В своих ладонях он держал весну

Сяо Чжань и сам не знает, как всё пришло к этому. Просто однажды, когда он готовит себе ужин, в голове вдруг появляется мысль: «А вдруг этот весенний фей, Ибо, там голодный? Снова лежит весь бледный, тонкий как тростинка, в своей каменной пещере. Раз ему нужен сон и отдых, может и еда нужна? Может, поэтому он такой худой?» Он думает, что, когда Ибо придёт в следующий раз, он обязательно предложит ему покушать. Не понятно, почему он так уверен, что тот придёт. Точнее был уверен. Потому что больше Ибо не появляется. А Сяо Чжань, между прочим, откладывает ему порцию в контейнер вот уже три дня подряд. Он вспоминает взгляд его пронзительных голубых глаз, его белые ресницы, мягкие волнистые волосы, что откидывал с его лба. Внутри снова что-то сжимается. «А вдруг ему уже совсем плохо, и он не может приходить? Нужно передать». Ход его мыслей предельно прост: худой и бледный – низкий гемоглобин – нужна говядина. Ещё и сердце у него не бьётся! «Ты там только не загнись совсем», – думает он, накладывая в контейнер тушёное мясо. Он возвращается за свой рабочий стол, берёт альбомный лист и пишет на нём огромными иероглифами: «Уважаемый лао Вэй, если будете пролетать мимо и увидите это, зайдите поговорить» и крепит на окно напротив. Лао Вэй прилетает на следующий день. Присаживается на верхний край его ноутбука, пока Сяо Чжань грызёт карандаш, не в силах сложить слова в очередное предложение. – Звали, господин Сяо? Сяо Чжань не может сдержать вздох облегчения. – Как ваш весенний дух? – начинает он и вдруг сам себя поправляет. – Как Ибо? – Как вам сказать… – отвечает птица. – Не очень. – Я бы хотел ещё раз встретиться с ним, – заявляет Сяо Чжань. Ну а что, смысл тянуть кота за хвост? Он уже на всё решился и передумывать не планировал. – Отведёте меня? Лао Вэй издаёт удивлённый чирик, но кивает. – Скажите, а он может есть человеческую еду? – спрашивает Сяо Чжань, подхватывая контейнер и шагая в чёрную дыру в стене. – Я тут приготовил лишнего. – Может, – отвечает птица, и Сяо Чжань сам не знает, почему это так его радует. Заходя в пещеру, он снова удивляется тому, что здесь совсем не холодно. И, хоть и достаточно влажно – ему даже кажется, что он слышит доносящийся издалека шум струящейся воды – при этом не сыро. Как-то даже уютно? И пахнет приятно. А вот Ибо стал будто ещё бледнее и тоньше, но сидит ровно (пытается?) и говорит твёрдо: – Зачем пришёл? – Не ты ли сам ко мне приходил в прошлый раз? Теперь моя очередь, – отшучивается Сяо Чжань. Он чувствует себя очень странно. Они живут в разных мирах и друг другу никто, виделись всего пару раз, и общение у них не складывалось. Но почему ему вдруг кажется, что он может над Ибо подтрунивать? – Что это? – Ибо недоумённо смотрит на контейнер, который протягивает ему Сяо Чжань. – Еда. Я подумал и понял, почему ты такой вредный. Просто не жрёшь ни черта. Вот сейчас мяса поешь и подобреешь. Давай, приступай. Лицо Ибо комично вытягивается, и Сяо Чжань думает, что игра стоила свеч. – Забери свою еду, я ничего не хочу, – бурчит Ибо. Или Сяо Чжаню кажется, или он действительно выглядит смущённым. – И прекрасно могу прожить без человеческой пищи. – Можешь не значит хочешь. Ты просто не знаешь, от чего отказываешься. Ну давааай, – Сяо Чжань открывает крышку и приближает контейнер к его лицу. Мясо пахнет просто божественно, он готов съёсть всё это сам прямо сейчас, из последних сил держится. Ибо забавно шевелит носом, таки берёт палочки и подхватывает кусок. А потом ещё один. И ещё. Когда он, наконец, начинает жевать, его щека смешно оттопыривается. Сяо Чжаню хочется ткнуть в неё пальцем. – У тебя очень милые щёки, господин весенний фей, – говорит Сяо Чжань, и Ибо дёргает плечами. Одежда слегка сползает на бок, оголяя ключицу, и с такого расстояния ему прекрасно видно проступающий под кожей бутон. Ибо снова кашляет, затыкая рот рукой. Сяо Чжань в момент сникает, но пытается не показывать этого. Однако вопрос, который так и не переставал его волновать, снова срывается с языка: – Ты так и не ответишь мне? Почему сам болеешь этой болезнью… – он спрашивает больше у лао Вэя, разворачиваясь к нему, чем у Ибо, но тот не даёт птице сказать ни слова. – Лао Вэй! – голос Ибо звучит так, что Сяо Чжань всё понимает – Ибо не хочет, чтобы он знал. И если раньше он ещё мог подумать, что слишком много на себя берёт, то теперь уверен – болезнь Ибо совершенно точно связана с ним. – Ибо расскажет вам сам, когда и если посчитает нужным, господин Сяо, – говорит птица. Сяо Чжань вынужденно соглашается, но когда уходит, берёт с лао Вэя обещание, что тот будет прилетать и забирать еду для Ибо. Он не разбирается в птичьей мимике, но кажется, что тот выглядит довольным. Сяо Чжань сам почему-то очень доволен. Он думает о щеках Ибо, когда тот будет кушать его стряпню. В следующий раз и ещё много раз после. ✿✿✿ – Ты достойно держался, сяо Бо, – говорит лао Вэй, проводив Сяо Чжаня. Ибо сидит с раскрытой на груди одеждой – кожа расчёсана и саднит, а рукой пытается вытереть кровь с уголка губ – новые приступы теперь иногда сопровождаются ею. Но за почти полтора месяца он как будто привык к такой жизни, причём настолько, что болезнь больше не мешала ему работать. Да и, в конце концов, он не-человек – ему проще всё это вынести – вон даже смог держать себя в руках при Сяо Чжане. – Спасибо? – говорит он своему наставнику. – Сяо Чжань настоял на том, чтобы передавать тебе еду. На этой неделе нужно будет слетать забрать ещё раз. Ибо хочет закатить глаза, а сам почему-то глупо улыбается. Лао Вэй присаживается на камень напротив. – Я сперва подумал – и что мой Ибо в нём нашёл? Какой-то он всем недовольный и пассивно-агрессивный, – глаза Ибо-таки закатывает. – Но, понаблюдав за ним, я увидел, какая у него широкая душа. Он просто не даёт её увидеть кому попало, и в этом вы с ним похожи. Он видит красоту и сам может создавать её. Я думаю, ты сделал хороший выбор. – Я знаю, – заявляет в итоге Ибо и поджимает губы. Он видит это, чувствует. Именно поэтому не только его цветы, но и он всем своим существом, тянутся к Сяо Чжаню. – Да и ты ведь давно уже не тот, кем хочешь казаться, да, сяо Бо? Уж передо мной-то не нужно больше притворяться. Ибо подтягивает колени к себе, обнимая руками. Смотрит чуть в сторону, на солнечную поляну, где над зеленью порхает маленькая, почти прозрачная на свету, бабочка. – На самом деле я не ненавижу людей. И прекрасно понимаю, что не все они одинаковые. Я не настолько глуп и принципиален, чтобы нести это за собой столько лет. Всё давно отболело, я... – он запинается, пытаясь подобрать слова. – Скорее говорил это, чтобы самому не страдать от того, что моя сила может убивать. Какая ирония... Вместо того, чтобы желать мести, я всё это время злился на себя. И мне до сих пор не чужды человеческие чувства. – Я рад, что ты это понял и принял. Наверняка, озвучить всё вот так сейчас – дорогого стоило. Но послушай, – птица серьёзно смотрит на него, – ты не виноват, и ты сам это знаешь. У тебя, как и у всех тебе подобных, должен быть защитный механизм. И ты всегда был с ним аккуратен. Когда вообще тебя видели в последний раз? – Лет 13 назад? – силится вспомнить Ибо и вздыхает: – Спасибо. По крайней мере его цветы никогда не трогали детей, и он испытывал от этого облегчение. Хотел бы он, наконец, избавиться от чувства вины. Хотя бы сейчас. – Ты молодец, я горжусь тобой, – лао Вэй присаживается Ибо на плечо и слегка поглаживает крылом по волосам. Ибо хочет возмутиться, а сам чуть наклоняется навстречу. Да, ему тяжело и больно. Было тогда, есть сейчас, и то ли ещё будет. Но ещё одна правда в том, что ему нравится чувствовать. Даже если бы ему вдруг дали выбор, он бы уже не захотел отказаться от всего, что Сяо Чжань принёс в его жизнь. Даже если в конце придётся этой жизнью расплатиться. ✿✿✿ Сяо Чжаню снится странный сон. Будто он встаёт среди ночи, чтобы попить воды, а в его комнате снова Ибо. Он выглядит чуть более здоровым и отдохнувшим. Слегка улыбается ему уголком рта и протягивает руку. Впервые сам. Они оба не говорят ни слова. Сяо Чжань осторожно протягивает свою в ответ, словно боясь спугнуть, но у Ибо нет сомнений – он сжимает его ладонь, и кажется, будто кожа у него стала чуть теплее чем раньше. Ибо ведёт его в черноту в стене – Сяо Чжань, как есть, в длинной полосатой пижаме, взъерошенный со сна, потирающий руками слипающиеся глаза – и они оказываются посреди леса. Лучи солнца светят сквозь кроны деревьев, капли росы осели на траве, из зарослей раздаётся стрекот цикад. Сяо Чжань тут же широко раскрывает глаза и начинает озираться по сторонам – наверняка, опять выглядит как ребёнок, вокруг которого разложили игрушки его мечты. Смотрит на диковинных птиц и зверей, невероятной красоты цветы, яркую зелень леса. Он ведь и подумать не мог, что однажды увидит это всё не по телевизору, одно только жаль – без очков. И всё равно внутри поднимается настоящий восторг. Он всегда знал, что очень любит именно такую, нетронутую природу, но и не думал, насколько сильно. Он делает несколько шагов вперёд, оборачивается, чтобы проверить Ибо, а тот просто стоит на месте и смотрит на него. И выражение лица у него как никогда мягкое. В этом сне он совсем не похож на себя обычного – на то это и сон, наверное. – Сяо Чжань, – о, так вот как звучит его имя голосом неземного существа. – Ты только не уходи далеко, нам скоро нужно будет вернуться. Он ещё раз оглядывается, смотрит, впитывая в себя эти невероятные, сочные цветом картины. Слушает звуки: пение птиц и шелест листьев, едва доносящееся откуда-то из леса журчание ручья. Пытается наполнить себя всем этим, чтобы помнить ещё долгое время после пробуждения, чтобы получать силы продираться сквозь серые будни. Но больше всего он хочет запомнить такого Ибо. – А я ведь всегда знал, что ты хороший, – говорит Сяо Чжань. – Но и не подозревал, что настолько замечательный, – он опускает взгляд на свои руки и начинает натягивать рукава пижамной рубашки. Слишком неловко говорить это самому весеннему фею прямо в лицо, пусть даже и во сне. – Сяо Чжань… Ты бы хотел посмотреть на весну в других уголках мира? – Ибо, – он сам не знает, почему произносит его имя с такой щемящей нежностью. – Я бы пошёл с тобой куда угодно, веришь? Мы могли бы видеться чаще? Может, станем друзьями? Приходи ко мне в гости. Я накормлю тебя разными вкусностями. Не болей, пожалуйста. И не смотри так грустно. Столько всего Сяо Чжаню хочется сказать, но он прикусывает язык. Ибо снова открывает портал, и они возвращаются. Хоть Сяо Чжань и понимает, что это был всего лишь сон, он всё равно прикладывает к следующему контейнеру с едой записку. «Спасибо». ✿✿✿ – Вот теперь ты действительно нарушил правила, – заявляет лао Вэй. – Я замаскировал это всё под сон, он не должен догадаться! – Ибо дышит тяжело, но не может не ответить. – А вообще, кто бы говорил. Ты первый привёл его сюда, причём не единожды. Хотел помочь – получи последствия. – Наконец-то я узнаю своего сяо Бо! – смеётся птица, а Ибо фыркает и дует щёки. – Касательно последствий – всё уже давно пошло не так, как я планировал. И я сам едва ли понимаю, что происходит. Всё-таки на моей памяти ты первый прецедент такого рода. Но я рад, что ты сходил на свидание. Ибо давится воздухом и заходится кашлем. Он тоже, в очередной раз, не понимает, как это всё работает. Ему становится то хуже, то лучше. Какое-то время он живёт вообще без приступов и может выдерживать даже встречи с Сяо Чжанем, от которых внутри трепещет всё, кроме, разве что, его навсегда застывшего сердца. А потом Сяо Чжаня снова нет, и он практически лишается сил, а болезнь начинает прогрессировать – цветы разрастаются с новой силой, сдавливая грудную клетку, заставляя кожу гореть, а его самого – плеваться кровью. Что это, тоска? Сяо Чжань всегда так добр к нему, несмотря на всё, что он успел ему наговорить, как себя вёл, что собирался с ним сделать. И сегодня ночью был словно его личным солнцем, светил так ярко своей улыбкой и глазами-полумесяцами, что Ибо слеп. «Почему ты такой?», – думает он. В тот день два бутона продираются сквозь кожу на ключицах и чуть приоткрываются, начиная распускаться. Ибо отводит ворот в сторону, чтобы не прижимать их. Если это всё, что у него есть от Сяо Чжаня – он будет жить с этим. Ему впервые так не хочется умирать. ✿✿✿ Похожие сны снятся Сяо Чжаню уже несколько недель. Ибо приходит к нему по ночам, протягивает свою широкую ладонь и ведёт за собой в черноту. Они оказываются в совершенно неожиданных местах, будто, действительно, в разных уголках мира. После леса были песчаные горы, потом берег тихой широкой реки и, наконец, яркий зелёный холм. Эти путешествия всегда короткие – Ибо напоминает, что им нужно уходить, а Сяо Чжань не смеет возражать, значит, так надо. Хоть и хочется остаться на подольше, не только ради удивительных красот, но и ради возможности вот так побыть вместе. Ему уютно рядом с Ибо, и, кажется, что тот тоже постепенно меняется, всё больше располагаясь к Сяо Чжаню. Каждое утро после таких снов он просыпается счастливым. Сам того не осознавая, Сяо Чжань привыкает к присутствую Ибо в своей жизни. Раз в неделю он видит его во снах, через день – собирает ему обеды, иногда прикладывая к ним небольшие записки или забавные рисунки. Обычно их забирает с собой в портал появляющийся из ниоткуда лао Вэй, но однажды Сяо Чжань напрашивается с ним. – Мне нужно ещё кое-что передать ему, – говорит он птице. – Лично. На самом деле он просто хочет увидеть Ибо не во сне, убедиться, что он точно в порядке. И раз тот не идёт к нему, Сяо Чжань придёт сам – всё просто. Если ему хочется что-то сделать, он берёт и делает, лишний раз не заморачиваясь. Лао Вэй ничуть не возражает. Сяо Чжань прихватывает с дивана свёрнутый валиком тёплый плед, в другую руку берёт пакет с контейнерами и как никогда смело шагает в стену. У Ибо такие круглые глаза, будто у щенка или котёнка, когда Сяо Чжань начинает раскладывать перед ним всё, что принёс. В этот раз он не отказывается, просто молча наблюдает. – Вот, это тебе, – Сяо Чжань указывает на плед. – Помнится, ты лежал здесь совсем бледный и холодный, но теперь тебе будет, чем укрыться, чтобы согреться. Гарантирую, он очень тёплый, у меня самого такой есть! Он расправляет ткань, накрывая ею ноги сидящего на коленях Ибо. – С-спасибо, – говорит он и хватается за один из контейнеров. В нём мясо, которое Сяо Чжань приносил тогда, когда в первый раз накормил его. Он надеется, что ему нравится его коронный рецепт. И то, как Ибо шустро набивает щёки, выглядит достойным тому подтверждением. Сяо Чжань невольно засматривается. «Ты мне снишься, – хочет сказать он. – А тебе снятся сны?» Но вместо этого говорит: – Смотри-ка, я был прав! Ибо глядит на него исподлобья, пытаясь не отрываться от поедания мяса. – Ты подобрел, – смеётся Сяо Чжань. – Ну давай, признай, что тебе нравится, как я готовлю. Ибо фыркает прямо в еду и опускает палочки в контейнер, чтобы освободить руку и ударить Сяо Чжаня по плечу. Хоть удар и шутливый, но неслабый. Тот начинает смеяться ещё сильнее. – И силы появились, значит, идёшь на поправку! Сяо Чжань не может перестать. Ему очень нравится смотреть на такого Ибо – кажется, в добром здравии и хорошем настроении и немного смущённого. – Сяо Чжань! Получишь у меня, – грозится Ибо, но тот, наоборот, слишком очарован его кривоватой ухмылкой. «Почему ты такой?», – думает он. В этот момент Сяо Чжаню снова многое хочется сказать и даже сделать. Однако он чувствует, что ещё не время. Слишком ему дорого то хрупкое, что есть сейчас, кажется, тронешь – может рассыпаться. Поэтому он просто молча смотрит на то, как Ибо сидит, укрытый его пледом, и ест его еду. Пока этого достаточно. Пока. Ведь даже когда Сяо Чжань живёт своей жизнью и, в кои-то веки, выбирается в центр города, чтобы посидеть в кафе с Юй Бинем, он не может не уходить в свои мысли. Не думать об Ибо и о том, когда они встретятся снова. – Чжань-Чжань? – зовёт его Юй Бинь, и он резко возвращается в реальность, понимая, что до сих пор помешивает ложкой давно остывший кофе, в то время как его друг уже допивает свой. Становится совестно. Но Юй Биня, кажется, совсем не это волнует. Он с интересом разглядывает Сяо Чжаня, прежде чем протянуть: – А ты какой-то другой стал. Подобрел, вон на кофе меня пригласил просто так. Хоть и выпил его только я, ахаха. Сяо Чжань цыкает и замахивается на него, но Юй Бинь продолжает: – Даже И-цзе подтвердила, говорит, стиль письма у тебя опять поменялся, и теперь ты весь с налётом мистики и романтики. Что же такое случилось? – для усиления эффекта Юй Бинь играет бровями. Сяо Чжань не знает, что ответить. Если бы сам ещё понимал, что с ним творится после появления весеннего фея. Но в его жизни и в его сердце всё уже совсем не так, как было раньше. – Расскажешь, как будешь готов, – ухмыляется Юй Бинь и осторожно хлопает его по плечу. – Только обязательно! Ночью Сяо Чжаню снова снится сон. На этот раз они с Ибо оказываются на поле, полном ярких жёлтых цветов. Сяо Чжань ходит среди них – они достают ему почти до пояса – вдыхает сладкий медовый аромат, осторожно касается соцветий руками. Ибо остаётся на месте. Снова смотрит на него с лёгкой улыбкой, едва затронувшей губы, но от неё Сяо Чжаню слаще, чем от целого поля цветов. Ему совсем не хочется просыпаться. Но когда всё-таки приходится это сделать и пойти в ванную чистить зубы, Сяо Чжань видит в зеркале жёлтые пятна на своих пижамных штанах. Он переводит взгляд с зеркала вниз, на ноги – пятна никуда не деваются – и прикасается к ним пальцами. Пыльца оседает на подушечках, и, поднеся их к лицу, он чувствует всё тот же сладкий аромат. У него кружится голова. Может ли всё это быть реальностью? На следующий день лао Вэй прилетает забрать очередную порцию еды и, явно считывая его потерянное состояние, смотрит на Сяо Чжаня (удивительное дело, а он уже неплохо разбирается в эмоциях птицы!) как будто с подозрением. Сяо Чжань ничего не говорит на это. Вспоминает его же слова – «Ибо расскажет вам сам, когда и если посчитает нужным». Ему просто нужно запастись терпением и, возможно, попробовать спросить Ибо лично при следующей встрече? – Ибо выздоравливает? – спрашивает в итоге. Хотя бы это он должен узнать. Как Сяо Чжань ни пытался в прошлый раз разглядеть признаки цветов на его груди, за мешковатым верхом было не понять. Всё действительно прошло или тот опять от него что-то скрывает? Лао Вэй мотает головой. Вот значит как. И Сяо Чжаня прорывает. – Вы же говорили, что только я могу ему помочь. Я думал, ему стало лучше, но почему, несмотря на всё, что уже было, он не поправляется? Я делаю что-то не так? Что я вообще должен делать? Сяо Чжань стоит, сжав кулаки, и будто слышит себя со стороны. Он звучит отчаянно, и под конец его голос чуть дрожит. Когда-то это всё началось из праздного любопытства, желания быть кем-то особенным, и продолжилось из-за чувства вины и сострадания к существу, которому плохо. Но сейчас Сяо Чжань просто искренне хочет помочь тому, кто ему дорог. Он поднимает глаза, и снова кажется, что лао Вэй читает его эмоции, видит все произошедшие изменения. – К сожалению, я не могу ответить на эти вопросы, потому что сам не понимаю. Но одно знаю точно: если мы хотим помочь ему, нам следует просто делать то, что в наших силах. Как вам, так и мне, – он звучит грустно, и у Сяо Чжаня нет повода не верить его словам. ✿✿✿ После нескольких недель относительно спокойной жизни Ибо резко становится хуже, когда ещё несколько особенно крупных цветов прорастают на его коже, теперь чуть ниже ключиц, прямо над сердцем. Вместо дыхания из горла вырываются рваные хрипы, и ему кажется, будто он ощущает в груди справа какое-то слабое движение. – Вот и всё, я так и умру? – спрашивает он лао Вэя. Из уголка его рта снова стекает тонкая дорожка крови. Тот какое-то время молчит, только смотрит серьёзно. И будто решает, стоит говорить или нет. – Я привёл Сяо Чжаня сюда не за тем, чтобы он увидел тебя и заболел, – говорит птица. Ибо из последних сил привстаёт и поражённо смотрит на него. – Я слышал о таком раньше, поэтому подумал, а что если ты сможешь излечиться, когда он полюбит тебя в ответ? Ибо на мгновение замирает, задерживает дыхание и кладёт руку на горло, стараясь не задеть цветы. Он уже свыкся с тем, что волею судьбы бьёт себя своим же оружием, принял то, какой его ждёт конец, но, неужели и правда… – У тебя ещё есть шанс, – добавляет лао Вэй. – Я… я не… – хрипит Ибо, наконец, выдыхая. Удивительно, как его ещё не скрутил приступ. Ощущения странные, будто все его цветы вдруг замерли, будто они слышат и понимают. Они всегда тянулись к Сяо Чжаню, звали его и искренне радовались встрече – вот почему при нём Ибо всегда становилось чуточку лучше. А потом, наоборот, так плохо, когда он уходил. Всё же цветы принадлежат ему и знают его лучше, чем он сам. – Я понимаю. Ты не хочешь его ни к чему принуждать. Я сам не хочу. Да и не так оно работает – разве можно силой заставить полюбить кого-то? Но, сам посуди, разве вы не сблизились за это время? Он искренне беспокоится за тебя и хочет помочь, но не знает, как, – лао Вэй подлетает ближе, садится на его коленку, своё любимое место. – Ты не можешь вернуть тех людей, что пострадали из-за твоих цветов, но ты не должен платить за это собственной жизнью. Прошу тебя, представь, что всё может быть по-другому. Подумай, наконец, о себе! Ибо кажется, что это чувство похоже на то, что он испытывал при жизни. Глаза щиплет, как будто он сейчас заплачет? Он поднимает пальцы к лицу, проводит по щеке, под глазами – сухо. Но в груди всё горит. Никогда прежде, даже приняв свои собственные чувства, он не думал о взаимности. И сейчас, несмотря на её призрачный шанс, Ибо всё равно боится надеяться. ✿✿✿ И вот опять это повторяется. Сяо Чжань снова с чего-то взял, что Ибо придёт, но снова оказался неправ. Он больше не видит этих снов, а лао Вэя не было уже три дня. Он не может не волноваться, и сегодня это состояние достигает апогея, потому что к его собственным чувствам примешивается нечто иное. Что-то тянет внутри, будто кто-то взывает к нему, всему его существу своим существом. И Сяо Чжань знает: это Ибо. Он бросает всё, чем пытался заниматься, выбегает во двор и кричит. Не думая, что скажут соседи, он верит, знает, что его услышат. – Лао Вэй! Лао Вэй, вы слышите меня? Лао Вэй! Нервное напряжение не даёт ему остаться ждать на месте или вернуться в дом. Он начинает нарезать круги по двору и считает их, чтобы немного отвлечь себя. Лао Вэй появляется через 18 таких кругов. Когда Сяо Чжань видит Ибо, его сердце ухает вниз. Тот совсем бледный, почти прозрачный, уже сам весь как ледышка, лежит с закрытыми глазами – кажется, спит. Одежда на его груди распахнута, и Сяо Чжань смотрит, как на ней, будто на самой плодородной для этого земле, цветут цветы. Они должны внушать ему ужас – он понимает, что они пытаются Ибо убить, но всё равно находит их красивыми. Под стать их владельцу. Он на дрожащих ногах подходит ближе – оказывается, за то время, что прошло с их последней встречи, выросли не только цветы, но и его волосы… волнистые пряди точно достают до плеч, скрываясь за ними. Сяо Чжань весь обмирает, глядя на такого Ибо. «Дурак, – с горечью думает он, а сердце всё продолжает метаться в груди. – Почему скрывал своё состояние, почему прятал цветы... Ты мне совсем не доверяешь?» Не осознавая, что делает, протягивает руку и касается открытой кожи на плече, чуть задевая трясущимися пальцами лепестки цветка. Ему вдруг кажется, что земля уходит у него из-под ног. Голова кружится, перед глазами рябит, и всё вокруг начинает расплываться, будто скрываясь в густом, тягучем тумане. А потом в этом тумане он видит Ибо, сразу узнаёт его, но что-то в его облике кажется совсем непривычным. Присмотревшись, он понимает: глаза и волосы у Ибо тёмные, а щёки горят. Он бежит куда-то без оглядки, совсем запыхавшись. Пробирается через густую траву в поле, спотыкается, еле удерживаясь на ногах. За ним бегут ещё люди, много, они настигают его. Сяо Чжань слышит крики, видит кровь, чувствует боль. Внутри него словно что-то ломается, и он проваливается в темноту. Сяо Чжаня трясёт. Он не сразу осознаёт, где находится, когда открывает глаза. С трудом фокусирует взгляд – его разбитые очки лежат на земле, а он сам медленно сползает вниз по каменной стене пещеры. Ибо сидит на своей постели напротив. – Ты видел? – с надрывом спрашивает он. – Что ты видел? Ибо подаётся вперёд, вытягивает руки и резко хватает Сяо Чжаня за плечи, с силой встряхивает, явно не думая о собственном состоянии. Несколько цветков ломаются, лепестки облетают. Сяо Чжань отводит глаза. – Пожалуйста, – просит Ибо, его голос дрожит. – Только не надо меня жалеть. Сяо Чжань лишь мотает головой, перехватывает его руки, стараясь не касаться кожи, крепко, но осторожно удерживая на месте. Сам не осознаёт, что из его глаз текут слёзы. – Я не чувствую жалости, – осторожно говорит Сяо Чжань. – Лишь сожаление, что тебе пришлось пройти через это. А ещё… Он мягко отстраняет Ибо от себя, чтобы усадить обратно и посмотреть ему в глаза. Они больше не похожи на льдинки. Сяо Чжаню кажется, что в них, как в кристально чистой воде, он может видеть своё отражение. – Желание помочь, защитить. Желание стать тем, кто сможет сделать тебя счастливым. Ибо, я... Внутри него сейчас слишком много чувств. Он не может так быстро разобраться с ними, дать им определение, поэтому повинуется очередному внутреннему зову, когда протягивает руку к волосам Ибо и наклоняется, чтобы коснуться их губами. ✿✿✿ Этой ночью Ибо впервые за долгие годы снится сон. Он видит, будто обрывочными кадрами, фрагменты своих воспоминаний. Как он проваливается во тьму в полной уверенности, что умирает, а кто-то с трудом, но вытаскивает его оттуда как из вязкого болота. Как он приходит в себя в лесу у подножия горы, а голос, исходящий будто с её вершины, говорит ему, что теперь у него есть важная обязанность, от которой зависит устройство мира. Как он учится обращаться со своими цветами, пытаясь прочувствовать новые способности. Как знакомится с другими, подобными ему. Как один из них уходит навсегда, и на его место приходит другой почти умерший человек. Ибо просыпается от громкого звука падающих капель – здесь, в пещере, есть горный источник с чистейшей водой. Его цветы снова притихли, и, приходя в себя после сна, слишком насыщенного событиями прошлого, он чувствует только оглушительную слабость, которая не даёт лишний раз пошевелиться. Его хватает лишь на то, чтобы чуть развернуться и посмотреть прямо перед собой. Он задерживает дыхание, понимая, что это ему уже не снится: на расстоянии вытянутой руки, под пледом, который сам же и подарил, спит, практически свернувшись в клубочек, Сяо Чжань. Спит явно беспокойно, его веки подрагивают, губы сжимаются в тонкую линию. После случившегося он наотрез отказался уходить, и лао Вэй позволил ему остаться вместе с Ибо. Сяо Чжань так и осторожничал – прикасался к нему только через одежду – боялся снова что-то увидеть и причинить этим боль. Ибо всё прекрасно понимал. Он осторожно пытается устроиться на боку, кладёт обе руки под голову, даже не думая, что задевает цветы – сейчас ему не больно, и замирает. Рассматривает лицо Сяо Чжаня, на которое падает бледный свет луны. «Ты можешь не верить, Ибо, но ты дорог мне», – тихо сказал Сяо Чжань, и Ибо поверил ему – не было никаких причин сомневаться. А прямо сейчас, глядя на его напряжённое во сне лицо, он в полной мере ощущает, что у Сяо Чжаня, действительно, есть к нему какие-то искренние добрые чувства. Осознание разливается тёплой волной по его груди, и ему разом становится настолько легко дышать, будто те самые тиски, наконец-то, вовсе перестали сдавливать. Ему хочется протянуть руку, коснуться его лица и расправить складку меж бровей. Он осторожно дотрагивается до его щеки, и Сяо Чжань неосознанно жмётся к его ладони, чуть поворачиваясь и удобнее устраивая голову на руке Ибо. Ещё какое-то время он наблюдает за ним, а потом сам не замечает, как проваливается в сон. На этот раз ему не снится ничего кроме улыбки Сяо Чжаня. Утром он просыпается от того, что Сяо Чжань и лао Вэй о чём-то разговаривают. Звучат они оба взволнованно, и Ибо не понимает, почему. Он пока лежит с закрытыми глазами, пытаясь понять, как себя ощущает, и, на удивление, ему всё так же тепло и легко, как было среди ночи. А ещё он не чувствует боли. Только слева в груди что-то всё сильнее подрагивает, будто хочет прийти в движение – неужели хочет распуститься новый цветок? Наконец, он открывает глаза и садится. Сяо Чжань и лао Вэй сразу поворачиваются к нему и смотрят пристально. Ибо прослеживает направление их взглядов и опускает голову вниз, глядя на свою грудь. Цветы… завяли. Более того, почти все лепестки опали, и осталось только несколько практически засохших, а места, откуда они росли, выглядят просто как мелкие раны, на которых запеклась кровь. Даже от вздувавших кожу новых бутонов не осталось и следа. – Я… – начинает Ибо, и Сяо Чжань кидается к нему. – Ибо, тебе стало лучше? – кажется, будто его глаза светятся, когда он смотрит на него. Ибо слегка кивает в ответ. Сяо Чжань сидит на коленях и мнёт в руках свои штаны, будто специально пытаясь их чем-то занять. Неужели собирается продолжать вести себя как вчера? Ибо уверен, что больше ничего не будет, а даже если и будет – ему не страшно, что Сяо Чжань увидит. Потому что это он, с ним он готов поделиться всем. Удивительно, как много всего изменилось в его чувствах всего за одну ночь. Ибо нравятся эти изменения. Но он немного боится того, что сейчас собирается сделать. Он поднимает руки перед собой и немного раскрывает их в стороны, надеясь, что Сяо Чжань поймёт его без слов и лишних действий. И тот понимает – улыбается так, что Ибо снова хочется жмуриться как от солнца, и он прикрывает глаза, когда Сяо Чжань наклоняется в его объятья, обхватывая руками за талию и притягивая к себе. Ибо полной грудью вдыхает его запах. Как же хорошо. Хорошее длится недолго – Ибо понимает это, когда в следующий момент с ним происходит то, чего он ещё ни разу не испытывал. Внутри всё резко загорается, остатки цветов, что ещё были на его коже, будто засасывает обратно, под неё, и его начинает трясти прямо в руках Сяо Чжаня. ✿✿✿ На Сяо Чжаня разом накатывает паника. Ибо весь трясётся и буквально на глазах становится горячим будто печка. Лао Вэй, который успел оставить их наедине, возвращается и сразу подлетает к Ибо. – Цветы же исчезли! Что опять происходит? – восклицает Сяо Чжань. Сколько ещё Ибо должен страдать, и почему он до сих пор не в силах что-либо сделать? – Опустите его на постель, господин Сяо, – говорит птица. – Мы же договорились без этих формальностей, – Сяо Чжань аккуратно укладывает Ибо, а у того губы шевелятся, будто он хочет что-то сказать, но не может. – Сяо Чжань… – хрипит Ибо, хватаясь за его ладонь. – Если я умру… Я не хочу ни о чём сожалеть. И я хочу, чтобы ты знал. Я… – Шш… – Сяо Чжань сжимает его руку. За то время, что он провёл здесь, он много думал и многое понял. Осознал, наконец, что именно чувствует к Ибо. – Ты должен держаться. Когда ты поправишься, мы всё скажем друг другу, хорошо? Ибо прикрывает глаза в молчаливом согласии и сжимает пальцы Сяо Чжаня в ответ. Лао Вэй тем временем топчется у него на груди, и в какой-то момент у него аж перья встают дыбом. – Ибо, это не то, о чём ты думаешь, – говорит лао Вэй. – О чём вы? – Сяо Чжань слышит, как в очередной раз ломается его голос, но он правда больше не может находиться в этом полном неведении. – Прошу вас, расскажите мне всё! – Теперь, когда ты знаешь о чувствах Ибо и его прошлом, я могу это сделать. И, прежде чем ты спросишь меня, почему я оставляю его вот так мучиться, я скажу, что он должен пройти через это. Другого пути нет, – лао Вэй льнёт к Ибо, трётся головой о местечко между шеей и подбородком, и обращается уже к нему. – Будь сильным, сяо Бо. Постарайся оставаться в сознании. Ибо слабо кивает, и птица продолжает: – Сяо Чжань, сегодня утром ты рассказывал мне историю о духе весны со слов своей бабушки. Так вот, она верна лишь частично… После того, что Сяо Чжань увидел вчера, это не становится для него открытием: Ибо никакой не дух. Он человек, но не человек. Умер, но не умер. Не даром он казался ему слишком человечным, чтобы быть кем-то ещё. Сяо Чжань это чувствовал. Но никогда не мог даже допустить, что смертельная цветочная болезнь – на самом деле любовь. – Вы всегда говорили, что только я могу помочь. А я всегда спрашивал, что могу сделать. – говорит Сяо Чжань, почти шепчет. – Получается, вы специально пришли за мной, думая, что… – Да. И нет, Ибо об этом не знал. Я рассказал ему совсем недавно, когда он уже умирать собрался, – птица тяжело вздыхает. – Столько времени находясь рядом с ним, я никогда не переставал думать, что он заслуживает прожить счастливую жизнь, а не заниматься вот этим всем… Поэтому искренне надеялся, что его чувства к тебе не останутся безответными. Сяо Чжань смаргивает снова подступающие слёзы и перехватывает руку Ибо, сжимая крепче. Видит, как уголок его губ чуть приподнимается в ответ на это действие. – Но всё оказалось не совсем так, как я думал. Ваша осознанная взаимность повлекла за собой не только исчезновение цветов. Сяо Чжань, дай свою руку, – лао Вэй возвращается на левую сторону груди Ибо, и Сяо Чжань опускает свободную ладонь рядом. От осознания его пробирает дрожью с головы до пят, – Чувствуешь? Его сердце начало биться. Сяо Чжань во все глаза смотрит на Ибо, который выглядит не менее поражённым – его зрачки расширены, радужка кажется ещё более яркой, почти синей. Кажется, он сам только сейчас понял, что же с ним происходит, почувствовал, наконец, после того, как за много лет забыл это ощущение. – Сяо Бо, – говорит ему птица. – Всё будет хорошо. Сяо Чжань поджимает губы и кивает что есть сил. Если бы он только мог разделить с ним эту боль. – Боюсь, то, что он испытывает сейчас, сродни предсмертной агонии. Ведь он буквально вернулся в то состояние, в котором был тогда, когда его перехватили. И, если он выдержит это, думаю, у него есть шанс снова стать человеком. А если нет… – Никаких «если нет». Мы справимся вместе, – Сяо Чжань смотрит решительно. Он слышал достаточно и не хочет знать ни о чём, кроме хорошего конца, который Ибо заслужил больше чем кто-либо. Сколько бы Сяо Чжань ни думал об этом, допуская даже то, что, встреть он Ибо раньше, мог бы умереть, он не мог его винить. Сам Ибо был заложником этих страшных обстоятельств, и всё, чего Сяо Чжаню хотелось – вырвать его из них. – Когда всё закончится, больше никто не пострадает от твоих цветов. ✿✿✿ Ибо кажется, что это длилось вечно. Адское пекло в его груди и ощущения, будто невидимые силы раздирают все внутренности. Он чувствовал, как под кожей пульсируют сосуды, как сердце гонит по ним кровь, и это движение отражается шумом в ушах и острой головной болью. В глазах рябило, а конечности немели так, что он не мог пошевелить даже пальцем. Он едва ли понимал, как смог оставаться в сознании всё это время – наверное, помогло то, что он не хотел испугать Сяо Чжаня, отключившись. Тогда он больше думал о нём, а не о себе. А ещё хотел видеть его лицо, чувствовать его руку в своей. Чувствовать любовь к нему. «Как же это прекрасно – чувствовать», – думает Ибо. И его сердце, которое тут же снова заходится в груди, явно с ним согласно. – Вот и всё, – говорит лао Вэй. – Ты молодец, сяо Бо. Сяо Чжань не сдерживает слёз, когда прижимается к Ибо. Нос, которым он утыкается ему в ключицу, кажется таким холодным, и Ибо ловит себя на мысли, что хочет стать тем, кто никогда больше не заставит Сяо Чжаня плакать. Но тот плачет сейчас, коротко извиняется перед ним за то, что развёл сырость, а остановиться всё равно не может. Когда Сяо Чжань отстраняется и смотрит на него сквозь пелену слёз, его глаза округляются. – Ибо, твои волосы… – И правда. Они стали тёмными, – заканчивает за него птица. Ибо берёт рукой длинную прядь и пытается повернуть голову так, чтобы увидеть. Удаётся с трудом, всё его тело не слушается – неудивительно, организму нужно перестроиться, чтобы снова работать вместе с сердцем. Под его стук он смотрит на тёмно-каштановые волосы, которые рассыпаются меж его пальцев. – И ресницы тоже, – добавляет Сяо Чжань, всматриваясь в его лицо. Ибо отзеркаливает его удивлённое выражение, и Сяо Чжань улыбается в ответ. Шмыгает носом, вытирает мокрые дорожки рукавом. А потом берёт лицо Ибо в ладони, чуть сжимает его тёплые пухлые щёки и осторожно целует в висок. И они снова обнимаются, не в силах отпустить друг друга. Приходится только тогда, когда лао Вэй обращает на себя их внимание. – Сяо Чжань, возьми его с собой. Я отведу вас к тебе домой. – Так можно? – судя по тону, тот не может поверить, и Ибо его понимает. – Я даю добро. С остальным сам разберусь и позже всё расскажу. А пока вам обоим нужен отдых. И побыть вдвоём, – птица довольно чирикает, а Ибо чувствует, как к щекам приливает жар. Сяо Чжань помогает ему встать, обнимает за талию, и Ибо не может отказать себе в том, чтобы положить голову ему на плечо – как удобно, что Сяо Чжань чуть выше.