Лебедь, рак и щука

             

***

             История о Берене и Лютиэн есть центральная история Сильмариллиона и всего канона. Это некая ось, на которую, как колечки на пирамидку, надеваются все события, определяющие дальнейшую судьбу чегототам. Это священная корова и писаная торба, это Символ, Идеал и прочее в этом духе. В изданном Сильме она занимает почти 12% от всей Квенты, в остальном без счета версий, таких и сяких, и всяких, начерно и набело, в стихах и прозе (вот только в картинках разве что нет, но это Профессор просто не успел). Я не ставлю целью сколько-нибудь всесторонне исследовать пути авторской мысли и процесс создания. Я всего лишь обычный читатель, читаю Сильм и порой обращаюсь к «Лэ о Лэйтиан» и «Истории Тинувиэли» в «Книге утраченных сказаний», чтобы прояснить некоторые подробности. Чтобы хорошо понимать происходящее в тексте, мне понадобится карта. Вот она: http:/vfl.ru/fotos/7847920c26237930.html — канонiчнейшая карта, нарисованная лично Профессором и приведенная в «Истории Средиземья». Это последнее мнение Профессора по данному вопросу, и более новых карт Белерианда он не рисовал. Эта карта особенно ценна тем, что на ней единственной изображен Ангбанд — что, в свою очередь, позволяет нам определить масштаб: ведь писано в каноне, собственной Профессорской рукой писано, что между Менегротом и Ангбандом напрямик 150 лиг, т.е. 720 км.              Просветленные граждане любят отыскивать в священных текстах разнообразные аллюзии, параллели и рифмы, и, чтобы настроиться на рабочий лад, я для начала такую рифмо-параллель загну, что вы все приставите палец изумления к кончику носа.       Как мы знаем, в самых-самых ранних вариантах действие будущего Сильма происходило на территории Англии, и сама Англия называлась Лютани/Лютиэн/Лейтиан (а Лютиэн носила имя Тинувиэль). Но если мы воззрим на исторические карты Великобритании или вспомним Артуриану, то без труда обнаружим в юго-восточном углу Шотландии на границе с Англией область, во времена оны называвшуюся Лотиан (Lothian).       После англо-саксонского расселения неподалеку и рядом с Лотианом англы образовали королевство Берниция (Bernice, Beornice), которое довольно скоро подчинило себе Лотиан. Далее же... вот я человек далекий от древнеанглийской истории и знакома с ней ну очень постольку-поскольку. Но даже у меня название «Берниция» вызывает моментальную ассоциацию: «Дейра» (Deira, Dere). Так называлось еще одно королевство южнее Берниции, которое в середине 7-го века было подчинено Берниции и так образовалось королевство Нортумбрия. И если эти названия знаю даже я, то уж тем более их знал Профессор. Который как раз в древнеанглийском специализировался.       И вот только скажите, что это чисто случайное фонетическое совпадение.       И совсем уж метатекст: артуровские легенды поселяют в Лотиане короля Лота Оркнейского, который был женат на Моргаузе, сестре Морганы ле Фей.              Ну, посмеялись, и будя. Приступим к чтению.       Во первых строках узнаем мы, что сейчас нам поведают историю самую прекрасную для ушей эльфов, в которой «среди рыданий есть радость, и под сенью смерти свет, что непреходящ». Что ж, посмотрим, какую смех и радость приносит людям (и эльфам) эта история, а что до света, то он, как голова, есть предмет темный и исследованию не подлежит.              Но прежде заглянем в предыдущую главу Сильма, поскольку начало этой истории там.              «Так Фелагунд спасся и вернулся в свою глубокую крепость Нарготронд; но он принес клятву постоянной дружбы и помощи в каждой нужде Барахиру и всему его роду, и в знак своего обета он дал Барахиру свое кольцо. Барахир был теперь по праву лордом дома Беора, и он вернулся в Дортонион; но бо́льшая часть его народа бежала из своих домов и укрылась в крепости Хитлума».              Как это так, что Барахир, весь из себя лорд, вернулся в Дортонион — а большинство его народа разбежалось оттуда? А кто это большинство возглавил? И если по каким-то соображениям Барахир остается за каким-то чертом торчать в Дортонионе (хотя я убей бог не понимаю, за каким), то было бы естественно, что сына своего он поставил бы главным над этими ушельцами. Но нет. Сын почему-то остается с ним, а кто возглавляет ушедших, непонятно.       Нет, но в самом деле! Лорд тут партизанит, его единственный сын тоже, и его единственные племянники, сыновья прежнего лорда… Кто же остался в лавке?!       И странно, однако, что лордом Ладроса и предводителем беорингов становится Барахир, которые титулы достались ему после смерти старшего брата Бреголаса. Но как это так получилось, если сыновья этого Бреголаса, Барагунд и Белегунд, живы-здоровы и в шайке Барахира и состоят? С чего вдруг титул достается Барахиру при живых наследниках? Нинада насчет лествицы - нигде в каноне мы этой лествицы не видим. И в роду Барахира тоже. Родословие показывает, что лордство передавалось от отца к сыну, а не к следующему брату.       Причем уходят эти беоринги в Хитлум. Вот тебе! Только что Финрод поклялся Барахиру во всем, включая вечную любовь, а народ Барахира спасается бегством не в большой, безопасный, богатый и теплый Нарготронд, а в туманный и тощий Хитлум, где их никто не ждет и куда еще надо пробраться — в Хитлум тоже вон враг ломится.       Или народ не знает о клятве, данной Финродом их лорду? Народ спасается бегством, покидая родные места, а лорд держит клятву в секрете, бежите куда хотите? А до того, как Барахир от Финрода клятву получил, никто еще никуда не бежал, потому что если обстановка настолько тяжелая, что аж народ от врага в бега пустился, а его лорд вместо того, чтобы свой народ защищать, какого-то левого Финрода в это время спасает — ну, это вообще края.              «Теперь власть Моргота затенила Северные земли; но Барахир не желал бежать из Дортониона и остался отстаивать землю фут за футом у своих врагов. Тогда Моргот преследовал его народ до смерти, пока не остались немногие; и весь лес на северных склонах этой земли был обращен мало-помалу в область такого ужаса и темных чар, что даже орки не желали входить туда, если только нужда не гнала их, и он был назван Делдуват и Таур-ну-Фуин, Лес под Ночной Тенью. Деревья, которые росли там после пожара, были черны и угрюмы, и их корни были спутаны, цепляясь во мраке, как когти; и те, кто заблудился среди них, делались потерянными и слепыми, и были задушиваемы или доведены до безумия призраками ужаса. Наконец столь отчаянным было положение Барахира, что Эмельдир Мужское Сердце, его жена (чьим образом мыслей было скорее сражаться рядом с сыном и мужем, чем бежать), собрала вместе всех женщин и детей, которые оставались, и дала оружие тем, кто хотел носить его; и она вела их в горы, что лежали позади, и так опасными путями, пока они не пришли, наконец, с потерями и страданиями, в Бретиль. Некоторые были приняты там среди халадинов, но некоторые прошли через горы в Дор-Ломин и к народу Галдора, сына Хадора; и среди них были Риан, дочь Белегунда, и Морвен, которую звали Эледвен, то есть Эльфийское сияние, дочь Барагунда. Но никто никогда больше не видел мужчин, которых они оставили. Ибо они были убиты один за другим, пока наконец только двенадцать человек не осталось у Барахира: Берен, его сын, и Барагунд и Белегунд, его племянники, сыновья Бреголаса, и девять верных слуг его дома, имена которых долго помнились в песнях нолдор: Радруин и Дайруин они были, Дагнир и Рагнор, Гилдор и Горлим несчастный, Артад и Уртель, и Хаталдир молодой. Изгоями без надежды они стали, отчаявшейся бандой, которая не могла бежать и не желала сдаться, ибо их жилища были разрушены, и их жены и дети взяты в плен, убиты или бежали. Из Хитлума не приходило ни вестей, ни помощи, и за Барахиром и его людьми охотились, как за дикими зверями; и они отступили на бесплодное нагорье над лесом и бродили среди озер [tarn — маленькое горное озеро с крутыми берегами] и скалистых пустошей той области, дальше всего от шпионов и заклинаний Моргота. Их постелью был вереск, и их крышей облачное небо».              Барахир, мол, не желал бежать, а остался с врагом воевать, землю отстаивать. Но для кого он это делает, если его народ ушел? Вот же мы читали, что после того, как Барахир получил от Финрода колечко, он вернулся в Дортонион, но его народ ушел в Хитлум. Какими силами воюет тут Барахир и ради чего? Ведь совершенно очевидно, что прогнать с родной земли проклятых оккупантов он ни при каком раскладе не может. И держаться, понемногу пакостя врагу, в ожидании прихода доблестной Красной Армии, которая проклятых оккупантов таки прогонит, Барахир не может тоже — потому что никакой централизованной армии Светлых сил, которая отвоюет Дортонион обратно, не существует, и Барахиру это известно. Ему даже некого тут защищать от проклятых оккупантов, потому что весь народ ушел. Так какого черта он тут партизанит? Народ ушел — иди вместе с ним и организуй его жизнь в новых местах. А если хочешь вернуть родную землю, то тем более организуй жизнь своего народа, чтобы он мог набраться сил и пойти выгонять ворогов.       Далее: Моргот, мол, преследовал его народ, пока не остались немногие. Простите, какой народ? Он же ушел в Хитлум, нам это ясно написали. Я даже не спрашиваю, на кой черт Морготу преследовать этот народ, и какой Морготу с того навар.       Ну, что лес сделался скопищем черных чар с призраками — это чисто художественное преувеличение. И все эти внезапные черные леса и удушения — это просто художественный вымысел, призванный показать, как стало ужасно. Если бы там реально прям душило и с ума сводило, народ ломанулся бы оттуда, сверкая пятками, а Барахир бежал бы впереди всех. Ну если все так очернилось и удушилось — на черта Барахир там партизанит? Для чего? Ради кого? Чтобы вернуть эту землю себе? А нафига она ему ТАКАЯ?! В ней же жить нельзя. И у кого эту землю отвоевывать, раз туда даже орки не суются? Эту землю никто не забрал, чтобы отвоевывать ее.       А потом жена Барахира уводит прочь женщин и детей... эээ... что?! Да уже ж народ в Хитлум ушел! А тут еще какие-то жены и дети вдруг. Откуда?! Ну, или это были жены и дети участников шайки, разве что так.       Почему эти жены и дети потом разделились, и часть осталась в Бретиле, а часть ушла в Хитлум, непонятно, и объяснений нам не дадут.       И вот эти двенадцать беззаконников бродят где-то в дальнем углу Дортониона — кто-нибудь, скажите, зачем?!              На этом предыдущая глава исчерпывает себя касаемо интересующего нас вопроса, и мы переходим в девятнадцатую главу Сильма, собственнно о Берене и Лютиэн.              «Было сказано, что Барахир не желал оставить Дортонион, и там Моргот преследовал его до смерти, пока наконец не осталось ему только двенадцать спутников. Теперь лес Дортониона поднимался к югу в гористые пустоши; и на востоке тех нагорий лежало озеро Тарн Аэлуин с дикими верещатниками вокруг него, и вся эта земля была бездорожной и невозделанный, ибо даже во дни Долгого Мира никто не жил там. Но воды Тарн Аэлуина были почитаемы, ибо они были прозрачны и сини днем и ночью были зеркалом для звезд; и говорилось, что сама Мелиан освятила эту воду в давние времена. Туда Барахир и его внезаконники отошли и там сделали свое логово, и Моргот не мог обнаружить его. Но молва о деяниях Барахира и его спутников разошлась вдаль и вширь; и Моргот приказал Саурону найти их и уничтожить их».              [Чем переводить короткое слово «outlaw» длинным «объявленный вне закона» (а слово «изгой» по очевидным причинам не подходит), я буду писать «внезаконник»]              Лето в стране настало,       Вереск опять цветет,       Но некому готовить       Вересковый мед.              Как обычно, не знаешь, что комментировать первым.       Ну ладно. Начнем с простого — с озера. А с чего вдруг кто-то взялся почитать озеро? Что это за моление пням и авода зара? Почему эльфы, в которых эруверие вшито по определению и которые самих валар видели и разговаривали с ними, вдруг стали бы почитать какое-то озеро и приписывать ему освященность самой (!!) Мелиан? Кто такая «сама» Мелиан? Какая-то забубенная майка какой-то забубенной Эсте и еще более забубенной Ваны. С чего вдруг она аж «сама»? С чего вдруг эта забубенная майка освящает географические объекты, аки наш патриарх проруби на Крещение? Откуда ей такая идея вообще в голову пришла и кто она вообще такая, чтобы хоть что-то освящать?       И почему «говорилось»? Эта «сама» Мелиан вон рядом живет — так спросите ее, освящала она что-нибудь или нет. И заодно не забудьте поинтересоваться, а в чем конкретно заключалось это освящение. Благодати божией там нет, духа святого тоже — в чем выражается освящение?       Почему именно Мелиан? Если беоринги слышали от тех же эльфов про валар (а они должны были слышать), то с чего вдруг они стали бы этак-то почитать какую-то Мелиан? И что вообще они знали об этой Мелиан? Те же эльфы могли рассказывать им в подробностях о валар и валарском житье-бытье. А кто видал ту Мелиан, чтобы хоть уверенно сказать, чернявая она аль белявая?       И почему озеро? Вблизи которого даже никто не живет.       Далее. Барахир не желал оставить Дортониона — почему? Я спрашивала об этом раньше, я спрашивала об этом выше, но не бысть мне ответа. Какого черта он там торчит? Чего он надеется этим добиться?       И Моргот преследовал Барахира — господь вседержитель, да Морготу-то он чем мешал?! Кто он такой, чтобы досаждать Морготу хоть чем-нибудь?! Что такого можно творить где-то в дальнем углу слабонаселенного нагорья, чтобы Моргот хотя бы слышал об этом?!       Но этот Барахир творил такого, что слух о его деяниях распространился вон аж куда... Да что, что конкретно?! Более того, сейчас эти разбойники находятся где-то в пустошах, где вообще никто не живет, и чтобы хоть что-то натворить, надо сначала черт знает сколько пройти (а потом обратно вернуться). Причем на дворе доиндустриальная эпоха, не знающая не то что огнестрела, но даже еще и пороха. Так что эти деятельные герои не могут ни поезд под откос пустить, ни склад взорвать. Что они могут сделать, кроме мелкого разбоя? Они же даже масштаб Робин Гуда не потянут, потому что никакого Ноттингема с его достаточно интенсивной деятельностью не наблюдается даже на горизонте.       Так что конкретно делают наши благородные бандиты?       Делают они неизвестно что, но деяния их таковы, что Моргот посылает аж целого Саурона их ловить!! Саурона, который канонически три года назад взял крепость на Тол-Сирионе и с тех пор неотлучно находится там. И вот этот Саурон должен бросить не знай на кого эту крепость и отправиться в Дортонион, чтобы ловить там этих двух с половиной землекопов. Ведь никому, кроме Саурона, этой задачи поручить нельзя. У Моргота ж народу больше нет, чтобы справиться с этим делом.       На фоне огромного театра боевых действий эта загнанная в тупик горстка, отрезанная от прочих людей и эльфов, обреченная в самом лучшем случае на жалкое выживание где-нибудь в глуши болота, ибо Дортонион захвачен, так озаботила Моргота, что он лично (!) посылает на охоту за ними не какого-нибудь командира роты, а первейшего своего помощника, у которого, надо полагать, и без того полон рот забот масштабом покрупнее, нежели проводить хитроумную комбинацию, излавливая полоумного Горлима.       Это все равно что где-нибудь осенью 1941 года Гитлер отозвал бы с фронта начальника генштаба сухопутных войск Гальдера и сказал: «Вот что, генерал-полковник, бросай все дела и займись вот чем: тут в районе Псковского озера сидит рота автоматчиков под командованием лейтенанта Иванова, и так он мне жить мешает, Иванов этот, я аж кушать не могу! Уж такой он хитрый, такой бравый, ну, никак мы на него глаза закрыть не можем, и местным карательным силам поручить я его тоже не могу. Так что ты, генерал-полковник, займись этим и Иванова этого мне отлови!»       Смешно? Так тут еще Иванову целая рота придана, а не двенадцать душ. И Гальдер при всей высоте его тогдашнего положения — не правая рука Гитлера.       Да еще характер войны учтем. Во время Второй мировой оставшиеся в немецком тылу бойцы могли связаться с местным населением, получить его поддержку и вполне себе устраивать диверсии. Однако даже для действий против крупных партизанских соединений не привлекались военачальники высоких рангов. А здесь — пустынная, ненаселенная местность. Загнанный туда Барахир со товарищи более обеспокоен проблемами выживания, на что-то другое сил уже не остается. Так зачем была нужна столь грандиозная операция по его ликвидации?       Вдобавок все сие происходит в 460 году П.Э., через три года после того, как Саурон захватывает Минас Тирит и с тех пор канонично безвылазно находится там. Так и что, Саурон оставляет этот стратегически охренеть важный пункт и идет ловить какого-то там Барахира?! Профессор, это Вы серьезно?!              И вот эти благородные разбойники героически действуют в Дортонионе уже четыре года (Эмельдир уводит женщин и детей в Бретиль в 456 г., конец шайке приходит в 460 г.). А что они едят все это время? Во что одеваются? И прочие бытовые нужды. Где они все это берут?       Партизаны сами не сеют, не пашут (ну, по большей части. Белорусская партизанская республика — это уникальный случай). Они либо грабят караваны противника, либо их подкармливает дружественно настроенное местное население. Чем проживаются Барахир & Co.? Давайте не надо про охоту. Дортонион населен уже более 400 лет, и зверье там давно не бежит навстречу. Конечно, они могли при случае добыть зайцев там или уток, но на для прокормления тринадцати ртов в дикой природе потребуется... товарищи ученые уже подсчитали и выяснили, что плотность населения при охоте и собирательстве 0,01-0,5 человека на 1 кв. км в зависимости от условий... так вот, учитывая отсутствие в фауне Средиземья мамонтов и прочей мегафауны, а также принимая во внимание, что Дортонион НЕ дикая природа, там есть оседлое население или хоть вражьи войска в данный момент (а дичи вообще-то пофигу, вражеские они или дружеские), территория минимум под сотню квадратных километров, а то и больше. Это чтобы прокормить тринадцать человек охотой и собирательством. Когда же они будут пакостить врагу?!       И караванов не пограбишь, потому что караванов там нет. Некому и незачем караванничать в этом далеком, нищем и глухом углу. А всякий раз, когда что-то понадобится, ходить грабить противника, как будто в супермаркет, невозможно. И даже грабеж большими порциями не слишком поможет, потому что нереально, чтобы в очередной порции непременно содержалось все, что понадобится до следующей большой порции грабежа.