как только они разъедутся, все станет как прежде, без… Без… "Так ты же этого и хотел, Жан. Отпустить и забыть - в чем проблема? Вам не нужно больше видеться, ты быстрее сможешь забыть это все и вернуться к своей обычной жизни. Было куда спокойнее, до прихода этого…" — Пойдем… Погуляем? — как-то очень спонтанно сказал Жан, идя наперекор всей логике, которую так долго выстраивал. — Прямо сейчас? — Эрен продолжал смотреть на него с улыбкой, вновь присаживаясь на корточки, чтобы было удобнее глядеть тому в глаза. — Н-нет. Когда там, ну, удобно будет, — слова едва складывались в осмысленное предложение. — На свидание зовешь? — улыбка Йегера уже больше походила на хитрую, будто он лишь стебался. — Ты больной совсем, что ли? — Жан резко отдернул руку от Эрена. Он же просил не издеваться больше. Если для того это все шутки и простое развлечение, то для Кирштейна это все правда было важно. Стало так досадно от такого отношения, что, не контролируя эмоции, Жан вот-вот мог расплакаться - утром истерики нормальное явление. — Я шучу. Давай сегодня вечером, как я с работы вернусь? — парень легко потрепал его по волосам и вновь встал, выпрямившись, — Возможно, нам обоим есть, что сказать, — и медленно вышел из квартиры, выключая за собой свет в коридоре. В комнате холодно, но, на удивление, все еще светло из-за восходящего солнца, которое пускало свои тусклые лучи сквозь окно. Глаза волей-неволей начали рассматривать окружение, будто выискивая где-то ответ, как ему теперь поступить. Мозг же пытался забыть, что произошло буквально вот-вот. Сердце заходилось от страха. Тело пыталось согреться, уже даже не укутываясь в одеяло, а просто обнимая себя за плечи. В целом - организм испытывал стресс…