***
Единый бог, живя в мире, где не было, ни красок, ни звуков, ни эмоций, заскучал. Вдруг в его безжизненный мир ворвалась птица, принеся с собой первые цвета и звуки. Она стала богу первым другом. Но жизнь птицы была коротка. И тогда бог познал одиночество. Тогда бог, не вынеся тоски по другу, создал мир. Солнце цвета клюва, небо, океан и растения цвета перьев, землю цвета лапок, скалы цвета коготков и цветы цвета его крови. Но это не развеяло тоску бога. Тогда он создал существо, затем второе, ему это принесло радость. Он населил новый мир и стал наблюдать за ним. Но вскоре бог снова заскучал, он мог лишь наблюдать за жизнью своих детей, но не мог покинуть свой белый и безжизненный мир. Он наблюдал, как его дети пристрастились к грехам, но не мог ничего сделать для них. Тогда он решил создать существ, что могли бы нести его волю в новый мир. Он создал божеств для своего мира, отдав им частичку себя. Голос бога — Фанасис. Глаза бога — Роген. Ноги бога — Грэго. Руки бога — Блан. Тело бога — Рокен. Сердце бога — Солан. И разум бога — Локар. Младшие божества спустились в наш мир, принося в него мир и процветание. Они несли волю бога создателя и замыслы его. А затем уснули на святой земле и проснутся лишь когда мир снова поглотит Хаос.
На пороге небольшой церкви сидел мужчина, рассказывая историю о богах. Он нежно улыбался детям, потрёпывая их по головам. Крупный, мускулистый, загорелый, со светлыми, почти белыми, волосами и песочными глазами, странник выглядел пугающе. Но его улыбка была крайне нежной, даже шрам, что проходил через губу, не мог отпугнуть детишек от этого добродушного человека — Бедный бог, — расплакалась вдруг одна девочка, и мужчина посадил её на свои колени, успокаивая. — Поэтому верховный бог безликий? — дёргая за рукав путника, спросил мальчик. — Да, бог отдал всё, чтобы создать нам божеств, что направят нас на путь истинный, поэтому не забывайте молиться каждый день и вырастете в прекрасных людей. — А как же имя? — вдруг спросил другой ребёнок. — Имя он же не отдавал! — Никому неизвестно, было ли у него имя вообще, — пояснил мужчина. — Гокин, а что было дальше? Есть же легенды и о младших божествах, расскажи, — успокоившись, попросила девочка. — Как-нибудь в другой раз. Мне пора в дорогу, но я вернусь и расскажу вам остальные истории. — Обещаешь? — Обещаю. — Гокин встал и, погладив детей по голове на прощание, закинул за плечо свой походный мешок, удаляясь прочь. Гокин шёл не останавливаясь, неважно, день был или ночь. Он паломник, и он не собирался останавливать своё шествие. Только в церкви он мог остановиться и перевести дух, играя с малышнёй. Были моменты, когда он хотел остановиться? Конечно, были. Но он не мог позволить себе такой роскоши, не сейчас, когда вся земля пропитана пороком, когда благословение бога стало покидать эти земли. Всё шло к трагичному концу, которого Гокин не мог допустить, поэтому он и шёл, очищая землю под своими ногами. Чувствуя, как каждый шаг становился тяжелее прошлого, как ноги начинало сводить от нестерпимой боли. Но каждый раз он вспоминал детские непорочные улыбки и продолжал идти, вперёд, к эпицентру всей скверны — святой столице. Вдруг паломник остановился, чувствуя, как по земле волной прошлась святая сила. Он знал, что это значит. Где-то родился новый апостол, где-то на востоке страны. Это было второе пробуждение, которое он застал после того, как получил свою силу. Гокин продолжал идти, задумываясь о том, что конец всё ближе и ближе. Он не знал, был это последний апостол или они не все ещё пробудились. Паломник знал только одно наверняка: в этой стране точно не осталось ничего святого.***
В старой церкви девушка молилась перед началом рабочего дня. Эта церковь была построена покровителю ремесленников. Руки бога — Блан. В городе, что живёт за счёт ремесленников, это должна была быть самая красивая и популярная церковь, но она опустела с тех пор, как местный лорд поднял налоги на производимый товар. Церковь перестала получать пожертвования, священник покинул её, и лишь немногие продолжали сюда приходить. Закончив молитву, девушка взяла инструменты и принялась чинить прохудившийся пол. Она каждый день перед работой приходила сюда, чтобы помолиться и поддержать порядок в церкви. Нора была талантлива, она быстро всему училась, и поэтому каждый хотел получить её в подмастерья. Девушка же работала не покладая рук сразу в нескольких местах, чтобы покупать лекарства своему старшему брату. Он слег год назад, после обвала шахты. Лорд не оказал помощи, жители сами спасали своих родных, многие погибли, а её брат каким-то чудом уцелел, но теперь не мог и с кровати встать. Но, несмотря на все беды, Нора продолжала молиться богу и упорно трудиться. Вдруг в городе появилась стража. Она собирала на главной площади всех мастеров и их семьи. Даже подмастерьев собрали там, таща силой тех, кто сопротивлялся. Нору тоже схватили, когда она была в церкви, никого не волновало, что это был храм божий. Когда она оказалась на площади, то увидела своего брата, что еле сидел среди других людей. Стража взяла людей в кольцо, не давая сбежать никому, и к ним вышел лорд территорий. — Дорогие ремесленники, сегодня в шахте был найден огромный и прекрасный камень. Кто сможет его обработать, получит мешок золотых монет. — На площадь вынесли стол и огромный камень красного, словно кровь, цвета. — Вот только если вам не удастся, то за повреждение камня вам придётся расплатиться своей жизнью и жизнью своей семьи. — Шёпот что прошёлся по толпе, сразу затих. — Кто хочет попробовать? — Никто не откликнулся. — Никто? Тогда давайте начнём с того мужчины. — Он указал на крупного мужчину в толпе, и его схватили, потащив к столу. — Нет, я не смогу! Я просто плотник, я не умею работать с камнями! — взмолился несчастный, когда увидел, что его жену и детей тоже вытащили из толпы. — Да? Тогда, может, есть кто-то кто готов его заменить? — спросил лорд, притихшую толпу. — Прошу! Хоть кто-нибудь! Моя жена беременна! — взмолился мужчина, умоляюще смотря на толпу, когда его двухлетняя дочь заплакала, цепляясь за одежду матери. — Среди вас есть же ювелиры, так прошу! — Его жена прижала к себе пятилетнего сына, беззвучно плача, но никто так и не откликнулся. — Раз нет никого, то приступай, будешь тянуть — и первая умрёт твоя дочь, — хладнокровно сказал Лорд. Мужчина дрожащими руками взял инструменты и занёс их над камнем. Его руки дрожали, когда он смотрел на свою семью. Он нанёс удар, но камень остался всё таким же нетронутым. Стражник пронзил маленькую девочку мечом. Лорд приказал продолжать. Со слезами на глазах плотник снова ударил по камню, его сын лишился головы. Осталась лишь жена, что рыдала над телами своих детей. Снова удар по камню, и женщину пронзили в уже округлый живот, оставляя умирать её в муках поверх детских тел. Плотник, весь в слезах, крича от отчаянья, начал колотить камень, но на том и царапинки не осталось. По приказу лорда стража его оттащила прочь и, отрезав конечности, бросила к его семье умирать от потери крови. Так и началась кровавая резня в тихом ремесленном городке на окраине страны. Слышались крики и плач отчаянья. Гора трупов росла с каждой минутой. Нора упала на колени, молясь богу ремесла и высшему богу. Она молила об их спасении как никогда. Но казнь всё продолжалась и вот дошла очередь и до неё. Девушку схватили, потащив к тому проклятому камню, что казался лишь краснее с каждой каплей пролитой крови. Нора затаила дыхание, смотря на своего единственного родственника, на своего любимого старшего брата. Они были сиротами, и он её воспитал. Девушка взмолилась Блану, беря в руки тяжёлые инструменты. Она никогда не работала с камнями, только наблюдала, и руки её дрожали. Дыхание сбилось, стоило ей посмотреть на гору из трупов и людей, что доживали последние часы, издавая мелодию предсмертной агонии. Инструменты просто выпали из дрожащих рук девушки. И в следующий миг голова её брата покатилась по площади. Девушка истошно закричала, хватаясь за голову, она упала на колени перед этим дьявольским камнем. — Ты хочешь жить? — Вдруг всё остановилось, и она услышала странный голос, что разобрать было нельзя, но смысл слов проникал в саму суть. — А хочешь я выполню одно твоё желание? — Кто это говорит? — испуганно спросила Нора. —Бог. — Вдруг она оказалась в пустом пространстве напротив силуэта, что не имел чёткого образа. — Верховный бог, безликий бог, безымянный бог, называй как хочешь. — Почему, почему вы появились только сейчас? Мой брат уже умер! Я столько молилась, я столько просила, так почему вы откликнулись только сейчас? — Потому что ему было предписано умереть сегодня и неважно, от меча или от болезни. Но если твоим желанием будет его воскресить, я ничего не скажу против, всё же я очень милосердный бог. — Правда, вы можете это сделать? — В голосе девушки звучала надежда. — Я бог, я создал этот мир, и вернуть к жизни одно только существо не такая уж проблема. Но этот мир погряз во тьме людского порока, и чем дальше, тем сложнее мне творить чудеса. И на данный момент это невозможно. Поэтому я и позвал тебя сюда. —Что я должна сделать?! Я сделаю всё, если это поможет мне вернуть брата! — отчаянно кричала Нора, протягивая руки к безликому существу. — Стань моим апостолом и возведи самый прекрасный храм на пепелище, что вселит новую веру в сердца людей, и тогда я исполню твоё желание. — Существо притронулось к рукам девушки. — На пепелище? — Девушка растерялась, не понимая его слов. — Придёт время, и ты сама всё поймёшь, Нора — руки божьи. Запомни, в этом мире нет ни одного инструмента, что отныне тебе неподвластен. — Существо исчезло, словно наваждение. И вот она снова перед этим камнем, и её руки сами берут инструмент. Он ощущался совсем по-другому. Тело двигалось само, обходя камень с другой стороны. Один удар, и каменная крошка слетела с одной стороны камня. Другой удар, и получился ровный скол. Так с каждым ударом камень принимал новую форму, и спустя время красный камень сверкал на солнце всеми своими гранями. Стоило Норе отпустить инструменты, как девушка упала на месте, словно замертво. Лорд тут же подошёл к ней и, обнаружив, что она жива, приказал её забрать с собой вместе с камнем, покинув окровавленную площадь, где осталось меньше половины ремесленников города.