Madness

      — Все, мы пошли, Намджун.       — Давайте, до понедельника, — машет рукой мужчина.       — До понедельника, — отвечают с улыбкой одновременно парни.       Сегодня для них был насыщенный день: новые убийства, мелкие преступности, много бумажной работы. Но главное сейчас — открытое дело о сексуальном маньяке. Он выбирает молодых парней от 19 до 25. Каждый месяц пропадает один парень, а спустя месяц находят его труп в совершенно другом от предыдущей жертвы месте. Их находили всех в синяках, избитыми, затраханными и исколотыми ножевыми ранениями в области живота. Смерть — потеря крови. Всего жертв было найдено одиннадцать, и в каждой из них по возрастной добавляется ножевое ранение. У последнего было одиннадцать ножевых. Общее между парнями то, что они молоды и из богатой семьи, в которой только отец, а матери нет. Бюро всеми силами надеется поймать преступника, но тот не оставляет ни единой зацепки, ни единой улики.       Но сейчас одна пара влюбленных, держась за руки, счастливо улыбаются, выходя из здания бюро расследований. Их любовь к друг другу может показаться странной, но в Кореи это не редкий случай, когда на улицах можно встретить однополую пару. Им все равно, что подумают окружающие, у них один мир на двоих, в нем свои правила и законы. Они не носят радужную одежду и не носят флаги этой же расцветки. Кто эту затею с радугой придумал — не понятно. Они одеваются, как обычные люди, не общаются с девчачьими манерами. Они обычные мужчины, только любят друг друга, а девушки их просто не привлекают, впрочем, как и парни.       Вместе едут в крайний район Сеула, где их ждет уютный дом. Каждый вечер они несутся на своей машине, чтобы поскорее оказаться в объятиях друг друга. Пусть на первый взгляд они обычная романтично-ванильная пара, в которой все прекрасно и идеально, но у каждой семьи есть свои скелеты в шкафу.       Поворот ключа. Открывается дверь. Двое мужчин входят в дом. Один закрывает дверь до щелчка, не отрывая взгляда с брюнета и закрывает на все щеколды дверь. Брюнет стоит напротив, взгляд бросая на движения чужих рук и резко глаза поднимает в темные омуты.       Простояв еще минуту, они остервенело бросаются к друг другу, сталкиваясь в жадном поцелуе, смешивая слюну, кусаясь, чуть ли не рвя на себе одежду. Брюнет толкает парня к стене, с глухим стуком ударяя, но последний лишь стонет от удовольствия, ногу на бедро закидывает и ближе прижимает к себе, пальцы вплетая в черные волосы. Уличную одежду оставляют одиноко валяться в коридоре, а сами шаг за шагом идут в сторону их спальни. Это их святое место, никого не пускают на эту территорию, никому не дадут ее опорочить.       Шатен спиной падает на мягкие простыни, тут же под собой их сминая. Он с ухмылкой, голодным взглядом обводит своего парня, как тот неспеша снимает верх, мучительно медленно снимает низ, считывает эмоции напротив. Играется, бес. Для них раздеваться — это искусство. Секс для глаз.       Брюнет нависает над ним, устраиваясь между ног, поглаживая подкаченый пресс, ощущая, насколько горяча кожа. Резко дёргает за ремень, вырывая у парня шумный выдох, ожидая дальнейших действий. Для них секс — это игра. Это их игра, со своими правилами, от которой принимаешь лишь наслаждение.       Освободив со звоном пряжку, взялся за кромку, стягивает оставшуюся одежду с шатена, завороженно смотря, как прижимается возбужденный член к животу. Откидывая в сторону джинсы с бельем, резко разводит согнутые ноги. Наклонился к возбуждению, губами жадно припадает к горячей головке, слизывая солоноватую смазку, за бедра придерживает. Шатен низко стонет, сминая в руках простыню, под жадные ласки подставляется, по постели мечется, с каждым разом все громче, стоит лишь почувствовать щекотящее ощущение языка на члене.       Брюнет с громким чмоком отстраняется, языком ниточку разрывает, затуманеным взглядом сталкиваясь с шатеном. Над ним вновь нависает, вовлекает в поцелуй, делясь вкусом предэякулята, тело оглаживает и стоны ловит. Шатен шею и плечи царапает, по новой изучает участки оголенного тела.       — Трахни меня сзади, — хрипло выдыхает в губы Ким.       И тот просьбу сразу выполняет, разворачивая Тэхëна на живот, за бедра подтягивает и сзади устраивается. Смазкой они давно уже не пользуются, лишь слюной и естественной, но от этого лишь острее ощущения.       Тэхëн, тяжело дышит, на локтях стоит, глаза прикрывает, стараясь оставаться в рассудке. Давление на анус ощущает с легкой болью на входе, рот в беззвучном стоне открывает. Резкий толчок вырывает у обоих стоны. Сразу же грубый темп набирает. Они любят грубо: с криками, до разноцветных кругов перед глазами. Любят жестко, резко, страстно. Но боль никогда друг другу не причинят, тем более в сексе.       Громкие стоны Кима отражаются от стен их спальни, пошлые шлепки о бедра еще больше распаляют. Брюнет руку с бедра вниз спускает, уделяя внимание члену шатена, поглаживая головку большим пальцем и на чувствительные точки давит. Брюнет хмурится, тяжело дышит, голову назад откидывает от наслаждения, рот приоткрывая в беззвучном стоне. Он, чувствует, как все напряжение в пах отдает, вот-вот кончит и слышит сладостные слова сквозь стон:       — Чонгук, кусай…       Наклоняется, в загривок зубами впивается и тут же с рванным дыханием и стоном кончая внутрь Кима. Тэхен протяжно стонет и рвано хнычет. Чувствует влагу в уголках глаз от дикого наслаждения, дрожа в параличе оргазма и пачкает постель вязкой жидкостью, сжимая чужой член в себе.       У Тэхена слабое место — это шея. У него всегда голову сносит, когда Чонгук касается его, пусть даже мимолетно. Это уже традиция — кусать перед оргазмом. От этого ощущения ядерные.       Переводя дыхание, Чон отстраняется от шеи, замечая красный след от своих зубов, тут же его зализывает, вырывая у Тэхена тихий стон, но уже не от возбуждения. Под укусом расположена маленькая надпись «Чон Чонгук» корейскими символами, точно такая же, как у самого Чонгука, на том же самом месте — только имя Тэхена. Они вместе год назад набили тату друг другу с одинаковым шрифтом, тем самым закрепляя их ментальные узы. Упав оба на спину, блаженно прикрывают глаза, в голове прокручивая недавний секс.       — Я весь день этого ждал, — глаза открыв, Тэ повернул голову к Чону, улыбаясь, ощущая приятную пульсацию на шее, — сегодня как-то быстро.       — У нас еще целые выходные опробовать все извращенные идеи, — ухмылку на уголке губы растягивает, на Кима смотря.       — Жду не дождусь этого, — в их глазах заиграл азарт, только им обоим известен их секрет, — как думаешь, наш зверек не проголадался? — бровь выгибает Тэхен.       — Я сегодня схожу его проверить.       — Почему бы нам обоим его не навестить? — на локте привстает и кладет другую ладонь на мокрую грудь Чона, поглаживая.       Брюнет запястье хватает, Кима на спину переворачивая и руку за голову заводя.       — Потому что я знаю, что ты не остановишься, — в губы шепчет, по нижней языком проходясь, чувствуя неровность от укусов.       Тэхëн на бедро ногу закидывает, в грудь толкает и местами их меняет.       — Я хочу тебе отсосать, — томно шепчет в губы и вниз сползает.       — Дьявол, — с усмешкой выдыхает Чон, на локтях привставая, чтобы наблюдать это.       — И только твойтвой.       — И только мой.

***

      Уже ближе к ночи Чонгук с подносом спускается в подвал, где сейчас сидит их с Тэхеном зверек.       «С утра голодный, бедный» — улыбку на губах кривит.       Громкий лязг железной двери заставляет зверька испуганно вжаться в угол, часто задышав.       — Ну кто так встречает своего хозяина? — наигранно нежно упрекает, на стол поднос ставит и тихими шагами к зверьку подходит.       Тот вжался сильнее, чуть ли от страха не скулит, когда перед ним Чонгук садится на корточки.       — Завтра будем веселиться, Он соскучился, — хмыкает, в глаза с безумием смотрит и слегка голову наклоняет.       От произнесения самого простого, казалось бы, обращения силуэт вздрагивает, с надеждой в глаза смотрит, но лишь темноту видит. Чон руку протягивает, зарывая пальцы в шелковистые волосы, поглаживает их нежно. Зверёк на какой-то момент расслабляется и брюнет пользуется этим, дëргая на себя ближе, носом по щеке ведёт, запах вдыхает и на ухо шепчет властно:       — Поешь, завтра тебе понадобятся силы, — с виска языком соленый пот слизывает, безумно скалясь, и отстраняется, под лязг двери выходит из подвала.       Парень, чье имя «зверьком» заменили, утыкается в свои колени и беззвучно плачет. Но он надеется, что его найдут и спасут.

***

      В утро следующего дня Тэхён с улыбкой потягивается на постели, предвкушая сегодняшний день. Рядом спокойно посапывает Чонгук. Тэхён с любовью наблюдает за его умиротворением.       Шатен руку тянет, оглаживает черты лица невесомо, ближе придвигается и носы сталкивает. К чужим губам своими прижимается и в тот же момент движение чувствует.       Этот поцелуй очень отличается от вчерашнего. В этом вложено много нежнвх чувств и эмоций. Он спокоен, нетороплив, вкус словно живительный нектар, без которого жить невозможно.       — Я разбудил тебя? — хрипло после сна спрашивает Ким, в сонные глаза всматриваясь.       — Нет, я сам проснулся, — через нос выдыхает, руку на щеку кладет, нежную кожу большим пальцем поглаживает и с любовью смотрит в глаза.       — Что хочешь на завтрак?       — Ммм, — тянет, будто задумавшись, лениво моргая, — тебя? — над Тэхеном нависает, в губы клюнув.       — Это не в счет, — тихо смеется и в волосы пальцы вплетает.       — Тогда, что хочешь. Я все съем, — на шатена ложится, щеку на грудь кладя, слушая ровное сердцебиение.       — Тогда выпускай меня, — на черную макушку смотрит он, пальцами мягкие волосы перебирает и еще больше путая. На самом деле сейчас не хочется вставать, хочется еще немного понежиться в постели с любимым человеком, но вставать надо.       — Еще пару минуток, — сонно пробубнил Чонгук.       — Которые перерастут в пять? — уголком губ улыбается и бровь поднимает.       — Угу, — голову поворачивает, на локтях привстает, оставляя один поцелуй на груди, цепочкой ползя вверх, — и в пять, и в десять, — на шее поцелуй оставляет и к губам тянется, — и пятнадцать.       — Ты искуситель, Чон Чонгук, — из-за нежных поцелуев весь разнежился, еще больше ловя себя на мысли, что не хочется вставать. — У нас с тобой сегодня важное дело, — глаза безумно сверкают. — Уже придумал? — ухмылку на уголке губ растягивает брюнет, в азартные зрачки заглядывая.       — Уже давно, так что выпускай меня, — а сам руками шею обхватывает, ближе притягивает, — мы поедим и навестим нашего зверька. Он уже заждался.       Оба безумно скалятся, в глазах видя не меньшее безумия. Жадно впиваются в губы друг друга, будто не целовались вечность. Они оба безумны. И от этого их любовь крепче, сильнее. Даже самой безумной.

***

      Лязг железной двери больно бьет по ушам, затавляя парнишку испуганно замереть. Он в дальний угол кровати забился, прикрывая наготу помятой простыней. В его глазах слезы стоят, когда перед собой видит кошмар наяву. Две пары глаз смотрят на него голодно, плотоядно, вот-вот накинутся и растерзают на кусочки. Дверь с таким же противным лязганьем закрывается, сообщая о неизбежном, закрывая в клетке.       — Так, так, так, — тянет шатен, медленной походкой подходя к стулу, что рядом с кроватью стоял, присаживается на него, руку положив на стол и голову наклонив, — почему не встречаем, как подобает, зверёк? За это время позабыл чему учили?       Этот голос: низкий, наигранный, по коже холодный пот вызывает. Парня начинает трясти все больше. За спиной шатена встает Чонгук, руки на его плечи кладет и шею большими пальцами разминает.       В этих людях нет ни капли сожаления, а сочувствия тем более. Однажды парень, чье имя теперь «зверёк», повелся на необычную улыбку шатена, думая, какой красивый и добрый человек. Оказалось, это лишь маска. Настоящее лицо этого психа сейчас перед ним. Оно равнодушно, в зрачках желание бьется, будто у наркомана, желающего новой дозы.       Он не понимал, почему с ним такое присходит, за что бог его так не любит, раз бросил на растерзание этим животным. Он почти месяц тут находится — царапал палочки на стене для счета. Сколько он тут еще пробудет, он не знает, но навряд ли сможет еще продержаться так долго.       Сглотнув ком в горле, темноволосый аккуратно сползает с большой кровати на пол, вставая на четвереньки. От боли в теле челюсть сжимает, не позволяя хныкнуть, ползет к ногам шатена, как преданный пес голову на колени кладет.       — Умница, — скалится Ким, длинные пальцы в слегка грязные волосы зарывает, поглаживая их, — мальчик сегодня будет хорошим?       — Да, хозяин, — слегка охрипшим голосом отзывается парнишка, под ласки подставляется, но сам желает отпрянуть от этой руки, волосы сжеч, лишь бы убрать хоть один намек на прикосновения.       — Гуки, — обращается к брюнету Тэхен, чуть к нему голову повернув, взгляда с парнишки не сводя, — ложись на кроватку, сейчас тебе будут делать приятно.       Парень сзади Кима скалится в улыбке, ложась на смятую широкую постель, подкладывая под голову руки, не сводя взгляда с парнишки. Тэхен указательным пальцем за ошейник поднимает зверька, следом встаёт и ведет к брюнету.       — Отсоси ему, — на ухо шепчет Тэхен, ладонями бока в синяках поглаживает, — Жадно, — рот приоткрыв, выдыхает, касаясь слегка раковины.       Парнишка сглатывает, чувствуя, как слезы наворачиваются, но не смеет пустить хоть одну. Чонгук за этим наблюдает, ухмылку с лица не стирая. Его безумно возбуждает такой Тэхен.       — Будто это последняя еда на планете, — продолжает Тэхен, смотря безумно на Чона, — И только попробуй, — хватка на боках усиливается, впиваясь ногтями в кожу, сквозь зубы выговараривая, — задеть хоть мимолетно зубками, я тебя их мигом лишу. Вперед.       Тэхен толкает парня к кровати, на что тот слегка неустояв опирается руками в постель, взгляд не смея без разрешения поднимать. Ким с левой стороны кровати встает, складывая руки на груди, наблюдая за зверком, оценивая его нагое тело, осыпанное синяками и укусами. Парнишка ползет к брюнету, устраиваясь между ног и смотря лишь на внушительный бугорок. Он уже потянулся руками расстегивать, как его грубо обрывает голос брюнета:       — Без рук.</p> <p>Ким усмехается желаниям Чонгука, губу закусывая. От такого властного Чона его не на шутку ведет, сам уже желает принять участие, но пока лишь наблюдает.       Паренек слюну сглатывает, упираясь руками по обе стороны от чужих бедер, к ширинке наклоняется и губами подцепляет. Он уже давно привык к сумасшедшим желаниям этих психов, думать лишь стараясь о том, чтобы не сделать неприятно, иначе будут последствия ужасны. Зубами аккуратно подцепляет кромку джинс стягивая вниз, а затем и черные боксеры. Сверху слышется облегченный выдох. Гук ногами помогает снять вещи.       Пухлые губы припадают к головке, с громким чмоканьем ее обсасывая, полизывая, пачкая рот, нос и щеки в предэякуляте. Заглатывает глубоко, старательно пряча зубы за губами, следя, чтобы ненароком не шаркнуть. Чонгука от этой картины жутко ведет, тихо стонет, мятую постель сжимает, слегка хмурясь и бедрами подмахивает. Это возбуждение не такое, какое испытывает с Тэхеном. Оно вперемешку с садизмом, расползающееся от груди. Тэхен от этого возбуждается не меньше. Видеть, как его любимому хорошо, наблюдать за этим. Скоро он будет наслаждаться. Скоро начнется веселье.       Чонгук переводит взгляд на Тэхена, сталкиваясь через секунду с расширенными зрачками от желания. Чон скалится, губы облизывая, по постели рукой слегка бьет — приглашает. Ким медленно подходит, замечая, как зверёк напрягается, и от этого безумно улыбается.       Ким сзади парнишки встает, оценивающе смотря на поднятую задницу в синяках и укусах, губы в предвкушении облизывает. Ладони на задницу кладет, поглаживая упругие половинки и неожиданно с силой бьет по одной из них, чувствуя приятную вибрацию на ладони после удара и ток возбуждения в пах. Парнишка от удара вскрикивает от жгучей боли, пуская вибрацию в член Чона, на что последний блаженно стонет, откидывая голову назад. На это и было расчитанно. Оглаживая вторую половику, ударяет с неменьшей силой, бьет по нежной коже, заставляя вскрикнуть.       Тэхен жестокий садит, его возбуждает чужая боль, как и Чонгука. Они оба причиняют боль, в наслаждении смотря на нее, но друг другу никогда такого не сделают.       Отходя немного назад, Ким с трясущими от возбуждения руками снимает домашние штаны, под которыми нет белья — он не стал заморачиваться его надевать. Вновь подходит, по пути оголяя двумя пальцами головку, вставая на кровать коленями и подставляя член ко входу, поглаживая сжавшееся колечко. Парнишку слегка трясет, понимая, что вновь окунется в пучину боли и сорванного от крика голоса. Шатен взгляд на Чона поднимает, сталкивается с его омутами, губу закусывает. Как же их заводит это. Ким сплевывает на ладонь, размазывая слюну по стволу, и резко входит, несдержанно громко простонав от садистской манипуляции.       Зверек вскрикивает, сжимается, прекращая сосать, замирая с членом во рту, чувствуя боль в животе от жесткого темпа. Замечая, что движения прекратились, Чонгук злобно рыкнул:       — Соси, сука, — рукой с силой на затылок давит, заставляя уткнуться носом в лобок. Взгляд поднимает на Тэхена, который с закушенной губой жестко трахает парнишку, откинув голову назад. Его мальчику хорошо и это безумно горячо.       Это продолжалось два дня, передыхая, прерываясь только на еду, туалет и сон. Позы сменяли одну на другую: Тэхен лежит спиной на груди Чона, наслаждаясь глазами, как отсасывают им одновременно, пока Чонгука ласкал шею и уши Тэхена; трахали вдвоем парнишку; пока Чон трахал зверька, тот отсасывал Киму; подвешивали, избивали, слушали плачь и крики. Они выжали все силы из хилого и похудевшего тела, закончив глубокой ночью.       — Завтра уже месяц, — после душа, пара лежала уже на своей кровате в обнимку, приятно изможденные, — Пора на охоту, — поднимает взгляд Тэхен на брюнета.       — Завтра уже год, — хмыкает он, смотря с нежностью в карамельные глаза, — оставим подарочек нашему же бюро? — улыбается уголком губ, вздергивая бровь.       — Обязательно, — скалится шатен, на локте приподнимается, ближе к лицу приближаясь, — чур я оставлю его.       — Как скажешь, дьяволëнок, — выдыхает в губы и в ту же секунду в них впиваясь, за затылок плотнее притягивая, языком тычась в полость. Но Тэхен не уступал: ласкал чужой язык, прикусывал нижнюю губу, оттягивал, мычал от наслаждения.       Они до сумасшедствия безумны. И понимают только они друг друга.

***

      На утро следующего дня в парке молодая девушка, что выбежала на пробежку, нашла мертвое тело посередине дороги.